lullaby of birdland

Жить в доме байху Тан Фаню было удобно. Ещё и очень выгодно, ведь плату Суй Чжоу брать отказался. Романы Тан Фань писать, конечно, не перестал - экономия экономией, а лишняя монета в его случае вовсе не лишняя - у него ещё А-Дун без приданого. Готовил Суй Чжоу как бог домашнего очага и бабушка с мамой вместе взятые, оттого в разы приятнее было посреди ночи наведываться на спящую кухню - перехватить что-то невероятно вкусное после особо сложно поддающихся моментов. Суй Чжоу, конечно, сердился и ругался за всё подряд: и за то, что не спит ночами, и за то, что гремит и шебуршит на кухне в неурочное время. Но Тан Фань неизменно находил там то пирожок, то пару яблок, а иногда даже миску с тушёной курочкой, совершенно случайно "забытой" на столе. Ну не пропадать же добру? В общем, здесь у них наладилась полная идиллия: Суй Чжоу как мог следил, чтобы Тан Фань не умер от голода, а Тан Фань терпел воспитательные беседы. Все делали вид, что всё так и задумано. *** Час Быка* звенел ночной тишиной. В их спокойном районе даже самые разнузданные гуляки давно уже разбрелись по домам и видели пятый сон. Небо в это время буквально падало на голову чернильной пустотой, стоило только задуть свечу, а дорогу на кухню Тан Фань уже и без фонаря найдёт. Проморгавшись и немного привыкнув к темноте - после целых трёх светильников в небольшой комнате она слепила не хуже увесистой дубины по голове - Тан Фань двинулся было привычной дорогой. Восемь шагов по двору, три ступени вверх и сразу налево. А там и кухня. Августовские ночи непредсказуемые: то душно так, что хочется напроситься спать в императорском леднике, то свежесть и влажность загоняют в одеяло и заставляют придвигать жаровню ближе к кровати. Сейчас было что-то между: Тан Фань пусть и не дрожал от холода, но пальцы в рукава нижнего одеяния всё же спрятал и пожалел, что выскочил босиком - дорожка холодила ступни, подгоняя. Возможно, стоило вернуться и хотя бы верхнее платье накинуть, но Тан Фаню было откровенно лень. Расписывая в голове последний диалог между своими героями, он спешно пересёк двор и взлетел по ступеням, едва их заметив. Только толкнув дверь на кухню, он понял что что-то не так. Тан Фань замер на пороге и старательно прокрутил в голове последние пару минут. Почесал ухо и повторил. А потом развернулся и медленно-медленно прокрался на несколько шагов в обратном направлении, к комнате Суй Чжоу. Из-под двери сочился свет. Час Быка - слишком поздно для привыкшего к казарменному режиму человека. Если только Суй Чжоу не ломает голову над очередной загадкой, (а он не ломает - всеми действительно загадочными загадками они как-то совершенно незаметно привыкли делиться) то совершенно не ясно, чем такой педантичный человек может быть занят, когда спят даже самые беспокойные псы. Любопытство - одна из самых главных черт его существа, шептало, что им (Тан Фаню и его любопытству) нужно, просто необходимо всё разузнать. Тан Фань недолго думая распахнул дверь. Ну, не распахнул, а открыл осторожно и тихо. Это ведь не важно: при любом исходе это он будет рассказывать, как всё было и там уже в зависимости от увиденного, можно и "распахнул", а можно и "да я совсем чуточку приоткрыл, а дальше оно само как-то всё", можно даже вообще никому ничего не рассказывать, открыть и закрыть, словно и не было. В общем, Тан Фань осторожно открыл дверь и заглянул в комнату Суй Чжоу. И ничего не увидел. Ну, комната. Свечи на столе почти догорели и красные огоньки едва-едва плясали на остатках фитиля. Та, что горела на изголовье кровати, по всей видимости, была зажжена позже и пока гаснуть не спешила. Суй Чжоу, даже не сняв верхнее платье, спал, неудобно вытянувшись поверх одеяла. Видно, поставил свечу, решил раздеться, да так и не успел - сморило. Он последние несколько дней был страшно занят каким-то дурацким и неинтересным расследованием, бегал по всему городу, вот и вымотался. Тан Фань на цыпочках подкрался к спящему. Он не хотел ничего дурного, правда. Вообще ничего не хотел, просто по-дружески помочь: задуть свечу, укрыть одеялом. Может, сапоги бы ещё стянул, от широты душевной. Пляшущего жёлтого пятнышка света хватало, чтобы разглядеть тёмные тени под глазами, сурово сжатые губы, складку между бровями... Будто дневное беспокойство даже в глубоком сне не отпускало Суй Чжоу. Тан Фаню нестерпимо захотелось разгладить эту морщину, он даже руку протянул, тут же передумал, но отдёрнуть не успел. Мир, сузившийся до тёплых бликов свечи на напряжённом лице Суй Чжоу, перевернулся. Тан Фань, ударившись спиной о кровать, хрипло выдохнул, а вдохнуть уже не сумел - сильные пальцы впились ему в шею, да так, что Тан Фаню казалось, надави они чуть сильнее и голова его просто оторвётся. Он царапнул ногтями руки, стремящиеся определённо убить, и сумел выдохнуть: "Суй Чжоу...", - успев подумать, что он, в общем-то, совершенно не хочет умирать. Ни вообще, ни особенно сейчас, в чужой кровати, неодетый и голодный. И с недописанным романом! Воздуха катастрофически не хватало, и Тан Фань запаниковал, задыхаясь, но хватка на шее внезапно ослабла. - Тан... Тан Фань? - Суй Чжоу был определённо в ужасе. - Что ты?.. Я же чуть тебя не убил! Тан Фань всхлипнул и, отодвинувшись как можно дальше, подтянул колени. А то он не понял! Суй Чжоу пару ударов сердца переводил взгляд с испуганного Тан Фаня на свои сведённые судорогой пальцы и, злобно отшвырнув первую попавшуюся под руку подушку, выскочил из комнаты, хлопнув дверьми. Тан Фань осторожно потрогал шею и поморщился. Было больно. И немного страшно. А! Что там, страшно было очень. Сердце колотилось как бешеное, словно желая покинуть клетку его рёбер, этот дом да и страну на всякий случай. Сбежать подальше, забиться в угол потемнее да там и сидеть до конца времён. Вот и сходил за яблочком... Тан Фань осторожно сполз с кровати, дёрнул на плечи тяжёлое парчовое одеяло и вышел вслед за Суй Чжоу. Тот ушёл не так далеко - нашёлся тут же на ступенях, сидел, обхватив голову руками, и выглядел так горестно, словно у него кто-то умер. Ну, в смысле, действительно, по-настоящему умер. Тан Фань, не желая повторять ошибку, расплата за которую уже расцветала на его шее, откашлялся и только после этого сел рядом, доверчиво привалившись к тёплому боку. - Я мог тебя убить, - Суй Чжоу даже не шептал - сипел едва слышно. - Не убил же, - Тан Фань пожал плечами как можно более независимо и поджал босые пальцы. - Извини. - Что ты вообще делал в моей кровати в такое время и, - Суй Чжоу покосился на него. - в таком виде? - Свечку задувал... - Что? - Суй Чжоу сидел достаточно близко, чтобы Тан Фань увидел всю степень его удивления. - Понимаешь, я шёл за яблоком... - Через мою спальню? - Будешь перебивать - вообще рассказывать не буду! - Тан Фань тут же надулся и отвернулся для пущей серьёзности. Помолчали. - Больно? - наконец сказал Суй Чжоу, поправляя одеяло на нахохлившемся Тан Фане. - Очень! - тот с готовностью повернулся обратно. - Я же предупреждал, - Суй Чжоу снова опустил голову. - А, что там, - Тан Фань уже почти успокоился и пригревшись, клюнул носом. - Поздно уже, пойду-ка я спать. - Тан Фань! - он не успел и пары шагов сделать, как Суй Чжоу его окликнул. Похожий на большую лохматую моль в коконе из одеяла, Тан Фань оглянулся. - Одеяло верни. Тан Фань непонимающе моргнул, потом оглядел себя и, охнув, выполнил требование. А после - спрятал пальцы в рукава и поспешил к себе. Есть уже не хотелось. *** Утром оба, не выспавшись, срывали раздражение на завтраке, и притихшая Дун’эр переводила испуганный взгляд с одного на другого, не решаясь лишний раз стукнуть палочками о миску, не говоря уже о вопросах. А вопросы были! Кто ей расскажет, отчего у братца Тана на шее синяки, а братец Суй такой злой и одновременно такой печальный? И почему оба друг на друга едва глядят? А вечером Тан Фань привёл лекаря - своего друга - господина Пэй Су, и тот, закрывшись с Суй Чжоу в его комнате, долго и обстоятельно о чём-то беседовал. Уходя, оставил кучу рецептов и мазь для совершенно неприлично-фиолетовой шеи Тан Фаня. Последний верещал на всю округу, стоило хоть кому-то приблизить руку к синякам, помогло только обещание Суй Чжоу его к столбу привязать и насильно нанести лекарство, предварительно заткнув его же, Тан Фаня, пыльным сапогом. И если в процессе ещё несколько синяков где-то появятся, пусть не обижается - издержки лечения. Тан Фань всё хорошенько обдумал и на мазь согласился без дополнительных условий, только морщился, ойкал и вздыхал тяжело при каждом прикосновении А-Дун. А-Дун же совершенно развеселилась от представления и на обратном пути из аптеки с ворохом пилюль и настоек, купила братцу Тан пару кунжутных палочек на так кстати оставшуюся монетку. Одну, правда, съела по пути, но вторую-то донесла ведь? В общем, ужин прошёл уже не так напряжённо, Тан Фань сразу после сбежал к себе, а Суй Чжоу, кажется, и против не был. Он тщательно убрался, подготовился ко сну и педантично принял все порошки, прописанные лекарем Пэй. *** В час Крысы Тан Фань подскочил от полного боли и ужаса крика и, сообразив, что кричал Суй Чжоу, бросился со всех ног в комнату последнего. Мелкий камушек, попавшийся под ногу, больно впился в босую пятку, но Тан Фань даже не пикнул. Такая же взъерошенная и испуганная А-Дун выглянула из своих покоев и Тан Фань замахал ей немедленно уйти обратно, потом схватил так кстати забытую у ступеней метлу и с максимально боевым видом ввалился в спальню к Суй Чжоу. Тот, бледный, с горящими глазами, сидел в кровати и сам от себя, видимо, не ожидал такой реакции на ночной кошмар. Убедившись, что ничего, кроме призраков прошлого, им сейчас не угрожает, Тан Фань едва заметно перевёл дух и, отставив метлу, (та тут же скользнула по стене и грохнулась на пол, заставив Суй Чжоу вздрогнуть) шагнул ближе, но потом, вспомнив недавнее, потрогал синяк на шее и остановился, решив утешать с безопасного расстояния. - Суй Чжоу? Плохой сон? Принести тебе соевого молока? Или чай, или может жаровню? Он, повозившись, зажёг свечу на столе и повернулся к Суй Чжоу, демонстрируя полное участие. Суй Чжоу поднял на него больной взгляд. - Тан Фань? Это правда ты? Мне снилось... - он осёкся. Как рассказать, что тебе снилась гора трупов, и все эти трупы были он, Тан Фань? Холодные, как железо на морозе, и мёртвые, совершенно необратимо мёртвые. - Кто же ещё? - Тан Фань заметил, что снова стоит босой и едва одетый в чужой спальне, и это становится уже не забавно (а ещё холодно и неудобно). Он неуверенно покосился на дверь. - Я тогда пойду? Ты же в порядке? - А? - Суй Чжоу тяжело тряхнул головой. - Д-да, конечно. Извини. Тан Фань медленно попятился к двери и едва не споткнулся об упавшую метлу. Смущённо дёрнул себя за прядь рассыпавшихся по плечам волос и неловким ужом скользнул наружу, снова чуть не споткнувшись, теперь уже о порог. - Доброй ночи, Суй Чжоу! - крикнул снаружи и побежал к себе, слегка прихрамывая на левую ногу (ту, которой на камушек наступил). Они едва не проспали на службу, и завтракали впопыхах, почти на бегу - стража Северного Двора уже топталась у ворот, ожидая байху, да и Тан Фаню следовало поторопиться, если он не хотел совсем уж неприлично опоздать. С тоской оглядев почти полную миску каши, он сунул в рот кусок лепёшки и поспешил к воротам, за которыми уже скрылся Суй Чжоу. Весь день Тан Фаня преследовали две мысли: о необходимости снова поговорить с Лао Пэй и о горячей сытной лапше с вонтонами, посыпанной кинзой и зелёным луком. Лао Пэй хоть и заявил, что для какого-то результата от пилюль одной ночи слишком мало, вечером всё же пришёл и, послушав пульс и потыкав в какие-то там акупунктурные точки на голове у Суй Чжоу, заявил, что сделать больше не может ничего, раздражённо взмахнул рукавами и ушёл к себе - теперь наверняка тоже ночь спать не будет из-за размышлений. Суй Чжоу к кошмарам привык, и не казалось, что грядущая ночь как-то влияет на него. Суй Чжоу просто смирился. А вот Тан Фань - нет. Брови Суй Чжоу сами собой поползли вверх, когда решительно настроенный Тан Фань с одеялом в охапке явился в его спальню. Не обращая никакого внимания на хозяина, Тан Фань деловито огляделся и принялся расстилать принесённое добро у дальней стены. Быстро закончив, он довольно оглядел свою походную кровать, кивнул сам себе и подтащил жаровню чуть ближе, справедливо рассудив, что Суй Чжоу к прохладе привычный, а ему придётся спать на жёстком полу в компании сквозняка. Так что и жаровня ему нужнее. - Тан Фань? - Суй Чжоу так и сидел в одном сапоге, пытаясь понять суть устроенного представления. - Знаешь что, Суй-Гэ, - Тан Фань резко развернулся на пятках и сердито ткнул в его сторону указательным пальцем. От "Гэ" в животе у Суй Чжоу что-то сжалось, и ему на одно биение сердца нестерпимо захотелось, чтобы Тан Фань назвал его так ещё раз. Тан Фань, совершенно об этом не подозревающий, повторил. - Знаешь что! Мне надоело бегать по двору в исподнем. К тому же, - он смутился и перевёл взгляд на собственные пальцы, перепачканные в чернилах и, немного, в саже от жаровни. - К тому же, - повторил он тише. - Лао Пэй предположил, что твои беспокойные сны от одиночества... - Одиночества? - кажется, если бы его брови могли, они бы сейчас оторвались и промаршировали на макушку и оттуда вниз, до лопаток. Примерно так Суй Чжоу оценивал степень своего удивления. Где-то в области лопаток, да. - Хочешь сказать, того, что я провожу день в обществе тебя, твоей бесконечной болтовни, снова тебя и ещё оравы подчинённых, недостаточно? Ты решил отобрать у меня последнюю возможность отдохнуть в тишине?! Мне теперь и ночью от тебя спасения не будет? - Суй Чжоу запнулся, вспомнив гору мёртвых Тан Фаней. - Да я же как лучше! Я!.. Да не в том смысле, болван ты бронзовый! Лао Пэй посоветовал найти тебе кого-нибудь... Ну, ты понимаешь... Суй Чжоу не понимал. Его удивление плавно-плавно перемещалось дальше и такими темпами скоро окажется в соседнем уезде. - Да девушку он тебе советовал найти! - Тан Фань взмахнул руками на несообразительного соседа. - Жену! Чтобы её присутствие и тепло направило твою Ян в нужное русло. Он покраснел, вспоминая, как весь день порывался то найти сваху, то отправиться в зелёный павильон, но так и не решился ни на то, ни на другое. Всё время находились какие-то гораздо более важные дела, требовавшие его непосредственного участия, и в итоге он просто договорился с собственной совестью, что переночует на полу у Суй Чжоу. Возможно, его присутствие сможет некоторым образом стать заменой. В самом деле, девушка там или он - в темноте и с такого расстояния не разберёшь - может и так сгодится. На части про тепло и том, как Лао Пэй при этом странно подмигивал, он легкомысленно решил не зацикливаться - хватит пока и присутствия, а там разберёмся. - И ты значит решил найти мне жену? - Суй Чжоу не был уверен, что существует такая стадия удивления, которую он сейчас испытывал. - И что же пошло не так? - Да нет, - Тан Фань махнул рукой. - Я просто подумал. Вот ты женишься, а это значит, что мне, то есть, нам с А-Дун, придётся искать другой дом? Жильё сейчас дорогое... - Дорогое, - Суй Чжоу бездумно повторил, чувствуя, как краснеют кончики ушей. - Ну и вот. Я и подумал что могу как-то так... Вместо... - последнее он едва прошептал, Суй Чжоу даже подался вперёд, чтобы расслышать. - Ты предлагаешь себя, - удивление Суй Чжоу собрало сундук, сложило туда его мозг и сердце и, напоследок помахав изваянию хозяина, скрылось за горизонтом. - Вместо жены? Мне? - Совсем дурак? - Тан Фань едва не подпрыгнул. - Да разве я, жалкий чиновник 6 ранга, гожусь? Нет, ты что! Я просто тихонько посплю вот здесь в уголке, надеясь что это поможет. Доброй ночи. С этими словами он улёгся на одеяло, отвернулся к стене и старательно засопел. Кошмары Суй Чжоу действительно не снились. До самого утра он крутил в голове этот странный разговор, то так, то эдак его перекладывая, и пришёл к выводу, что Тан Фань считает себя недостойным его. И ничего кроме. Если бы смущение и ещё какое-то непонятное чувство, похожее на смесь восторга и ужаса, захватившие его, можно было преобразовать в свет, Суй Чжоу, пожалуй, сумел бы осветить пару прилегающих кварталов. На утро Суй Чжоу радовался, что впереди выходной день - толку от него на службе сегодня, после ночных переживаний, в любом случае бы не было. Тан Фань же был счастлив тем, что ночь прошла без кошмаров и побуждений. Сам он спал без задних ног, правда теперь, непривычный к жесткому полу, иногда морщился, но решимости продолжать присутствовать в спальне Суй Чжоу по ночам не растерял. Суй Чжоу оставалось только спрятать лицо в ладонях и молить небо о спасении. Но то ли просил он недостаточно усердно, то ли день был неприëмный, однако вечером Тан Фань снова нарисовался на пороге его спальни, внимательно проследил, чтобы Суй Чжоу принял все прописанные лекарства, и первым занял бочку для омовения, нахально заявив, что он первый пришёл, но если уж братцу Суй так не терпится, то он может присоединяться, места хватит. Суй Чжоу в этот момент почти перестал раскаиваться что едва не придушил паршивца и даже пожалел, что не довёл дело до конца. Послал Тан Фаню испепеляющий взгляд, который, впрочем, не произвел должного эффекта, судя по тому, как беззаботно тот нырнул. Правда, совсем уж наглеть Тан Фань не собирался и через несколько минут уже чинно сидел на своей лежанке, рассыпав по плечам тяжёлые от воды волосы. И Суй Чжоу вовсе не позорно сбежал от этого зрелища, а поспешил умыться, пока вода окончательно не остыла. Именно так. Кошмары, естественно, никуда не делись. Суй Чжоу просыпался в холодном поту после очередного сна, где он снова держал в руках неживое тело Тан Фаня, а тот ускользал, просачивался сквозь пальцы ледяным пеплом. И в такие моменты мирное дыхание настоящего Тан Фаня действительно успокаивало, хоть и не сразу. Суй Чжоу некоторое время слушал в ночной тишине, как тот спит, и сам не замечал, как проваливался в забытье следом. Иногда Тан Фань просыпался тоже, приносил холодный чай, словно Суй Чжоу - какой-то его больной дядюшка, но забота была приятной, и Суй Чжоу засыпал быстрее, как бы глупо это ни звучало. Вряд ли, правда, он когда-нибудь смог бы в этом хоть кому-то признаться. Несколько недель такого существования спустя, даже А-Дун, казалось, привыкла к тому, что выделенная Тан Фаню комната практически всё время пустует. Тан Фань тоже привык к жёсткому полу и если и скучал по мягкой кровати, то не признавался. А что про это всё думал Суй Чжоу никто не знал, потому что он был хорошо воспитан, да и когда это Тан Фаня интересовало его мнение? *** Известию о предстоящей поездке в Сиань Суй Чжоу радовался, как никогда прежде. Хотя, если подумать, спать он и правда стал лучше. Не намного, но достаточно, чтобы это заметить. Да и постоянное присутствие Тан Фаня раздражало его не так уж и сильно. По крайней мере, когда на третий день вдали от дома кошмары вернулись в прежнем объёме, он едва не повернул назад в тот же миг, как проснулся - ему просто физически было необходимо убедиться, что Тан Фань жив и здоров. Сны с каждым разом становились всё беспокойнее, словно и не было этих относительно нормальных ночей, когда ему доставало только услышать мерное дыхание Тан Фаня, чтобы тут же прийти в себя. Суй Чжоу не обижался на подчинённых, ставивших его палатку чуть дальше от остальных, и делал вид что не замечает, как смежные с его комнаты в гостиницах разыгрывают в кости. И отдают проигравшим. Тан Фань же сначала радовался отъезду Суй Чжоу так явно, что тот, кажется, даже обиделся. Но он и сам, судя по виду, был крайне доволен предстоящей дорогой. В общем они расстались весьма довольные обстоятельствами. Можно смело вернуться к прежней жизни! Писать по ночам - ведь лавочники уже интересовались, когда будет новый роман - а когда бы Тан Фаню им заниматься, скажите? Если днём он на службе, а ночью стережёт сон как верный пёс. А ещё можно снова таскать еду с кухни, ночью-то оно в сто раз вкуснее, это вам кто угодно подтвердит. Но вот Суй Чжоу не было всего ничего, а он уже не мог найти себе места. Роман не писался, все слова казались такими глупыми и не настоящими, а настоящие он словно и позабыл совсем. В прежней его комнате всё словно замерло и пылью покрылось. Даже мягкая кровать не так уж и радовала. К тому же, оконная рама где-то треснула и теперь в комнате дуло, а в дождливые дни ещё и сыростью тянуло. И Тан Фань всё никак не мог собраться и позвать плотника починить, словно с отъездом Суй Чжоу что-то сломалось в них двоих - и в Тан Фане, и в доме - и починиться должно только с его возвращением. А-Дун честно как могла его поддерживала. Бегала за самой вкусной лапшой в городе, приносила свежие пирожные, а однажды даже добыла где-то струганого льда с сиропом. Потом выяснилось, что это Ван Чжи прислал, тоже обеспокоенный неизвестной тоской Тан Фаня, но помогало мало. Тот, раз уж не писалось, после службы учил А-Дун да расписывал веера, а спать ложился как прежде поздно, чтобы никто не заметил. Потому что спал он в комнате Суй Чжоу. Он всё же набрался смелости и перебрался со своей жёсткой импровизированной лежанки в кровать - ведь никто не узнает, а значит что в этом плохого? Кровать была не в пример удобнее не то что одеяла в углу, а даже его собственной. К тому же, подголовье и простыни ещё хранили лёгкий запах хозяина и если ткнуться носом, вдохнуть поглубже и закрыть глаза, можно представить, что он где-то здесь, только вышел на минуту. Именно это Тан Фань и делал, и ему совершенно не было за это стыдно. Понимал ли Тан Фань, как низко пал? Он ведь писал романы, конечно понимал. По крайней мере, догадывался. Хотел ли он прекратить? Хотел. Он собирался бороться с собственными чувствами, ведь Суй Чжоу определенно и очевидно в нём не заинтересован. Не с этой стороны. Не так. Тан Фань был настроен серьёзно заняться своим сердцем и по сотне раз на дню приказывал ему перестать тосковать. Получалось примерно так же, как у юного ученика заклинателя - вызвать дождь. То есть никак. *** День, когда Суй Чжоу вернулся, Тан Фань пропустил. Ну то есть он не хотел, они с А-Дун примерно посчитали, и по всем их подсчетам выходило, что Суй Чжоу вернётся примерно через 3-3,5 недели, и это если его ничего не задержит. Ближе к концу третьей недели Тан Фань собирался взять себя в руки и вернуться к себе. Стоило разобрать завалы книг, бумаг, огрызков и всего прочего, покрывшего аккуратный стол Суй Чжоу (а ещё те, которыми он завалил половину кровати) до того, как он это увидит. Но время ещё оставалось и Тан Фань откладывал на завтра. А потом на завтра. И снова на другой день. Кто же знал, что Суй Чжоу едва не загонит лошадь на последнем перегоне, чтобы скорее оказаться дома? Он опоздал к закрытию ворот - повезло что десятник, дежуривший в ту ночь, прекрасно знал его и впустил с оговоркой, что об этом не узнает никто. Дом встретил Суй Чжоу тишиной. Не звенящей пустотой заброшенного дома, когда весь двор засыпан листьями и мусором, который некому было собрать, а прикрытая дверь в кухню скрывает лишь потухший очаг да может пару крыс, поселившихся за время твоего отсутствия. Нет. Это была просто ночная тишина дома. Живого дома, где тебя ждут. Хоть и не встречают. Суй Чжоу удивило, что свет в комнате Тан Фаня не горит. Он почему-то был уверен, что такой полуночник не упустит возможности расслабиться и тут же вернуться в привычный режим, ведь необходимости в ночных бдениях у кровати Суй Чжоу отпала с его отъездом. По меркам прежнего Тан Фаня, час крысы был совсем детским временем - он только расписывался. Не случилось ли чего? Суй Чжоу подавил желание вломиться и всё разузнать, оставив дело до утра. Он ужасно устал и желание смыть с себя дорожную пыль вперемешку с конским потом пересилило. Наскоро вымывшись едва тëплой водой, он, на ходу запахивая нижнюю рубаху, толкнул дверь плечом и едва не упал, обо что-то споткнувшись. Кто-то расставил хитромудрые ловушки в его собственной комнате! Суй Чжоу, аккуратно нащупывая носком дорогу, медленно добрался до кровати, где его ждал очередной сюрприз: в ней явно кто-то был. Суй Чжоу, уже не таясь, добрался до свечи, и когда маленький огонёк осветил жилище - не знал плакать ему или смеяться. Тан Фань превратил его идеально чистую комнату в подобие своей, завалив всем подряд, возможно, пара крыс завелась вовсе не в кухне, а где-то здесь. Сам же автор беспорядка, в котором при желании можно было бы спрятать не то что крыс, но и коня, пару дивизий и, возможно, даже боевой корабль, свернулся в гнезде из одеял и книг в его собственной кровати. Суй Чжоу настолько опешил, что не решился сразу вытряхнуть наглеца. Мало того, он вообще не стал этого делать: осторожно накинул на Тан Фаня сползшее одеяло, расстелил на полу свое верхнее платье и провалился в сон едва закрыл глаза. Утро встретило Тан Фаня ясной погодой, яростным спором стайки воробьёв прямо под крышей и внимательным взглядом от той стены, где обычно спал он, когда Суй Чжоу ещё не уехал. Суй Чжоу! Тан Фань подскочил. - Желает ли Суй-Гэ слышать историю о том, как я скучал и чах от тоски или достаточно будет заверить его, что я всё уберу прямо сейчас? - Достаточно, - Суй Чжоу вздохнул, потому что хотел бы услышать как скучал Тан Фань. Будь это правдой. Тан Фань вздохнул, потому что действительно скучал. - Я рад, что ты вернулся в здравии, Суй Чжоу. Прости, что дом выглядит так, словно мы тебя не ждали. Мог бы и предупредить, - пробурчал он. - И... И прости, что занял твою комнату. Я не хотел... - Вот как? - Суй Чжоу приподнял бровь. - Тебя заставили? - Да ну тебя! - Тан Фань покраснел. - Но тут больше света, места тоже больше и кухня ближе, и... И ещё у меня сквозит из окна! А кровать у тебя удобнее одеяла на полу... - Я понял, понял. - Ой, - Тан Фань, виновато опустил голову, неловко выбрался из кровати, сгрёб не глядя кучу книг и выскользнул за дверь. К вечеру комната уже не походила на склад вещей Тан Фаня и, если честно, Суй Чжоу это даже немного огорчило. Слишком уж чистой и едва жилой она вдруг показалась. Ещё тоскливее стало к ночи. Тан Фань за ужином вёл себя неестественно тихо и почти не отрывал глаз от своей тарелки. А-Дун, наскучавшись, болтала без умолку обо всём, что ей казалось важным. И о том, чему её научил за время отсутствия братца Суй братец Тан, и как здорово, что братец Суй привез ей такую замечательную тёплую накидку, вот бы ещё братцу Тану такую, может он тогда повеселел бы хоть немного, А-Дун думала, это он потому, что братец Суй уехал, такой грустный ходит, но вот братец Суй приехал, а братец Тан всё ещё неразговорчивый. Тан Фань ещё ниже склонился над миской, покраснел ушами, а потом и вовсе - невиданное дело - сбежал из-за стола, не доев лапшу. *** Суй Чжоу уже вторую палочку ворочался и никак не мог уснуть. Ему было одновременно и жарко, и холодно, и неудобно, но главная причина вообще не явилась. Тан Фань заглянул после ужина, напомнил про лекарства, спросил всего ли хватает и ушёл. И... и не вернулся. Суй Чжоу посверлил взглядом сначала тот угол, где он обычно спал, и оттого теперь казавшийся каким-то особенно пустым. Потом дверь. Тан Фань не появился. Вздохнул. Ну что за ребячество, он же даже не сердится. Потом закрыл глаза и заставил себя уснуть. Кошмар пришёл как обычно. Суй Чжоу вынырнул из ужаса и несколько биений сердца просто пытался отдышаться. На этот раз Тан Фаня во сне не было и это была самая ужасная его часть, ведь Суй Чжоу так и не смог его найти. *** Когда и на завтра Тан Фань спрятался в своей комнате, Суй Чжоу направился к нему сам. Тан Фань увлечённо писал, завернувшись в одеяло по самые уши, и совершенно не замечал, что происходит вокруг. Суй Чжоу, привыкший всегда быть настороже, этой его способностью полностью отключаться от реальности даже в какой-то мере восхищался. В комнате действительно ощутимо дуло, и если всё так и оставить, то Тан Фань всю зиму будет мёрзнуть и болеть. Уже, вон, нос красный. Тан Фань в этот момент шмыгнул этим самым носом и подтянул одеяло повыше. Ещё раз шмыгнул. Почесал бровь, погрыз кисточку, а потом на одном дыхании написал длинную строку, поставил точку, кивнул сам себе и поднял глаза к потолку. Суй Чжоу стоял у самого порога, но поскольку основной свет был возле стола, а на дворе уже практически стемнело, Тан Фань его не заметил. Постояв так ещё немного, Суй Чжоу развернулся и ушёл к себе. И хотя окна в его комнате были совершенно целыми, она отчего-то показалась Суй Чжоу холодной пустыней, несмотря на жаровню, исправно пышущую теплом. Выкинув из головы все эти поэтические глупости, он стянул сапоги, вытянулся на кровати и сердито закрыл глаза. Стоит отдать должное духам, приносящим сны: кошмары хоть и не прекратились, но стали куда разнообразнее. Суй Чжоу шёл по празднично украшенному коридору в, очевидно, свадебные покои. Праздник за его спиной взрывался смехом и громкими неприличными пожеланиями и советами. Коридор всё не кончался, воздух в нём становился всё холоднее, пол под его красными, в цвет нарядного платья, сапогами похрустывал инеем, а в лицо ощутимо тянуло сквозняком. Он всё шёл, шёл, заиндевелые островки давно сменились снежными заносами почти по колено, а комната всё не приближалась и совершенно очевидно что свернуть нельзя, ведь там за красным свадебным полотном его ждут. - Давненько уже ждёт, мог бы и поторопиться, - пробурчала идущая рядом женщина, и Суй Чжоу остаток пути силился вспомнить, кем она ему приходилась. То ли тётушкой, то ли другой тётушкой, то ли свахой, то ли ещё кем. Свадебная комната, заваленная снегом по самую крышу, оказалась перед ним совершенно неожиданно, и Суй Чжоу, отведя красные полотнища в сторону, вошёл внутрь. Большую её часть занимала огромная резная кровать, занавешенная в случай торжества красным. Медные жаровни, расставленные в беспорядке, сияли жаром, но снег, засыпавший и здесь всё так, что Суй Чжоу едва мог переставлять ноги, совершенно не таял. Фигура, чьи очертания Суй Чжоу улавливал за занавесями, застыла то ли от смущения, то ли от холода этого неестественного снега. Когда Суй Чжоу пробрался сквозь ледяные драпировки, обнаружил скорчившегося, завернувшегося в красное одеяло по макушку Тан Фаня. Тот поднял на него белые, покрытые инеем глаза и шмыгнул носом. Шмыгнул ещё раз и кашлянул, выдохнув при этом ворох ледяных снежинок, которые опустились на кровать, смешавшись с сугробом таких же. Суй Чжоу не мог ни двинуться, ни отвернуться и только смотрел, как Тан Фань кашляет снегом и тот ложится на его красное одеяло, постепенно поднимаясь всё выше и выше… Ну, он хотя бы не заорал, проснувшись. Суй Чжоу полежал с открытыми глазами, пытаясь понять, что могло так его напугать в совершенно и очевидно нереальном сне, вместо этого понял, что уснуть больше не сможет, и поднялся. День, судя по тому, что небо на востоке едва-едва начало светлеть, будет очень долгим. Тан Фань удивлённо осматривал стол, сервированный к завтраку. По всему выходило, что у них или большой праздник, о котором он забыл, или планируются гости числом не менее десяти. В другом случае, совершенно неясно, к чему Суй Чжоу наготовил столько всего. И пусть Тан Фань лопнет, но обязательно попробует всё-всё. - Почему ты не починил окно? - Суй Чжоу наконец надоело смотреть, как Тан Фань жуёт, втягивает лапшу и как блестят его губы от жирного соуса. Ну то есть нет, совершенно не надоело, он вечно смотрел бы на живого Жуньциня, но это ведь странно, нет? - Забыл. Сначала это было неплохим оправданием, чтобы захватить твою комнату, - Тан Фань шмыгнул носом (Суй Чжоу вздрогнул и уронил вонтон в миску). - А потом как-то из головы вылетело. Я сегодня же найду плотника, честное слово! Он вскочил, словно собрался немедленно выполнить обещанное, а может и правда собрался, Суй Чжоу совершенно не удаётся понять, что творится в его голове. И прежде чем он успел сказать ещё что-то, Тан Фань уже исчез, едва не прищемив подол воротами. Суй Чжоу переглянулся с А-Дун и та пожала плечами, совершенно, в целом, не расстроенная стремительным бегством братца Тан. Вернувшись вечером со службы, Суй Чжоу с удивлением застал непривычное оживление в собственном дворе. Трое мальчишек-подмастерий ловко разобрали вынутую из окна в комнате Тан Фаня раму и теперь уносили её в неизвестном направлении. Сам же мастер, сердито размахивая руками, спорил с Тан Фанем, а А-Дун заворожённо следила за ними, поедая яблоко. - Что здесь, - Суй Чжоу подошёл ближе. - собственно говоря, происходит? - Так ну я же ему объясняю-объясняю, - плотник цыкнул зубом в сторону Тан Фаня. - Рассохлась рама-то. Что ж вы летом-то не сделали, а? Сейчас и дороже выйдет, и хлопотнее. Но вы не волнуйтесь, господа, - мастер наконец заметил форменное ханьфу Суй Чжоу и сменил тон. - Я же в лучшем виде всё сделаю. Завтра как новое будет! - Завтра? - одновременно выдохнули Суй Чжоу и Тан Фань. Один, правда, с надеждой, а второй с ужасом. - Ну так надо думать, не всё так просто. Завтра. А то и к концу недели, - он многозначительно погладил себя по ладони. И Суй Чжоу поймал себя на мысли, что готов приплатить ещё немного, чтобы этот конец недели случился недели через две. - Нет, это совершенно невозможно! - Тан Фань, однако, не разделял его чаяний. - Вы, уважаемый, клялись и божились, что сделаете всё за пару палочек, а теперь оказывается всё так плохо и рама плоха и работы много. А уже ночь на носу, - все как по команде подняли глаза к небу, даже А-Дун не удержалась. Свинцовая туча, весь день вынашивающая своё бремя, наконец разродилась и щедро сыпанула в доверчиво подставленные лица снега. - Ну, да только дело такое, что не раньше завтра, а то и к концу недели, - плотник проморгался, засуетился и засеменил к воротам. - Но в лучшем виде, господа, это не сомневайтесь! - Но где же мне в таком случае спать? - расстроенно бросил ему в след Тан Фань, не надеясь на ответ, впрочем. Он уже жалел, что послушался Суй Чжоу и поспешил с починкой. Мог бы просто заткнуть чем-нибудь, перетерпел бы, а там, глядишь, и весна. - У меня? - Суй Чжоу даже не сразу поверил, что Тан Фаню не пришла в голову такая простая мысль. - О. Я… Но ты не будешь против? - Как будто это тебя когда-то останавливало, - Суй Чжоу пожал плечами. *** - Послушай, вся эта ерунда с присутствием и энергией, - Тан Фань смущённо почесал нос. Он снова ввалился в комнату Суй Чжоу со своим одеялом, но теперь отчего-то не хозяйничал в ней, а неловко переминался с ноги на ногу. - Лао Пэй потом признался, что он это так просто сказал, пошутил вроде как. Не думал, что я слишком серьёзно к этому отнесусь. Обещал, что порошков хватит. Ну и ведь хватило же, а? - Не совсем, - Суй Чжоу поморщился. - С тобой лучше. - То есть, - Тан Фань в восторге подскочил к нему и плюхнулся рядом, так и не выпустив одеяло из рук. - Ты хочешь сказать, что Лао Пэй всё придумал, но оно всё равно работает? Но это же... это... Замечательно! Мы просто поселим кого-нибудь в твоей спальне и всё. - Это... несовсемиработает, - едва слышно прошептал Суй Чжоу. Если бы Тан Фань не сидел сейчас рядом, он и не услышал бы. - Что? - Не все подойдут. - Ой, ну конечно! Я же не предлагаю кого попало. Найдем тебе хорошую девушку... Женим. И ты начнёшь нормально спать. Может и характер улучшится, - Тан Фань запнулся и печально улыбнулся. - Забавно. Нам с А-Дун всё же придётся найти себе другое жильё. Ты же дашь нам немного времени? Много. Суй Чжоу был готов дать ему всё время до конца мира. И ещё сверху. Именно сейчас он вдруг понял, что хочет, чтобы Тан Фань всегда был здесь, рядом с ним. Не из-за кошмаров и призрачной надежды от них избавиться. А просто потому, что это Тан Фань. И оттого, что он рядом, волнуется за него - за Суй Чжоу - переживает, суетится, пишет свои романы, всё время болтает и так заразительно смеётся, что хочется тоже смеяться с ним вместе - от всего этого внутри у Суй Чжоу разливалось тепло. - Жуньцинь. - А? - Послушай. Не то, чтобы я специально проводил какие-то эксперименты, но во время последней поездки я делил комнату почти со всем отрядом.... В общем, нормально я спал только в одном случае. - Когда это? - судя по решительному виду, Тан Фань был готов ехать в любой бордель, который Суй Чжоу сейчас назвал бы. - Когда вон в том углу спал ты. - Что? - Я не знаю, как это работает и почему ты, но... То есть я знаю почему, но не знаю, как это объяснить, - Суй Чжоу окончательно сбился, и Тан Фань впервые видел, чтобы Суй Чжоу не знал, что сказать. - То есть, ты предлагаешь мне себя в мужья? - Тан Фань расхохотался, но быстро притих под серьёзным взглядом. - Что? Ай, да шучу я! Хотя это решило бы ту часть моих проблем, которая касается жилья и денег, - он кокетливо поморгал и снова расхохотался так, что слёзы выступили. - Но мы, кажется, пришли к выводу, что этот жалкий чиновник недостоин... - Я к нему не приходил, - сердито перебил его Суй Чжоу. - Ладно, так значит ты предлагаешь мне спать в твоей комнате? Не только сейчас, пока я без окна… Подожди, что? - А ты можешь? - Суй Чжоу сделал вид, что не заметил второго вопроса. - Вообще, я не предполагал, что это затянется надолго, - Тан Фань с тоской посмотрел на пол у стены. - Конечно же ты будешь спать в кровати. Тан Фань икнул. - В смысле ты будешь спать в кровати, а я на полу, - быстро добавил Суй Чжоу. - Я привык. - Ну конечно! Конечно нет. Ты пустил меня в свой дом, а я в благодарность занял твою кровать. Предки меня съедят за подобное неуважение сразу же, как только я к ним попаду, ещё остыть не успею…. Нет ты не будешь уходит от ответа, Суй-Гэ! - Тан Фань взъярённо крутанулся, одеяло соскользнуло на пол и теперь бесформенное кучей лежало у кровати. Тан Фань ткнул пальцем Суй Чжоу в плечо, но тот перехватил его руку. - Когда ты называешь меня братцем, у меня внутри всё сжимается от желания, чтобы ты сказал так ещё раз. Только ты. И это ты решил, что недостоин стать моим мужем, - уши у Суй Чжоу буквально полыхали, но он серьёзно смотрел в глаза Тан Фаня. И не собирался отступать. - Я же никогда ничего подобного не говорил. Тан Фань сглотнул. Открыл рот. Покосился на свой палец, который Суй Чжоу то ли забыл, то ли действительно решил не отпускать. Закрыл рот. Потом улыбнулся хитро и одновременно очень счастливо. - Суй-Гэ. Внутри у Суй Чжоу всё скрутило от восторга. Тан Фань осторожно высвободил руку и переплёл свои пальцы с его. - Суй-Гэ. Суй Чжоу прижал ладонь к прохладной щеке Тан Фаня и замер от счастья, когда тот подавшись навстречу выдохнул ему в губы: - Суй-Гэ. - Справедливости ради, - Тан Фань слегка прикусил губу Суй Чжоу, чтобы оторваться. - Справедливости ради, хочу сказать, что я не решал, будто недостоин тебя. Я этого опасался. А это совсем не одно и то же. Согласись. - Жуньцин. - А? - Помолчи. На этот раз Тан Фань его послушался. *** Пэй Су появился, когда они уже погрузили вещи. А-Дун сидела в тепле кареты, поближе к жаровне (и, что куда важнее, к коробу с едой). Зима уже закончилась, но до настоящего тепла ещё было далеко. Это всё её не заботило. Она отправлялась в удобное и довольно приятное путешествие со своей семьёй. Тан Фань и Суй Чжоу закрывали дом на время своего отсутствия. Сердито покосившись на Суй Чжоу, Пэй Су отвёл Тан Фаня в сторонку. - Тебе это не кажется плохой идеей? Ехать куда-то вместе, когда он в любой момент может лишить тебя жизни! Кто позаботится о Дун'эр, ты подумал? Тан Фань непонимающе смотрел на друга. - Ты о чём вообще? Твои порошки и твои советы сработали как надо. - Ой не ври мне. Дун'эр говорит что видела синяки на твоей шее... Тан Фань прикрыл ему рот ладонью. - Лао Пэй, это не те синяки, которые от убивания. Уши у него пылали. Пэй Су сделал огромные глаза и медленно перевёл взгляд в сторону Суй Чжоу. - Ты... Ты и байху Суй? - когда Тан Фань просто кивнул, Пэй Су почесал в голове. - Мда, признаться, такого поворота я не предвидел. Но что на это скажут предки? - Вот и узнаем. Мы едем к моей сестре, поклониться. Пэй Су пару биений сердца хлопал глазами наблюдая за другом, беззаботно и счастливо усаживающимся в карету. Потом сорвался с места. - Нет, я просто обязан увидеть это своими глазами. Я еду с вами. Что встали? Подвинься, А-Дун, я захватил конфет.