Равнодушно-жёлтым огнём

Я не знаю, в какой момент и почему я прикоснулся к его шее. Откуда во мне столько смелости? Она манила меня слишком долгое время. Хотя что в этом такого? Нет, все же это намного интимнее. Он дергается и, смеясь совсем не весело, кричит. На мое счастье, потому что на нас смотрит Джордж. Снова. Рич слишком хорош… Я думаю, что больше эта афера не прокатит, но он зовет на кухню и повторяет это два раза на ухо, думая, что я не расслышал, правда, в этот момент я оценивал шансы позвать его в комнату Джорджа. Мы идем в конце концов на кухню. Я иду, будучи уверенным, что мы о чем-то неловко будем говорить. Честно говоря, я полностью упустил тот момент, когда это перестало быть правдой. Это было что-то вроде той пресловутой “искры”, которая пробежала между нами. Я хотел узнать, понравятся ли ему поцелуи в шею, потому что мне они нравились. Он тихо стонал. Он, кажется, сказал, что любит меня. Разве я что-то ответил? Вряд ли. Я был занят попыткой коснуться того, чего не касался. Я знал, что не должен был оставить и следа. Он учтиво напомнил, но ему нравилось. Я укусил его за губу. Вообще-то, я делал это и так каждый раз, просто в этот раз переборщил. Я пытаюсь отшутиться, когда лезу руками ему под кофту. Он, вроде, и не против. Это похоже на беспорядок. Как шторм или ураган. Гром среди ясного неба. В какой-то момент мы оба признаем, что это слишком. Ринго лезет к нам, потому что в фильме какой-то нереальный момент. Он был единственный, кто вообще смотрел его, остальные воняли спермотоксикозностью. Не передать словами, насколько он бесил меня в тот момент. Неужели он ничего не понимал и не замечал? Мне было жарко даже в майке. Под штанами задохнулась моя совесть и культура. Я даже не смеялся. Я ждал, когда Ринго от нас отстанет. Мы случайно сталкиваемся зубами. Я шучу про женские романы, это перестает быть настолько неловким. Он тянется ко мне, а я даже не знаю, как вздохнуть. Я вообще могу это сделать? Вдыхаю носом (перед смертью не надышишься), выдыхаю горячим воздухом ему в губы. Его волосы лезут мне в рот и глаза, мы прерываемся извечно, чтобы их убрать. Неловкий смех. Я, вроде бы и случайно, касаюсь его бедер неприлично близко, но боюсь ненароком коснуться груди. Ему, кажется, все равно. Рич зовет на финал. Я пытаюсь уговорить его отстать от нас, но проще согласиться. Мне абсолютно плевать на то, что “бабуля осталась бабулей” . Я прошу для нас десять минут. На часах три пятьдесят семь. Джорджу, вроде как, нужно на другой конец города к пяти, но он соглашается. Спасибо. Мне кажется, что мы уже не вернемся к тому, что делали до, хоть и имеем гарантированные десять минут. Вот же подлость. Он заваливается на диване в мои объятия, почти сползая с него. Мне же проще дотянуться до его шеи. Мы слышим их разговоры за стенкой, меня смущают звуки поцелуев и громкое дыхание. Господи, чего эта бедная кухня еще не видела?.. Мы прерываемся на какие-то глупости, но каким-то образом наши губы вновь соединяются. Мы в пожаре. Ринго забегает, говоря, что пришли родственники Джо. Мы закончили.