Надежда на ложь

Невинные смущённые улыбки; взаимный интерес; щекочущие мурашки как от прохладного вечернего ветра; нежные прикосновения, вызывающие трепет; встреча двух взглядов, от которой радость накрывает с головой — прелести романтических отношений кроются в деталях. Вот и сейчас Эрен с трепетом лежал и смотрел, как похититель зашивает рану на его ладони, недавно переставшую кровоточить; но было ли вызвано это волнение любовью? Вчерашняя ситуация доказала, что они вовсе не являются теми, кем казались ещё вначале всей этой истории; и теперь между ними зияла пропасть незнания и неосведомлённости; буквально – им нужно заново узнать друг друга. «А нужно ли?» Эрен никогда не собирался заводить хоть какие-то отношения с сумасшедшими убийцами; но с другой стороны своей таинственностью и скрытими секретами Леви и нравился ему изначально, иначе максимум, что бы их ждало – это одна ночь вместе. Видеть в Аккермане лишь жестокого убийцу было бы ошибкой, а тем более осуждать его и бояться, учитывая, что парень и сам без сожаления лишал жизни человека, поддаваясь нелогическим эмоциональным порывам. Очнувшись от неприятных царапающих ощущений, Эрен обнаружил себя лежащим лицом вниз на уже хорошо знакомом диване всё в том же подвале, где сейчас веяло запахом спирта. Он дёрнулся, как только увидел сидящего позади Аккермана, старательно орудующего изогнутой хирургической иглой над его раной. — Тише, — проговорил Леви, не отрывая взгляда от своей работы, — Итак не особо умею это делать. Не то чтобы Йегер хорошо в этом разбирался, но, кажется, у мужчины всё получалось довольно прилично — явно делает это не впервые. Парень отвернулся от него и бросил взгляд на ноющую ладонь, сейчас небрежно замотанную бинтами, окрасившимися в красный цвет впитанной ими крови. Позади лязгнули ножницы, отрезающие нить, и прозвучал спокойный голос Леви: — Перевернись. Руку тоже нужно залатать. Рёбра отозвались резкой острой болью, заставившей приглушённо охнуть, как только Эрен приподнялся и перевернул тело. Протянутая ладонь тут же была цепко схвачена, а рана обработана вокруг ватным диском, предварительно смоченным спиртом. Едкая жидкость, лишь немного попала на поражённое место, но всё равно неприятно жгла, и Йегер едва слышно прошипел. Он удивился, когда встретился с виноватым обеспокоенным взглядом мужчины. — Я снял наручники, — Леви, не касаясь, провел пальцем над красным следом на запястье, — Как оказалось они совершенно бесполезны. Аккерман сказал это с улыбкой и в общем выглядел так, словно вчера состоялась только обычная семейная разборка по глупому поводу с криками и битьём посуды. Это не могло не вызывать непонимание и даже некоторое возмущение, ведь парень ожидал совсем другой реакции. Может он проснулся бы накрепко связанным и оставался таковым очень долго, может его бы пытали или просто убили; но такое... Впрочем он всё ещё взаперти и неизвестно, что ещё его ждёт; а вопрос о том, кто же тот третий человек, вырубивший его, остаётся открытым: возможно ему стоит бояться не одного Леви. По руке вновь пробежали те словно царапающе-щекочущие ощущение, когда Аккерман принялся накладывать швы, соединяя вместе разрезанную кожу. Всё же это было больнее, чем в случае с ногой, и Эрен уже знал, что его ждёт долгое и неприятное время заживления пронзённой насквозь ладони. Парень перевёл взгляд с раны на загрубевшие пальцы мужчины, потом и вовсе стал разглядывать их обладателя, неудобно сидящего на краю и исполняющего роль хирурга. Сжатые губы и нахмуренные брови выдавали его сосредоточенность и, казалось, переживания из-за того, что он может сделать что-то не так. За всё это время Аккерман даже пару раз нервно сдул прядь волос, настойчиво падающую перед глазами и щекочущую лоб. В какой-то мере Эрен видел в этом нечто очаровательное. Так же парень обратил внимание на оставленные им синеющие следы на шее, очевидно, оставшиеся от его пальцев, сильно сдавивших кожу, и ещё не прошедшую красноту глаз. Облегчённый вздох и выпрямленная спина стали сигналом, говорящим, что всё, наконец, готово. Закончив со швами, Леви крепко замотал ладонь чистым бинтом так же, как до этого сделал и с ногой, чтоб предотвратить попадание всякой грязи на швы. Он задумчиво оглядел руку парня, которую по-прежнему продолжал держать, и вдруг погладил кончики пальцев. — Ты ведёшь себя так непринуждённо будто произошла лишь мелкая бытовая ссора, — Эрен решился озвучить свои мысли. — А я должен почему-то волноваться? — невинный удивлённый взгляд. Йегер, не скрывая эмоций, непонимающе уставился на мужчину и отдёрнул свою руку; хотел было подняться, чтоб не смотреть на него снизу, но вовремя вспомнил о болящих рёбрах. — Значит, то, что мы чуть не убили друг друга - это норма для тебя? Его тон не был возмущённым или агрессивным, наоборот, Эрен говорил как можно мягче и спокойнее, показывая, что он интересуется только его мнением и ничего больше не требует. — Я не пытался тебя убить, — непринуждённо пожал плечами Аккерман и продолжил, — А ссору из-за какой-нибудь ерунды с истерическими визгами, которая на самом деле возникла только от того, что люди надоели друг другу; я считаю куда более худшей ситуацией, чем то, что произошло вчера. И потом, — он улыбнулся, — было очень интересно. Твоя глупая импульсивность поначалу раздражала, но стоит отдать должное: бесконтрольное подчинение эмоциям смогло дать тебе возможность стать хорошим соперником для меня, даже наручники не помешали. Довольное выражение лица и глаза, блестевшие горящим азартом, сделали из Леви человека, похожего на одержимого фаната, увидевшего своего кумира. — Но я и правда хотел убить тебя... — прошептал Эрен, на короткое мгновение уходя в воспоминания, видя образ как он сомкнул руки на чужой шее. Резкое движение и Аккерман уже сидит на парне, нависая над ним и оставляя между их лицами совсем крошечное расстояние. — Знаю. Короткий выдох лёгким и быстрым дуновением коснулся губ парня, и Леви склонился к его шее после чего провёл языком по напряжённой жилке, оставляя влажный след на коже и ощущая слабо солёный вкус. Эрен, замерев, не отвечал на эти действия, но чувствовал насколько гибкое и напряжённое тело нависает над ним; и как только чужие руки, пробравшись под футболку, поползли вверх, он испытал отрезвляющую боль, возникшую только от одного лёгкого касания к ноющему боку, и выставил руки вперёд, отталкивая от себя мужчину. Леви выпрямился и потянулся к своей ноге, оттягивая штанину вверх, где и был припрятан его метательный нож, держащийся там при помощи специального тонкого ремня. Он действовал очень быстро, и всё, что Эрен успел заметить – это как острый кончик ножа остановился в двух сантиметрах от его глаза, нацелившись точно на сузившийся зрачок. Резкий выдох оборвался на полпути, и Йегер застыл, боясь даже моргнуть. Леви склонился над ним и, заинтересовано рассматривая его лицо, проговорил: — У тебя красивые глаза... Такие зелёные или даже бирюзовые, но помнится мне совсем недавно они были почти серыми. Прекрасно, — нож приблизился ещё на сантиметр; Эрену показалось, что он даже почувствовал исходящий от металла холод, — Когда ты испуган, они кажутся ещё больше. — Не знаю... — Эрен из-за вмиг пересохшего горла сбился на полуслове, но всё равно продолжил, — Не знаю был ли ты тогда искреннен, но мне нравилось, когда вечная холодность вдруг исчезала из твоего взгляда при виде меня. Нож перестал угрожающе целиться и, звонко ударившись об пол, оказался внизу; а Леви, закрыв глаза, прижался к податливым и полураскрытым губам Эрена, почти сразу с удовольствием ощущая его ответные действия. Чувство притяжения друг к другу резко овладело ими, словно таилось где-то поблизости уже очень долгое время, ожидая подходящего момента. Все вопросы, недосказанности и недопонимания оказались забытыми, а дыхание становилось тяжёлым и глубоким как при повышенной температуре. Полностью раздевшись, Леви вздохнул с облегчением: до этого одежда мешала прохладному воздуху касаться разгорячённого тела. Эрен последовал его примеру и, приподнявшись, едва успел снять футболку прежде чем бессильно откинулся назад — сковывающая боль давала о себе знать. — Не заморачивайся с этим, я сам, — заметил Леви, видя что парень в таком состоянии не способен на активные действия, и своими силами ловко снял с него оставшуюся одежду. Смотря на обнажённое тело Аккермана и замечая несколько шрамов, Йегер сразу вспомнил слова мужчины о том, что поначалу игнорирование очевидных фактов удивляло его. Парень и сам задавался вопросом почему он совсем не обращал на это внимания раньше, хотя точно видел два глубоких белых следа на плече и левом боку, не считая других мелких; но не заинтересовался ими. Казалось, что Леви, охваченный страстным желанием сразу приступит к делу, но он медлил, любуясь лежащим под ним парнем, ожидающим его дальнейших действий. Он провёл двумя пальцами по его припухшим губам, ощущая насколько они мягкие и заворожённо наблюдая, как Эрен нежно прикусил их зубами, а затем и вовсе крепко обхватил губами. Кончики пальцев коснулись влажного тёплого языка, который тут же облизал их, обильно смачивая слюной. Каждое движение, наиболее ярко ощущающееся чувствительными подушечками, отдавалось приятной дрожью по всей руке. Посчитав, что уже достаточно, Леви вынул мокрые пальцы из открытого рта, за которыми потянулась тонкая нить слюны и принялся растягивать себя, попутно взявшись за твёрдый член Эрена, пульсирующий от нетерпения. Как бы он не старался, без приличной смазки продолжить было крайне трудно, и член смог войти едва наполовину, вызывая при этом неприятные тянущие ощущения, отчего Леви только ещё больше сжался. Эрен, не выдерживая того, что его член крепко сжало мышцами и сдавливало теснотой, ухватил мужчину за бёдра, потянул на себя, и, толкнувшись навстречу, резко вошёл на всю длину. От неожиданности Аккерман упал вперёд, упираясь в рёбра парня, таким образом мстя за причинённую ему распирающую боль, из-за которой мученически простонал, закусывая губу: — Бл... Он замер, стараясь хоть как-то привыкнуть к члену внутри себя и не желая двигаться ещё какое-то время, но всё же был притянут ближе к лицу Эрена. Парень успокаивающе поцеловал его и, обвив руками, погладил по спине, касаясь ладонью линии позвоночника от шеи до поясницы; и там почувствовал как мужчина, прогнувшись, совершил пару медленных поступающих движений, не сдерживая стона, брошенного прямо в его губы. Леви выпрямился и, откинувшись назад, продолжил двигаться более свободно, подчиняясь лежащим на его бёдрах рукам Эрена, задающим нужный темп. Парень взял его член в руку и огладил большим пальцем головку, влажную от смазки. В ответ мужчина ухватил его за запястье и возразил: — Нет... Я так быстрее кончу... Йегер, игнорируя его руку, не прекращал своих действий: ему это и нужно. В нём не было уверенности, что он сам сможет долго продержаться, учитывая как давно не состоял в интимной близости. Эрен, прижимаясь к лежащему рядом Леви, осторожно дотронулся до его длинного шрама на боку и спросил: —Так странно... Я видел твои шрамы, но проигнорировал их; а ведь они должны были вызвать у меня подозрения. Аккерман поёжился от этого щекочущего прикосновения. — Тебя всё итак устраивало. Зачем же было рушить приятно сложившийся мирок из-за каких-то подозрений? Поэтому и проигнорировал, пока всё не пришло к тебе само. — Значит, я плохой следователь? — Нет, — рассмеялся Леви, — Это просто я слишком хорош. По спине Эрена пробежал лёгкий холодок: мужчина, кажется, гордится своими поступками и парню это не понравилось, но, в противовес, у него возникло желание отрицать этот факт, с бессмысленной надеждой оправдывая все его действия. — Но откуда они у тебя? — В большинстве все, что поменьше, получил на тренировках, ещё с детства. Конечно умение обращаться с метательными ножами и отточенные боевые приёмы требовали долгого времени и многих сил на обучение, но Йегер и не думал, что Леви занимается этим с детства. «Родители записывали его во все кружки подряд или он получал навык самостоятельно? Но зачем это ребёнку? Сомневаюсь, что это его единственные умения»: короткий ответ Аккермана вызвал у Эрена множество вопросов и сомнений. Всё-таки он знал о мужчине так мало, почти ничего. — А остальные? Ответа он не получил. Леви выбрался из объятий и стал собирать разбросанную одежду в один комок. — Ты же хотел в душ? Можем сходить сейчас. Снова вернулось чувство недосказанности и непонимания. Эрен опустив взгляд и нахмурив брови, пошёл вслед за мужчиной к лестнице. Его не волновало даже то, что он, как и Аккерман, полностью обнажён: теперь были мысли и поважнее. В этот раз Эрену не пришлось идти под конвоем: Леви пошёл первым, неся в руках одежду. Позади мужчина слышал недовольное тихое сопение и вращающийся в его спину напряжённый взгляд. Он насмешливо закатил глаза и сказал: — Я расскажу тебе потом. Не сейчас. Поднявшись наверх, Эрен заозирался по сторонам и даже вытянул шею, выглядывая в конец коридора. — Ищешь того, кто приложил тебя вчера? — поиски парня не остались незамеченными. — Ну да, — Эрен невольно коснулся затылка, который болел, но по сравнению с ноющими рёбрами и саднящими коленями - это пустяки. — Она уехала. Может вернётся завтра. — Она? Сегодня Йегер хотел получить как можно больше информации, при этом стараясь не раздражать вопросами. — Микаса. Моя сестра. Они вошли в ванную, и Эрен замолчал на некоторое время, пытаясь не удивляться особенно сильно и не накидываться с расспросами. Пока набиралась горячая вода, Леви куда-то ушёл, взяв с собой одежду, как понял Йегер для стирки; но не успел опомниться, как Аккерман уже вернулся с пищевой плёнкой в руках. — Чтоб не намочить бинты, — объяснил он. Ванна была готова, и парень, не препятствуя, дал мужчине плотно обмотать его повязку на руке и ноге; после чего, вслед за Леви, аккуратно сел в горячую воду, выставив перевязанную ногу на бортик, а руку держа на весу. Аккерман же послужил ему удобным предметом, на который свободно можно откинуться спиной. — Но ты говорил, что единственный ребёнок в семье. Леви старательно намочил ему волосы и налил на них немного пахучего шампуня, после чего вспенил. — Давай так. В основном всё, что я говорил о семье и прошлой жизни - неправда. Микаса моя единственная сестра, а родителей уже давно нет в живых. Этот дом достался ей от матери и отца, они и сами жили здесь когда-то. — А как же ферма, бизнес, твоя квартира? — Да, всё детство мы жили на ферме, но никакого бизнеса не существовало. У родителей была специфичная работа, но приносила хороший доход, так что в продаже овощей, фруктов и мяса, о которой я говорил, не было необходимости. Тем не менее, этот дом - единственное, что они нам оставили: нас воспитывали так, что мы обязаны добиться всего сами; и та квартира не принадлежит мне, она съёмная. — А что за работа? Леви повернул кран в их сторону и тщательно промыл волосы Эрена от шампуня чистой водой. — Не хочу нагружать тебя. Он притянут его к себе, заставляя буквально лечь на него спиной, и прижался к его шее, целуя влажную кожу. Его ладонь скользнула по боку Эрена, где в районе рёбер красовался багрово-фиолетовый синяк.