Грезы любви

С самого утра Луи, как заведенный, повторял: «Сегодня будут девочки». Что обычно обозначало — уже вечером его можно будет найти в туалете, сосущимся с каким-нибудь парнем. Сам Луи даже вероятность подобного всегда отрицал, и если бы Найл вдруг оказался достаточно плохим человеком, чтобы сделать снимки, Томлинсон заявил бы, что на фото криво слепленный монтаж. Для дружбы у них было три причины, и никто из них двоих не знал, какие именно. Тем не менее, они почти всё время проводили вместе, кроме тех моментов, когда Луи ездил в Сохо «на экскурсию». На «экскурсии» Луи ездил не редко, так что по мнению Найла уже мог бы стать гидом. Впрочем, свое мнение он держал при себе, потому что под шебутной оболочкой у Луи была очень ранимая душа. Так что когда Луи сказал: «Сегодня будут девочки» в тысячный раз, Найл лишь вздохнул, прикидывая про себя масштабы будущего бедствия. Однажды они целовались по-пьяни практически целую ночь. На утро Луи ничего не помнил — или делал вид, что ничего не помнит. До правды было не докопаться. Найл не переоценивал случившееся. Ему не нужны были проблемы. А в сообществе всегда считали, что от таких, как Луи, одни проблемы. Возможно — Найл на самом деле допускал такую мысль — Луи действительно думал, что хотя бы на этот раз самовнушение сработает, как надо. – Я не выгляжу, как придурок, в этой рубашке? – спросил Найл, оглядывая себя. В последнее время он немного раздался, и вся его приличная одежда теперь не подходила по размеру. Не то чтобы Хоран слишком переживал по этому поводу, но на фоне миниатюрного Томлинсона, который всё время носил «оверсайз», выглядеть кабаном не хотелось. – Не больше, чем обычно, – ответил Луи, пропуская пальцы через отросшие волосы, и снял солнечные очки, чтобы не выглядеть полным дураком после захода солнца. – Надо было нам Зейна позвать, как думаешь? – Нет, – отмахнулся Найл, понимая, что с Луи станется позвонить Малику и вытащить его из дома прямо сейчас. – Обойдемся сегодня без его идеального лица. Он как наживка для парней. – Наоборот хорошо, – невозмутимо заметил Луи, закладывая руки в карманы. – Парни уходят с ним, а вот девчонки... Найл закатил глаза. Иногда он был очень близок к тому, чтобы сказать Луи нечто неприятное, но всегда сдерживался, будто второе дыхание открывалось. – А ты по пансиону никогда не скучаешь? – вместо этого спросил он. – Не слишком, я уже ничего не помню, – уклончиво произнес Томлинсон, переступая с ноги на ногу. – Помню, как нас с тобой линейкой отлупили, когда поймали за куревом, и ничего больше. – А-а-а... – протянул Найл, вспоминая, как Луи крепко влетело, когда у него в сумке нашли «gay times». Томлинсон тогда уверял, что нашел его в канаве и взял из интереса, просто чтобы посмеяться. – Слушай, – произнес он, крепко схватив Томлинсона за плечо. – Мы идем просто поразвлечься и послушать музыку. Ещё раз ты кинешь меня в чилауте, и я не то что разговаривать — даже смотреть в твою сторону не буду. – Ладно-ладно, – протянул Луи, сбрасывая со своего плеча тяжелую руку. – Вот душнила. В баре всё сразу пошло не по плану. Не успел Найл, как следует, рассмотреть интерьер — микс черного и светло-зеленого от пола до потолка, как Луи уже заказал им штук шесть шотов и принялся за свою порцию. Стоило догадаться, что именно так всё и будет: чем больше Найл был уверен, что у него получится держать Луи в узде, тем скорее он вырывался. Заведение Хорану понравилось. На работе он уставал, поэтому возможность растянуться на кожаном диване с выпивкой была подарком судьбы. К тому же Найл всегда любил бары, где не перебарщивали с громкостью музыки и не устраивали караоке. Караоке всегда сводило его с ума, потому что пели обычно те, кому это было противопоказано. Но когда Луи вытягивал его горланить вместе, случались настоящие шоу. Постепенно Найл успокоился и, наконец, позволил себе оценить обстановку. Сегодня вечером в баре было много симпатичных парней, однако его взгляд упал на молодого человека у стойки, чьи вьющиеся волосы красиво струились по плечам. Найл обратил внимание на черные ногти и снова скользнул взглядом по лицу. Черты показались ему выразительными. – Смотри, какой парень, – сказал Луи, глядя в ту же сторону, и как-то весь встрепенулся. – Давай, рукой ему помашем? – Девочки в той стороне, – ответил Найл, кивнув влево, где скучали три миловидные девушки. Кажется, они что-то отмечали и были явно в настроении с кем-нибудь познакомиться. Луи заметно смутился. Освещение спасло его, но Найл был готов поклясться, что кончики ушей у него загорелись. Махать рукой Хоран не стал — считал это дурным тоном, вместо этого решил дождаться, пока парень встретится с ним взглядом. Он улыбнулся раньше, чем Найл успел среагировать, и тут же двинулся навстречу. По всей видимости, боковым зрением он уже видел, что за ним наблюдают продолжительное время. – Как проходит вечер? – спросил незнакомец, вальяжно облокачиваясь на спинку их дивана. Вблизи оказалось, что он не просто симпатичный, а по-настоящему красивый. Если бы Хорана спросили, он ответил бы, что видел таких людей только на картинках. И ему пришлось бы вспомнить, какие именно картинки он рассматривал в последнее время, чтобы хоть как-то сопоставить их с этим лицом и неуловимой грацией. – Замечательно, – ответил Найл, приветливо улыбнувшись. – Выпьешь с нами? – Разумеется, – вкрадчиво прошелестел незнакомец, протягивая руку. – Меня зовут Гарри. – Я — Найл, – произнес Хоран и кивнул на друга. – Это Луи. Томлинсон вяло помахал пальцами, всё ещё делая вид, будто смотрит на девушек. Найл почти не чувствовал своей вины за то, что одернул Луи, тем более, ничто не мешало Томлинсону прямо сказать, что у него тоже есть виды на этого парня. Голос у Гарри рекой струился, и даже музыка, звучащая на заднем фоне, будто исчезла, оставляя пространство для его монолога. Хоран впервые встречал человека, который бы говорил так красиво. Найл даже не акцентировал внимание на словах — речь собеседника звучала, как тягучее пение. Как выяснилось, он начинающий актер и не очень начинающая модель. «Ага, как же», – подумал Найл, но вслух ничего не сказал. Он-то знал, мало быть красивым, чтобы попасть в модельный бизнес или стать актером. Для этого требовалось много других качеств, которые редко были связаны с умением пить за чужой счет в баре. – Пойдем курить, – сказал Луи, неожиданно дернув друга за рукав. – Сигарету? – спросил Найл у Гарри, но тот лишь покачал головой. На его лице появилось еле заметное осуждение. Уговаривать Найл не стал. В его голове постепенно вырисовывалась картинка — он догадывался, что когда вернется, Гарри начнет рассказывать ему про окружающую среду и про птиц, которые едят окурки, потому что принимают их за личинки. Возможно, стоило бы перейти на электронные сигареты, увеличить количество пластика на планете... Мозги Хорана немного прояснились, лишь когда он вышел на воздух. Шоты успели ударить в голову, и Найл, похоже, уже не считал — просто забрасывал в себя новые порции алкоголя. Он вообще не любил эти маленькие сладкие коктейли, предпочел бы начать с пива, и догнаться им же. – Слушай, – неуверенно произнес Луи, привлекая его внимание. Найл пристально посмотрел на друга. Вид у него был немного удрученный. – Да? – Может... – Луи стряхнул пепел и посмотрел, как его уносит ветром. На секунду Найлу показалось, сейчас Томлинсон скажет что-то важное, но друг лишь покачал головой. – Давай-ка закажем что-то посолиднее. Вздох сорвался с губ Найла сам собой. Он вспомнил, как они пошли в бар в первый раз по фальшивым документам, и происходящее казалось воодушевляющим приключением. После этого приключения была темнота — слишком много алкоголя, они явно себя переоценили. Но тогда в воздухе неуловимо летала надежда. И Найл действительно любил наблюдать за тем, как Луи с осторожностью исследует мир и новые возможности. Когда они вернулись, Гарри за их столиком уже не было. – Ну, я почему-то не удивлен, – сказал Луи, заметно встряхнувшись. Найл только плечами пожал. Он не успел решить, хотел ли переспать с этим парнем или нет. Поезд выпивки разгонялся — Луи всё набирался и набирался, несколько раз наворачивал круги по залу, заводя то одно знакомство, то другое. Он немного потанцевал, сбегал в уборную раза два или три, и снова ушел то ли к бару, то ли подышать — Хоран еле разобрал его бормотание. – Твой друг в туалете сосется с каким-то парнем, – услышал Найл знакомый голос и обернулся. Гарри невозмутимо сел рядом с ним, забросив ногу на ногу. – Он, кстати, натурал, – ответил Хоран. – Я так и понял, – кивнул Гарри, улыбнувшись, и глаза его вдруг стали виноватыми. – Извини. Оказалось, там за соседним столиком мои друзья из актерской школы. Слова «нет» они не понимают. Еле сбежал. – Ничего, – сказал Найл, от чего-то испытывая облегчение. – Выпьешь ещё? Он старался смотреть Гарри в глаза, но взгляд всё равно падал на губы. Гарри выглядел намного красивее, когда улыбался. – Спаиваешь? – непринужденно поинтересовался Гарри, впрочем, принимая напиток из его рук. Глоток он сделал, не поморщившись, но всё-таки вытер рот тыльной стороной ладони. Найл вновь обратил внимание на ногти. – Ты не переживаешь? Я бы, наверное, волновался, если бы мой друг ушел целоваться в туалет с человеком, которого я не знаю. В голосе Гарри открыто звучал укор. – Сейчас я ему нужен меньше всего, – ответил Найл и окинул взглядом диван. – Он и сумку свою забрал. Бросил меня в чилауте, кто бы мог подумать. Ладно, черт с ним, – Хоран покачал головой. – На чем мы остановились? Насколько он помнил, Гарри рассказывал ему про свою работу, перед тем, как Луи вытянул его курить. – Я еще не слишком пьяный, – сказал Гарри, забросив руку на спинку дивана. На самом деле взгляд у него немного плыл, чего сам Гарри, очевидно, не замечал. – Но я в легкомысленном настроении, и если ты купишь мне еще выпивки, я весь твой. – А без выпивки я не особо привлекательный? – насмешливо спросил Найл и погладил себя по животу. – Нет, я просто... – Гарри заметно растерялся. – Нет. Найл успокаивающе развел руками. – Да не переживай ты... – Нет, – повторил Гарри, немного отодвинулся и пристально посмотрел в его глаза. – Я не это имел в виду. – Я просто пошутил, – спокойно заметил Найл. В глазах Гарри появилось недовольство. – Не надо шутить такие тупые шутки, – вскинулся Гарри и тряхнул волосами, очевидно для большего эффекта. – Чем больше говоришь о себе такие вещи, тем с большей вероятностью в них поверишь, – он залпом осушил бокал и оставил его на столе. – Плати давай и проводи меня. «Чокнутый», – не без веселья подумал Найл. Тем не менее, он послушно раскошелился. Как Найл и подозревал, Луи оставил себе путь отступления — по счету он не заплатил, так что «не взгляну в твою сторону» тут бы не сработало, если Хоран хотел вернуть свои денежки. Томлинсон всегда знал, как заставить Хорана с ним заговорить. Если же трюки не срабатывали, этот негодяй лез обниматься — устоять было невозможно. Ночная прохлада кружила голову не хуже алкоголя. Найл вспомнил, как в былые времена любил торчать на улице и заниматься всякой ерундой — они то камнями по бутылкам швыряли, то на крыши залезали, то торчали на набережной грязного канала, то бродили по узким улочкам. – Ах, как хорошо, – Гарри вдохнул свежий воздух полной грудью и расставил руки, словно шел по веревке. – Люблю ночные прогулки. Долго ты там? – уточнил он, повернув голову. – Я просил проводить, а не плестись за мной. – Я не такой худой и проворный, как ты, – сказал Найл, быстро нагоняя Гарри. – Смотрю, ты никак не успокоишься, – произнес Гарри, недовольно нахмурившись. – Тебе нравится провоцировать людей? – Обычно этого не замечают, – уклончиво произнес Найл. Несколько секунд Гарри рассматривал его, очевидно, пытаясь понять, правду ему говорят или нет. Лицо у Хорана было непроницаемым. Иногда ему даже говорили, что оно немного глупое, но Найл не слишком обижался. У него вообще не было привычки долго таить на кого-нибудь обиду. – Бедный твой друг, – наконец, произнес Гарри. – Ему и так тяжело принять себя, а ты, наверное, смеешься над ним целыми днями. – Не надо меня стыдить, я этого не люблю, – насмешливо ответил Найл. – По-моему кто-то должен тебя стыдить, а то ты совсем обнаглеешь и даже не заметишь этого, – серьезно сказал Гарри, остановившись. Найл замер в дюйме от него, стараясь, не наступать на ноги. – И кто же будет меня стыдить? – весело уточнил он. – Уж не ты ли? Гарри мазнул по его губам вишневым дыханием. Больше вишневым, чем алкогольным, успел отметить про себя Хоран. – Может, и я, – ответил Гарри осторожно и отстранился. У старой многоэтажки, которая, очевидно, раньше была в единоличном владении, Гарри остановился. Вокруг было еще несколько домов, разной степени обветшалости, но Хоран безошибочно понял, где именно проживает его новый знакомец. Почти наверняка раньше в этом месте жил какой-нибудь художник или поэт, и скорее всего это место хранило какую-нибудь историю. – Зайдешь внутрь послушать музыку? – спросил Гарри, коснувшись его руки. – Только недолго, мне завтра рано на пробы. – Ладно, – кивнул Найл, послушно проходя следом за Гарри и поднимаясь по лестнице. Она была именно такой, какой он её себе и представлял — складывалось ощущение, что вот сейчас по ней спустится какой-то вдохновленный живописец. – Но если включишь эту Вашу английскую музыку, я встану и уйду. – Английскую музыку? Ну и свинья, – произнес Гарри, решительно обернувшись. – Можно подумать, она так плоха! Английская музыка развивалась параллельно шотландской и ирландской и очень много заимствовала. Нас учили этому в актерской школе, чтоб ты знал. Найл позволил себе поднять вверх указательный палец. – Это потому что старушка Англия не гнушалась захватывать... – Еще одно слово, и я тебя с лестницы столкну, – проговорил Гарри, подхватывая Найла за локоть, чтобы он быстрее перебирал ногами. – Господи, я против насилия, но ты уже второй раз за вечер вывел меня из себя. – Добро пожаловать в клуб, – улыбнулся Найл, чувствуя приятное тепло в животе. Было заметно, что Гарри очень обескуражен собственным гневом. – Справедливости ради, я тоже обычно так себя не веду. Не в открытую. Апартаменты у Гарри оказались такие, какие Найл мысленно себе рисовал. Порядок с оттенком легкой художественной небрежности. Разумеется, вся одежда лежала у него в шкафу, а на видном месте были лишь памятные безделушки и что-то похожее на предметы искусства. У него была неплохая гитара, но Найл знал: будет некрасиво подойти и опробовать её. А еще у Гарри было великое множество журналов, на одном из которых Найл увидел знакомое лицо. – Слушай, ты правда работаешь в модельном бизнесе? – удивленно спросил он, наклоняясь, чтобы рассмотреть обложку получше. – Что тебя смущает? – спросил Гарри, сосредоточенно подключая музыкальный центр. – Поройся на столе, там есть пара локальных журналов с моими фотографиями. Только осторожно. Найл послушно устроился на диване и пролистал несколько журналов. Удивительно, но Гарри выделялся даже на фоне других моделей. Он выглядел интереснее и — есть ли смысл лукавить? — красивее. Фотографии ему понравились, особенно те, где Гарри был топлес, но от его вида в полупрозрачной черной рубашке Найл постепенно начал ощущать приятную тяжесть. – А можно домой журнальчик взять? – поинтересовался Найл непринужденно. Гарри немедленно развернулся и посмотрел ему в глаза. – Отвратительно, – произнес он, заметно сморщив нос. – Бери. А на что конкретно будешь дрочить? – Да тут парень, с которым ты в паре сфотографировался, как раз в моем вкусе, – весело заметил Найл. – И джинсы ему очень идут... – Тогда отдай, – сказал Гарри, нетерпеливо потянувшись за журналом. Его волосы слабо мазнули Найла по лицу. – Шучу, – Найл решительно отодвинулся. Случайные прикосновения могли лишь усугубить положение, а ведь его пригласили только послушать музыку. – Ты просто невероятно выглядишь в полупрозрачных тканях. Попытки отнять журнал прекратились. Гарри вновь отстранился, но теперь его взгляд уже не был осуждающим или недовольным. – Мне дали после съемок ту рубашку. Хочешь надену? – спросил он, продолжая гипнотизировать его взглядом. – Ты же не собирался спать со мной сегодня. – Надеть? – с нажимом спросил Гарри. Как будто Найл в принципе мог ответить отрицательно на подобный вопрос, особенно, когда Гарри смотрел на него удавом. – Да, – кивнул Найл. Гарри живо упорхнул в комнату, словно только и ждал возможности переодеться. Найл же остался наедине с музыкой и, кажется, только сейчас до него дошло, что в комнате всё это время что-то играло — между тем, Гарри поставил Рори Галлахера, очевидно, чтобы Хоран не устраивал сцен. Он до такой степени погрузился в эти вибрации, что не сразу заметил, что Гарри вернулся ровно в том образе, какой Хоран видел в журнале. Дух захватило. До той секунды Найл даже не думал, что дух на самом деле может захватить, но на самом деле Хорану пришлось напомнить себе: «нужно дышать». Но даже после этого дело не пошло на лад. Полупрозрачная черная ткань так волшебно струилась по коже Гарри, что, казалось, перед Найлом не настоящий человек, а какое-то алкогольное видение. – Ну? – спросил он, и его бархатный голос лишь усугубил упоительное волшебство, никак не нарушая очарование момента. – Что думаешь? – Тебе не очень идет, лучше снять, – внезапно охрипшим голосом заметил Найл. Гарри красноречиво поднял брови. Пришлось часто-часто втягивать в себя воздух. – Я не верю, что тебе на съемках тысячу раз не сказали, как хорошо ты выглядишь. Если хочешь услышать мое мнение: ты ослепительный. Не отрывая от него взгляда, Гарри медленно подошел к дивану и, наконец, аккуратно сел на колени Найла, чуть подогнув ноги. Хоран осторожно положил руку на его бок, словно Гарри мог раствориться, надави он сильнее. Гарри чуть-чуть придвинулся, почти задевая его грудь. – Не надо, – сказал Найл, откидываясь назад. – Сейчас случайно коснешься, а мне ещё так до дома идти. – И ты будешь думать обо мне дома? – спросил Гарри, тем не менее, всё же не двигаясь дальше. – Ты играешь на гитаре? Казалось, Найл ослышался. – Чего? – Просто ты когда вошел, сразу посмотрел на гитару в углу, – объяснил он, царапнув Найла по щеке. – Это нормально, все смотрят. Но ты продолжаешь пялиться время от времени. Ещё у тебя короткие ногти и кожа на подушечках пальцев немного грубая. Я даже через ткань чувствую. Это звучало слишком сюрреалистично, потому что Гарри был буквально в дюйме от его возбужденного члена. – Да, играю, – высохшим тоном сказал Найл. – Так, когда ты останешься дома, и тебе нужно будет снять напряжение, ты обо мне будешь думать или как получится? – уточнил Гарри, продолжая водить пальцами по его лицу. То ли он играл с ним, то ли до него не доходило, как сильно Найл старался сосредоточиться на всем, кроме этих прикосновений. – Не знаю, – ответил Хоран честно. – Сейчас кажется, что о тебе. Но вдруг я по пути ещё кого-то встречу или отвлекусь на что-то в телевизоре... Кажется, ответ показался Гарри удовлетворительным. – Запиши мой номер, – сказал Гарри, мягко погладив Найла по плечам. – И позвони, хорошо? Днем я на съемках и пробах, вечером перезвоню.