Надежда на ложь

Судить о характере хозяина дома по интерьеру холла было ошибочно; где по-настоящему и отражалась сущность Дариуса Закклая, так это в его личном кабинете. В нём совсем не было той пышности и блестящего золота, что мерцали так ярко при входе в дом. Выдержанное в тёмно-зелёном и коричневом цветах помещение было просторным, но не особо большим и имело лишь одно узкое зашторенное окно, поэтому здесь, казалось, даже темновато. Наскоро оглядев всё вокруг, Эрен заметил и небрежно брошенный на диван плащ; можно догадаться, что именно здесь Закклай и проводит большую часть времени, решая важные вопросы. Впрочем сейчас парню было не до рассматривания нового места – всё внимание приковывал к себе сидящий за столом хозяин особняка. Мужчина с полностью седыми волосами до плеч, оглядел вошедших снизу вверх, сверкнув мелкими круглыми очками. Его высокий статус несомненно читался во внешнем виде: несмотря на возраст, тело его казалось крепким; широкие плечи; прямая осанка и строгий, тяжёлый взгляд – всё делало из него человека, похожего на того, кого стоит уважать и бояться. Он отложил в сторону лист бумаги, который рассматривал до появления двоих гостей, и немного вытянул подбородок вперёд, смотря надменно и выжидающе. Леви сделал шаг вперёд и почтительно склонил голову. — Ваша честь. Вмиг вспотевшие ладони Эрен прижал к своим бёдрам. Он помнил, что Дариуса Закклая здесь называют Судьёй; но как оказалось, это не просто преступное прозвище, а его второе имя, звучащее громче и значительнее настоящего и олицетворяющее другую сторону его жизни. Парень не знал стоит ли ему проделать то же приветствие с поклоном головы что и Леви, но, задумавшись на секунды, понял, что это ни к чему: Судья по-прежнему так и не взглянул на него, обратив всё свои внимание на Аккермана. Дариус медленно и глухо пару раз стукнул пальцем по столу, а затем легко кивнул в ответ. — Заявился без звонка, Аккерман. Я был удивлён, — Закклай сложил перед собой руки и спросил скорее для приличия, чем от необходимости, так как точно знал верный ответ, — Что же вынудило заехать ко мне? — Захотел навестить старика. Эрен стремительно опустил взгляд в пол, чтоб никто не заметил его расширившихся от удивления глаз. «Старика? Такое обращение к Судье позволительно?». Секундная тишина нарушилась коротким басистым смехом Закклая. Уже немолодой мужчина, имевший за спиной много лет опыта и построивший преступную империю под своим началом, конечно же знал о целях пребывания у него Аккермана; но не спешил резко переходить к сути дела, наслаждаясь покорностью стоящего перед ним мужчины, который так спонтанно прекратил работать с ним когда-то. Ещё и паренёк, стоящий за его спиной, вызывал нешуточный интерес, хоть «старик» и не показывал своего любопытства. Леви всегда был одиночкой, а тут вдруг некий молчаливый персонаж, по-тихому сверкающий глазами и внимательно слушающий каждое слово. — Значит хочешь вернуться? — Судья по привычке чуть коснулся оправы очков. — Да. Та же работа и та же плата. — С чего ты взял, что нужен мне? Мои люди итак хорошо справляются. — Хм-м-м, — сомнительно протянул Леви, — А я слышал будто шавки Судьи уже не пугают так, как раньше... Кто же выполняет теперь мою работу? Некто, подобный тем, кто открывал нам сегодня двери? — он рассмеялся. — Прежний страх и не нужен, достаточно того влияния, что мы имеем сейчас. — Достаточно? — Леви вдруг подошёл к столу и упёрся в него руками, гневно смотря на собеседника, — То есть норма? Разве нормы вам хватает? Мы прекрасно знаем, что следуй этому «достаточно» вы бы никогда не добились места в верхушке тёмной стороны этого города. Агрессивное поведение, но в прямо смотрящих глазах только холод и стойкость намерений — Аккерман совсем не изменился с тех пор, каким его помнил Закклай в последние встречи. Он едва улыбнулся одним уголком губ, сдаваясь. Исход разговора был ещё заранее известен: Судья не смог бы обойти стороной столь редкий экземпляр. — Так и быть, — он, наконец, прямо посмотрел на Эрена, стоящего в смятении, — Будешь работать один? Двоим я бы заплатил больше. — Один, — Аккерман рефлекторно встал перед взглядом Дариуса Закклая, прикрывая парня. Йегер, услышав его ответ, крепко сжал челюсти. «Один? А что же в это время буду делать я? Он говорил мне молчать и не лезть, но, кажется, отказывается от хорошего предложения. Разве мы не закончим со всем этим быстрее, если станем работать вместе? И дураку понятно, что Леви будет в опасности, а мне придётся где-то прятаться... Словно запуганная мышь». Его одолели быстро бегущие мысли, и из-за врождённой импульсивности парень подался вперёд. — Нет! Своим эмоциональным выкриком Эрен сразу же нарушил всю атмосферу, созданную до этого мужчинами, и стремительно приблизился ко столу, не желая больше оставаться в стороне. Он не желал больше оставаться в стороне, словно ни на что неспособный. От взгляда Судьи не ускользнуло то, как при этом Леви сильнее ухватился за край стола и на мгновение прикрыл глаза. Аккерман едва сдержался, чтоб не обернуться к Йегеру и не прикрыть его рот рукой, но уже было поздно. В этот момент он думал о том, что злиться может только на себя: брать Эрена с собой было ошибкой, хоть Леви и не хотел оставлять его одного. — Нет? — Судья сложил руки в замок и ещё внимательнее оглядел парня. Эрен вздохнул как перед прыжком и спокойно заключил: — Я буду работать вместе с Леви. Интерес пугливой искрой промелькнул в усталых глазах мужчины, и он, взглянув на Аккермана, неторопливо заговорил: — Всегда знал, что тебе необходимо работать с кем-то, способным компенсировать твои минусы; но потерял все надежды найти подходящего человека. И вот теперь ты сам привёл его ко мне. — всё это время он говорил лишь с Леви, но теперь мужчина обратился к Эрену, — Это же в твоих силах? — Да. Твёрдый и положительный ответ парня стал причиной препятствий со стороны Леви: — Позвольте мне работать одному. Он будет только мешать. — Бывший следователь, добившийся таких высот в карьере за столь короткие сроки, будет мешать? Думаю Эрен Йегер смышлёный парень, или же ты считаешь его обузой, Леви? Вы оба пустились не по тому пути, и это накрепко вас связало. Ещё и столько времени вместе провели, к моему удивлению. Уверен, понимаете друг друга с полуслова. *** Ни для кого не было секретом, что Дариус Закклай страстный коллекционер; и, когда второе имя «Судья» только начало приобретать внушительный авторитет, его страстью стало разведение породистых собак; и дело это настолько ему полюбилось, что в итоге словосочетание «свора собак» стало нарицательным по отношению ко всем приближенным Судьи. Среди этой своры затесался и Леви Аккерман, привлёкший внимание хозяина после первого же порученного дела. — Кажется, я не просил их убивать. Дариус Закклай обращался к крепко связанному Аккерману, сидящему на стуле. Мужчине не раз приходилось разговаривать с людьми в подобной обстановке, но Леви выделялся среди них непробиваемым спокойствием, что, конечно, не могло не вызывать уважения. — Кажется, никто не предупредил, что их будет гораздо больше, и что они пришли только с одной целью – перестрелять нас всех. Да, никто не ожидал от соперника такого удара; но более неожиданным стало то, что среди них отыскался такой сумасшедший. Закклай оглядел тускло освещённое помещение, где они находились. — Мы сейчас в моём питомнике. Слышал же о моей страсти к чистой породе? — мужчина оглядел залитую кровью одежду Леви. Кровью их врагов, — Аккерман... Звучная фамилия. Известная. У меня есть способность видеть достоинства и среди огромной массы отобрать нечто ценное. Я лично отбираю лучших щенков. Аккерман, несдержанно хмыкнув, громко рассмеялся, понимая к чему собеседник подводит разговор. — Я тебе собака что ли, старик?! Он напряг тело и подался вперёд, отчего верёвка ещё сильнее стянула его тело. Смех прервался, когда стоящий рядом с Леви мужик наотмашь ударил его по лицу. — Как ты смеешь разговаривать таким тоном с Судьёй? — он занёс кулак для ещё одного удара, но был остановлен голосом хозяина. — Не стоит. Оставь нас. Мужик, поджав губы вышел за дверь, не смея ослушаться приказа. Желание избить кого-то до полусмерти, не было подавлено; обычно ему всегда это позволяли. Аккерман вновь поднял взгляд и провёл языком по внутренней стороне щеки, когда почувствовал привкус железа — от удара зубы немного поранили мягкую стенку. И это, на удивление, единственное ранение, которое он сегодня получил. Судья продолжил разговор: — Другой бы испугался такого как ты в своем окружении, но я думаю, что смогу дать тебе более достойное назначение. Только... — Закклай усмехнулся, — ответь. Не достаточно было просто их убить? Вешать тела на крюки было обязательно? За много лет мужчина повидал немало ужасающих картин, и сам являлся автором многих из них, будучи любителем искусно подойти к такому делу как убийство; но Аккерман его удивил. От банды соперников, удачно побеждённой благодаря Леви и хорошей сноровке остальных, в живых осталось несколько людей, на долю которых выпала плохая участь: умирать в пытках крайне неприятно, и Аккерман оставил от них внушительный кровавый след. Никто не решился помочь ему в создании «произведения искусства», увидев в его глазах сумасшедший блеск; некоторые решили, что он и вовсе опасен даже для них. Аккерман пожал плечами, ведь ответ на заданный вопрос для него был очевиден: — Это обязательно, если нужно, чтоб больше от них не было подобных сюрпризов. *** Будучи самым ярким экземпляром среди любых коллекций и страстей Закклая, Леви Аккерман интересовал нанимателя крайне сильно; и даже, когда он работал на него уже многое время, этот интерес не спадал. Желая понять, узнать о нём всё, отточить все грани его таланта до идеала, Судья не мог сказать, что полюбил его; это чувство было куда возвышеннее, тяжелее и многограннее. Это чувство недосягаемости. Аккерман знал о его ненормальном интересе. После ухода, конечно, никто не оставил мужчину в покое, наблюдая за его жизнью со стороны; но Судья делал это настолько тихо, что и сам Аккерман не был в курсе насколько много ему известно. Сказанное Закклаем почему-то разожгло в нём ненависть: Судья мог бы делать что угодно и не получить ответа, но сейчас всё коснулось Эрена, и это был совсем другой поворот. Леви знал, что его несдержанные чувства не утаились от Закклая, а, значит, он уже сделал выводы. Судья громко стукнул кулаком по столешнице, вынося вердикт: — Итак, провозглашается приговор. У тебя есть выбор, Аккерман: либо вы работаете вдвоём, либо помощи от меня не жди, — он невзначай махнул рукой в сторону лежащего рядом телефона и едва улыбнулся, — К тому же, я, как добропорядочный и добросовестный гражданин, обязан оповестить полицию о таком опасном преступнике, в случае отказа...— воцарившееся молчание было принято за согласие, — Обжалованию не подлежит.