трогательная душа

съёмная квартира на двоих, драка за ванную утром, совместный завтрак и любимая собака, проснувшаяся позже нас. неочертенное будущее, витающее только у меня перед глазами, растворяется в сложности настоящего бытия и ударяется о твой образ. в твоих подрагивающих и холодных руках нет места никому, кроме собственного хрупкого сердца. а оно такое же, как и ты. такое же ледяное, греющее лишь огнём на бензине. ты горишь, затухая, летаешь среди облаков и падаешь из-за вывиха крыла, ты — невечная бесконечность, поддающаяся полому. а пальцы дрожат, держат неуверенно тебя за талию и ведут в танце. ты хрупкое создание, нужно аккуратно и бережно, будто бы держишь тонкий хрусталь. и боги, похоже, прокляли меня, потому что данное настоящее могло случиться только после полома чего-то. или кого-то. твои бредовые идеи, достойные висеть на выставке среди великих деятелей, окутывали с головой и вели за собой, открывая двери и тайные проходы, ранее доступные только тебе. твои бессмысленные разговоры о ничтожно-великом забавляли даже самым пасмурным утром, даже с самым отвратительным кофе. твоё холодное воплощение будто бы разводило костёр специально для меня, потому что интересно, комфортно и, самое главное, именно то. твои добрые и доверчивые руки, гладявшие по голове в трудные моменты, сжимают сердце, не давая вдохнуть по-нормальному. всё же было хорошо, всё же держалось на пъедестале и не могло упасть. всё испортилось, когда кто-то сломался. ты — тянущаяся вселенная, способная сломаться только из-за себя. столько паразитов возилось вокруг тебя, и единственный, кто смог и может на тебя повлиять — ты сама. сама скручиваешь себя в трубочку, сама рвёшь свои мысли на лоскуты и заделываешь ими кровоточащие раны. ты сама себе богиня и сама себе создательница. ты сломана давно. фундамент рыхлый, надежд можно было и не строить. руки, проведя по волосам, исчезают во тьме. а я слишком привязан к тебе красными нитями, позволив себя сломать. и всё это высшая поэзия, доступная лишь привилегированным классам и по истине настрадавшимся поэтессам, пока не взглянешь в твои глаза. искупайся с обещанием утонуть, пройди до чащи леса с феями и только попробуй выбраться, сделай что-то и замри, до метровой пыли на плечах не смея двигаться. сломанная собой марионетка, держащая в руках свои нити. ведёшь, крутишься и танцуешь искусственно, зато сама. полетишь в мусорку капризным ребёнком только под своим же контролем, потому что не может быть что-то слаще, чем умереть по собственной воле в красивых обстоятельствах. а я тянусь за тобой. и, видимо, боги прокляли меня, сведя нас воедино и благословляя мне дар смирения. поэтому, сжав зубы и держа печальный рёв глубоко в лёгких, я позволяю тебе сжимать мою понежневшую душу, даже если ты о причинённой боли и не догадываешься. ты не ощущаешь осколки под ногами, и в этом главная твоя способность. возможно, это я полюбил так же, как и твой лик. позволь напоследок послать богов и ещё раз прокрутить наше «мы» и несбывшееся «потом». и, похоже, боги прокляли меня, так что ничто не помешает мне проклясть их в ответ. но, прокляни меня ты, я бы послушно улёгся в гроб.