Грезы любви

Кто бы мог подумать, что на съемках будет настолько шумно. Найл представлял себе всё иначе — модель, фотограф, интимная тишина... Но в студии каждую секунду что-то происходило. Гарри даже не позволяли самому поправлять одежду, каждый раз подходил ассистент и сам менял то, что казалось фотографу не правильным. Снимали долго, даже слишком, но Найл не успел заскучать — наблюдать за Гарри ему нравилось. Иногда Стайлс встречался с ним взглядом, но не позволял себе улыбнуться — лишь его взгляд прояснялся, становился чуть более светлым и зеленым . В такие моменты по телу Найла прокатывалась неумолимая бушующая лавина. – И как я тебе? – с оттенком усталости в голосе спросил Гарри, когда они вышли из павильона. – Не знаю, я засмотрелся на твоего приятеля, – ответил Найл, заложив руки в карманы. Гарри решительно наступил ему на ногу, заставляя Хорана подпрыгнуть. – Потрясающе, я же три раза повторил. – Прозвучало как-то неуверенно, – произнес Гарри и вытянул шею, подставляясь под солнечные лучи. В студии было достаточно прохладно — он явно успел замерзнуть. – Это всё ничего не значит. Может, в конечном итоге фотографии не подойдут. Из всего, что сегодня сняли, выберут штук десять-пятнадцать, обработают, из них выберут пять-шесть, которые пойдут в печать. При условии, что нам дадут не один разворот. По интонациям Гарри нельзя было понять, как он к этому относится, однако Найл уже успел заметить, что взгляд у него спокойный. Играющие в его глазах солнечные блики делали Гарри очень трогательным. – Трудоемкая работа, – кивнул Найл и протянул руку, чтобы взять Гарри под локоть. – Угостить тебя отверткой? По-моему ты сегодня был неподражаемым. – Нет, давай на этот раз я буду тебя спаивать, – решительно сказал Гарри. Найл мимолетно кивнул и позволил завести себя в ближайший бар. Коллеги Гарри предлагали им присоединиться к каким-то посиделкам, но Стайлс решительно отказался, и Хоран сразу понял, что остаток вечера они проведут вдвоем. Такой расклад вполне его устраивал, несмотря на то, что Гарри явно планировал его познакомить и с другими своими друзьями в будущем. Сам Хоран предпочитал пиво, поэтому пока Гарри медленно цедил коктейль, он заказал себе сразу два бокала разливного. Устроились они за баром — Найл хотел иметь возможность повторять заказ, никого не подзывая. – Ты когда-нибудь влюблялся? – спросил Гарри, протыкая соломинкой кусочек апельсина и царапая льдинку. – Я не про секс в туалете клуба. Хоран даже не попытался сделать оскорбленное лицо. – Да, было несколько раз, – ответил Найл. – В совсем раннем возрасте, чуть позже, на первой работе, потом у меня были достаточно долгие отношения... – Почему Вы расстались? – поинтересовался Гарри, прекращая мучить апельсин. Про себя Найл отметил, что Гарри немного взволнован. Он впервые видел, чтобы Стайлс занимал чем-то свои руки. По крайней мере, ему не пришло в голову рвать салфетки или «свистеть» бутылкой от горчицы. – Ну, мы просто... разошлись, – помолчав, проговорил Найл. – Не со скандалом. Но я был очень расстроен. Даже плакал несколько раз, когда размышлял об этом. – Ты? – удивленно спросил Гарри. – Думаю, меня тревожила мысль о том, что всё закончилось ничем, – честно ответил Хоран и сделал большой глоток пива, чтобы подумать еще секунду. – Наверное, мне было бы проще жить дальше, если бы на прощание кто-нибудь из нас залепил бы пощечину или накричал. А так... создалось ощущение, будто всё было впустую. Он не рассчитывал, что Гарри поймет его чувства. Или что кто-либо на свете поймет это странное желание устроить какой-то всплеск эмоций. По своей природе Хоран точно не был скандалистом, однако чувство бездарно потраченного времени преследовало его несколько последующих месяцев, несмотря на то, что отношения начинались замечательно, время проведенное вместе точно можно было назвать неплохим и расстались они с партнером практически как друзья. – Когда мы расстанемся, я обязательно дам тебе пощечину, – сказал Гарри, немного успокоившись. – Хотя я против насилия. – Спасибо. Гарри дернул ногой и уперся локтем в барную стойку. Его силуэт казался приятно вытянутым. После съемок волосы он убрал в хвост, чтобы не мешали. – Ты мне нравишься, – сказал Стайлс своим зачаровывающим голосом, и Хорану пришлось напрячься, чтобы дослушать фразу до конца, потому что голову уже начало кружить. – Думаешь, у нас что-нибудь получится? – Зависит от того, пойдет в гору твоя карьера или нет, – улыбнулся Найл. – У меня очень высокие критерии. Гарри с облегчением засмеялся, а Найл вдруг подумал, что смешить его будет очень легко, и, наверное, именно этим он и станет заниматься, потому что смех у Стайлса был действительно красивый. – Все ирландцы вредные или ты такой особенный? – спросил Гарри. Его взгляд казался открытым и очень чистым. – Мы, наверное, придем к компромиссу, и я потом поеду в Ирландию с тобой. Если ты пригласишь, конечно, – произнес он, широко улыбнувшись. – Ой, как незаметно напрашиваешься, – протянул Найл, возвращая ему улыбку. – Тебе понравится. Не вся Ирландия похожа на зеленый лужок. В Дублине можно хорошо оторваться, так что «творческим личностям» вроде тебя будет, где разгуляться. У нас много музыкантов и великое множество пабов. Пабы ирландцы считали своей гордостью, поэтому Найл не мог их не упомянуть. У них было много достопримечательностей, и Найл был уверен, что Гарри понравятся абсолютно все, однако он не спешил выкладывать карты на стол — очень уж Стайлс вдохновился. – О, я даже и не думал про «зеленый лужок», про пабы я хорошо наслышан, – весело заметил Гарри и решительно ткнул Найла в плечо. – Поверни голову, только быстро, когда я скажу. Так... так... Сейчас. Толком не зная, зачем это нужно, Найл послушно повернул голову по команде. Сразу за его спиной, по направлению его взгляда, находился столик на двоих. Сперва ему показалось, что он обознался, потому что он увидел Луи в компании какого-то парня. Кажется, они очень мило беседовали, незаметно касаясь друг друга пальцами. У них была одна миска с гренками на двоих. – Здорово, да? – воодушевленно спросил Гарри, когда Найл вновь посмотрел на него. – Сейчас не подходи к ним, а то спугнешь, но потом скажи, что мы их видели. Сходим на двойное свидание. И, может, они придут на спектакль Митча, как думаешь? Найл с сомнением покачал головой. – Я даже не знаю, что это за парень, – осторожно произнес он. Рассмотреть его, не привлекая внимание, было невозможно. Найл только успел отметить, что он высокий. – Не тот, с которым Луи тогда целовался в туалете? – Темно было, – пригорюнился Гарри, вновь возвращаясь к своему коктейлю. – Я даже не могу сказать, того он телосложения или не того. Думаю, не стоит при нем говорить про тот случай, – добавил Стайлс. – Вдруг это не он. Так можно ненароком всё испортить. – По-моему ты размечтался, – возразил Найл. – Думаю, Луи уже сегодня вечером будет нести какую-то околесицу про женщин и читать статью в интернете «десять признаков того, что Вы натурал». Гарри грустно улыбнулся. Невооруженным взглядом было заметно, что Найл его очень расстроил. – А ты бы помог своему другу, – мягко подсказал он. – Не имеет смысла. Только время потеряю и сам расстроюсь, – сказал Найл. Взгляд у Гарри стал удивленным. – Мы с Луи знакомы с пансиона. И я наблюдаю за этим всю свою жизнь. Либо сам поймет, либо нет — хоть в барабан стучи. – Возможно, его вдохновят твои крепкие и стабильные отношения, – произнес Гарри всё тем же обнадеженным голосом. Хотелось отреагировать скепсисом, но Гарри звучал, как человек, который уверен в том, что говорит. Хоран попытался вспомнить, когда голос у Стайлса звучал не уверенно с момента их знакомства, но, похоже, у Гарри были свои твердые убеждения по части всего в этом мире. Это тоже казалось очаровательным. – Откуда такая привычка менять мир вокруг? – уточнил Найл с любопытством в голосе. – Кто-то должен это делать, – просто ответил Гарри. – Почему не модель-тире-актер-тире-музыкант? Найл только усмехнулся. Он подумал, что будет приятно наблюдать за этим с первого ряда. Особенно, если на его кресле будет табличка «особый гость». На этот раз Гарри провожал Найла, и уж он не плелся позади, несмотря на то, что Хоран специально шел быстрым шагом, чтобы вернуть Стайлсу колкость. Просто ноги у Гарри были длиннее, и он, очевидно, привык ходить на большие расстояния — Найл предпочитал ездить на машине. Когда Хоран предложил заглянуть к нему, Стайлс не отказался. У Найла вообще сложилось впечатление, будто он ожидал приглашения. Своего жилья Найл не стыдился. Он любил жить с комфортом и упорно к этому шел. После посиделок с Луи и Зейном, конечно, приходилось изрядно трудиться, чтобы вернуть дому приличный вид, однако Хоран положительно относился к гостям. Часто он приглашал друзей из гольф-клуба, которых Луи звал «зануды с клюшками». – У тебя мило, – заметил Гарри, вежливо озираясь. Ему очевидно хотелось все рассмотреть, однако у Стайлса не было привычки вертеть головой во все стороны – Я переберусь в подобное место, когда начну стабильно сниматься. Ты играешь на фортепиано? Стайлс немедленно подошел к инструменту и благоговейно повел рукой по блестящей крышке. В его апартаментах не было места для больших музыкальных инструментов, и, конечно, его магнитом тянуло к таким вещам. – Нет, просто фортепиано хорошо сочетается с ковром, – ответил Найл. Гарри улыбнулся, перемещаясь по большой комнате. Он осваивался быстро и всё подмечал, в отличие от Найла, что обычно концентрировал внимание на отдельных вещах. – Красивая фотография, – сказал Гарри, останавливаясь у столика. На старой, пожелтевшей фотографии были запечатлены Найл и Луи в свой последний день в пансионе на фоне парадного входа. Вид у Найла на снимке был не очень довольный, потому что ему было жарко, и Луи зудел у него над ухом целый день. Зато Луи казался приятно-восторженным — он крепко обнимал Найла, едва ли не висел на нем, как коала. – Луи впадает в ярость, когда видит её, – ответил Найл, замирая за спиной Гарри. – Поэтому я храню её на видном месте. Посмотри, мы с ним тут такие уродливые. Гарри немедленно обернулся. – Запиши где-нибудь, я ненавижу, когда люди себя оскорбляют. – Да ладно тебе, – усмехнулся Найл, обвивая Гарри рукой. – Мы давно с ним так не выглядим. Надеюсь. По всей видимости, Стайлс решил дальновидно пропустить последнюю фразу мимо ушей и взял в руки другую рамку. – А это тот самый легендарный Зейн, который считает, что тебе нужно ходить в зал? – спросил Гарри. Вид у Малика на снимке был скучающий, словно он очень не хотел, чтобы его фотографировали, однако перед тем, как снимок был сделан, Зейн десять раз проверил, хорошо ли он входит в кадр и не заслоняет ли стоящий рядом Найл естественное освещение. Они сделали несколько снимков, прежде чем Зейн решил, что можно успокоиться. – Он бы обиделся, не будь его сиятельного изображения, – пожал плечами Найл. – А когда ты поставишь сюда фотографию со мной? – спросил Гарри, возвращая рамку на место. – После того, как мы сфотографируемся, желательно в каком-нибудь красивом месте, – ответил Найл, словно ожидал подобного вопроса. Гарри повел плечами. – Не в павильоне? Хорошо, – взгляд Гарри стал задумчивым. – Давай сперва сфотографируемся где-нибудь на отдыхе, а потом ты сюда поставишь фотографию из Ирландии. Но не из Дублина, а из твоего родного города, где «зеленый лужок». И я буду в рубашке, которая тебе нравится. – Договорились, – ответил Найл, незаметно улыбнувшись. С удовлетворением выдохнув, Гарри устроился в кресле и посмотрел на Найла снизу вверх. – Сыграй на фортепиано, – попросил он. Найл послушно сел за фортепиано, поднял крышку и размял кисти рук, проверяя их на подвижность. Секунду он раздумывал, прежде чем мелодия сама полилась из под пальцев.