Надежда на ложь

Эрен долгое время не мог уснуть. По размеренному дыханию и пару раз дрогнувшему телу Аккермана стало ясно, что мужчина уже спит, и это несколько успокоило парня. В его голове куча метающихся мыслей, наконец, начала принимать некоторую систему и разгруппировываться по полочкам. Что волновало Йегера больше всего так это: каким образом опасный убийца смог сбежать буквально посреди города из охраняемого места; что Леви задумал по отношению к нему и в чём смысл его похищения; где они сейчас находятся; какую стратегию поведения лучше выбрать и как вообще поступить со всей этой ситуацией. Он, пытаясь как можно осторожнее, перевернулся на другой бок и лицом к лицу столкнулся с Леви. Эрен вздрогнул, когда встретился с его взглядом так близко; он был уверен, что мужчина спит, но, похоже, его телодвижения привлекали уж слишком много внимания, не смотря на то, что парень пытался делать всё как можно тише. Не особо понимания, чем именно руководствуется, Эрен, поддавшись мимолотётному желанию, сократил итак крохотное расстояние между их лицами и коснулся его губ. Он замер, боясь продолжить поцелуй, и чувствовал как дыхание Леви щекочет его кожу, а щёки вдруг начали гореть из-за резко прилившей к ним крови. Но это затишье заняло лишь мгновения, потому что мужчина тихо дотронулся ладонью до щеки Эрена и сам ответил на поцелуй, вызывая волну приятных щекочущих ощущений внизу живота. Аккерман не пытался придавать поцелую страстный или игривый характер, наоборот, его действия были успокаивающими. Он лишь немного провёл влажным кончиком языка по нижней губе Эрена и отстранился, но ладонь не убрал, а нежно погладил большим пальцем скулу. — Спи. После того, как сказал это, Леви уткнулся лицом в грудь Йегера и, кажется, снова заснул. «И теперь я знаю как к нему подобраться ближе при необходимости» Не зная утро сейчас, день или ночь – в подвале всё было одинаково, Эрен принял сидячее положение на диване. Он проснулся один, Леви рядом не было, и сейчас парень в нерешительности смотрел на закрытый люк. Есть ли смысл подойти и попытаться его открыть? Долгим рассуждениям не суждено было сбыться, так как этот привлекающий всё внимание люк шумно открылся и Аккерман спустился вниз, держа в руках ведро и пару пластиковых контейнеров с едой. —Где мы, Леви? Парень встретил его резким вопросом, прийдя к мнению, что все эти хождения вокруг да около лишь мешали, а ответы ему были нужны прямо сейчас. Мужчина протянул ему еду и вилку, которую Эрен уже представлял в качестве оружия, но применил по назначению – воткнул в почти оранжевый желток яичницы. — Потом покажу здесь всё. Он сел рядом, собираясь наблюдать как парень будет есть. Впрочем Йегер не спешил этого делать, серьёзно настроившись на информативный диалог. — Это то место, где ты удерживал своих жертв? И со мной поступаешь так же? Глаза мужчины прищурились, и в них скользнула искра злости; отчего Эрен пожалел, что задал такой провокационный вопрос да ещё и таким возмущённый тоном. — Не сравнивай себя с ними... — мужчина угрожающе подался вперёд, — То, что ты здесь заперт – это вынужденная временная мера. А дом этот даже не мой. — А чей? — но Аккерман лишь отрицательно мотнул головой, показывая, что отвечать не собирается, поэтому Эрен поинтересовался другим, — Говоришь временная мера? И что же ты собираешься делать со мной? — парень отставил еду в сторону, так и не попробовав, — Зачем похитил меня? У меня всё только начало налаживаться, даже моя карьера не особо пострадала от всей этой истории с убийствами, а ты разрушил это. Мне же теперь не вернуться как ни в чём не бывало... Все нападки Эрена вызывали в Леви только раздражение и нетерпение, отчего он вдруг насмешливо хмыкнул: — А куда ты собираешься возвращаться? — мужчина смерил его ироническим взглядом, — Ты даже не понимаешь, что тебя там ничего не ждёт. Я лишь хочу, чтобы в твоей жизни не было этой поглащающей пустоты. Неужели ты не видишь как живёшь? Казалось прочная стена, ментально выстроенная Йегером, должна была сдержать все эмоции, но из-за этого насмешливого тона, которым говорил Аккерман, она дала трещину; и тихая злость понемногу начала заполнять пространство. —С чего ты решил распоряжаться моей жизнью: вот так врываться, лгать, рушить всё? Моя работа ... Леви заткнул его нарастающую речь одним только усталым тяжёлым вздохом. — Работа, работа, работа... Твой смысл жизни? Я бы согласился с тобой, если бы не был точно уверен в том, что ты обманываешь самого себя, придавая этому столько значимости. Рассказывал как важно для тебя помогать другим и бороться с преступностью, видя начало этого желания ещё в своём детстве, когда убили твоего друга; но подумай... Ты расследуешь дела для того чтоб помочь или тебе просто нравится представлять себя карателем, вершить свою справедливость, наказывать других за их поступки? Если бы ты был действительно стражником всех добропорядочных граждан, то не стал бы встречаться со мной, когда у вас есть правила не заводить отношения с причастными к делу. Да вспомни хоть ту аварию и пострадавшую женщину. Ты не помог ей, Эрен, а ведь это было в твоих силах, — Леви легко принимал тяжёлый взгляд Йегера исподлобья, особенно сейчас, когда чувствовал свою правоту, — Ну что же ты молчишь? Я являюсь самым ярким моментом в твоей жизни, тебе нужно только осознать это. Эрен отвернулся от него, не желая больше ввязываться в разговор. Он мог бы упорно продолжать стоять на своём, но ему нечего было оспаривать: каждый раз получая новое дело, парень никогда не смотрел в первую очередь на жертву и не думал о сожалениях и о том, как важно помочь другим, он изначально интересовался только преступником, желая поскорее одержать над ним верх. Эрен это осознавал всегда, а сейчас его тревожило только то, что с Аккерманом он не хотел участвовать в игре. Лучший вариант парень видел только в том, чтоб отстраниться от этого всего. Помимо работы важным моментом жизни так же были его друзья, но с ними он не чувствовал того же, что и с Леви. В Аккермане он видел отражение самого себя, поэтому ему было так легко находиться рядом с ним. — Мы поднимемся наверх? — спросил Йегер. — Нет. Если захочешь в туалет то... — и Леви кивнул на принесённое им ведро. «Он не хочет выпускать меня? Но вчера по поводу этого не было вопросов» — Почему? — Сейчас лучше этого не делать. По правде Эрену было плевать в связи с какими обстоятельствами ему нельзя подниматься наверх, ведь помимо того, что пользоваться ведром для справления нужды прямо при Леви, он считал крайне стыдящей ситуацией, так ещё и лестница манила своей возможностью побега. Конечно Йегер мог бы попытаться справиться с Аккерманом и так, хоть даже взяв эту несчастную вилку для нападения, но в подвале это было бы очень трудной задачей. — А душ? Аккерман задумался над этим вопросом. По какой-то причине он не хотел, чтоб Эрен появлялся где-то за пределами этого подвала; но обустроить здесь все удобства для долгого пребывания не представлялось возможным. — Ладно, без проблем. — Тогда идём сейчас. Я уже не могу терпеть свои грязные патлы. Длинные волосы всегда мешали, но парень начинал их замечать только когда был раздражённым, прямо как сейчас. Как и раньше Леви пропустил Эрена вперёд, оставаясь конвоем за его спиной. Руки, по-прежнему скованные наручниками, вдруг неконтролируемо задрожали из-за появившегося беспокойства, и Эрен был рад, что Аккерман сейчас их не видит. — И как ты смог сбежать? — отвлекающий вопрос. Когда парень дошёл до средней ступеньки, настало время для исполнения запланированного приёма; и Йегеру пришлось, быстро развернувшись, практически наугад ударить идущего сзади мужчину по коленям. Действуя, Эрен ощущал себя ужасно медлительным: напряжение тела, остановка на полпути, разворот, занесение правой ноги для удара – всё казалось каким-то заторможенным, хотя, на самом деле, прошли лишь мгновения. Удар получился смазанным и не попадающим точно в колено, но достаточным, чтоб снести противника с ног, и Аккерман, не удержав равновесие, упал вниз. Сила не пришлась полностью на ногу мужчины, а инерцией отдалась Эрену, и он тоже чуть не повалился назад, едва сумев удержаться скованными руками за стену. В призошедшем парень не чувствовал себя собой, словно был накрыт тяжёлой прозрачной пеленой. Он поспешил к люку. ...Откинул ржавый крючок, служивший незатейливым устройством для запирания изнутри... ...Упёрся ладонями в деревянную крышку люка... ...Применив небольшое усилие поднял её, но лишь на пару сантиметров... Эрену некогда было смотреть, что происходит за его спиной: любые короткие моменты сейчас имели высокую ценность, и по напряжённому телу волнами гуляла дрожь. Острая пронзающего боль в ноге стала для него неожиданностью, и он упал на колени, смотря как с характерным хлопком закрылась крышка, разрушая все надежды. —Идиот. Голос Аккермана прозвучал совсем рядом. Он схватил Эрена за волосы и с силой опустил голову вниз, отчего его лицо жёстко встретилось с твёрдой поверхностью ступени. Йегер не мог не согласиться с мужчиной: сейчас он чувствовал себя невероятным глупцом, представляя образ мелкого одинокого муравья, упорно бегущего по белому широкому столу, веря что может укрыться от взора человека, всё это время играюще наблюдающего за ним. Острая боль в икроножной мышце лишала способности двигаться и усилилась, когда Леви, наклонившись, вынул торчащий из ноги метательный нож. Вниз, щекоча, потекла тёплая кровь, стремительно пропитывая ткань штанов. Эрен зажмурился: на этом всё не могло закончиться, и он оказался прав. Тяжёлый удар пришёлся на рёбра парня и был настолько сильным, что столкнул его вниз. Не успев принять относительно удобное для падения положение, Эрен приземлился вниз животом, вновь ударившись лицом и отбив колени. Он попытался встать, но тело, получившее неслабые повреждения, отказывалось подчиняться; а лёгкие, из которых ударом был выбит весь воздух, не позволяли вновь вдохнуть. Лицо ныло, а скула уже опухла, давя на нижнее веко. Единственное, что было в его силах – немного приподняться на локтях и оглянуться через плечо. Эрен не поверил бы, что Леви может ему так навредить, поэтому ранее смело и безрассудно размышлял о побеге и укорял мужчину в похищении; но теперь испытывал дикий страх и серьёзно боялся за собственную жизнь. От увиденного у него появилась только одна мысль – бежать. Ступени даже нисколько не скрипели под лёгкими шагами Леви, неспеша и хищно спускающегося вниз. Он не разрывал зрительного контакта, приближаясь к лежащему на полу Эрену и держа в руке окровавленный нож, который был готов к повторному применению. Бесполезно, но в страхе парень суматошно начал отползать в сторону, сжав зубы от боли. — Не вынуждай меня так поступать с тобой, — в голосе Аккермана не было ни капли волнения. Эрен вытянул руку, опираясь на неё, чтоб отползти ещё на десяток сантиметров дальше, от уже подошедшего и присевшего рядом на корточки Леви. Смотря на происходящее со стороны Йегер наверняка бы осуждающе покачал головой, глядя на собственные бессмысленные потуги; но в данный момент он был полностью поглащён страхом и действовал на основе только одного инстинкта — держаться подальше от источника опасности. В его ладонь резко вошёл нож, пронзая часть тела насквозь и достаточно глубоко втыкаясь в деревянный пол, таким образом пригвоздив её. Боль не сразу коснулась поражённого места из-за шокового состояния обладателя этой ладони; она начала действовать и распространяться через мгновения позже, отчего Йегер уже не смог сдержать истошного крика, переходящего в приглушённый рык и скулёж. Этот вопль можно было удержать внутри и ограничиться лишь стоном и сжатыми зубами, но Эрен не сдерживал себя, выпустив всё отчаяние. Леви отошёл от него и, смотря свысока на слабое тело парня, спросил: — Я всё-таки омерзителен тебе и ты меня боишься? Тот поцелуй вчера и те убеждения, что ты думаешь обо мне иначе: всё это ложь, лишь бы отвлечь меня. Эрен схватился за рукоять ножа и выдернул оружие из пола, но резко вытянул его из ладони только когда смог с усилием подняться на ноги. Все его пять пальцев, поддавшись воле, смогли сжаться; и Йегер облегчённо выдохнул: они были дееспособны. Смотря на стоящего перед ним парня с ножом, Леви напрягся, ожидая ответного удара. — Хочешь напасть? К чему мне бой с тобой, если в нём нет опасности смерти: не сможешь убить меня; вы, следователи, не имеете право принести мёртвое тело в участок, вам от этого выгоды не будет. Но откинутый в сторону нож упал где-то далеко от них с лязгающим звенящим звуком, и Эрен ответил, поднимая на него взгляд: — Я не лгал, — он осторожно и медленно шагнул впёред, — Ты дорог мне, и с тех пор, как узнал правду, всё внутри меня разрывается на части от неопределённости. Мне ничего не остаётся как бежать прочь. Отчаянный и испуганный вид убеждали Аккермана в истинности произнесённых слов, и парень смог подойти к нему вплотную. Струящаяся из ран кровь оставляла след на полу и не прекращала останавливаться, и Эрен чувствовал как ноет его рука и нога. Он прямо смотрел в глаза Леви, которые будто врывались острым взглядом в его сознание и искали хоть малейшую волнующую мысль. Все силы Йегера были направлены на удержание этого взгляда, и чего ему только стоило не поморщиться от боли, когда он крепко сжал кровоточащую руку в кулак. Леви пропустил удар, в который была вложена вся сила в совокупности с долго копившейся злобой, и, отклонившись в сторону, упал. Эрен, не теряя времени, навис над ним, пресекая все попытки подняться, и ухватился руками за шею мужчины, сжимая её, отчего Аккерман захрипел. Он видел как исказилось лицо парня и приобрело сумасшедшее ненавидящее выражение, показывающее неконтролируемое желание убить. — Ошибаешься... — Эрен говорил, задыхаясь, — Я уже убивал однажды, того мужчину из моего нераскрытого дела. Он был грязным педофилом и не заслуживал жизни. Ты оказался прав: к дьяволу эти правила и работа для меня не так важна. Лицо Леви приобрело багрово-красный оттенок, и последние слова Эрена он едва мог расслышать из-за звеняшего шума. Капилляры в его глазах не выдерживали нагрузки от давления и лопались, а руки ослабли и больше не хватались за запястья душащего его парня. Ослеплённый ненавистью и жаждой убийства Эрен смотрел как уходит жизнь из тела Леви, продолжая цепляться за последние ниточки надежды и отражаясь в его последних хрипах. Перед ним были покрасневшие глаза мужчины, но видел он лишь картинки этих стальных и холодных, но живых глаз из воспоминаний; и парень вдруг ослабил хватку, со страхом осознавая, что, кажется, опоздал. Но убедиться он в этом не смог, так как внезапно был оглушён ударом по голове. В который раз. Хриплый кашель и звуки жадного вдыхания спасительного кислорода раздавались по помещению подвала. Мужчина растирал саднящее горло и, наконец, прийдя в себя, рассмеялся, перебиваясь тяжёлым кашлем. — Ты как всегда вовремя, Микаса. Перед ним стояла высокая девушка с такими же чёрными волосами как у Леви. Она грозно и осуждающе глядела на него, держа в руке пистолет, рукоятью которого и был нанесён удар. Микаса качнула головой: — Вообще-то он отстранился в последний момент, а я надеялась, что он и правда убьёт тебя, — она вдруг едва улыбнулась уголком губ и спросила, — Ну что, доигрался? Любимая фраза их матери в детстве.