Bittersweet

Память Фукузавы на даты всегда была отменной. Иногда даже слишком. Первым делом по пробуждении взгляд выхватывает именно календарь, напоминающий, что пора бы передвинуть веху на одно маленькое будущее вперёд, и он будто нехотя, всё же смещает красный пластиковый квадратик вправо. А после проводит по лицу широкой ладонью, силой отбрасывая лезущие воспоминания. История давно минувших дней, какой прок думать об этом спустя столько лет? Разве не к этому всё шло? * * * – С какой это радости ты решил, будто ей будет лучше в твоём Агентстве? Ты можешь бесконечно лгать им, но не мне. Ядовитое шипение проникает под самую кожу, Фукузава слышал подобные интонации множество раз, но никогда в свой адрес. Только сейчас он ощущает в полной мере размеры той пропасти, которая пролегла… Нет, всегда лежала между ними, просто он, как последний идиот, закрывал на неё глаза. – Не смей меня обвинять в подобном, я честен с ними! Лязг в очередной раз скрестившегося оружия становится будто физическим акцентом на последнем слове, но Мори почему-то ещё больше злится, а Фукузава скрипит зубами и испытывает ни с чем не сравнимое желание отвесить ему хорошую пощёчину. Словно надеясь, что после этого Огай успокоится и всё вернётся на круги своя. – И что ты ей скажешь? Что ей больше не придётся использовать свою способность? Или, быть может, что самое главное в человеке – это душа? Твоё чёртово Агентство использует её точно так же, как делали все до этого. Я просто пытаюсь достичь нашей общей цели, почему мне мешаешь именно ты?! У меня нет другого выбора, понимаешь?! Ярость клокочет где-то под кадыком. Юкичи смотрит на искажённое гневом лицо и запоздало понимает, что сам-то не слишком отличается. Всё его хвалёное хладнокровие рушится, как карточный домик, уступая место целому фейерверку из злости, непонимания и разочарования. – Другой выбор есть всегда! Мори замирает на несколько секунд, бросая такой взгляд, что хочется отвернуться и прикусить язык, хотя директор недавно созданного детективного агентства уверен в своей правоте чуть более чем на сто процентов. * * * «Это с самого начала не было моим выбором». Мори лишён иллюзий касающихся таких изменчивых понятий, как дружба, привязанность, преданность. Любовь. Он, побывавший не в пасти – в самом желудке войны – знал как никто другой о легкости, с которой теряют свой смысл и вес эти понятия. Всё зависит от обстоятельств, в которые поставлена личность. Инстинкты, коктейль из гормонов, химических и физиологических процессов в человеческом организме, если требуется. Он, практикующий медицину в условиях, которые не могли привидеться даже в кошмарах подавляющему большинству его коллег, может расписать этот коктейль в химическую формулу и бросить её в лицо всем романтикам этого мира вместе с ядовитой насмешкой и своим презрением. Военный врач, сержант первого класса, Мори Огай устало трёт переносицу, и поджав губы, откладывает в сторону фото с маленькой темноволосой девочкой с серьёзным взглядом, выводя заголовок своего завершённого доклада Его Величеству: «Бессмертный полк». Он всего лишь сержант. Всего лишь доктор, перед которым в его двадцать шесть (всего-навсего двадцать шесть) стоит только одна задача – спасать жизни. И этот доктор находит крайне ироничным, что само слово «жизнь» давно не имеет ничего общего с местом, где они находятся. Людям, которые отдают им приказы, Ад показался бы курортом класса люкс после хотя бы одного дня пребывания здесь, на Токоями-Дзима. Если бы, конечно, им удалось его пережить. Каждый день к ним присылают новобранцев. Количество отосланных в ответ цинковых гробов не совпадает с этим числом только потому, что далеко не всегда остаётся их содержимое. Их последний рубеж – мясорубка в самом классическом её понимании, и если он, эспер, чьи интеллектуальные способности были выделены самим императором, не найдёт выхода из этого непрекращающегося потока смертей во имя родины… Есть только один способ. Выигрывает тот, кто успевает понять принципы игры до её начала. И если для этого понадобится пожертвовать одной маленькой девочкой и парой сотен уже ставших безликими солдат (ради спасения нескольких тысяч им подобных), он сделает это, не задумываясь. «На войне все средства хороши». * * * Надрывный свисток чайника вырывает из размышлений не хуже ведра холодной воды, заставляя Юкичи встряхнуть головой. Он в самом деле много думал о том дне. Жалел ли о вмешательстве и спасении девочки, ставшей очередной жертвой презираемой им войны? Нисколько. Повторил бы столько раз, сколько потребуется. Жалел ли о сказанном тогда? Безмерно. «В таком случае я не собираюсь иметь с тобой дело с этого момента!» Но по злой иронии судьбы в полной мере Фукузава это осознал только когда доктор, его доктор, уткнувшись лбом в плечо, прошептал: – Уходи. Уходи прямо сейчас, иначе кто-то из нас сегодня умрёт, клянусь. «Потому что моя война ещё не окончена».