Anemone

      Над бумажным стаканчиком, что недавно был выдан машиной, клубился пар, разнося аромат молотого кофе. Рядом, на этом же столе, среди документов и папок, которые Юнги подвинул на край, покоилась сумка. Сам детектив в этот момент с кряхтением открыл нижний ящик в диване, где находилась одежда, копошась в нем в надежде найти что потеплей.       В участке отдаленно слышны чужие голоса коллег, шаги по коридорам и приглушенный шум с телевизора, который круглосуточно вещает новости, тем самым всегда раздражая Мина. Но, не смотря на это, Юнги, признаться, скучал по этой обстановке, в которой было раскрыто так много дел.       Отвлекшись, он поднимает голову на пробковую доску, на которой до сих пор висели заметки предыдущих расследований, и вслушивается в звуки участка. На секунду он прикрывает глаза, глубже уходя в ностальгию былых дней, и по-доброму улыбается воспоминаниям.       В руках оказывается зеленый свитер, что возвращает парня в реальность, и Юнги поднимается, вспомнив про кофе, откладывая вещь на рядом стоящий стул. Подойдя к столу и осторожно взяв пальцами горячий стаканчик, детектив подносит его к губам, втягивая носом кофейный запах и заставляя рецепторы среагировать на скорую горечь на языке.       Внезапно за дверью, в которую никто никогда не заходит, кроме разве что детективов, слышатся голоса на повышенных тонах. Один из них точно принадлежит их дежурному, который пытался выяснить личность пришедшего, как разбирает Мин. Второй же — кажется просто знакомым, что требовал вызвать одного из детективов, отметая любые попытки дежурного определить, кто он. На чужую ругань начали сбегаться коллеги, разнося топот ног по коридору, тоже вмешиваясь в перепалку тех других. И только Юнги во всей этой ситуации оставался спокойным, дуя на содержимое в стаканчике и с прищуром громко сербая, никак не вспомнив, кому же принадлежит этот голос.       Когда ситуация начала накаляться, детективу все же пришлось вмешаться, оставив свое кофе остывать на столе. И какого же было удивление, когда он увидел Блица у стойки регистрации. Причин, по которым красноволосый мог приехать этим утром в участок, не так много, поэтому Мин спешно успокаивает разгневавшегося дежурного и разгоняет коллег, уверяя, что это просто один из его знакомых, которому неизвестно чувство такта. На последних словах Юн осуждающе косится на виновника в стороне, на что тот дергает плечами, будто никак к этому непричастен.       — Мне не нужны проблемы с полицией, — закрывая за собой дверь в кабинет, детектив напоминает парню его же слова, пока тот непринужденно валится на старенький диван. Кожаная курта, явно неподходящая по погоде, остается покоиться на коленях закинутых друг на друга ног парня. Когда сам он выглядит очень свежо и опрятно, что не скажешь о Мине, который за последнюю ночь глаз не сомкнул и выглядел, мягко говоря, помято. Потому что идея предложить вчера Хосоку погулять была самой безрассудной за последнее время.       Вспомнив про свой кофе, который уже успел подостыть, Мин подходит к столу, поворачиваясь к парню спиной. Делая два больших глотка напитка, он слышит из-за спины:       — Как вчера погуляли?       Набрав третий за щеки, детектив задумчиво заглянул в стаканчик. Не сказать, что это было ужасно, просто у Мистера-я-устал-Чона в один момент открылось второе дыхание, а в голову взбрело обойти весь город. И, пожалуй, нужно было сразу отказаться от этого предложения, но Юна черт дернул согласиться, о чем он в дальнейшем пожалел, так как отморозил себе все, что только можно и нельзя.       — Холодно, наверное, было?       Мин проглатывает содержимое за щеками, молча соглашаясь. «Холодно», — это еще мягко сказано. Единственное, что его спасало, так это то, что Чон, заливисто хохоча от пробирающего наружу мата Юнги сквозь дребезжащие зубы, утягивал того в очередной круглосуточный, где они отогревали последнего чаем и раменом, мешая своими разговорами продавцу-студенту, делавшему домашнее задание у прилавка.       Вмиг задумчивое лицо детектива превращается в непонимающее. Он ставит стаканчик на стол и поворачивается, опираясь на него задом. Взгляд сам натыкается на довольную улыбку Блица, а мускулы на лице постепенно расслабляются. Мин выжидающе ждет ответ на свое непроизнесенное в воздух «Откуда?», сложив руки на груди.       Улыбка красноволосого становится еще шире. Он дергает бровями, смотря из-под них, — выжидает. Чего? Юнги непонятно, но он позиции тоже не сдает, безэмоционально глядя в ответ.       В помещении повисает тишина. И только за дверью слышны разговоры работников и приглушенный шум с телевизора, который круглосуточно вещает новости, тем самым всегда раздражая Мина. Но уже не так сильно, как этот парень напротив.       Внезапно хлопнув в ладоши и резко поддавшись вперед, Блиц, будто проснувшись ото сна, дергано затараторил, при этом каждый раз отгибая палец на руке:       — Окей. Я ехал по делам. Заметил вас двоих. Стало любопытно. Чуть-чуть последил. Оказалось, это было вне рабочего времени. Обрадовался, что это не задание того зануды. Решил перепроверить. Мои выводы были верны. Потом я заехал к другу. Мы попили чая. Я узнал, что вскоре выходит серия моего любимого сериала. Потом я вспомнил, что у меня завтра запись на педикюр…       Юнги смотрел на это как истукан, не зная, как реагировать. За последние десять секунд на него вылилось столько информации, которая породила еще больше вопросов, но задавать детектив их не спешит, ведь понимает, что их станет куда больше. Но один вопрос он не может сдержать, перебивая им красноволосого:       — «Зануды»?       — Я сказал это вслух? — прикрыв рот рукой и округлив глаза, прошептал Блиц, а потом расслабился, приняв привычное ему хитрое выражение лица. — Я имел в виду многоуважающего Ким Сокджина, — и на удивление замолкает.       Детектив дернул уголком губ.       Несколько секунд комнату вновь наполняет тишина. Признаться, им обоим было неожиданно встретиться этим утром. Помимо вынужденного соучастия Блица в расследовании, их и многих других ничего не связывает. Они не друзья и даже не знакомые — ничего друг о друге не знают. Виделись впервые они только прошлой ночью, а вся беседа заключалась на условиях и моментах расследования, в которых и должен помочь знакомый парень Климта. Поэтому это молчание обосновано.       — Зачем ты тут?       — Она милая.       Одновременно.       В комнате вдруг снова становится тихо. Только на этот раз лицо детектива не такое умиротворенное, пока Блиц расплывается в лисьей ухмылке. Мин ошибся. Красноволосый знает куда больше, чем он мог вообразить. Еще у себя в кабинете парень разложил свои карты, высказав, кем кто является. И ладно работы, но их личная жизнь этому мальцу тоже известна.       Юнги расслабляется, опуская руки и берясь ими за столешницу, упирается о неё. Кажется, ему понятно, почему Блиц так себя ведет. Он специально так делает, чтобы Мин не считал его легкомысленным ребенком, которым он себя выставил вначале. Чтобы не недооценивал. А то кто знает, что тот выкинет?       Техен, какого я должен с этим разбираться? — мысленно посылая другу телепатию, Мин перекатывает голову с одного плеча на другое, разминая шею. Спокойно ждет.       Резкая смена эмоций на спокойствие Блицу нравится, вот что значит — Мин Юнги. Зрел не по годам. Рассудителен. И умиротворен. Парню он нравится. Проверка пройдена, поэтому он вскакивает с дивана, закидывая куртку на плечо, и говорит:       — Позови кого-нибудь, пусть вытянут этого… как его? — щелкая пальцами, вспоминал красноволосый. — Который вам там нужен… Д-дже-хен?       Невозможно было сказать из-за чего в дальнейшем Юнги был в шоке. Из-за того, что Блиц действительно забыл, кого должен был найти, хотя они только прошлой ночью обсуждали это? Или то, что он нашел его, не помня, кем тот является? Или, что на все про все ему понадобилось около девяти часов?       Когда их парни с участка под руки несли бессознательное тело пластического хирурга, лежащего всё это время на заднем сидении в незапертой машине парня, Мин, уже ничему не удивляясь, набирал Чимина, смотря, как красноволосый сидит у клумбы по-над забором, ковыряя палочкой мерзлую землю. Этот парень определенно странный. Более, Юн бы назвал его психом, да вот только это звание уже носит кое-кто другой.       Когда Пак отвечает на звонок, от Юнги слышится одна фраза:       — Он у нас, — которая становится началом того, к чему они так долго готовились.

***

      — Позже поговорим о твоем знакомом, — утверждает Юн и, заваливаясь на стул, увеличивает звук динамиков, чтобы громче слышать Чимина, ведущего за стеклом в комнате допроса беседу с Ан Дже-хеном — врачом, что помещал в невинных жерт устройства прослушки.       Тэхен в согласии кивает, заходя за ним следом вместе с Чонгуком. Парни встают по разные стороны от детектива и смотрят через стекло на него, будто тот может хранить в себе еще больше опасности.       Старик сидит перед Паком, затуманенно смотря на него. Удерживают его всего лишь наручники, в действие которых детективы, в силу своего опыта, верят слабо. Поэтому на данный момент это чисто формальности для будущих отчетов.       Тэхен опирается о стол руками, взглядом прожигая человека с той стороны. Уже на такой дистанции он чувствует к нему отвращение. Немыслемо, что именно он своими руками замыкал людей в невидимые оковы, превращая их жизни в системную паутину, ловящую только двух людей. Как этот старик мог такое провернуть?       В чем-чем, а в способностях Блица Тэ не сомневается ни на секунду. Если парень сказал, что это именно тот, кого они ищут, — значит, так и есть. И спорить Ким не собирается.       Он знаком с Блицем уже довольно давно, но принять его способы и принципы Климт все еще не в силах. Особенно если это касается его окружения.       По хмурому взгляду Юнги можно определить, что друг не так сильно сбит с толку появлением хирурга, как тем, что, скорее всего, попал под влияние красноволосого черта. У детектива есть только одна причина кардинальной смены настроения, и по видимости, Блиц не обошел ее стороной, чем злит Тэхена.       — Он что-то сказал? — заглушая свои мысли, Ким снимает пальто и поправляет маску.       Юн отвечает мотанием головы. Этот врач — крепкий орешек, так легко не расколешь. Но всем на радость, что Пак еще держится, стараясь не терять самообладание, когда на очередной вопрос: «Кто создал прослушку?», — следует тишина.       Мин видит, как друг уже правда не может выносить все со спокойным выражением лица. Он так долго ждал эту долгожданную встречу с врагом, чтобы, наконец, связать в своей голове все точки логической нитью, но пока что получается создать еще больше вопросов.       Парень знал, что виновник так быстро не раскроет свои карты, способствуя концу партии. Не выдаст мотивы, и свои ли? Чимин не знает. Шанс, что за ним кто-то стоит, очень велик, как и то, что сам дед ничего не знает, всего лишь выполняя поручение. Чимин выпускает воздух через рот, не зная, как правильно поступить.       Позади слышится звук открывшейся двери и шарканье — блондин знает, кто это.       Тэхен стоит за его спиной несколько секунд, дожидаясь ответа, пока хирург дезориентировано поворачивает к нему голову и расплывается в глупой улыбке.       Ким не сдерживается.       Чека была уже оторвана, а за ней всегда следует взрыв.       Парень сокращает расстояние со стариком в два шага и влетает ногой в заднюю ножку деревянного стула, на котором тот сидел. Врач больно отлетает вместе с ним в угол, падая на бок, на что Чимин смотрит холодно — он не останавливает Тэ, у самого руки чесались все это время, — он только встает со своего места, чтобы лучше видеть происходящее.       На лице старика различим легкий испуг, но он сменяется задорством, когда видит над собой парня в маске. Тот берет его за грудки и, сжимая серую ткань кофты, почти в лицо внезапно зверем ревёт:       — Где Хенджин?!       Пак, начавший собирать в папку фотографии расследования, туда же бросая герметичный пакетик с чипом, чтобы не повредить материалы в ходе дальнейшего допроса, удивленно вскидывает взгляд на Климта.       Он не ослышался?       Хенджин?       Пак опускает голову вниз, глядя на папки, чтобы скрыть свое изумление. Ему не следовало так удивляться, он ведь лучше всех знает первоначальные мотивы расследования — поиски Хвана и врага, за которым стоят смерти его родных, — но проблема в том, что цели врага давно сменились, поэтому и детектив обострил внимание на другом. В зоне риска сейчас конкретно Тэхен и Чонгук. Почему противник нацелился именно на них, он с точностью уверять не может. Но для себя Чимин придерживается версии, что враг желает прибрать организацию Намджуна к своим рукам, используя для этого его родных и приближенных. Да, в этой теории есть множество несостыковок, но пока что это самое адекватное и логическое в головах детективов. И как бы эгоистично там ни было, на данный момент они акцентируются на безопасности Чонгука, который является слабой точкой босса, а не на пропавшем парне и уже мертвых людях.       Но Тэ не забывал. Ни на секунду.       Он бьет врача, когда его губы растягиваются в подобии улыбки. Тот шипит, но молчит, а Медведь продолжает рычать, выбивая правду из старческого тела.       Детектив смотрит так же холодно, не веря в правдивость происходящего. Именно в этот момент, когда у них появилась возможность встретиться с ним лицом к лицу, Тэ вспоминает ни за себя, ни за Чонгука, ни за множество жертв, которым приходится носить в себе кошмар и жить в страхе в данный момент, а о парне, местонахождение которого им неизвестно.       Ладно он сам, пусть и не такое повидал. Хван тоже не первый день живет. Но люди, что даже пискнуть не могут, банально попросить помощи, будучи всегда у кого-то на мушке, не такие, как они. Пак спать из-за этого не может, потому что бросает их на произвол судьбы, только чтобы видеть в них красные огоньки, отражающиеся у него на карте. Чтобы хоть как-то подобраться к врагу ближе и помочь невинным. Но Ким о них даже не вспоминает. Даже о Чонгуке, который был случайно во все в это вмешан.       Ему ведь тоже страшно.       Чон безэмоционально смотрит на них через стекло: как Тэ склоняется над стариком, из которого выбивал жизнь, и как в одной позе застыл Чимин, о чем-то задумавшись. Чонгук это все видит, но не удивляется — он почему-то знал, что так все и будет. Что Тэ не будет стоять в стороне и молчать. В особенности об этом парне.       Подле Чонгука на стуле сидит Мин, который так же как и Пак был поражен поведением друга. Суть даже не в расследовании, а в отношении. Тэхен будто только что провел черту, дав всем понять, кто за ней находится. И Чон почему-то еще тут, а не там. Не за пределами, как догадывался Мин, а пока что только на границе линии. Тут. В комнате наблюдения. Где парень смотрит через затемненное стекло на зверя, слышит его рев по утрате, но зайти к нему не может.       Да и Чимин не подпустит его к хирургу.       Блондин изначально даже не хотел Чонгуку показывать Ан Жде-хена, только потому, что не хотел травмировать, ведь все эти люди против парня. Но видимо Чонгука задевает другое, не врач, и даже не его злодеяния, а Климт, проявивший свои эмоции.       — Он ведь не остановится, — утверждение. Юнги даже не оборачивается, говоря это только потому, что это нужно озвучить. Детектив вспомнил недавно произошедшее в организации, где Тэ остановил свою расправу с доктором Каном только потому, что в комнате был Чонгук. Потому что заглянул в его глаза. А теперь он его не видит и вряд ли остановится, когда в голове чужое имя.       Парень слабо кивает и глухо произносит:       — Я знаю.       В голосе столько сухости, что Мин поворачивается на стуле и поднимает взгляд на Чонгука, что всё всматривался в стекло.       — Ты можешь уйти, если…       — Где?! Говори, сволочь!       Юн поворачивает голову, видя, как Чимин оттаскивает от врача Кима — тот за злостью грани в силе не видит. Если не остановить — они останутся без зацепок. Не верится, что это их Тэхен. Вечно спокойный. Всегда рассудительный. Постоянно хладнокровный.       — Я останусь, — слышится сверху от Чонгука, чему Юн не удивляется. Ему сейчас приходится видеть привязанность в друх ее проявлениях. Вот только по отношению к разным людям.       — Чимин, отпусти меня!       Пак с трудом отталкивает друга в другую часть допросной, не давая ему подойти к заключенному:       — Успокойся! Ты не даешь ему сказать!       Позади слышится хрипение:       — Мне знаком твой голос… — на которое блондин рефлекторно оборачивается. Он подлетает к старику, приподнимая его за грудки и опирая о стену, и внимательно смотрит в затуманенный взгляд.       — Чей конкретно тебе голос знаком? Откуда и для чего?       Голос детектива звучал как сталь у всех в головах. Его выдержке могут позавидовать все, когда и на эти вопросы врач не ответил, прикрыв веки. С его губы стекала кровь, а сам он походил на безжизненный мешок. Наркотик, которым его накачал Блиц, перед тем, как привезти, еще не отпустил чужое тело.       Чимин поднялся с колен и, подойдя к столу, потянулся нажать на кнопку под столешницей. Сев обратно на свой стул, парень потер лоб, облокотившись о деревянную поверхность.       В комнату входят люди в форме, которым Пак командует унести врача в камеру и внимательно следить за его состоянием. Сам блондин остается сидеть в допросной, делая заметки у себя в блокноте.       Он не в силах винить в чем-то Тэхёна, который не может отпустить прошлое, а тем более винить Блица, который и так сделал для них слишком много. Детектив только и может, как приложить больше терпения, чтобы подойти к развязке. Рано говорить за непросветность дела, решает Чимин, слыша, как с противоположной стороны Тэ поднимает опрокинутый им же стул, садясь на него.       Сидят какое-то время в тишине, слушая скрежет ручки о бумагу. Заметка получается крайне короткой, но такой важной во всем этом пазле:       «11:34 «Мне знаком твой голос» → голос Тэхена → чипы. Предположение: создатель устройства/принимал участие в создании. Узнает ли голос Чонгука?»       — Не замечал ничего подозрительного в своих коллегах? — внезапно начал блондин, вскинув взгляд на Кима. Тот ожидаемо не понял, о чем говорит друг, но Пак тут же добавил: — Если быть точнее, то в… — он перелистнул пару страниц назад, — Ли Чон Соке и Пак Шин Хе?       Ким не сдержал себя от удивления, вскинув брови вверх.       — Если доверять словам Блица, то эти двое тоже в этом всем замешаны. Они скрылись, как только хирург оказался у нас. — Пак отложил ручку и откинулся назад на спинку, выждав паузу. — Тэ, очень важно сейчас вспомнить, говорили ли они о чем-нибудь странном между собой?       Слова Чимина находились где-то за гранью понимания Кима. Парень был в откровенной растерянности, не веря либо не желая принимать, что это действительно так.       Но Блиц не мог ошибиться.       Тэ запускает в волосы пальцы, сжимая у корней. В голове пустота, а перед глазами лица коллег, с которыми он рука об руку спасал человеческие жизни. Тогда как так получилось, что они переметнулись на другую сторону? Если Пак и Ли и вправду в этом замешаны, то Киму хочется верить, что не по собственной воле. Пусть они будут такими же заложниками всего этого ужаса, как все они, но лишь бы не участниками. Потому что в таком случае, Тэхён сомневается, знал ли он их по-настоящему и не было ли это все спектаклем для отведения подозрений.       С каждой секундой Климт находил все больше связей между случившимся и коллегами. У Шин Хе была прекрасная возможность встречаться с отцом Хенджина, когда он лежал в больнице. Девушка зачастую знакомилась со всеми пациентами, поступающими к ним в больницу, поэтому не было странным, что и с ним она нашла общий язык — превосходное алиби. Но даже мысль противна, что она как-то причастна к смерти дядюшки.       Слова давались сложно, но Тэхён все же рассказал свои подозрения на ее счет Паку, пообещав, что если вспомнит что-то еще, то сразу же сообщит.       Потому что походу не он один имел двойную жизнь.       «Чимин, — раздался голос Мина из динамиков под потолком, на что сразу отреагировали парни, — где у нас лежат схемы чипов?»       Блондин в недоумении оборачивается к затемненному стеклу, смотря в свое отражение, за которым сидит Юн:       — Зачем они тебе?       «Чонгук вспомнил кое-что… говорит, сталкивался однажды с Чон Соком»       Пак, хмурясь, поднимается с места, кидая секундный взгляд на Тэхёна, который поник в своих раздумиях, и выходит с допросной, где в комнате наблюдения встречается со встревоженным выражением лица Чонгука.       — Гук? Что ты тут делаешь?       Чонгук, поднимая голову, видит перед собой Чон Сока, поправившего очки и присевшего, чтобы собрать документы. Поспешив помочь ему со сборкой рассыпавшихся бумаг, парень отвечает:       — Чхве попросил привезти ему кое-что, поэтому я тут.       — Вот оно что.       Сложив протянутые парнем документы, доктор поспешил уйти, напоследок сказав:       — Не теряйся, Гуки, — и направился в сторону, куда ранее ушел Минхо.       — Что случилось? — голос детектива возвращает в реальность.       — Это он… он создал эти чипы, — нервно затараторил Чон, с испугом заглядывая в глаза Чимина.       «Схемы, что вы показывали… я видел их у него», — голос Чонгука лился из динамиков в допросной — Юнги специально держит кнопку, чтобы Тэ слышал, как судорожно Чонгук пытался объяснить детективу, что конкретно видел.       Тэхён не видит, что происходит в той комнате за стеклом, но продолжает слышать испуг в чужом голосе. Он слишком хорошо его знает. За все это время успел его выучить вдоль и поперек. А теперь знание, что его напугал тот, в подлинность имени которого он уже не верит, дает осознать свое отвращение. Отвращение к этим людям, которые смели миловидно с ним обходиться, к себе, который не смог огородить его от них.       В динамиках слышится голос Чимина, который о чем-то говорит, а после выходит вместе с парнем с комнаты наблюдения, направившись в свой кабинет. И только спустя минуты тишины Мин говорит в микрофон:       «Своими эмоциями ты делаешь ему больно»       Тэ откидывается на спинку стула, запрокидывая голову вверх. Он знал, что от Юнги ничего нельзя скрыть, но не думал, что он так быстро их разоблачит. Неужели все настолько очевидно?       «Во всем, что происходит, ты не виноват, — как голос совести откуда-то сверху, — но вот то, как ты на это реагируешь, и что из этого следует — твои заслуги»       — Он все слышал?       «Я никогда не видел его таким»       С каждым новым словом, действием Тэхёна, Юнги казалось, что на пол падали осколки. Чон больше не мог держаться, скидывая с себя ту броню, которой был покрыт. Он не знает точно, что происходит у этих двоих наедине, какие конфликты. Но то, что они больше не могут сдерживать себя в эмоциях по отношению друг к другу на публике — было очевидно. И если раньше это было что-то теплое, то сейчас это начинает покрываться коркой льда.

***

      Хосок тихо прикрывает за собой дверь в комнату наблюдения. От него ужасно несет табаком. А взгляд слегка потухший. Мужчина поворачивает голову в поисках парня и сразу же его находит — Климт сидел на полу, опершись спиной о стену. Создавшаяся складка между бровей выдавала, что он думает о чем-то тяжелом.       Чон уже привык видеть парня без головного убора, которым он скрывал свои темные волосы. Но как бы там ни было, окончательно свыкнуться с этим нельзя. Кто бы мог подумать, что образ Климта мог пошатнуться только из-за нескольких причин.       Чонгук.       Хёнджин.       И по правде, Хосок не будет удивлен, если эти двое знают больше, чем он. Потому что только слепой не заметит, как они влияют на Медведя. Они же с ним — просто коллеги.       Краем уха мужчина слышит голос Юнги — парень пытает надежду вытянуть из него хотя бы слово, но по голосу слышно, как он устал. Допрос идет не так долго по причине того, что детективы по большей части ждали, когда Дже-хён отрезвеет и будет в состоянии что-то сказать. И если до этого он говорил хоть какой-то бред, то сейчас он не произносит ни слова.       — Отвез? — хрипит Ким откуда-то снизу.       — Отвез, — мужчина отвечает сухо, отводя взгляд на Юнги.       Он не может смотреть на то, как Медведь закапывает себя все глубже и глубже. Если ранее он еще хоть как-то держался, то сейчас время делает ему только хуже. С каждой секундой, что хирург за стеклом молчит, парню становится невыносимо. Невыносимо от того, что он так долго копил в себе это чувство по отношению к пропаже Хёнджина, который был для него почти всем, к смерти его семьи, к которой он успел прикипеть, что уже непонятно, когда эту дамбу прорвет окончательно.       Когда за стеной сидит тот, кто частично в этом замешан, держаться крайне трудно. Хосок его понимает: когда бессилие превышает желание — это невозможно выносить спокойно. Когда ты только и можешь, что смотреть в надежде на быстрый конец, но он на зло отдаляется от тебя. И все время замыкается в один непрерывный цикл.       На улице давно уже глубокая ночь, а Ким так и не вылез с допросной. Даже когда в ней никого не было, парень оставался один на один с собой. Детективы его не трогали, понимая, что их друг сейчас переживает. Однако Чонгук все же пытался достучаться, на что получил слабое: «Уезжай».       — Что? — сорвалось на выдохе.       Парень смотрел оленьими глазами на Тэхёна, не веря его словам. Он только что попросил оставить всех?       — Хосок уже в пути. Он тебя отвезет к Джину, побудешь пока у него.       Присев на деревянный стол, за которым было допрошено множество людей, внезапно выдал свой план Тэ, не поднимая глаз. Чонгук, что стоял в шаге от него, не мог собраться с мыслью. Он не знал, что и сказать. Только нижняя челюсть дергалась, а сам он походил на выброшенную на берег рыбу, хватающую ртом воздух. Он понимал, что если Тэхен уже решил так, то он вряд ли на это решение повлияет. Но чем дольше он молчал, тем более проигрышное у него положение. Поэтому парень внезапно собрался с мыслями и твердо произнес:       — Нет, — на что второй отреагировал незамедлительно.       Климт поднимает на него взгляд из-под лба, — впервые за всю эту накаленную ситуацию он соизволил посмотреть ему в глаза, где читалась обида и противостояние. Две такие кардинально разные эмоции и в одних зрачках.       Так и стоят, сомотря друг другу в глазницы, пытаясь вычислить хотя бы одну трещину слабины. Но ни один ни второй не хотели уступать.       — Я не спрашиваю…       Тэхён не успевает договорить, как его перебивает прорезавшийся голос парня:       — Я и не соглашаюсь.       — Чонгук…       — Нет!       Он психует. Не хочет понимать и принимать решения Кима. Он что тряпичная кукла, которую можно передавать из руки в руки? Почему Тэхен внезапно переобулся? Вчера просил в случаи чего держаться Блица, а сегодня хочет спихнуть его к Сок Джину.       — Послушай меня, — все же пытается держаться Тэхен, чтобы не сорваться.       — А ты себя слышишь?!       Парень кричит от бессилия. Он изначально проиграл в этом сражении, но не может же он смиренно принимать то, что ему не по нраву. Что он считает не нужным. Плевать, что решил Ким — он не оставит их. Он не отставит его. Даже если он делает больно, Чонгук выдержит. Лишь бы не оставаться одним.       — Чонгук.       — Тэ… — внезапно весь твердый настрой пропал от наплывших мыслей и осталось только то, что за ним пряталось — боль и обида.       Парень хмурится, видя, как чужая челюсть начинает предательски дергаться.       — …пожалуйста, — шепотом.       Ким поднимает со стола, выравниваясь перед парнем, но тот, мотая головой, делает шаг назад. По его глазам видно, что вот-вот и он впадет в истерику, на что Тэхен делает настойчивый шаг вперед, замыкая Чонгука в объятиях. Тот ожидаемо начинает брыкаться, но сил не хватает выбраться из чужой хватки. Обида его все же накрывает и он, уткнувшись лицом в плечо, собирает под пальцами ткань на спине Климта.       Бессилие — невыносимое чувство.       — Он тут… за стенами. — тихо говорит Ким, успокаивающе гладя парня, — Что он таит — мы не знаем. Если враги были так близко, почти под носом, скрываясь под масками наших близких, то я уже не знаю, что есть хорошо, а что плохо.       — Это не повод бросать меня… — со всхлипом бубнит Чон.       У него сейчас такое огромное желание врезать Тэхену, за все что он делает. Откуда у него вообще это право решать за него? А, точно. Приказ. Как Чон мог забыть об этом. Он только сильнее сжимает ткань, слыша сверху:       — Это временно.       Мин молча сидит в комнате наблюдения, крутясь туда-сюда в кресле.       — И как давно? — голос Пак, что стоял позади, вдруг охолодел.       — «Как давно» что?       Блондин молчал, продолжая ждать своего ответа и смотреть через стекло на парней с той стороны.       — Разве это имеет значение? — все же продолжает Мин.       Чимин пораженно кидает на стол свой блокнот, не отрывая взгляда от затылка друга. Тот открывается на одном из разворотов, на котором детектив делал пометки сегодня.       «12:43. Шин Хе — связь с отцом Хенджина;       Чон Сок — (предположение) создатель чипов/столкновение с Чонгуком в больнице;       Ан Дже-хён — реакции на голос Чонгука — нет; не в себе»       И чуть ниже, но уже карандашом.       «13:31. Так же не в себе»       Мин сперва кидает взгляд на бумагу, а потом поворачивается к другу, вскидывая бровь. Не может быть такого, чтобы Пак обиделся на то, что он не поделился своими подозрениями насчет этих двух. Причина далеко не в этом.       — Я распинаюсь тут, чтобы все стрелки свести к логическому объяснению, когда у всех на виду был ответ?!       — О чем ты?       — Цель врага — не Намджун… — обессилено произносит детектив, осознавая всю картину.       Юнги хмурится в непонимании, а потом быстро поворачивается в сторону комнаты допроса, где Чонгук уже сидел на столе, а Тэ стоял рядом, что-то тихо объясняя ему. Парень изредко кивал на чужие слова, утирая рукой нос.       Мин поворачивается обратно, смотря как друг слабо кивает его догадкам. Так оно и есть. Во всех ситуациях, причина по которой Пак думал, что целью является босс организации — это причастность ко всему Чонгука. А теперь увидев, что происходит за стеклом, Чимин осознает свою ошибку, ведь все лежало на поверхности. Чон же не сразу был вмешан в расследование, а постепенно как только стал сближаться с Климтом.       — Пока никому ничего не говори, в особенности этим двум, — после затяжного молчания произносит блондин. — Это только между нами.       Юн кивнул, на секунду задумавшись, что пока они не удостоверяться в этом точно — даже слова об этом не будет.       Детектив подходит к столу, подтягивая к себе свою записную книжку и начинает записывать большую заметку на отдельном листе:       «Хенджин — Тэхён (сильная связь)       Семья Хенджина — Тэхён (связь имеется)       Ли Чон Сок/Пак Шин Хе — Тэхён (коллеги по работе)       ! Чонгук — Тэхён («связь»)       Ан Дже-хён «мне знаком твой голос» — Тэхён       чипы — Тэхён (Чонгук)»       Все сводится к одному человеку.       Тэхён       Пак делает паузу, поворачивая голову к Мину, получая от того кивок, и ниже дописывает дату и:       «Намджун — Тэхён»       Юнги поднимает взгляд с недавно написанной другом надписи на Ан Дже-хена, смотря ему в глаза. Мужчина непоколебимо смотрит в ответ, скрежеща зубами. Он не выглядит агрессивно, либо опасно. Он вообще никак не выглядит. Вроде наркотический эффект уже отпустил, но расколоть его так и не удалось.       — Ты ведь понимаешь, что уже не выберешься от сюда. — надавливает Мин, закрывая блокнот Чимина. — Для твоего же блага лучше поспособствовать нам, а не играть в молчанку.       Мужчина моргнул, отведя голову немного назад.       — Не рассчитывай на то, что мы тебя не тронем, — поддается вперед детектив, положив руки на стол перед грудью.       Мин слышит как дверь в допросную открывается и в нее заходят Хосок и Климт. Виновник даже взгляд не отводит, так и смотря на Мина, которому Чон махнул рукой встать.       Юн отодвигает стул, забирая блокнот Пака и отходит к стене. Он устал. До жути устал от этого взгляда напротив. Парень смотрит на Климта, что стоял в нескольких шагах от стола, пяля в Дже-хена. На нем лица нет, но выглядит он в этот раз на много сдержаннее при виде хирурга.       Хосок берется за спинку стула и резким движением его разворачивает, садясь и складывая руки на ней.       — И долго же ты будешь молчать? Либо тебе не дороги свои глаза? А может пальцы? Безрукий хирург, что птица без крыльев — летать не получится. — Чон говорил так легко, даже немного улыбался, будто это обыденность для каждого человека. Юнги уже и забывает, кем является этот мужчина — говорить о таком для него как беседовать о погоде. — Как насчет снятия кожи? Либо иглопрокалывания? Довольно интересная практика… Что попробуем первое? — возбужденно спросил Чон, ставя подбородок на тыльную сторону ладоней.       Немного помолчав, хирург опустил глаза на свои руки, скрепленными наручниками. И неожиданно для всех, прохрипел:       — Они бросили меня.       Брови Мина ругнулись в удивлении. Наконец-то мужчина сказал хоть что-то. Хотя бы одно связанное предложение.       Детектив подходит ближе к Хосоку, видя, как дернулись тяжи на шее хирурга. Сощурившись Мин начал:       — Кто конкретно тебя бросил? Ли Чон Сок и Пак Шин Хе? Либо кто-то еще? Говори.       Мужчина слабо моргает, поднимая взгляд на Чона. Тот с интересом вскидывает подбородок, дожидаясь ответа.       — Дети мои…       Опят скрежет зубами и взгляд в деревянную столешницу.       — Вы уверены, что он трезв? — подает голос позади стоявший Климт.       — Родненькие мои… — продолжает шептать.       Юнги осознает, что это все бред. Нет у хирурга детей. О чем он говорит — не понятно. Чон продолжает задавать ряд вопросов, на которые следует опять молчание. Со временем Мин не сдерживается и нажимает кнопку под столом, как ранее сделал это его коллега.       Уводить хирурга пришли быстро, но вот только, проходя мимо Климта, тот на последок произнес четко и уверенно:       — Береги свое сердечко, — а потом по старчески посмеялся.       — Стойте!       Мин подходит ближе, поднимая безжизненную голову за волосы, и заглядывает ему в лицо. То вновь растягивается в улыбке.       — Что ты сказал?       Старик приоткрывает один глаз в поисках одного конкретного лица и, когда натыкается на взгляд Климта, четко проговаривает:       — Береги сердце, сынок.       Юнги сводит брови к переносице, медленно поворачивая голову к Тэ, чье лицо было скрыто под маской, и видит как тело того напряглось от чужих слов. Кулаки сжались, а взгляд притупился. Слова отдавались громом в голове и никто не знал, что они значат. Что за ними скрывается. И какие от них ждать последствия.       Бессилие — невыносимое чувство.

***

/flash back/

      Тэхён неспешно направляется в сторону ординаторской, глядя в экран телефона, где всплыло новое сообщение от Чимина, сообщающее, что сегодня без продвижений. Говорить не о чем — расследование встало. А на хвосте сидит племянник босса, который в чем-то его подозревает. Не сказать, что это совсем не напрягает, но во всяком случае у Кима есть проблемы поважнее, нежели он.       Одна из них сейчас ускоренно шарпает по плитке позади него, желая догнать. Поэтому за секунды до неизбежного столкновения, Тэ бросает телефон в карман халата, уже готовясь к худшему.       Чон Сок ловко запрыгивает на спину доктору Киму, сцепляясь руками у него на шее. Парню плевать, что их может кто-то увидеть — пациенты уже все спят, а коллеги уже привыкли к подобному.       — Ты уже освободился? — на радостях спрашивает Ли, потому что он еще не приземлился на пол как обычно это бывает. — Пойдем выпьем? Конец недели как никак.       — Слезь с меня, — уставшим голосом произносит Ким. — Я не пью.       Ли цокает, закатывая глаза, но все же послушно оставляет чужую спину, хотя за локоть все же цепляется, направляясь следом. Знает он как его коллега не пьет, обычно на совместных корпоративах за алкоголь всегда отвечает он, так что пусть не врет.       — Ну Доктор Ким…       Пока сбоку болталась надоедливая пиявка, упрашивая пропустить с ней стаканчик-другой, Тэ не мог сосредоточиться на расследовании и на новоиспеченной проблеме называемой — Чонгук.       Парни входят в ординаторскую, где уже у шкафчиков переодевался Пак Со Джун, а у стола пил чай Хен Шик. Они о чем-то беседовали, пока их не потревожила вошедшая парочка.       — Доктор Ким, Доктор Ким, Доктор Ким… — как ребенок тарахтел Ли, чуть бы не прыгая вокруг Тэхена.       Потом он обессиленно бросает чужую руку, обиженно глядя из-под лба на уходящего в сторону чайника врача:       — У вас же скоро отпуск, разве вы не хотите провести время с нами?       Тут включается Хен Шик, ошарашенно убирая от рта кружку с чаем:       — Вы идете в бар?       — Нет.       — Да!       Тэхён пробует тыльной стороной температуру прибора, обозначивая, что вода в нем горячая, и начинает заваривать себе очередную за сегодня кружку кофе, стоя к парням спиной. До него доносится жалобы Чон Сока в его сторону, которые он высказывает Хен Шику. Как со стороны слышен смех Со Джуна. Как в комнату заходят еще люди. И по чужому писку не сложно определить Шин Хе, которая категорически против чтобы они шли пить, так как ее не будет рядом, и кто тогда будет следить за ее женихом? Все это Ким слышит, но пропускает мимо ушей, размешивая сахар в кружке, думая о накопившихся проблемах.       На плече ложится чужая рука.       — Доктор Ким, все в порядке?       Тэ выходит из своих мыслей, поворачивая голову на Хен Шика, что встревоженно смотрел на его руки.       — Вы уже минуту мешаете сахар, налили бы воды в кружку.       Тэ опускает взгляд вниз, видя на дне кружки смесь сахара и растворимого кофе, понимая, что все больше и больше уходит в себя, теряя связь с реальностью. Он отставляет кружку в сторону, спрашивая у рядомстоящего коллеги, поедет ли он с ними.       Это слышит Ли, от чего чуть от счастья не прыгает. Он вновь цепляется за руку врача и Хен Шику ничего не остается делать, как согласиться, так как Шин Хе умоляет присматривать за ними, в особенности, за ее будущим мужем.       — Да не пойдем мы ни к каким бабам, — пораженно таким заявлением, успокаивал ее тот.       — Доктор Пак, следи за ними. И чтобы не липли друг к другу.       На этом моменте они повернули головы на обсуждаемую парочку, что стояла не о мира сего.       — К сожалению, у них платоническая любовь, — на выдохе констатирует факт Хён Шик, глядя на них.       — Ты мне халат помял.       — Тэхён, ты такой хороший.       — Держи рабочий тон.       — Люблю тебя, не могу.

/end flash back/

      «Люблю тебя, не могу» — на повторе крутится в голове чужие слова и с каждой секундой Тэ все меньше и меньше верит в их правдивость. Чем закончился тот вечер он не особо помнит. Кажется, Хен Шик так напился, что несколько часов просто пялил в столешницу, утирая рукавом текущие из-за рта слюни, пока они с Ли о чем-то разговаривали. В основном это было что-то по работе, но конкретно Тэ не вспомнит. Его всегда поражало как профессионально Чон Сок меняет свои эмоции по отношению разных сфер своей жизни: иногда он мог походить на ребенка, и то только в кругу своих близких коллег, а нередко серьезно подходить не только к работе, но и разговорах о ней. Теперь то Киму ясно откуда выработалась такая способность. Тяжело так не уметь, живя двумя жизнями.       Тэхён вжимает пидаль газа почти в пол, несясь на скорости по трассе. От наплывших воспоминаний его накрывает злость. Точнее она его и не покидала, как только Пак заявил, что не хочет видеть его с Чонгуком в Сеуле. Причины были все те же — прослушка по всюду. Да, они задержали ее источник, но это не значит, что враг повержен. Чимин настроен на то, что Ан Дже-хён только пешка во всей этой игре.       — Куда я уеду, когда мы, вот, нашли его… — обезоруженно причитает Тэ, не понимая позиции друга.       Чимин вновь стоит к ним спиной, глядя на красные огоньки на экране. Позади сидят парни, которых Пак настроен выпроводить как можно скорей из столицы, так как недавняя мысль, настигнувшая его врасплох, не давала ему покоя.       «Намджун — Тэхён»       Тэхёну категорически нельзя попадаться в поле видимости врага, так же как и Чонгуку. Единственным выходом он видит очередную поездку парней в Чханвон — в семейный дом Мина. Нет гарантии, что враг не знает об этом месте, но как минимум они будут от всего эпицентра событий.       — Предоставить его нам — вот, что ты можешь сделать. Защитить себя и Чонгука.       — Пока что это единственное верное решение… — включается в разговор Юн, сидящий во главе стола.       Тэ вскакивает со стула, непонимающе глядя на Мина:       — Вы сговорились?!       Тот тоже встает, опираясь кулаками о стол и заглядывая в чужие глаза.       — Это не мне поручили племянника босса на защиту. Это не за мной люди ходят с чипами. И вряд ли Ан Дже-хёну известен мой голос. — Юнги становится прямо, — Поэтому, будь добр, соизволь тебе помочь и не строй из себя героя, который действует всегда в одиночку — мне не все равно на тебя. Ему тоже. — детектив указывает на спину Пака, что молча выслушивал монолог друга. — Никому здесь не все равно на вас. Так что прямо сейчас, хоть злись, хоть нет, Климт, мне плевать. Вы забираете свои вещи и исчезаете с моих глаз долой. Я не потерплю никакие возражения, потому что, если тебе чхать на свою безопасность, то хотя бы подумай о нем, — парень кивает на Чона, что виновато опустил голову вниз, — и о нас, которые из кожи вот лезут, чтобы продвинуться на шаг. Понимаешь о чем я? Не создавай нам проблем.       Мин одним движением загребает пачку сигарет со стола, выходя из помещения, не видя смысла решать что-то дальше.       — Слышал его? У нас и так их слишком много.       Чимин оборачивается, грустно глядя на Климта, что стоял, опустив руки. Пак знает, что крутится у того в голове, и знает, как тот бежит от этого. Но сказанные слова уже не заберешь.       Ким одним движением показывает Чонгуку подняться, что он и делает, хотя очень робко — аура Тэхена резко сменилась. Опять все идет не так как он хочет. Одно спасает, что он понимает, что так надо. Что других исходов нет. Что если по другому — то хоже.       Проходя мимо детектива Ким ничего не говорит, даже не смотрит в его сторону. Пак принимает это трезво. Но проходящего мимо Чона он останавливает рукой, положив ту ему на плечо, и одними губами проговаривает: «следи за ним». После отступает, отходя к столу.       Ему все еще не понятны отношения этих двух. Если консервативный Мин считает это чем-то большим, чем просто дружба. То Пак просто надеется, что это не использование Чона как замену Хенджина. Потому что Чонгук для всех стал не просто племянником Намджуна или хорошим парнем за все проведенное с ним время — он кто-то ближе; кто-то, кого они защищают уже не надобности, а по желанию; кто-то, кого не хочется забывать или терять; кто-то, кто нужен. Он как новый герой в середине фильма, к которому сначала ты относишься предвзято, но под конец, после раскрытия своей истории, он является в списке твоих любимых персонажей.       Детектив так и остается за закрытой дверью в тишине со своими мыслями и сранным предчувствием внутри, пока Тэхён уходит «с моих глаз долой» на выход, слыша за собой спешные шаги Чона.       Чонгук ни в чем не виноват, но к сожалению, будучи самым приближенным к Климту, ему достается за всех. Тэ никогда не выплескивал на него эмоции, но тот все равно чувствовал его напряжение. В самую их первую встречу он чувствовал. И так же чувствует сейчас.       Ким гонит практически по пустой трассе, отчего от скорости их вжимает в кресла. Признаться, страшно. Как бы он не доверял ему, Чонгук естественно боится, что они могут врезаться в другую машину, сойти с дороги и разбиться. И не то чтобы он сомневается в его водительских способностях, просто Тэхен зол. Он под негативными эмоциями. И это парню не нравится больше всего.       — Тэ… — в голосе слышна неуверенность.       Глаза падают на спидометр и сразу же закрываются.       — Тэхён.       Дыхание сбивается и век Чон больше не поднимает, надеясь быстрее дозваться Кима и остановить этот кошмар.       — Тэ, мне страшно, — получается жалостливо.       Машина заметно начинает замедляется, а руки парня, что сжимали ткань на бедрах, расслабляются. Биение сердца, которое кажется было слышно на весь салон, постепенно приходит в норму.       Парень открывает глаза, глядя на Кима, который никак не изменился в лице, но свою ошибку кажется понял — он не один.       «Не думаешь о себе — думай о нем»       Но Тэхён уже не уверен, а не взял ли он на себя слишком много? Кто он вообще такой, чтобы иметь право защищать кого-то? Он не смог защитить Хенджина, его семью. Так почему? Мин верно говорит, — «перестань строить из себя героя», — не нужно строить из себя того, кем ты не являешься. Тэхён — зло. Климт — зло. Медведь — зло. Все добро в нем было убито на стадии зарождения им же. Так для чего?       С этими мыслями они ехали до самого Чханвона, где снег превратился в одно сплошное месиво. Иногда срывался дождь с мрачных туч над головой, которые давили своей тяжестью на головы людей. Погода отчетливо передавала настроение парней, будто была подстать к этому.       Тэхён выходит из машины и, не измеряя силы, хлопает дверью, отчего Чон аж подскакивает на месте. Он видел, как Ким всю дорогу молчал, сжимая руки на руле до побеления костяшек. Как тот чуть бы не зубами скрипел от злобы на всех. И сейчас, как бы он не пытался это скрыть, Чонгук все равно видит каждое его движение и эмоцию, играющую на лице. И он не знает, как долго это будет продолжаться. Как долго парень будет терзать себя этим. Когда отпустит.       Чон выскакивает из машины, останавливаясь у открытой двери:       — Тэхён! — тот останавливается почти у самых ворот, — Тебе станет легче, если мы поговорим… Все решаемо, т-только нужно время.       Ким оборачивается со странной улыбкой на лице. Парень подходит ближе к Чону, обмораживая холодом своих глаз, которые устремлены в Чона.       — Думаешь, можно решить мои проблемы разговорами? Ну, дерзай. Давай, придумай супер план по спасению Хвана. Воскреси его отца, ну же! — как ядом стал плеваться тот, — Может еще попробуешь переубедить меня, что Чон Сок и Шин Хе хорошие? Что все это время они в соседнем кабинете за людьми заботились, а не свои грязные планы составляли? Ну, давай, Чонгук, ты же у нас такой способный — проблемы словами решаешь. — Тэ за своей трагедией чужой не видит, что сейчас перед глазами рассыпается. Он только и повышает тон, подходя ближе, — Иди поговори со стариком, может он захочет. Это будет нам сильно на руку. В таком случаи Чимин может поспит нормально, а не будет засыпать в себя таблетки. Иди поговори с ним! Чего уж там? Может ты его бессонницу вылечишь словами, может он тебя послушает и такой: «Да, Чонгук, я был не прав все эти годы, теперь я буду спать!» — отлично отыгрывает роль друга, жестикулируя руками, — Поговори с его лечащим врачом, может он и вправду ошибся. Поговори с Юнги, на чьи плечи выпало больше всего. Что-то твой дядя уже месяц разговоры ведет и пока без продвижений, как-то не понятно, Чон, получается сила слов только у тебя? Тогда давай ты будешь боссом! — на лету придумал Ким, — Ну что, босс, мы разговаривать будем сегодня?       Наигранное веселье вмиг улетучивается и Тэ вновь становится собой, нахмурив брови.       — Никакой ты не волшебник… Поэтому оставь меня в покое.       Кинув последние слова, он собирается уходить, на последок глянув на парня, что опустил голову, не способный заглянуть в его глаза. Тэ видел как его плечи дрожали, а пальцы перебирали ткань куртки, пытаясь успокоить накопившиеся эмоции, но при этом он ничего не чувствовал. Нет сожаления, как это бывает всегда.       Он никогда не срывался на Чонгука.       Ложь.       Еще не осознавая своей ошибки, Ким разворачивается в сторону дома, но его останавливает шепот:        — Это их проблемы… — который дальше превращается в осмысленность и злость, — Ты сказал о всех, кроме себя. Все перечислил, кроме своей. — он поднимает взгляд на Кима. Глаза красные, но слез нет. — Или ты скрываешь за ними ее? Не принимаешь, да?! — Тэ молчит, вглядываясь в глаза, которые затмила боль и обида, — Так вот он что! Ты просто бежишь от себя. Скрываешься под масками. Не приближаешься ни к кому. А при удобной возможности выплескиваешь гнев кто в окружении. Я понял тебя. — На лице тупая улыбка, а по щеке мокрая дорожка, — Беспроигрышный план, правда? Давай, скажи мне еще что нибудь. Поведай больше о чужих жизнях, когда мне конкретно нужна только одна… — между ними повисает тишина. Ветер раздувает волосы в стороны, заставляя следы от слез в миг исчезнуть. Практически не моргая, Чон делает шаг вперед, выстреливая последней пулей, — Ты боишься.       Не выдержав, Тэ захлопывает силой дверь, около которой стоял парень, ставя на этом точку.       Не выдержал. Не смог.       Он уходит в дом, больше не оборачиваясь. Больше не желая помнить этот разговор.       «Своими эмоциями ты делаешь ему больно»       «Во всем, что происходит, ты не виноват, но вот то, как ты на это реагируешь и что из этого следует — твои заслуги»       «Я никогда не видел его таким»       Чон улыбается в землю. Вот оно — поражение Климта. Но почему тогда от этого ему так больно? Он поднимает голову вверх к небу. Откуда начал срываться мелкий дождь. Парень вдыхает влажный воздух через рот, задерживает, а после тяжело выдыхает. Слезы предательски скатываются на сырую землю. Горькая победа.       Ветер усиливается, но в дом идти не хочется — там он, злодей. И уже невыносимо чувствовать как тот рвет тебя пополам, холодно наблюдая, как ты превращаешься в одно из разорванных тел.       Чонгук утирает рукой слезы, оглядываясь. На улице никого нет, а в соседних домах кое-где горит свет. В голову приходит идея пройтись до конца улицы, где, он знает, находится спуск к речке. Однажды они уже ходили туда кормить уток, а теперь Чон шагает туда один, чтобы растянуть время до их встречи. Ему лишь интересно, Тэ осознает свою ошибку? Чонгук не железный, он не может постоянно терпеть его слова и действия. И более того — он сам тоже не из стали. К чему брать на себя ответственность за всех? Да, проблемы есть у каждого, но не стоит забывать за свои и ставить их в конец приоритетов.       Чонгук осторожно спускается по каменным ступеням вниз, там ищет маленькие камушки, которые после силой кидает в воду.       Он к нему с открытой душой, а ему плевать.       Камень летит дальше прежнего.       Он готов терпеть что угодно, лишь бы ему стало лучше, а он не видит.       Еще замах.       Он пойдет на все, только бы вытянуть его из своей тьмы, только это ему не нужно.       Нужен еще камушек.       Чонгук замахивается в очередной раз, но после опускает руку. Обидно. Злостно. Но эти чувства не на столько велики, как их взаимосвязь.       Он смотрит на камень в руке, не веря, что напрямую сказал, что Тэ — слабак. Что не способен бороться со своими демонами. Он не хотел этого. Это не так должно было звучать.       Хоть тот наговорил лишнего не меньше, но он знает, что тот будет сожалеть. Когда эмоции отступят, осознание возьмет свое — тогда и прийдет это коварное чувство, что скрывается за тенью неконтролируемых действий. Оно находится между не желаемо сказанных слов. Вскользь проскакивает в мерзких взглядах. Оно всегда настигает в часы раздумий и одиночества. Когда человек один на один с собой.       За куртку Чона кто-то тянет вниз. Парень вздрагивает от неожиданности, видя рядом с собой маленького мальчика, который смотрит на него в ответ своими большими глазами.       — Там тебя дядя ищет, — раздается снизу детский голосок.       Тэхён.       Чонгук присаживается перед ним на корточки, благодарит и просит пойти домой, потому что уже поздно и холодно, на что то кивает, смущенно улыбаясь в ответ. После парень прощается с ребенком и спешно поднимается по ступенькам вверх, надеясь, что они с Тэ сейчас помирятся, замнут все обиды и все будет хорошо. Ведь в отношениях важнее всего понимание. А в их ситуации это единственный верный выход.       Смотря вслед Чону, мальчик просовывает в карман руку и достает оттуда конфету, которая вскоре оказывается у него во рту.

***

      Сидя на диване, Ким потирает переносицу в невозможности продолжать слушать биение стрелок старых часов. После их неудачного разговора, Чон так и не зашел в дом, и Тэ понимает почему — не хочет вновь сталкиваться с тем, кто делает больно. Эмоции отпустили. Пришла трезвость мысли, которую Тэ наделся замять алкоголем, но вот только не вышло. Получилось только хуже. Слова Юнги только и крутятся в голове, делая на душе только хуже.       Еще шестьдесят тиков в пустой комнате, раздающиеся гулом в голове, и Тэ не выдерживает, вскакивает с дивана, обходит столик на котором стояла открытое вино и выходит в одной кофте на улицу, где уже стемнело, а фонари зажглись. Люди вернувшиеся с работы, загоняют свои машины в гаражи, оборачиваясь на чужой крик.       Не найдя Чона в округе, Тэ пошел по улице, громко зовя того по имени. В голове до сих пор слышны стуки стрелок часов и с каждой новой секундой парню становится все тревожней.       Пусть Чонгук выскажет все, что думает о нем. Какой он идиот, никогда не задумавшийся о чувствах других. Пусть выплеснет всю злость и обиду, которую Тэ успел засечь у него в глазах, на него. Побьет. Будет молчать. Ругаться. Все что угодно, только бы его найти.       На улице темнеет окончательно, а Тэхен так и не может найти Чона. Он обежал всю округу трижды, но парня нигде нет. Он уже и не знает, что думать. На телефонные звонки проходят, но никто на них не отвечает. Потом оказывается, что Чон забыл телефон в машине.       Садится в нетрезвом виде за руль нельзя, но сейчас Кима это не волнует. Он объезжает все улицы — Чонгук не мог далеко уйти, только если…       В руке оказывается телефон, на экране вызов Чимина, а в голове до сих пор тиканье часов.