Ты не плохой персонаж

Время тянулось медленно. Наверное это было связано с тем, что Гермиона постоянно думала о Гарри. Она уже успела сто раз пожалеть о том, что отпустила его. А скоро придется отправиться Рону, и время тогда станет бременем холодных и одиноких дней. Но что-то всё же радовало её в эти серые будни. Она каждый раз с радостью шла на травологию, в ожидании компании Вильяма, который при любой ситуации оставался позитивным. Скорей всего ей просто не хватало такого человека. Человека, который будет тебя веселить, не нагружая мозг серьёзными темами, по типу: "Что ты думаешь о нынешней политике?" или "А что там было в параграфе про скандинавских русалок?". Именно он в последнее время заставлял её улыбаться обычным повседневным вещам. Гермиона подходила к оранжереи с воодушевлённым настроением. Но за стеклянной дверью, немного заросшей дикой вишней алого цвета, она увидела Малфоя, сидевшего в полном одиночестве. Прикуривая сигарету, он откинулся спиной на стул. Драко поднял голову чуть вверх и выпустил дым от первой затяжки. Он смотрел в потолок. Да, точно, когда курит он смотрит именно туда. Гермиона прислонила ладонь к чуть запотевшему стеклу от собственного теплого дыхания. Наверное, она бы ещё так простояла, наслаждаясь особой эстетикой Драко, но шум вдали говорил о том, что студенты подходят сюда. Поэтому она просто открыла дверь и вошла в оранжерею, не смея поднимать взгляд на Малфоя. Как же это неловко. Неловко вот так вот быть в одном помещении и молчать. Молчать после всего что было. Не вражды надо бояться со стороны человека, а полного безразличия. Пытаясь себя хоть чем-то занять, чтобы не выглядеть как-то глупо со стороны, Гермиона открыла учебник и начала просто водить глазами, создавая иллюзию, что у неё есть дела. В оранжереи витал воздух с запахом сигарет и одеколона или просто говоря - его запах. — Ничего мне не сделаешь? Слишком неожиданно, да так, что она чуть вздрогнула. Его голос. Как же давно Гермиона не слышала его. Как же давно он не обращался именно к ней. Лёгкие мурашки прошлись искрами по телу. — Ты о чём вообще? — Её голосок был таким тонким, что она сама его не узнавала. Грейнджер сидела почти напротив него, но взглянуть в глаза она не решалась. — О том, что я курю здесь, ты же староста. — Мы уже обсуждали этот вопрос, тебе не кажется? — Гермиона набралась моральных сил и посмотрела на него. На нём была ухмылка. Ухмылка, чёрт возьми. Не маска с пустым лицом, а эмоция. — Ты про тот момент, когда мы сидели на диване, а я лапал твои ноги? — Мерлин, просто отвали от меня, Малфой. — Она закатила глаза и цокнула от резкой ненависти и желания ему вмазать. Какой же он бестактный. Нахер я вообще говорю с ним. Повезло, что в оранжерею начали заходить студенты, и ей не пришлось продолжать с ним диалог. — Гермиона! Доброе утро! — Рон помахал, как только вошёл и сразу побежал к ней. — Доброе. — Грейнджер довольно холодно ответила из-за того, что Малфой чуть подпортил ей настроение. Какое-то время они сидели и разговаривали. Профессор Стебль прервала их диалог, как только зашла в оранжерею. — Всем здравствуйте. Перейдём сразу к делу. Я вчера посмотрела на ваши работы и хочу сказать, что есть те, кого я выделяю. — Она оглядела стол и задержала взгляд на Гермионе. — Мисс Грейнджер, ваша работа как всегда великолепна. Гермиона кивнула ей и отвела взгляд туда, куда теперь смотрел преподаватель. — Мистер Малфой, ваша работа тоже замечательна. Мне бы хотелось, чтобы вы сели вместе, и может вам удастся сделать что-то ещё лучше. Мозги у вас, двоих, большие. К тому же мистер Эльд отсутствует, а мистер Уизли может работать один или присесть к кому-то третьим. Всё, продолжайте работать, я ненадолго отлучусь. Небольшой шепот прошёлся от конца стола до самого начала. Гермиона увидела боковым зрением приближающуюся фигуру. — Вставай Уизли, теперь это моё место. — Драко приподнял брови и провёл глазами в сторону, указывая рыжему Гриффиндорцу, что тому пора освободить место. Когда все приступили к работе и начали разговаривать по теме, Рон стал наезжать на дерзкого Слизеринца: — Малфой, кто ты такой, чтобы мне указывать? — Уизли встал, но не чтобы уйти. Он встал, чтобы поравняться с Драко ростом. Некий психологический приём. — Рон! — Гермиона просверлила его строгим взглядом. Этот взгляд он узнавал, ведь он означал - не начинай, успокойся. — Так сказала профессор Стебль, здесь нет вины Малфоя. — Да, но это не значит, что он может так дерзко со мной разговаривать! — Рон... По её эмоциям, а главное по выразительно-строгим глазам, Уизли понял, что лучше отойти. — Ладно. Драко ухмыльнулся в спину уходящего Уизли и присел рядом с Грейнджер. Одурманивающая аура возникла сразу вокруг неё. Его аромат делал американские горки внизу живота. Гермиона вцепилась ногтями в деревянный стол. Успокойся. Сиди ровно и не смотри на него. — Грейнджер, собери сок, пока я буду отщипывать листья. Молча кивнув, не смея поднимать взора на соседа, который носил зелёную форму с эмблемой змеи, Гермиона приступила к заданию, и как только её рука поднялась за стеклянной колбой, которая стояла за горшком цветка, мурашки пробежали со скоростью света от случайного столкновения её холодной кисти с его тёплой рукой. Тоненькое запястье и длинные узкие пальцы чувствовали его тепло. Их руки были на весу. Гермиона взглянула в лицо своего соседа. Чуть приоткрытый рот и изумительно серые, немного потерянные глаза. Что было дольше? Их соприкосновение рук или взгляд? Она не знала, ведь опять реальность выпала куда-то в небытие. Вокруг будто никого, лишь дикая вишня плетёт столбы и стены, продолжая свой путь как гусеница. И конечно же он. Спокойный и непринуждённый. — Гермиона, подай пинцет. С лёгкостью узнаваемый ревнивый голос Рона, прошёлся градом, осыпающим действительность происходящего. — Сам возьми. Не успевая даже рассмотреть выражение лица Уизли, Грейнджер сразу же переключилась на Малфоя, который неожиданно заговорил. Ухмылка снова наградила его и так прекрасные черты лица. — Я не с тобой разговариваю. — Рон, сидящий напротив, и видимо, всё видящий, был зол, точнее ревниво зол. —Держи. — Гермиона протянула ему инструмент через весь стол. — Спасибо. — Сказал Гриффиндорец так, будто его заставили, выдавливая еле-еле из себя слово благодарности. Малфой, наблюдая за этой картиной, лишь ухмылялся. — Гермиона, подай мне пинцет. Что? Нет, я на полном серьёзе, что? Грейнджер, повернулась к Драко, чтобы убедится точно ли он произнёс это сейчас. Гермиона. Он обратился по имени. Драко, если ты добивался, чтобы мои внутренности сделали водоворот всех чувств, чтобы я просто выпала сейчас в какое-то неведомое пространство, то ты добился своего. Гермиона. Мерлин, его взгляд был абсолютно спокойным и серьёзным. И как понять, чего он пытается этим добиться? — Как ты её назвал? — Рон вытаращил глаза на Слизеринца и немного приподнялся. Ах, вот зачем. Ты вздумал поиграть. Я тебе это припомню, Малфой. — Гермиона. Представь себе, её зовут Гермиона. — Драко направил руку на соседку, указывая, что да, это именно её имя. Ухмылка просто приросла к его лицу. Грейнджер просто не знала что делать. Она сжимала в руке скальпель, которым она хотела разрезать стебель, но сжимала со всей силы от нервов, которые долбили её неизвестностью ситуации. Чёртов, Малфой, чёртов шизофреник. И как на это реагировать? Не могу же я возразить, что он просто назвал меня по имени. Не грязнокровка, а Гермиона. — Я знаю как её зовут. И это нормально, что я к ней обращаюсь по имени, но ты... — И что я? — Малфой приподнял брови и положил руку на подбородок. — Что ты этим добиваешься, Малфой? — Его фамилию, Гриффиндорец протянул с особой интонацией. Все вокруг были заняты своей работой, и никто не обращал на пару спорющих безумцев. — Ты мне надоел. — Драко переключил свой взгляд на девушку, которая прикрывала лоб рукой. — Гермиона, где наш пинцет? — Я тебе нос сломаю, чёртов клоун-шизофреник. — Грейнджер, произнесла так тихо, чтобы Рон ничего не услышал. При этом она прикрыла рукой лицо так, что не было видно рта. Затем она выпрямилась и произнесла: — Его одолжил Рон. — Так забери, это наш пинцет. Я не могу без него переложить ядовитые листья. Гермиона выдавила из себя улыбку и повернулась к Рону, который просто не отрывал от них глаз. — Рон, пожалуйста, верни пинцет. — Это была самая неискренняя улыбка в её жизни, улыбка, показывающая, что ничего такого не происходит, будто всё нормально. — Гермиона, он манипулирует тобой. Давай подойдем к профессор Стебль и скажем, что с ним нереально работать. — Уизли снова привстал и чуть повысил голос, отчего некоторые студенты посмотрели в их сторону. — Рон, давай не будем поднимать шум. — Грейнджер продолжала держать скальпель так, что он уже сделал маленькие чёрточки по деревянному столу. — И так, занятие окончено, оставляйте свои росянки на столе, на следующем продолжим. — Голос Стебль дал знать, что этот цирк наконец-то закончился. — Всё, теперь можно и на ужин, пошли Рон. Как вдруг нижняя челюсть просто отвисла. Драко схватил её за кисть, удерживая. — А как же собрание старост? — Малфой посмотрел на неё щенячьими глазами. Снова косит под шизофреника. Какое к чёрту собрание старост, что ты творишь, придурок? Грейнджер резко одёрнула руку, но это всё равно заметил Уизли. — Что ты себе позволяешь? — Рон обошёл стол и встал напротив Драко, который уже поднялся со скамейки. Уизли нервно ждал, когда все выйдут, чтобы высказаться. — Рон, успокойся, этот придурок, — Гермиона наградила Малфоя осуждающим взглядом, — задел меня случайно. Пойдем отсюда. — Она начала нервно собирать вещи. — Я не задевал никого случайно, я просто коснулся тебя, и честно говоря, мне показалось, что тебе понравилось, и... — Не успел Драко договорить, как кулак Гриффиндорца оказался на щеке, оставляя неприятную боль, но не сильную. Все мысли Гермионы: как же хорошо, что все уже ушли и никто не видит этот цирк. Грёбанный цирк. — Что?! Этого быть не может, ты опять развлекаешься и твоя жертва - это невинная Гермиона! Ты мудак просто конченный! — Заорал Уизли, ударив кулаком по столу, отчего аж завопили росянки — Рон, прекра... — Голос Грейнджер перебил совершенно спокойный Малфоя. — Я конченный мудак? Что-то я не припоминаю, чтобы встречался с достойной девушкой, которая ждёт тебя почти весь вечер на холоде возле озера, пока ты где-то шараёбишься. Которая наделена умом, при этом красива и ухоженно выглядит, у которой круг мировоззрения велик и не проецируется только на том, о чём бы поболтать с подружкой и что надеть завтра. Я не помню, чтобы на протяжении отношений изменял с пустышкой Браун, у которой от мозгов остались только опилки. — Драко подходил всё ближе и ближе к Гриффиндорцу, напористо и жестко. Каждым словом он просто выжигал своего врага. А Гермиона лишь стояла как вкопанная, которой будто отключили функции ходить и говорить. — Я не помню, чтобы заставлял её плакать своей неуверенностью в себе, а именно тошной ревностью. Я не помню, Уизли, как затащил её, в дрова пьяную, на кровать, чтобы трахнуть, как мёртвое тело, лишь бы удовлетворить свои животные потребности. — Шаг ближе. — Ты просто жалок Уизли, и все подобные тебе, кто не уважает свой выбор. — Драко тыкнул пальцем в него. — Ты мусор, который не знает как обращаться с девушкой, ты никто. По жизни. Почувствовав себя опустошенным, и просто смытым в унитаз, Рон не знал какие слова подобрать. Он просто стоял. Гермиона в этот момент была статуей, приклеенной к полу. Дикая вишня продолжала свой путь по стенам, и так заросшей, оранжереи. Всё внимание росянок, стоящих в горшках на столе, было направлено на это шоу. Они будто были зрителями какой-то голливудской драмы между тремя героями. — Что, нечего сказать, Уизли? Ну да, ты же и не можешь поддержать диалог. Знаешь какая одна из любимых её книг? — Драко указал рукой в сторону, где стояла Гермиона с зеркальными глазами, которые хотели расплакаться. — А я знаю. Мы об этом с ней разговаривали. В моей комнате. Гриффиндорец лишь приоткрыл рот. Он будто пытался что-то сказать, но из него ничего не выходило. — А ты видел сакуру на стене в комнате Грейнджер? Это я рисовал. — Ухмылка просто достигла своего предела. — Хватит! — Гермиона заорала так, что росянки резко взбодрились и вздрогнули. Но Малфой будто её не слышал. Он продолжал сверлить грозным взглядом противника. Каждые его предложения отражались раундом проигрыша Уизли. — А ты помнишь тот день, когда Снейп заставил нас остаться на ночь в его кабинете? — Малфой! — Её голос по-прежнему не доходил до него. — В ту ночь она просила трахнуть её, но она была под зельем. В отличие от тебя, грязного животного, я не стал делать этого, будучи она под чем-то. Правда я сделал это потом... — Пожалуйста хватит! — Она закричала и с неё просто рухнули слёзы. Ей хотелось испариться, ей хотелось вернуть время двумя часами ранее и не заходить в эту оранжерею, плетённую дикой вишней, ей хотелось ничего не чувствовать, ничего не начинать с Малфоем, не заходить первого сентября в кабинет Дамблдора. — Тогда, когда она была готова. Я был первым мужчиной в её жизни. Не ты Уизли, а я. Лишь слёзы и всхлипы слышались в данный момент. — Ты так мило её ревновал. Знаешь как мне льстило, когда ты клеился к ней, а я уже знал её на вкус. Её вкус, кстати - белый горячий шоколад. Странно почему белый? Видимо она всё-таки по блондинам. — Сверкающие глаза наблюдали за опущенным морально Уизли. Гермиона резко подняла взгляд на Рона, как только заметила, что тот делает какие-то движения. Уизли взял сумку и пошёл к выходу тяжелым шагом. Лишь дойдя до Гермионы, он приостановился и посмотрел на неё абсолютно каменным лицом. Дверь в оранжерею захлопнулась так сильно, что стекло просто разлетелось в разные стороны. — Я-я ненавижу тебя, Малфой, всем сердцем ненавижу. — Слёзы, сделавшие ручей на лице, не прекращали падать. — Я знаю. Он молча ушёл следом, оставляя шлейф ментоловых сигарет. Всё что осталось в этой оранжереи - дикая вишня, разбитое стекло и сердце девушки, которое вырвали из груди и сломали на части, как эту дверь.