***
— Подождите! Звонко стуча низкими каблуками, Хром догоняет Тсуну на полпути к палате Мукуро. Она закончила помогать последнему с утренними процедурами и ничуть не удивилась, увидев, что босс идёт туда же. Последнее время он уделяет немало времени иллюзионисту. — Что-то не так? — моргает недоуменно Савада, прижимая к себе бумажный пакет. — Он уже проснулся? Докуро кивает: — Да, просто хотела поговорить с вами. Они отходят в сторону, на один из каменных балконов, и тёплое утреннее солнце приятно согревает, когда они выходят под него. От ярких лучей волосы Тсуны блестят золотом. Хром невольно заглядывается, смотря на него. — Это по поводу Мукуро-сама, конечно. Он ведёт себя немного странно последнее время… Помните тот всплеск энергии? Я не уверена, что это на самом деле случайность. Что-то не так, и он не хочет обсуждать это со мной, так что… — Что я могу сделать, если он даже с тобой не обсуждает? — Но ведь вы Десятый Вонгола, — она говорит, как будто это само собой разумеющееся. — Не поймите меня неправильно, я знаю, что он не доверяет мафии, но, пожалуйста, босс, не дайте ему натворить глупостей из-за собственной гордости. Савада вздыхает и взъерошивает собственные волосы. — …Я попытаюсь. Он не обещает ей что-либо, кроме старания. В таких делах трудно предугадать результат. Но, пока он идёт к палате Мукуро, он не может не признать — это не только дело Вонголы. Возможно, это никогда и не было только делом Вонголы. В конце концов, он никогда не относился к иллюзионисту, как к ресурсу. С момента, как они впервые встретились, и он сказал, что спасёт его, приняв за жертву, — он уже не мог относится к нему, как к врагу. И это чувство только усиливается, когда он видит худощавую сгорбившуюся фигуру в едва освещенной комнате. Длинные прямые волосы ниспадают по плечам и лопаткам Мукуро, обрамляя его тело. Он одет лишь в белую свободную рубашку и штаны, поэтому синие пряди выделяются ярким пятном. Его трясущиеся руки движутся медленно, когда он пытается самостоятельно расчесываться. — Ты теперь тут прописаться решил? — спрашивает устало мужчина, даже не поворачиваясь к Саваде. — Больше дел нет? Тот лишь нервно смеется: — Не могу сосредоточиться на работе. Он подходит ближе и кладёт бумажный пакет на колени иллюзиониста, смотря на него выжидающе. Он не торопит процесс, терпеливо наблюдая, как тот откладывает расчёску и пытается открыть подарок трясущимися руками. Рокудо хмурится, но он бы злился гораздо больше, если бы Тсуна пытался ему помочь. Спустя пару минут шороха и недовольного пыхтения, у него на коленях оказывается коробка со свеженарезанной рыбой. — Сашими. Ямамото приготовил, — довольно заявляет Десятый. — Обещал сделать больше, когда ты сможешь есть палочками. Всё ещё хмурясь, Мукуро вздыхает безэмоционально: — Зачем? Могли бы просто заказать в доставке, у Вонголы достаточно денег. — Забота — половина выздоровления, — хмыкает Тсуна. — Ешь. Первая пища за столько лет должна быть вкусной. — Поэтому ты притащил сырую рыбу? — Это вкусно и полезно. Просто попробуй. Он чувствует, словно уговаривает ребёнка съесть здоровое блюдо. Это должно раздражать, но ощущается приятно. Мукуро совсем не выглядит как пугающий сильнейший иллюзионист, мечтающий вырезать всю мафию мира, скорчившись ещё сильнее и поднимая куски филе дрожащими пальцами. Савада внимательно наблюдает за его выражением лица, когда кусочек скрывается за потрескавшимися бледными губами. Мышцы под впалыми щеками медленно двигаются, пока он пережевывает. Когда он глотает, взгляд Тсуны падает на выпирающий кадык и следы от железного ошейника на нежной коже. Он не успевает посокрушаться о шрамах, когда замечает больше. Из-под широкого ворота рубашки просвечивают свежие следы от дренажей, а также очень старые рваные шрамы, похожие на рельеф испортившегося фрукта. Они белые, почти полностью сливающиеся с кожей, а значит очень старые. Это не похоже на шрамы от цепей Виндиче — скорее на мощный огнестрел, чем те обычно не пользуются. У Тсуны уходит пара минут, чтобы догадаться. Турель. Эта проклятая турель на входе из тюрьмы. Узор из шрамов покрывает плечо и лишь слегка спускается к груди, что хорошо соответствует траектории высокой турели, рассчитанной на взрослых людей, но Мукуро не был взрослым когда сбегал впервые. Он был даже младше, чем в их первую встречу. Тринадцать? Двенадцать? Одиннадцать?.. Сколько ему было, когда он попал под обстрел мощной турели? При всех ужасах, которые он уже повидал, Саваду все же тошнит от этих мыслей. — Неплохо, — вырывает его из размышлений Мукуро. Он облизывается, и его язык выглядит так же болезненно, как и большая часть тела — бледный, покрытый трещинами и язвами. Тсуна давит себя улыбку, несмотря на тяжесть обнаруженного. — Отлично. Ешь. Ямамото наготовит ещё больше.***
— Проходи. Будешь чай, кофе, сок? Фран лениво качает головой, выглядя все так же флегматично, как всегда. В светлом поместье Вонголы его тёмная фигура не вписывается в окружение, и он даже не старается это скрывать. Попытки Ламбо быть дружелюбным проходят мимо него. — Просто покажи место. — Сразу к делу? Окей, хорошо, как скажешь, — неловко переминается с ноги на ногу Гроза. — Сюда, мы храним её здесь. Он проходят мимо рядов рабочих, пока не упираются в высокую железную стену. Фран обходит ее по кругу, оценивая. По его лицу невозможно понять, о чем он думает. Бовино идёт за ним по пятам, не отставая ни на шаг. — Ну как? Думаешь, сработает? — Можно попробовать. Одно кольцо Ада, возможно, перекроет. Он кивает и приказывает рабочим покинуть территорию перед началом испытаний. Это не так уж и опасно, но долгосрочный эффект пламени Ада все ещё не изучен, так что лишний риск неоправдан. Фран играется с барьером почти час, пробуя зажигать разные виды пламени Ада на одной стороне и проверять, будет ли оно замечено с другой. После этого он уходит внутрь барьера и достаёт запечатанную там шкатулку с кольцами-прототипами. Он не торопится в своей работе, изучая их со всех сторон, но никогда не надевая на себя. За этим скучно наблюдать — он ничего не говорит, не объясняет, и Ламбо начинает засыпать к концу этого процесса. Он клюёт носом и чуть не падает со стула. Фран смотрит на это без эмоций, даже не смеясь. — Закончил. Барьер подойдёт для пламени учителя, — монотонно заявляет он. — По кольцам отправлю результаты позже. Ламбо трёт лицо: — Спасибо за помощь. — Босс приказал, я тут ни при чем. — Ой да ладно, это же твой учитель. Не обязательно притворяться, — закатывает глаза Бовино. — Заглянешь к нему перед возвращением? Он уже принимает посетителей. Но Туман Варии только качает головой и сразу же идёт к выходу из поместья, абсолютно игнорируя предложение.***
На часах уже заполночь, когда Рокудо просыпается от ощущения, словно на него пристально смотрят. Он с трудом переворачивается на другой бок. На подоконнике его палаты в лунном свете сидит фиолетовая лягушка. Она смотрит на него полсекунды, издаёт громкий звук и тут же растворяется в тумане. Он вздыхает, качая головой с осуждением. Этот ребёнок никогда не научится манерам.