***
Голова раскалывалась. Она открыла глаза и увидела два спорящих силуэта. — Это ты её довела. — Не льстите мне. Это были вы. Гермиона предпочла пустоту и вновь закрыла глаза.***
Она очнулась снова от резкого запаха огневиски. Глаза мгновенно раскрылись и она увидела бутылку прямо перед носом. — Ладно, Уизли, я почти рада, что ты алкашка. — Я не алкашка. Просто бутылка оказалась рядом. — Надеюсь ты понимаешь, что мне придется ее отобрать. Мерлин, вы можете заткнуться. — Тогда мне придется рассказать, что у вас в купе запрещённая трава. Я у Блэк в купе? — Это петрушка. — Профессор, я знаю как выглядит трава. — Напомни мне спросить тебя откуда. Гермиона застонала и, на удивление, они замолчали. — Миона, как ты?? — Я в порядке, Джин. Правда, все хорошо. Она слишком резко встала и, не удержав равновесие, упала. Она была готова встретиться с полом, но её поймали сильные руки. Запах кофе затуманил взгляд и заставил прижаться к груди поймавшей. На секунду она зажмурилась, пытаясь спрятаться в пленительных руках, но потом осознала чьи это руки. Она резко распахнула глаза и подняла голову. За ней следил обеспокоенный взгляд Блэк. Она что? Напугана? Беллатрикс опомнилась и уложила Гермиону обратно на полку. Когда она убрала руки, убедившись, что с девушкой все в порядке, Гермионе стало мучительно холодно. Она так устала от всего. Так устала от экзаменов, от постоянного напряжения, от ссор, от беременности, от себя. Ей не хотелось быть слабой, так что она натянула улыбку и кивнула в знак того, что с ней все хорошо. Блэк снова приняла невозмутимый вид и смотрела в окно. Какая же она красивая — Миона, тебе нужно отдохнуть. Сколько ты спала за последние три дня? Минут десять? — Конечно Джинни шутит. Гермиона спала намного больше. Может, часа два или три. Тем не менее, профессор Блэк перевела на неё осуждающий взгляд и Гермиона ощутила стыд, краской разлившийся на ее щеки. — Но послезавтра экзамен, я не могла тратить время впустую! — Блэк посмотрела на Джинни в поисках ответа на вопрос "почему она такая?", но девушка лишь пожала плечами. — Ладно, я принесу кофе, — профессор открыла дверь купе и остановилась в проёме, — есть пожелания? — О, нет, нет, спасибо. — Со сливками и двумя ложками сахара, но сначала сливки, а потом налейте кофе. И зефирку, если можно. — Джинни! — Гермиона с осуждением посмотрела на подругу, а затем и на Блэк, но та лишь подняла бровь и открыла было рот, чтобы сказать очередную колкость, но встретилась взглядом с Гермионой, вздохнула, усмехнулась и удалилась. — Что "Джинни"? Мне предложили, а я не отказалась. Не только же тебе получать удовольствие от происходящего. — Какое это я получаю удовольствие? — Ты лежишь на кровати профессора, в которого влюблена, ты уже успела с ней пообниматься и она сейчас принесет тебе кофе. Действительно, не вижу никаких плюсов. — Джин, я упала в обморок и чувствую ужасную усталость. По-твоему, это весело? — Но ты же обнималась с ней, — кажется, эту девушку смутить совершенно невозможно. — Она поймала меня, когда я падала. — Но ты же обнималась с ней. — Ладно, и что с того? — А то, что и она обнималась с тобой. А значит она о тебе беспокоится и значит ты ей не безразлична. А значит ты обязана рассказать ей о своих чувствах. — Ты невыносима. — Зато я не влюбляюсь в своих профессоров. Хотя кто знает. Профессор Флитвик, как по мне, очень даже симпатичный. — Фу, Джинни! Девушки рассмеялись. — Какого черта на тебя нашло? Зачем ты с ней сцепилась? — Я же обещала вас свести. — Думаешь, что если ты будешь выводить её из себя, то она пойдет встречаться со мной, а не кинет в тебя авадой? — Да, тактика требует доработок, но у меня ещё две недели! — Три недели. Забыла? Ты заработала нам ещё 7 дней наказаний. — Я надеюсь, что твой внезапный полет в никуда заставил ее забыть об этом маленьком инциденте. — И не надейся, Уизли. Пока вся школа будет отдыхать от уроков и готовиться к экзаменам, вы обе будете отмывать весь Хогвартс, — Блэк зашла в купе, держа две чашки в руках, а третья парила в воздухе, но через секунду плавно опустилась на столик. Туда же профессор поставила остальные кружки. — А зефирку? Блэк цокнула и достала из кармана пачку зефира. — Благодарю, — Джинни взяла пачку и, быстро справившись с упаковкой, принялась за лакомство. Теперь в купе приятно пахло кофе и как же этот запах напоминал объятия Блэк. Гермиона закрыла глаза и положила руку на лоб, чтобы прогнать мысли, когда теплая рука коснулась ее запястья. Она знала, что это Блэк и именно поэтому никак не отреагировала. Возможно, так ей удастся насладиться прикосновением немного дольше. — Как ты? — Гермиона распахнула глаза, чтобы убедиться, что это действительно говорила Блэк. Откуда столько нежности и заботы? Девушка перевела взгляд на не менее ошарашенную подругу. Джинни даже перестала есть. — Я в порядке, спасибо. Беллатрикс чуть сжала ее запястье и убрала руку. Джинни еле сдерживала улыбку и поэтому поспешно затолкала в себя зефир. Гермиона немного привстала и взяла кружку с кофе. Вообще-то она никогда не любила этот напиток. Он был слишком горьким для неё, да и для здоровья это не так уж и полезно. Но именно эту кружку она обязана выпить до дна. Сама профессор Блэк сделала кофе для нее так, будто делала это каждый день. Джинни, видимо, не придавала этому особого значения, но Гермиона знала цену такому поступку. Блэк молча наблюдала за девушками, но вскоре перевела взгляд в окно. — Мисс Блэк, вам бы в кофейню пойти работать. У вас явный талант. — Уизли, ещё одно подобное заявление и ты вылетишь из поезда быстрее, чем искры из бомб твоих братьев. — Оо, если вы хотите побыть с Мионой наедине, то я могу сама уйти. Полчаса вам хватит? Или возраст позволяет только 15 минут? — Гермиона подавилась. Почему им обязательно нужны быть такими невыносимыми. — А ты, кажется, осведомлена в этом вопросе? Кто просветил? Мальчишка Поттер или развлекалась с Полумной? О, а может все сразу? — Она наклонилась к Джинни. — А вы, видимо, часто об этом задумываетесь? Ну и кто же сверху? — Джинни Уизли и Беллатрикс Блэк. Заткнитесь, нахрен, обе! На удивление все замолчали и уставились на Гермиону. Возможно, ей стало бы стыдно за то, что она так неуважительно обратилась к своему профессору, но не в этой ситуации. — Вы взрослые люди. Вам не 5 лет. Так какого Мерлина вы ведёте себя так, будто не поделили лопатку в песочнице? Почему я должна слушать эти глупости? Своим поведением вы позорите честь школы. Твоя кандидатура, Джинни, первая в очереди на капитана команды по квиддичу. Не стоит улыбаться, профессор. Вы, между прочим, уважаемая женщина, которая учит детей не первый год и должна хотя бы иногда следить за своей речью. Вы обе не глупые, но ведёте себя так, будто только вчера вошли в пубертатный период. Если вы сейчас же не прекратите эти крики, я вас обеих превращу в хорьков. — Миона, но ты сама кричишь.... — Молчать! Я достаточно наслушалась вашего богатого лексикона. Вам должно быть стыдно за то, что вы позволяете себя такое в присутствии старосты! Нашлись тут две популярности школы. Гроза детских кошмаров и сексуальных фантазий подростков, — Блэк изгонула бровь, — и самая известная девушка школы! — Джинни закатила глаза. Гермиона гневно метала взгляд с одной на другую и была готова вцепиться в горло любой, кто посмеет сейчас заговорить. Женщины, кажется, это поняли и разумно молчали. Когда дыхание выровнялось, а сердце перестало настойчиво биться где-то в ушах, Гермиона со вздохом села и прикрыла глаза рукой. Наконец, она продолжила: — Понимаете, я не хочу, чтобы вы ссорились. Чтобы хоть кто-то ссорился. Вам, похоже, это нравится, но, — она подняла глаза на них, — мне тяжело это слушать. Прошу, постарайтесь не ругаться хотя бы в моем присутствии, ладно? Женщины внимательно смотрели на неё. Гермиона встретилась взглядом с Блэк. Она поняла. Конечно, она поняла. Зная о ситуации с отцом трудно не понять почему Гермионе тяжело выносить крики. Блэк смотрела на нее нечитаемым взглядом. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Казалось, она ничего не чувствует, но в глазах бушевали мириады эмоций. Гермиона не могла понять ни одну из них, а может у нее просто не было сил. Она просто смотрела в эту бездну и растворялась в ней. Наверное, она никогда не видела настолько темных глаз. Казалось, они созданы из мрака самой темной ночи. Какими же пугающими они были. И притягательными. Несмотря на бушевавшую бурю, Гермиона не могла отвести взгляд. Она знала насколько опасно быть на краю и все равно не могла перестать смотреть. Она не заметила, как Джинни пересела к ней и обняла. Девушка настолько не ожидала, что резко отдернулась от подруги и шумно втянула воздух. — Прости, я просто не ожидала, — она подалась вперёд и обвила руками девушку, которая осторожно обняла её в ответ. Гермиона посмотрела на Блэк. Она помрачнела и нахмурилась. Ну конечно, и дерганость Гермионы не утаилось от ее взгляда. Чертов отец. Она пугается даже лучших друзей. Джинни полуслышно зашептала: — Нет, Миона, это ты меня прости. Я не хотела тебя ранить или что-то вроде того. Спасибо, что сказала. Я не хочу, чтобы тебе было плохо со мной. Я постараюсь держать себя в узде, ладно? — Все хорошо, Джин, я постараюсь не реагировать так резко. На самом деле, ей хотелось скорее прекратить этот момент, потому что примирение при профессоре Блэк звучит то абсурдно, а выглядит ещё хуже. Гермиона отстранилась от Джинни и, замявшись, начала: — Мисс Блэк, простите. Я была груба и перешла черту. Я не имела права называть вас по имени и... — Грейнджер, оставь официальность для МакГонагалл. — Но я действительно хочу извиниться. — Да что ты говоришь? А обниматься пойдем? — Гермиону будто холодной водой окатили. Ладно, возможно она ошибалась и Блэк все ещё невыносимая, невоспитанная, черствая и неподкупная стена. Что ж, если ей хочется сыграть в эту игру, то Гермиона выходит из партии. — Отлично, профессор. До встречи на уроках, — от былой нежности и раскаяния не осталось и следа. Гермиона холодно осмотрела чашки с недопитым кофе, а затем и Блэк, которая, казалось, нисколько не смутилась, и уверенным шагом покинула купе, попутно молясь, чтобы снова не упасть в обморок. До своего вагона она с Джинни дошла молча и только перед самым купе Гермиона повернулась к подруге и серьезным тоном сказала: — Мы не будем говорить об этом ближайшие сутки, ясно?