36 ключей

Поделитесь своим самым ужасным воспоминанием. Какаши нашел Хинату в ординаторской, она сидела неподвижно и невидящим взглядом смотрела перед собой, её белая форма была вся в крови, её руки были по локоть в крови. Сердце Хатаке сжалось от этой картины полной отчаяния и безысходности. Он ожидал, что она будет рыдать, биться в истерике, но это безмолвное отчание означало то, что она гораздо тяжелее переживает своего первого неспасенного пациента. Первый раз Хинате зло бросили в лицо: «Это вы виноваты! Вы не успели!». Первый раз она вышла из операционной со словами: «Мне очень жаль…». Он медленно приблизился к ней, она даже не повернулась. - Хината… - Да? – тут же повернулась она, натягивая на лицо дежурную улыбку, совершенно разбивающуюся о её застывший взгляд. Лед сковал теплые озера её глаз, печаль и бесконечное чувство вины выбелило её лицо лучше всяких белил. - Пойдем, тебе нужно помыть руки, - мягко, но с нажимом проговорил мужчина, обнимая девушку за плечи и подводя к раковине. Теплая вода обрушилась в её окровавленные ладони, розовыми потоками, смывая свидетельство её несостоятельности и неумения. И только последняя розовая капля стекла с белой кожи, Хината вздрогнула, кровь вновь проступала на её руках, возвращаясь теми же жуткими размазанными пятнами. Девушка снова включила воду. Последняя розовая капля стекла с белой кожи, а кровь уже проступала размазанными пятнами. С почти равнодушным лицом, Хьюга снова включила воду и… - Хватит, - резко сказал Хатаке, выкручивая краны и накрывая её руки полотенцем. Он знал, что сейчас происходит с девушкой, сколько раз он так смывал кровь Рин? Бесчисленное. И она никогда не смоется, это Какаши знал точно, кровь от убийства ничем не смыть. Но Хината не убивала, она сделала всё и даже больше, Хатаке это знал, видел по покрасневшим глазам, по темным кругам под ними, по её тяжелому дыханию. Она была на дежурстве одна, когда поступила беременная женщина с тяжелыми схватками, длившимися гораздо больше положенного. Ребенок застрял в родовых путях и задыхался, женщина слабела на глазах от потери крови и разрыва шейки матки. Одна, окруженная стайкой перепуганных медсестер Хината сделала всё, что могла. Послала одну из сестер за Сакурой, другую за Шизуне и Цунаде, а с остальными сестрами приступила к срочной операции, тяжелой операции, всю ночь она и ещё трое девочек не старше самой Хинаты бились за жизнь ребенка и женщины. Под утро стало ясно, что вероятность спасти обоих слишком мала, но только ребенка спасти можно. Хината, одна в сером свете предрассветных сумерек, принимала тяжелейшее решение для любого врача. Шизуне подошла под конец операции, когда аппарат следящий за сердцебиением женщины надрывно запищал, а медсестры выкатывали из палаты бокс с ослабевшим ребенком. Хината сама приняла решение выйти к семье, чтобы услышать в сердцах брошенное обвинение: «Это ваша вина!». Она смолчала и просто повторила, что ей очень жаль. После этого она ушла в ординаторскую, где сейчас и сидела напротив мужчины, так и не прикоснувшись к чашке с крепким чаем. Какаши долго думал, что ей сказать. «Ты не виновата»? Не смешите! Кого это успокаивало? Ему до посинения повторяли, что он не виноват в смерти Обито, что не виноват в смерти Рин, не виноват, не виноват… Но это было как будто издевкой. Неужели не видно очевидных вещей? Конечно, видно! А раз видно, значит, ему врут, врут глядя в глаза, что он не виноват. Они просидели так с полчаса, Хината всё продолжала периодически подходить к раковине и пыталась отмыть руки, кровь на форме засохла, став отвратительными коричневыми пятнами. Какаши ужасно хотелось заставить её снять одежду, но в таком состоянии она его просто не услышит. Нужно её вытащить из апатии, пусть что хочет делает, но только не молчит, не переживает это одна. Он знает какого это быть одному в этом бесконечном кошмаре, созданном собственными руками. - Хината, - позвал он. Она тут же отозвалась пустым как её взгляд голосом: - Да? - Знаешь мое самое ужасное воспоминание? - Смерть Рин? – прошелестела Хината. - И да, и нет, конечно, было ужасно ощущать, как моя рука проходит через её тело, как в считанные секунды исчезает пульс. Но самое ужасное, что она улыбалась и благодарила меня, меня, который только что убил её… Хината вздрогнула, её губы скривились, а изо рта вырвался полувсхлип-полукрик. - Она тоже, - едва слышно проговорила она. - Кто? – мягко спросил Какаши. - Эта женщина, - начала объяснять Хината, голос её дрожал, - когда я зашла в палату, она была ещё в сознании и слышала, как я говорила медсестрам свое решение. И когда мы приступили к извлечению ребенка… - девушка затряслась, - она улыбнулась мне и сказала «Спасибо». Я сознательно приняла решение, которое убьет её, а она… - …благодарила тебя, - закончил за неё Хатаке. - Да… - выдохнула девушка и разрыдалась, скуля и завывая, выплескивая весь ужас, страх и боль. Какаши краем уха слышал, как за дверьми кто-то остановился, постоял и ушел. «Вот и хорошо», - подумал мужчина. Девушке нужно прийти в себя. Постепенно рыдания перешли в тихий плач, а потом остались только всхлипы. Хината медленно подняла голову, демонстрируя Какаши зареванное лицо с дорожками слез и опухшими глазами. - Какаши, - обратилась она к нему сиплым голосом. - Да? - Ты… - Хатаке с удовлетворением заметил, как заалел бледный румянец на щеках девушки, - ты не мог бы выйти? – собравшись с духом, попросила она. - Конечно, - кивнул он и вышел. Теперь с ней всё будет хорошо. Как только мужчина вышел, Хината заставила себя подняться и пойти в душ, благо в ординаторской он был. Раздевшись, она встала под горячие струи и позволила себе ещё раз нырнуть в свою боль и разрывающую душу горечь. Слезы умыли её душу, а вода тело. Выйдя из душа, девушка положила выпачканную форму в стирку, теперь нужно было одеться, но её штаны и футболка, которые были под формой, тоже пахли болью, пахли отчаянием. Она просто не могла заставить себя их надеть, может потом, когда постирает их раза три, но не сейчас. Девушка невольно усмехнулась. Положение было такое, что и плакать хочется и смеяться. Другой одежды у неё не было. Хьюга, закутавшись в полотенце, аккуратно выглянула в ординаторскую, там никого не было, она подкралась к двери. - Какаши, - тихонько позвала она, чувствуя себя маленькой девочкой. - Да? – тут же раздался голос с другой стороны двери. Хината на всякий случай придерживала дверь, чтобы мужчина случайно не зашел, но тот спокойно стоял с другой стороны и ждал её ответа. И что ей сказать? Принеси мне одежду? - Эм…Мне не во что переодеться… - еле слышно выдавила в итоге из себя Хьюга. За дверью послышался шорох, потом тихий хлопок от снятия печати на свитке. - Приоткрой дверь, - раздался голос Хатаке. Девушка послушно отступила от двери и слегка приоткрыла её, в появившуюся щель был просунут аккуратный сверток. - Это мой запасной комплект, возьми, - пояснил Какаши. - Спасибо, - облегченно выдохнула Хината. Конечно, ей всё было великовато, но это последнее, что волновало Хьюгу. Одежда была чистая, без запаха крови и боли, она пахла мятой, Какаши и его теплыми объятиями. Хината обхватила себя руками, наслаждаясь убаюкивающим уютом одежды Хатаке. Когда она вышла, то в коридоре её ждали настоящие, обжигающе-теплые и живые объятия, и такие же убаюкиваще-мятные.