Они продали Луну

Джентил мягко гладит его по волосам, аккуратно целует в щёку, в нос, и легко касается губ. Джордж приоткрывает глаза и видит сидящую в его ногах Зои. Она лукаво улыбается и, оперевшись на руки, крадётся к нему, откидывает свои волосы, стягивает с Джорджа одеяло, и, прогибаясь в пояснице, проводит носом по животу от пупка до солнечного сплетения. Раннее утро. И Джорджу хочется верить, что тяжесть, опустившаяся на его кровать, принадлежит исключительно представительницам прекрасного пола, с которыми он имеет счастье проводить время за поцелуями, ужимками и тисканьем. Но не тут-то было. Тело было точно такое же как его собственное. Разве что оно шуршало какими-то обёртками, чем только раздражало ещё больше. — Фред, какого дьявола ты делаешь на моей кровати? — Джордж недовольно поморщился и провёл ладонью по лицу. — Вообще-то, сегодня наш день рождения. — Да мне насрать, вали отсюда, — Джордж пихнул ногой Фреда в бок. — Это наш день, Джорджи. Традиция, помнишь? Мы должны провести его вместе, — Фред положил объёмный свёрток прямо на брата, от чего тот раздражённо шикнул, — Не дёргайся, а то уронишь. — Твою мать, Фред. Я бы с удовольствием уронил что-нибудь тебе на голову, — Джордж приподнялся, — Как насчёт этой штуки? — он ткнул пальцем в свёрток, — Ложись на пол, я скину её на тебя. — Воу, Джорджи! Учти, я лягу на пол, только если ты будешь сверху. — Какой же ты конченный, Фред, — Джордж растёр пальцами глаза и уставился на близнеца, — Что это? — Разверни и увидишь. Джордж закатил глаза и вздохнул, но к свёртку всё-таки потянулся. Его пальцы застыли, когда на ощупь он понял, что лежит внутри. Джордж перевёл изумленный взгляд на брата, а затем обратно. — Больше не злишься? — Фред мягко улыбнулся. — Я дарил деньги на метлу тебе, а не себе. — Значит, будет общая, — Фред пожал плечами, а его улыбка стала шире, — Но это не весь подарок, остальное получишь вечером. — А ты не получишь ничего. — Серьёзно? — улыбка сошла с лица Фреда. Джордж шумно выдохнул через нос и уставился на брата. Он смотрел так на Фреда несколько секунд, раздумывая, стоит ли дарить подарок сейчас и дарить ли его вообще. Джордж потянулся к тумбочке и, свесившись с кровати, открыл дверцу и достал маленькую узкую коробочку. — Если помнишь, мы как-то пытались изобрести перо, которое будет подсказывать ответы на контрольных. В общем, это слегка не то, но оно исправляет орфографию, а то в письме было пару ошибок, тебе пригодится, — Джордж протянул подарок брату, — С днём дурака тебя, Фред. — Ты сам его изобрёл? — Фред аккуратно взял коробку. — Как ты догадался? — передразнил Джордж, — Конечно, сам. — Испробуем метлу? — Фред достал перо из коробки и покрутил в руках. — Сейчас? — А ты хочешь завтра? — После завтрака, — Джордж аккуратно передал свёрток с метлой брату, чтобы выбраться из-под одеяла. Каждый год близнецы Уизли устраивали на свой день рождения розыгрыш для всей школы. И если бы не их затянувшаяся ссора, основанная на сердечных терзаниях, они бы и в этом году что-то учудили. Последние несколько недель Фред и Джордж вели себя тихо, не донимали студентов и преподавателей своими приколами, из-за чего вся школа немножко расслабилась, а декан факультета Гриффиндор вздохнула с облегчением. Но, кажется, все позабыли, что у близнецов Уизли есть не менее безбашенные друзья. Большой зал гудел. Шумная атмосфера на завтраке в будний день действительно редкость. Обычно школьники, уткнувшись в тарелку с кашей и тостами, сидели тихо переговариваясь и оттягивали время до первого урока, как можно усерднее. Фред и Джордж переглянулись при виде ошеломляющей обстановки. С потолка, вместо факультетских флагов, спиралями свисал розовый серпантин. Пол покрывал разноцветный конфетти, а на столах валялись стопки странных буклетов. Студенты смеялись и громко переговаривались, обсуждая написанное на разворотах, и на перебой тыкали пальцами в картинки. Фред подошёл к столу и взял брошюру, перелистнул пару страниц и раскрыл её. Джордж по привычке положил подбородок на плечо брата, но, когда тот повернулся, чтобы посмотреть в глаза близнеца от неожиданности, отстранился. На обложке была изображена фотография Аргуса Филча, держащего на руках миссис Норрис. Улыбался завхоз во весь рот, во все свои оставшиеся редкие и гнилые зубы, что явно было последствием магического воздействия на фотографию. Сверху красовалась розовая надпись «Как добиться расположения дамы? Десять самых горячих советов!». Дальше хуже. Потому что внизу жирным шрифтом было написано: «Одобрено Снейпом» Близнецы непроизвольно хохотнули. Теперь понятно, с чего такое веселье в Большом зале. Они бросили взгляды на преподавательский стол, но, к счастью, профессора зельеварения за ним не было, зато был Филч, который разве что не дымом дышал. Поймали на себе и угрюмый взор своего декана. Очевидно, что влетит им по первое число. Кстати, о первом числе. Сегодня 1 апреля, — День дураков и по совместительству день рождения Фреда и Джорджа Уизли. И как-то так вышло, что это именно их день, потому что будь они не дураками, они бы не влюбились друг в друга. Пока в головах мальчиков проносились мысли о том, какое же их ждёт наказание, к ним подошли весело улыбающиеся Ли и Анджелина. — С днём рождения, бандиты! — Анджелина руками обхватила братьев так, что им пришлось приблизиться друг к другу, чтобы подруга могла их обнять. Когда Анджелина наконец выпустила близнецов из своих объятий, Ли протянул правую руку для пожатия. — Поздравляю вас, Фред и Джордж. — А чего так официально? — Фред пожал руку. — Реально, мы тебе что, министры? — Джордж вместо пожатия притянул друга к себе и обнял его, — Спасибо. — Ну, и какие у вас намерения сегодня? Ты как, Джордж, со своими проведёшь днюху? — В смысле со своими? Мама с папой в Хогвартс не приедут. Или Ли про Джинни, Рона и Перси? — Фред повернулся к брату, — Меня, то есть, ты не собирался звать? Джордж метнул в Джордана испепеляющий взгляд. Даже Анджелина заинтересовалась образовавшейся заминкой и с участием по очереди рассматривала лица друзей. — Сейчас что-то будет, да? — девушка сощурила глаза глядя на Ли, а тот закусил нижнюю губу и посмотрел на Джорджа. — Всё интереснее и интереснее. Так что он имел в виду, Джордж? — Фред скрестил руки на груди. — Сам расскажешь или мне? — спросил Ли смотря на Джорджа. — Не буду я ничего рассказывать! — Джордж нахмурил брови и ткнул в друга пальцем, когда тот открыл рот, — И ты не будешь! — Нет уж, — Анджелина похлопала Джорджа по плечу, — Теперь рассказывай. Нам всем интересно. — У меня такое чувство, что мы собрались здесь только ради этой информации, — Джордж было развернулся, чтобы уйти, но Фред остановил его, потянув обратно за рукав толстовки. — Говори, — Фред посмотрел прямо в глаза брату и непроизвольно притянул его ближе, — Или ты не хочешь рассказывать потому что мы не наедине? — Пффф, — Джордж усмехнулся, — Я не хочу рассказывать, потому что тут ты. Но знаешь, Фред, как говорится горит сарай, — гори и хата. Я встречаюсь с двумя девушками. Ли думал, что я проведу день рож… — Что ты сказал? — Фред даже не заметил, как его лицо стало выражать омерзение, — Две девушки, серьёзно, Джордж? И это после того… — он осёкся, — Пойдём-ка выйдем. Джордж усмехнулся, вырвал руку и опустив голову потёр переносицу. — Поговорим, — Джордж поднял голову, — Когда полетим испытывать метлу, — он сдержано улыбнулся брату, давая понять, что не намерен продолжать разговор при посторонних. Анджелина присвистнула и, утягивая за собой Ли, бросила через плечо: — Приятного аппетита, ребята. Минерва МакГонагалл постучала вилкой по бокалу, призывая учеников к тишине. Зал затих, и близнецы уселись за стол. Со спины к ним тихонько подкралась Кэти и положив руки им на плечи, нагнулась. — Вы у меня самые лучшие мальчики в мире, — Кэти по очереди поцеловала их в щёки, — С днём рождения, котята! Близнецы одновременно поцеловали её в обе щеки и хором поблагодарили. Кэти улыбнулась, потрепала их по волосам и не сказав больше не слова, ушла завтракать за стол Рейвенкло. Джордж намеренно медленно ел, чтобы потянуть время, бурно обсуждая что-то с Алисией. Ему не хотелось подниматься в башню вместе с братом, который, однако, в это время уже нервно барабанил пальцами по столу, ожидая его. И Джордж прикрыл глаза, чтобы собрать мысли в голове перед тем, как подняться. Фред проследил глазами за братом и тоже встал. Весь путь до самой спальни близнецы прошли в молчаливом напряжении. На самом деле, каждый из них хотел пару раз начать разговор, но никто так и не решился. В дверях комнаты они неловко замялись, пытаясь пропустить друг друга вперёд. Но через три неуклюжих попытки, Фред сдался и позволил брату пропустить себя в спальню первым. Так же молча, близнецы закрепили на новой метле сидушки и вышли на улицу. Весна в самом разгаре. Утреннее солнце ещё не особо греет, но уже приятно освещает местность не ярким, режущим светом, а мягким, бархатистым, словно укрывая, согревая землю тёплым пледом из нежности и заботы. С приходом первых апрельских дней что-то неуловимое проникает в воздух, касается щеки, отзывается во всём теле, и оно оживает. Приятный ветерок приносит тонкие запахи, бьющие от тёплой земли. День настолько солнечный, что хочется спрятаться за угол, прижаться спиной к чуть-чуть согретой солнцем стене и почувствовать всем сердцем радость прихода весны и тепла под весенним небом. И, глядя на это тихое небо, голубевшее в лужах и стёклах замка, Джордж меньше всего думал о предстоящем разговоре с братом, а лишь о том, что будущей совместной весны им уже не видать. Задумавшись, Джордж стянул с себя толстовку, оставаясь в одной рубашке, которую спешно поправил, когда та задралась до самых рёбер. На улице было тепло, настолько, что юношеский бунтарский нрав диктовал Джорджу как тому вести себя, даже несмотря на возможные последствия в виде простуды. А Фред, идущий позади, неосознанно за эти доли секунд мазнул взглядом по телу брата, по светлой коже, отчего он почувствовал покалывание на кончиках пальцев. Засмотрелся на аккуратную поясничную впадину, заставляя сердце по вине глаз пропустить пару ударов. — Одень, а то заболеешь, — Фред нагнал брата. — Надень, а не одень, дурила. — Зануда. Джордж сделал ещё пару шагов, повёл плечами и как бы ему этого не хотелось, но всё-таки надел обратно толстовку. — Сам дурила, — Фред рассмеялся и натянул капюшон на голову брату. Пока Джордж ворчал, поправляя капюшон и растрепавшиеся волосы, Фред продолжая смеяться отбежал от брата на пару метров, наступая в неглубокие лужи, тем самым создавая вокруг себя грязные брызги. И этот смех, эти по-детски глупые действия разбудили где-то глубоко внутри Джорджа тёплые ощущения. Он тоже улыбнулся и, сам того от себя не ожидая, с разбегу прыгнул в лужу, окатив ноги Фреда мутной водой. — Джорджи, догоняй! Иначе я улечу один! — Фред рванул по лужам в сторону квиддичного поля. И Джордж помчался следом, намереваясь схватить брата за шиворот и отобрать метлу. Ему внезапно стало весело, будто не было обиды и тоски, разрывающей сердце изнутри. Ветер своим резким почерком рисовал между точек отрезки, от губ до лба, от носа до скулы, от уха к щеке, именно так соединяются в созвездия веснушки на лицах и телах близнецов — под порывами ветра, под солнечными лучами и от звонкого смеха. — На камень, ножницы, бумага, кто поведёт? — Фред остановился, бросил метлу на зелёную траву и облокотился на колени, пытаясь отдышаться. — А слабо придумать свою игру? — Джордж догнал брата и положил руку ему на спину, так же пытаясь поймать дыхательный ритм. — Что ты имеешь в виду? — Допустим, — Джордж запрокинул голову, — Камень, ножницы, бумага — это понятно, — он посмотрел на брата и коснулся языком внутренней стороны щеки, — Ящерица, — он сложил пять пальцев вместе демонстрируя брату морду неопределённого существа. — Ящерица? — Фред скептически посмотрел на пальцы брата, — Скорее ты выглядишь как итальянец, приготовивший пасту «Четыре сыра». — Да ну тебя! — Джордж толкнул брата в плечо и скрестив руки на груди, отвернулся. — Эй, Джорджи, ну давай дальше, — Фред потянул близнеца за локоть, пытаясь развернуть к себе лицом. — Не буду! — Джордж скинул руку брата. — Эй, — Фред сложил пальцы одной руки вместе на манер как показывал брат и ткнул Джорджа в щёку, — Ящерица, Джордж, а что дальше? Джордж молчал пару секунд, терпел пока Фред тыкал пальцами ему в лицо, но не выдержав, улыбнулся и показал брату пятерню, но не обычную. — Спок. — Спок? — Фред повторил движение, стараясь изо всех сил раздвинуть средний и безымянный пальцы, но так, чтобы остальные оставались вместе, — Это из «Star Trek»? — Да-да, понял? — Джордж усмехнулся, глядя на пальцы близнеца и показал тому, как у самого это движение получается легко, а Фред лишь вздохнул. — Не честно, у меня и вовсе не получается, — Фред опустил руку. Джордж взял близнеца за правую руку, сложил все пальцы вместе и разделил средний и безымянный. — Спок, — Джордж улыбнулся, приветствуя брата по-вулкански. — Спок, — Фред улыбнулся в ответ и приложил свою ладонь к ладони брата. Джордж застыл, улыбка с его губ медленно исчезала по мере того, как прикосновение рук длилось явно дольше положенного. Он метал взгляд от глаз брата до рук и через несколько секунд всё-таки разорвал прикосновение. — А правила какие? — Фред убрал руку. — Так, — Джордж мотнул головой, — Ножницы режут бумагу, — он показал пальцами ножницы, — Бумага заворачивает камень. Камень должен давить ящерицу, а ящерица травит Спока, — Джордж задумался, — Спок ломает ножницы, которые, в свою очередь, убивают ящерицу, которая ест бумагу, на которой улики против Спока. Спок испаряет камень, а камень, разумеется, затупляет ножницы. — Сложно, — Фред скривил губы. — По ходу дела разберёмся, — Джордж сжал кулак, вынуждая брата повторить движение, — Раз, два, три! Камень, ножницы, бумага, ящерица, Спок! — Джордж вытянул перед братом ровную ладонь — бумага, само собой как-то вышло. Фред же усмехнулся, когда через пару секунд понял, что выиграл, ведь в последний момент сложил пальцы в причудливую морду диковинной ящерицы. — Я выиграл! — Фред упёр руки в бока. — Чёрт, — Джордж цокнул, — Давай до трёх раз! — Вот уж нет! Мы этого не обговаривали, — Фред наклонился, чтобы взять метлу, — Я веду. Тем более, я старше. — И что? Семь минут не считается. — Считается. Ты летишь или нет? Джордж вздохнул, но послушно уселся позади брата и схватил того за свитер. — Держись нормально, — Фред снял левую руку Джорджа со свитера и потянул себе на живот, — А то свалишься. Джордж выругался, слез с метлы и отступил на два шага назад, пряча руки в карманы толстовки. Он и сам не понял своей реакции, но почему-то она казалась ему правильной. — Прекрати, Джордж. Вдвоём на метле лететь опасно, садись и, пожалуйста, держись за меня нормально. — Л-ладно, — Джордж перекинул ногу и обнял брата за талию, скрестив руки на животе. Фред оттолкнулся, и метла взмыла вверх с космической скоростью так, что у близнецов волосы сдуло назад. Метла за секунду набрала максимальную быстроту. Джордж бы взвизгнул, но побоялся насмешки от брата. Он крепче схватился и придвинулся ближе к Фреду, боясь, что может упасть. Фред сманеврировал влево, отдаляясь от замка всё дальше и дальше. Уже над макушками Запретного леса мальчики приловчились к управлению и свободно рассекали по воздуху, обгоняя облака. Они даже выкрикнули что-то одновременно, когда ногами задели верхушку высокой сосны. — Давай туда! — Джордж со страхом оторвал левую руку и указал на видневшуюся опушку, и Фред послушно спикировал. Когда близнецы только коснулись ногами земли, то синхронно повалились на траву, чувствуя в коленках дрожь от закипающего в крови адреналина. Жажда скорости. Эта метла ни шла ни в какое сравнение с теми, на которых они летали ранее. Отдышаться бы, унять колотящееся в груди сердце и снова взмыть вверх. А если в одиночку, то будет ещё быстрее, захватывающе и крышесносно. Фред сел, облизнул сухие губы и потянулся к метле. — Дай ещё минуту, — Джордж перевернулся на бок. — Хочу в одиночку, — глаза у Фреда, казалось, были сумасшедшими. — Прекрати, — Джордж одёргивает брата, — Ты взял что-нибудь попить? Фред мотнул головой, отвлёкся в поисках наплечной сумки, что скинул и тихо выругался, вспомнив что сумки то и вовсе нет. — Агуаменти? — предложил Джордж. — У нас даже ёмкости нет. — А руки тебе на что? — Джордж сложил ладони наподобие чаши. — Ну как знаешь, — Фред достал палочку, — Агуаменти. Ладони Джорджа наполнились кристально чистой водой, тот поднёс её к губам и сделал несколько глотков, но всё не выпил. — И куда ты столько наколдовал? — Куда-куда, — Фред притянул ладони брата ближе к себе, выпивая остатки воды, губами касаясь дрогнувших пальцев. — Прекрати, Фред, — Джордж отряхнул руки. — А что? — старший отёр губы запястьем, — Боишься, что твои девушки узнают? — И вовсе нет. — Две девушки, — Фред сорвал цветок ромашки, закрутил его в пальцах, — Не выдохся ещё? — Не твоё дело. — Разве? — Фред взглянул брату прямо в глаза, пристально и изучающе. — Ты сам говорил, что у нас должны быть девчонки, — Джордж огладил пальцем древко метлы, — У тебя девушки нет. Вот я и справляюсь за двоих, — он усмехнулся, когда заметил в глазах близнеца немой укор. — Я помирился с Ирис вообще-то, — соврал Фред, смерив брата высокомерным взглядом. — Да? — ухмыльнулся Джордж, — А что же она по-прежнему вопит на тебя как кошка, распускает слухи и ведёт себя так, словно ничего не поменялось? — И ничего она не распускает, — Фред отвернулся. — Защищаешь её, снова, — Джордж скривил губы, — А хотя знаешь, мне всё равно, Фред. Ты сам написал то письмо, сам оборвал всё что было. Хочешь дальше встречаться с этой ненормальной, которая за твоей спиной сплетничала про нас и настраивала полфакультета, — пожалуйста. Мешать тебе не буду. Удачи! — Джордж поднялся на ноги и отряхнул джинсы. — Джорджи, — Фред потянул брата за штанину, — Подожди. Давай сегодня без девчонок? Это же наш день, пожалуйста. Джордж ненавидел это «Джорджи» и «Пожалуйста» в одном предложении ещё с тех времен, когда всё было хорошо, потому что оно работало, заставляло принять условия и успокоиться хотя бы на пару часов. Или подчиниться на пару часов. Но всё это в прошлом, ведь Джордж не может позволять брату помыкать собой сейчас. — Фред. — Пожалуйста. Это же наш день, — Фред посмотрел на близнеца снизу вверх глазами полными глубокого сожаления и отчаянной просьбы. Но видимо может. Джордж устало вздыхает, прикрывает глаза и трёт пальцами переносицу. — Ладно, — он запрокидывает голову, смотрит в идеально чистое голубое небо, — Никаких девчонок — только вдвоём. Фред улыбается, мягко и с благодарностью, когда Джордж снова смотрит ему в глаза и улыбается в ответ. — Ты ничуть не изменился, Джорджи, — Фред снова тянет брата за штанину, призывая сесть, — Завел себе двух девушек, скрываешься, живешь двойной жизнью. Но со мной, — Фред щёлкнул брата по носу, — Ты всё тот же Джорджи, с которым я целовался в тайных коридорах. — Так, всё! Закончено свидание, это был увлекательный аттракцион, но я валю обратно, — Джордж вскочил на ноги и подхватив метлу дрожащими руками, попятился от брата, — А если не прекратишь, до школы будешь добираться пешком, через лес, и мне плевать, как ты это сделаешь! — Ладно, ладно, — Фред поднял руки в защищающемся жесте, — Прости. Хочешь, теперь ты поведёшь? — Фред ткнул пальцем в метлу. — А это не обсуждается, — Джордж сильнее сжал в руках древко. Почему-то присутствие Фреда создавало абсолютно абсурдный и немыслимый микс из раздражения, провокации и возбуждения, до такой степени, что в голове Джорджа не было мыслей, кроме одной. Фред стоял перед ним: с растрёпанными волосами, со вздымающейся грудью, в натянутых в паху джинсах. И это сводило Джорджа с ума. Он резко перекинул ногу и уселся на сидушку, пытаясь сконцентрироваться на предстоящем полёте, но разум предательски выдавал картинки жаркого поцелуя в кухонной подсобке. Джордж чувствовал на себе требовательные руки, что по-хозяйски залезли под толстовку, слышал и тёплое дыхание над ухом, ощущал на пояснице тесное прикосновение тела. Чёртов Фред. *** Когда близнецы вернулись, уроки уже закончились, так что в башне именинников встретили друзья. Гостиную украшали поздравительные баннеры, самовзрывающиеся хлопушки, а девчонки даже вырядились в выходные платья. Кроме Кэти. Та в мешковатой чёрной толстовке с надписью «Я чувствую себя старомодной» стояла с розовыми лентами с квиддичными номерами Фреда и Джорджа в руках. Она подошла к братьям ближе и надела их, а затем потянула мальчиков за собой. — Эй, куда? — Джордж явно был не готов куда-то идти сейчас. — Увидишь, — Кэти улыбнулась. Фред даже не удивился, когда ребята привели братьев в подземелье. Почему-то в глубине души он ожидал от друзей подобного сюрприза, а вот Джордж начал негодовать, увидев махающую ему Зои. Девушка вместе со своей сестрой Джеммой стояли в чёрных брючных костюмах, держа подносы со стаканами, и широко улыбались. — Это для тебя, Джордж, — Зои встала на носочки, — Маленькая вечеринка в честь дня рождения, — она протянула стакан с прозрачной жидкостью, — Ну, и для твоего недалёкого братца, естественно. Самопровозглашённый фейсконтроль на входе придирчиво пропускал только знакомых и тех, кто хотя бы старше четвертого курса. Так Джемма отловила хаффлпаффца-третьекурсника и развернула его восвояси, что заставило Фреда хохотнуть. В заброшенном коридоре девочки организовали абсолютную шумоизоляцию и даже позаботились о том, чтобы скрыть проход наколдованной стеной. Помещение освещал тёплый свет огоньков, свисающих с потолка, играла приятная негромкая музыка, у стен стояли удобные мягкие диванчики цветов всех факультетов, и всё это создавало впечатление уютной и располагающей атмосферы для всех присутствующих. Вечеринка вырисовывалась исключительно приватной, даже немножко эксклюзивной, и это польстило обоим именинникам. Студенты быстро разделились на маленькие компании: кто-то, выпив джина, быстро раскрепостился и начал танцевать, а кто-то стоял у стены и сверлил Джорджа глазами. Джентил Эндрюс держала в руках большую коробку, но подойти к своему парню не могла по причине того, что тот находился в чужой компании: мило улыбался, хлопал глазками и даже касался этой змеюки Зои. Гриффиндорке даже на секунду показалось, что они флиртуют, но она быстро отогнала от себя эту мысль, когда Джордж равнодушно отвернулся и направился к ней. — Я, конечно, понимаю, что мы скрываемся, но подарок я тебе всё равно подарю, — девушка протянула коробку, — Тут пижама, которую я сшила сама и моя любимая книга «Старик и море», я бы хотела, чтобы она стала и твоей любимой. — Ого, спасибо, — на самом деле подарок в виде пижамы Джорджа не то, чтобы не радовал, но казался, как минимум странным, с учётом того, что Зои устроила для него целую вечеринку. — Я, кстати, испекла праздничный торт для всех, он вон там, — она указала рукой на стол с угощениями, и Джордж выдавил милую улыбку. Он извинился перед девушкой, чтобы вернуться к гостям, но Кэти успела перехватить его, когда Джентил развернулась к подруге. — Пижама и торт? До этого, кажется, были носки, шарф, печенье с молоком? Джордж, это не моё дело, но… Она, конечно, симпатичная, но такое себе иметь девушку, которая относится к тебе как к пятилетке. Мама, у тебя уже есть, — Кэти вскинула брови. Джорджу нечего было ответить, поскольку он и сам принимал чрезмерную заботу Джентил в штыки. Но понимал и то, что она хорошо целуется, позволяет себя трогать и не задаёт лишних вопросов, молчит и, в целом, ведёт себя так, как надо ему. — Ладно, Джордж, решать тебе. Иди к брату, он уже минут десять с тебя глаз не сводит. Забудьте хотя бы на сегодня все ваши обиды. И помни, я всегда рядом, — Кэти толкнула друга, чтобы тот сдвинулся с места, а сама развернулась и направилась к Анджелине и Алисии. Фред переступал с ноги на ногу, нервно сжимал и разжимал кулаки, гонял язык от щеки к щеке и действительно не сводил с брата сверлящего взгляда, но, когда под напором вовремя появившейся Кэти Белл, Джордж всё-таки соизволил переключить внимание на родного брата, расплылся в довольной улыбке, поднял вверх стакан с выпивкой и обнял брата, закидывая тому руку на шею и прижимая к себе. — Я рад что, мы проводим этот день вместе, — Фред улыбнулся, и шумно выдохнул, поворачиваясь к щеке Джорджа, отчего у того на загривке зародился ворох мурашек. Джордж сделал глоток из собственного стакана и дёрнул головой, когда носом Фред и вовсе коснулся его уха. — Фред, ты слишком близко. — Бред, — Фред усмехнулся, — Слишком близко я был в Выручай-комнате, когда ты плавился и терял сознание от моих прикосновений, — он сделал ещё пару глотков, — Пойдём присядем? Напоминание о Выручай-комнате породило в Джордже бурю пошлых воспоминаний, что вызвало уйму противоречий в его голове. Отчего-то ему хотелось оказаться в том моменте снова одновременно с тем, чтобы вернуться в прошлое и предотвратить всё случившиеся. Но Фреда Джордж всё равно послушал и позволил ему увести себя в укромный уголок, где стоял всего один диван. Видимо, девушки предусмотрели и место для желавших уединиться. Джордж плюхнулся рядом с братом, но вздрогнул, когда чужая рука оказалась на плечах. — Не надо, Фред. — Ты снова ведёшь себя, как барышня, Джордж, теперь уже как недоступная барышня. Джордж закатил глаза и уже было хотел встать, чтобы уйти, но Фред утянул брата обратно на диван. — Твой первый поцелуй был ведь со мной, так? — Фред посмотрел в глаза младшего близнеца и шумно выдохнул через нос. — Почему ты заботишься о моём первом поцелуе? Ты снова с Ирис, заботься, пожалуйста, о поцелуях с ней, лады? — Джордж саркастично сощурился. — Я не забочусь о твоём первом поцелуе. Ты можешь целовать кого угодно, Джорджи, но если бы ты хотел поцеловать меня, то это было бы тоже хорошо. Джордж истерично рассмеялся, он даже не сразу смог взять себя в руки, чтобы успокоиться. — Фред, вот смотри сюда, — Джордж приложил указательный палец между бровей, — Видишь эту морщинку над переносицей? — на что Фред кивнул, — Она появилась у меня от постоянно охуевающего взгляда из-за твоих действий и приколов, что ты исполняешь, понимаешь, да? У меня больше нет сил, Фредди, правда. — Мы остаёмся братьями, Джордж. — Да, но не любовниками, как ты указал в своём письме. Мы не будем больше целоваться. Я перестал этого хотеть. Честно. Честно ли это? Джордж не знает. Потому что ту боль, что Фред радушно подарил ему ничем не перекрыть, разбитое сердце не склеить по кусочкам, во всём белом свете не хватит клея для этого. Не хватит бинтов и гвоздей, чтобы починить расколовшуюся на тысячи частей душу. Но какая-то сторона Джорджа, значительная или нет, он не понимает, хочет поцеловать брата прямо в эту секунду. Хочет прижаться губами к губам, хочет запрокидывать голову от поцелуев в шею, хочет, чтобы от прикосновений дрожали ресницы. Хочет. Хочет. Хочет. Но Джордж встаёт. Фред больше не держит. Больше нет «вместе мы навсегда». Или есть? К чёрту это «есть». Сейчас у Джорджа есть с кем целоваться, есть с кем тщетно пытаться забыть Фреда. Забыть любовь к Фреду. Возвращаясь к гостям, Джордж столбенеет на месте. Глаза его не обманывают, когда он видит рядом стоявших Зои и Джентил. Только не это, да, Джордж? Он спешит к ним, но уже на полпути слышит повышенные тона. — Девушки! — Джордж попытался сделать весёлый голос, намереваясь быстро разрядить обстановку, — Чего такие красивые и одни? — Ну уж нет! — Джентил всплеснула руками, — Это мой парень, — она указала на Джорджа, — И мне неприятно видеть, как ты на него смотришь! Зои распахнула глаза и открыла рот от удивления. Она ошарашено перевела взгляд с Джентил на Джорджа, искренне усмехнулась от возмущения, но говорить ничего не стала. Зои смотрела на своего парня, который оказался не только её, разочарованно, даже слишком. Девушка закрыла глаза, опустила голову, пытаясь осознать только что случившееся, но развернулась и без лишних выяснений ушла. Джордж хотел пойти за ней, но Джентил схватила его за руку. И он позволил сам себе утешиться мыслью, что Зои умнее и выше всего этого, так что он вполне может бросить потом мамочку Джентил и извиниться перед слизеринкой, а потом попытаться построить с ней нормальные отношения. Всё же так хорошо начиналось. Это его день рождения. Какого чёрта всё идёт наперекосяк? Фред искоса наблюдал за разворачивающейся драмой и мысленно надеялся, что его действия, и сложившаяся у Джорджа ситуация вернут всё на свои места и ему не придётся мириться с Ирис. Кстати, где эта Ирис? Вроде была где-то тут. Фред опустошает стакан и оставляет его на полу возле дивана. Шатаясь, он встаёт и видит идущую к нему Кэти. — Я так рад тебя видеть, милая Кэт. — Я смотрю, ты налакался от души. Как ты? Как с Джорджем? — Хах, мне нужен джин из лампы, чтобы всё исправить. — Есть обычный из бутылки, — Кэти показала бутылку. —Тоже сойдет, — Фред протянул руку за напитком, — Выпьем на брудершафт, подруга? — Совсем рехнулся, Фред Уизли? — девушка покрутила пальцем у виска, — Я не пью алкоголь, и тебе тоже не советую, выглядишь как сапожник в запое. Фред открутил крышку и сделал пару глотков прямо из бутылки и, всучив её обратно Кэти, ушёл. Кэти лишь печально вздохнула, покачала головой, наблюдая, как Фред прямиком идёт к Ирис. — Привет, — Фред даже не стал оригинальничать. — Ну, привет бывший парень Фред Уизли. Чего хочешь? — Ирис окинула взглядом явно подвыпившего парня. — Тебя. — Совсем того уже? — Нет, Ирис. Дай мне второй шанс. — Чтобы ты потом снова убежал к брату? Фред, всё это настолько грязно, что я даже не хочу в этом участвовать. — В жизни к нему больше не убегу. Поверь. Прости меня. — Ну, и что ты собираешься делать? — Поцеловать тебя. Ирис рассмеялась и совсем не заметила, как Фред уже целует её. А потом, как ни в чём не бывало, отстраняется, обещает поговорить завтра и уходит. Кэти, видевшей всё это, остаётся только выругаться вслух, потому что она видит взгляд Джорджа, устремлённый Фреду между лопаток. А через десять минут Кэти будет вынуждена чертыхнуться ещё раз, когда заметит, что с вечеринки Джорджа за руку утаскивает какой-то парень. — Эй, Джентил, — Фред хлопнул девушку по плечу, — Тебя же так зовут, да? — он расплылся в улыбке, когда девушка обернулась к нему, а он увидел действительно знакомое лицо, — Да-а-а, Джентил, я по-омню тебя! Ты девушка моего милого брата. — Да, — она брезгливо сняла его руку со своего плеча, — А ты Фред Уизли, я тоже тебя знаю. Кстати, мы учимся на одном курсе уже четыре года, спасибо что «помнишь» меня, — Джентил обозначила кавычки в воздухе. — А ты случайно, — Фред качнулся из стороны в сторону и снова схватил однокурсницу за плечо, чтобы поймать равновесие, — Не видела ли, куда подевался наш маленький Джордж? А то Зои, — Фред ткнул пальцем в сторону старосты Слизерина, — не в курсе. — Мне кажется, — девушка осмотрела помещение, — Он выходил минут десять назад, вроде, вместе Томасом. — Что ещё за Томас такой? — Эм, — Джентил закатила глаза, — Раджи. Наш однокурсник. Блондин, с длинными волосами. Серьёзно не помнишь? — она прищурилась и отвернулась, пытаясь вернуться к разговору с подругами. — А зачем они ушли? — Фред не унимался. — Иди да спроси, — Джентил отмахнулась. — А ну, пошли-ка вместе, — Фред схватил девушку за руку и потащил к выходу. — Пусти, придурок, — она вырвала руку, когда они уже вышли к лестнице. — Я точно такой же придурок, как и он, — потеряв опору в лице Джентил, Фред опёрся рукой о стену. — Ну и как ты искать его собрался? — А вот так, — Фред достал из кармана сложенный в несколько слоев пергамент и развернул его перед заинтересовавшейся девушкой. — Точно придурок, — Джентил с подозрением осмотрела сначала пустой пергамент, а потом и явно невменяемого Фреда. — Смотри, — Фред достал палочку из того же кармана и прокашлявшись, состроил серьёзное лицо, — Торжественно клянусь, что замышляю только ш-шалость, — на последнем слове он даже икнул. На пергаменте поспешно стали различимы очертания некой карты, а когда надписи обрели чёткость, а главное некоторые из них стали подвижны, глаза Джентил расширились, изображая крайнюю степень недоумения и полнейшего шока. — Да тут же, — она провела пальцем по пергаменту, ведя линию сначала по следам с именем декана Гриффиндора, затем по больничному крылу, где находилась мадам Помфри, а потом и по помещению этажом выше, где, если верить карте, находились Джордж и Томас, — Невероятно! Это не шутка? — Чистейшая правда! — Фред прижал одну руку к груди, — И где же наш Джорджи-и? — Фред обводил взглядом карту и, видимо, действительно не замечал того, где находится его брат. — Вот же! — не выдержала Джентил и ткнула пальцем прямо у Фреда перед носом. — Точно, — Фред глупо улыбнулся и потащил девушку за собой. Ноги у Джорджа немного заплетались, то ли от количества выпитого алкоголя, то ли от того, что Томас тащил его прочь от вечеринки с каким-то уж нездоровым рвением. — Том, — но его словно никто не услышал, — Томас, куда ты, — и снова ему не ответили. Джордж смотрел Раджи в спину, скользил ленивым взглядом по плечам, по светлым волосам, собранным в простой хвост, и думал о том, что ему просто, в конце концов, интересно, что затеял этот парень. Но, когда, поднявшись этажом выше они остановились у одного из кабинетов, Джордж невольно подумал, что зря он оставил Фреда одного, ведь пообещал тому быть весь день вместе. Но Фред ведь сам тоже полез целоваться к Ирис. — Зачем ты притащил меня сюда? — Джордж поправил рукав толстовки и осмотрел знакомый кабинет. — Джордж, понимаешь, — Томас прикрыл дверь, — Как бы тебе сказать. — Да говори уже, как есть, что ты мнёшься, — Джордж резко развернулся, отчего мир немного пошёл юзом, но застопорился, как только лицо Томаса оказалось в чрезмерной близости, заставляя Джорджа сделать шаг назад. — Я слышал, что по школе говорили про вас с братом, — Томас сделал шаг к Джорджу. — Вот оно что, — Джордж лишь отмахнулся, — Поиздеваться хочешь? Понятное дело, — он пожал плечами, — По одиночке значит решил? Молодец, что хоть один на один, а не толпой, — Джордж развернулся и подойдя к одной из парт сел на неё свесив ноги, — Ну давай, слушаю. — Да я не это вовсе, — Томас подошёл к Джорджу, положил ему руки на колени, и под удивлённый взгляд слегка развёл их в стороны, прижимаясь к Джорджу плотнее, — Ты мне нравишься, Джордж. — Чего? — Джордж отстранился, опираясь руками о парту, — Не смешно, — он нахмурился, — Лучше бы ты меня ударил. И того логичнее. Тебе что, девчонки что-то подмешали? — Нет, я не только сегодня, — Томас облизнул губы, — Можно? — он мельком посмотрел на губы Джорджа и вернул взгляд, смотря прямо в глаза. — Том, — Джордж замялся, закусил губу и заметил, как коротко сглотнул Томас, — Я не думаю, что… — Ясно. Прости, — блондин резко одёрнул руки с колен Джорджа и отступил на полшага назад, — Просто подумал, что хоть кто-то меня поймёт, — он сдавленно улыбнулся, проводя рукой по шее. Что бы это ни было, алкоголь, интерес, недоразумение, произошедшее между ним и девушками, или в целом сложное положение, в котором оказался сам Джордж со своей неразделённой, неоднозначной и, изредка подпитываемой двусмысленными действиями Фреда, братской любовью, но что-то определённо двигало Джорджем в тот самый момент, когда спрыгнув с парты он схватил Томаса за руку, притянул к себе и мягко прикоснулся к его губам своими. Джорджу было с чем сравнивать. И слегка сухие, с чуть горьковатыми нотками, губы блондина не казались ему такими уж притягательными, как это было с Фредом. Несмотря на первое ощущение, Джордж решил, что простого прикосновения явно недостаточно и, приобняв Томаса за талию, настойчиво углубил поцелуй, теперь собственным языком ощущая осточертевший уже привкус алкоголя с осточертевшей вечеринки в честь их с Фредом дня рождения. Дня, который они должны были провести только вместе. И почему всё так? Джордж дёрнулся и в ушах у него зазвенело, когда входная дверь в кабинет резко захлопнулась. Звук резонировал под потолком, гулял эхом по стенам и неприятно завибрировал в лёгких. Джордж перевёл неуверенный взгляд на Томаса и остановил того, приложив пальцы к его губам, когда блондин снова потянулся за поцелуем. — Прости, — Джордж отстранился, выпустил парня из объятий, — Не нужно. Фред видел. Он видел всё, что произошло в кабинете между Джорджем и Томасом. Видел. И был готов выколоть себе глаза, если бы был уверен, что это поможет то ли отмотать время назад, то ли забыть всё к чёртовой матери. Не поможет. Когда он открывал дверь в кабинет, где находились эти двое, то и представить себе не мог, что способен протрезветь за доли секунд из, казалось бы, полуобморочного, до состояния, в котором он будет в мельчайших подробностях представлять себе процесс истязания, убийства и расчленения придурка по имени Томас Раджи. Представить себе не мог, что будет проклинать не скрипнувшие старые петли и собственный ступор, отнявший голос, что был тогда так нужен, чтобы предотвратить глупость повлекшую бурю, цунами, которые злостью накрывали с головой. Руки у Фреда дрожали, когда, сползая по стене в коридоре, он обхватил голову, подвывая что-то себе в колени. — Эй, Фред, — Джентил присела рядом, — Ты чего? Что там... — Уходи, — Фред из последних сил держался, чтобы только не заорать на не в чём не повинную девушку. — Но, — она перевела взгляд на дверь, — Там ведь... — Уходи, я сказал! — Фред прикрикнул. Джентил бы осталась, если бы могла вытерпеть общество Фреда Уизли ещё хотя бы пару секунд. Она зло цокнула, хотела было что-то сказать, но развернулась и покинула коридор быстрым шагом, за что Фред ей был, на самом деле, благодарен. По щекам у Фреда катились слёзы, лёгкие разрывало, скручивало тугой спиралью желудок, заставляя закашляться от внезапно накатившей волны боли, которая едкой кислотой растворяла в подсознание последние ирреальные границы, державшие в хрупком равновесии чувства, хранимые Фредом на протяжении последних двух месяцев. Фред нашёл в себе остатки сил, чтобы подняться с пола. В коридоре он был по-прежнему один, да и думать не хотел, почему Джордж не выходит из чёртового кабинета. Фред стремительно жестоко ощутил это искушение разгрома целого грёбанного мира, который так с ним поступил сегодня. Внезапное головокружение — всё разрушить, всё уничтожить, всё стереть в порошок и разметать — потому что было достаточно всего нескольких умело выбранных секунд, мимолётного взгляда, который ранил, ударил прямо в цель, непоправимый, который невозможно стереть из памяти. Странная, глухая, уничтожающая ярость, которой достаточно всего немного, чтобы опустошить. Невозможно исцелиться от некоторых слов, некоторых взглядов. Невозможно исцелиться от увиденного. Несмотря на то, что время проходит, несмотря на нежность других слов и других взглядов. Время никогда не было той единственной панацеей, способной излечить сердечные страдания. Время лишь, рано или поздно, приводит к концу страданий путём избавления от жизни. В этот раз пришёл настоящий конец всему. И Фред не из тех, кто сможет жить с мечом в сердце, кто сможет после этого идти дальше и улыбаться. И лучше бы Фреду изувечили всё тело до крови, до трухи, лишь бы никогда в жизни не испытывать этот глубинный развал внутренностей, разгром души и расщепление сердца на молекулы. Раскрошить бы в пыль каждый кирпич, каждый камень, каждую крупицу этого замка, раскрошить бы всю эту жестокую вселенную. Не оставить и частицы способной напомнить Фреду о том, что случилось за той стеной, которой он касается спиной. Фред разворачивается, прислоняется лбом к прохладной каменной кладке, и со всей силы бьёт кулаком в стену, чувствует как, трещат суставы, рассыпаются на осколки кости, как боль, тупая, жуткая пронзает руку до самого плеча, бьёт стрелой через лёгкое в сердце, но тут же отпускает, затмеваемая, потому что такая боль ничто по сравнению с тем, что выворачивает его наизнанку от увиденного предательства. Просто на автомате он дёрнулся к книжному шкафу у противоположной стены. Обеими руками, с негнущимися, ноющими пальцами на правой, Фред скидывает с пыльных полок фолианты книг и кипы листов пергамента, пачкает их кровью, капающей с руки, и матерится, проклинает весь мир за то, что у него не сразу получается опрокинуть увесистый деревянный шкаф. Но и тот летит следом, поднимая в коридоре клубы пыли. Представьте себе, что у вас нет кожи, вам больно даже от ветра, вам больно от себя самого. Представьте теперь, что к вам прикасаются рукой. Вы предпочли бы, чтобы эта рука была в рабочей брезентовой рукавице? Или чтобы тот, кто вас трогает, сначала бы её снял, помыл руки с мылом и намазал их кремом? Так и Фреду сейчас невыносимо от одного только вида вышедшего Джорджа, который в испуге стоит и смотрит на брата-близнеца и совсем его не узнаёт. — Фредди, стой. Ты чего? — Джордж делает шаг, тянется к брату, хочет помочь, но замирает, сражённый увиденным кровавым месивом вместо правой руки брата. — Ты целовал его так же, как меня, да?! — Фред кричит, что-то бормочет себе под нос, трясущейся рукой указывает на дверь кабинета, а через мгновение замирает, уставившись на Джорджа безумными глазами, — Фу, отойди от меня, — он делает шаг назад, морщится как от боли, — От тебя пахнет чужой любовью! Пошёл прочь, я сказал! Не подходи! — Фред рассекает рукой воздух перед собой, очерчивая невидимую границу. Единственное, что осознавал Фред, это то, что его голова — самое отвратительное место на свете, особенно для него самого. А потом совершенно нещадный провал в памяти: всё кругом, всё куда-то в бездну, всё туда, откуда больше ничего не вернуть. Фред падает на колени, берётся за голову, рвёт на себе волосы, воет в голос, громко, истошно, навзрыд, молотит кулаками об пол, кричит и вырывается из рук брата, потому что его прикосновения хуже калёного железа. — Тише-тише, — откуда-то появившаяся Кэти Белл присела на корточки и обхватила Фреда за плечи, — Пойдём в башню, я заварю тебе ромашковый чай, — но Фред резко и с остервенением сбрасывает её руки, — Пожалуйста, Фред. Она гладит его по голове, и когда тот еле уловимо и ненадолго затихает, обнимает, с трудом ставит на ноги и разворачивает так, чтобы тот не видел обеспокоенного Джорджа. — Не трогай его, — бросает она тихо через плечо и уводит Фреда прочь из коридора. Джордж утирает слёзы рукавом толстовки, смотрит на размазанные багряные следы и понимает, что граница между ними теперь проведена кровью Фреда.