36 ключей

Представьте, что собеседник — ваш близкий друг. Что еще ему нужно знать о вас? Хината сидела в полумраке кухни Какаши, перед ней на столе стояла чашка с примитивным чайным пакетиком, за спиной натужено пыхтел чайник, а в руках мелькал новенький блестящий ключ – ключ от квартиры Хатаке Какаши. Он вручил его ей сегодня утром перед тем, как они вышли из дома со словами: «Странно ты моя невеста, а ключа у тебя от нашего дома нет». Однако, стоит заметить, что Какаши вручил ей этот ключ и ещё целую связку довольно старых, предположительно от родительского дома. Дабы проверить эту догадку, Хината, освободившаяся сегодня пораньше, пошла к дому семьи Хатаке. Не с первого раза, но она подобрала ключи ко всем замкам, которые закрепляли тяжелые засовы на закрытых ставнях и задвинутых дверях. Зайдя внутрь, Хината отчетливо почувствовала, что последние дни, когда в доме кто-то жил, были печальными, наполненными бесконечным отчаянием и чувством вины. Комнату, где отец Какаши совершил самоубийство, девушка нашла сразу – она была заперта и ключа к ней не было. Хьюга вздохнула, присела перед закрытой дверью и вознесла молитву за душу Хатаке Сакумо, прося Будду помиловать того, а Сакумо дать благословение ей и Какаши. Перед уходом она открыла все отдушины и окна второго этажа, чтобы дом постепенно наполнялся новым воздухом, приходил в себя и разгонял бег замершего внутри времени. Ушла Хината оттуда не то, чтобы с тяжелым сердцем, но она представила сколько понадобиться сил, чтобы этот дом снова стал счастливым. У него есть все шансы, поскольку в одной из комнат Хьюга нашла аккуратно сооруженный алтарь с икебаной из сухостоя, которая была также прекрасна, как и в момент её сборки. Чайник раздраженно засвистел, намекая, что можно уже его снять с плиты. Однако, Хината делала всё не спеша, периодически хмуря красивый изгиб бровей и как-то грустно вздыхая. Ромашковый чай означал то, что ей нужно расслабиться. Последние дни она себя чувствовала как ломовая лошадь, она морально не вывозила госпиталь, миссии, отношения с Хатаке, себя саму, свои чувства, свои страхи. Мало, кто это мог заметить, разве что Ханаби, но младшей Хьюге было не до этого. Конохомару пал жертвой её красоты и признал своё поражение, а будущая наследница решила сохранить нейтралитет и третировала бедного парня, который, не чая души в хорошенькой Ханаби, поддавался на любой её развод как дите малое. Хината с укоризной смотрела на сестру в такие моменты, но она показывала язык и с хохотом замечала, что может ей стоит приглядеться к Ямато, а бедный Сарутоби, бледнея, краснел и не знал, как реагировать на слова своей пассии. Хината усмехнулась, Ханаби была такая живая, активная, человек-действия в отличие от неё, она любила делать быстрее, чем успеет придумать причину не делать задуманного. Эта черта в младшей Хьюге одновременно нравилась и раздражала их отца. Девушка отпила чай, приятный горьковатый и успокаивающий вкус отвлек её от дальнейших размышлений о родственниках и вернул к реальности, которая разливалась по кухне зыбким и сыпучим вечером, ещё робким в свете угасающей закатной зари. Со стороны коридора послышался шум открываемой двери. Хината обернулась, в кухню уже зашел Какаши. - Рад, что ты ими воспользовалась, - улыбнулся он, опускаясь на стул рядом с Хьюгой. Хината смущенно улыбнулась. - В конце концов, ключи нужны, чтобы ими отпирали двери, - заметила она. - Что-то случилось? – вдруг спросил мужчина. Хината вздохнула. Хатаке Какаши был прозорливым и чутким, так что, если быть честной, то это правда был вопрос времени, когда он заметит, что с ней что-то не так. - Это сложно… - начала девушка и умолкла, как говорить об этом с ним? С Кибой всё проще, с ним говорить не надо, он просто крепко обнимает и ждет, когда ты придешь в себя. Шино говорит за тебя, не очень понятно, но очень правильно, ничего объяснять не нужно. А Какаши? С ним придется говорить, по-другому это не работает. - Я устала, - снова попробовала начать девушка. - От нас? – то ли усмехнулся, то ли огрызнулся Какаши, видимо, её туго перетянутые нервы утомляли не только её. Хината закусила губу и сглотнула подступивший к горлу комок. - Наверное, - прошептала она, - тебе нужно кое что знать обо мне… - дурацкие слезы уже скопились в уголках глаз, - не как моему жениху, а как другу, потому что в такие минуты лучше чтобы рядом был друг… - всхлипнула Хината. Хатаке со стоическим терпением ждал, когда Хьюга закончит мысль. Хотя слова звучали немного пугающе, а от её слез внутри всё неприятно сжималась. Это был будто показатель его несостоятельности, что он не проследил, не справился и не спас её от чего-то такого, что вызывает эти слезы. Хината посмотрела на мужчину. - Вот об этом я и говорю, - всхлипнула она, - ты не виноват в этом, слышишь? Я просто очень устаю, мне кажется, что я не справляюсь, хотя делаю всё, что нужно. Но ощущение, что всё валится из рук. И, когда ты утром дал мне ключи, я подумала, что ещё и это… А потом твой дом, прости, прости… - бессвязно объясняла своё состояние Хината. Какаши нежно поглаживал её ладони, приглашая продолжать так, как она может. - Так вот, тебе стоит знать о том, что когда я такая странная, то мне нужно просто проплакаться и мне станет легче, и ты не виноват в этом? Понимаешь? Ты лучший, ты прекрасно всё делаешь, но ты же не можешь жить мою жизнь за меня? – сквозь дорожки слез мелькнула озорная улыбка. Какаши вздохнул почти с облегчением. Хотя Хината и его почти что жена, женские слезы они всегда слезы и всегда женские, что раздражает Хатаке как любого порядочного мужчину. - Мне бы очень хотелось оградить тебя от этих переживаний, - начал он, - но ты права, жить жизнь за тебя я не могу, да и не хочу, я влюбился в Хинату, которая сама живет свою жизнь и, надеюсь, что и дальше она будет сама её жить, конечно, вместе со мной, - широко улыбнулся Хатаке, раскинув руки для объятия, почти успокоившаяся Хината снова всхлипнула и, разревевшись, упала в теплые дружеские объятия будущего мужа. - В такие моменты, я буду тебе другом, - шептал ей успокаивающе Какаши, слегка покачивая в объятиях и целуя в макушку. - Спасибо, - провыли откуда-то из складок водолазки. Хатаке едва сдержал умилительный смешок. Всё-таки, женщины необъяснимы и необъяснимо прекрасны даже вот такие, зареванные и совершенно непонятные, точнее, только одна зареванная и непонятная. Вскоре Хината стихла и со смущением отстранилась от Какаши, радуясь тому, что свет выключен, иначе бы она со стыда сгорела смотря на пятна от слез на водолазке Хатаке. Но тот не дал ей расслабиться. - Ничего себе! У меня кофта насквозь промокла! Сколько у тебя там слез? – в шутливом изумлении воскликнул Какаши, заставив Хинату жутко покраснеть. – Ладно, ладно, не переживай, а то я прям чувствую, как ты смутилась. - Это всё ты… - капризно протянула Хьюга и рассмеялась. С Какаши невозможно слишком долго грустить, особенно, когда так качественно проревелась. Тем временем мужчина вытащил из шкафчика коробку салфеток и протянул их девушке, та утерла слезы и пошла в ванну умыться и привести себя в божеский вид. Когда Хината вернулась на кухне горел свет, а чай с ромашкой сменился крепким черным и имбирным печеньем, которое Какаши захватил по дороге с работы специально для неё. - Кстати, родная, я тоже тебе должен кое что сказать, как другу, - заговорщически подмигнул мужчина девушке. - Да? – тут же наивно просияла Хьюга, не уловив какой-то опасной нотки в голосе Хатаке. - Понимаешь, это очень скользкая тема для меня как мужчины, - начал ломать комедию Какаши. – Это только между нами, как друзьями, хорошо? Хьюга настороженно кивнула, Хатаке склонился к ней и зашептал: - Помнишь, что говорил Бисуке? Так вот, по правде говоря, у меня давно не…и поэтому… Горячий шепот стал тише, и Хината бросила все силы, чтобы не упасть в успокоительный обморок. Какаши отстранился от девушки крайне довольный произведенным эффектом. - Ты же сохранишь эту тайну между нами? – улыбнулся он. - Да, - пискнула девушка, прикладывая ладони к залитым румянцем щекам.