Bittersweet

Пять локаций. Чайная на окраине города. Два отеля. Крыша одного из городских небоскрёбов. Старый традиционный дом, который сдаёт в аренду сухонькая старушка. Пять локаций, не имеющих между собой никакой явной связи, разбросанных по всей Йокогаме и не претендующих на личную информацию о своих визитёрах. Обговорено единожды, в устной форме. Не существует ни дат, ни планов, ни предварительных договорённостей. Только чёткий порядок выбора места, в свою очередь меняющийся по определённой, известной только двоим схеме. В прошлый раз была крыша – в следующий, значит, будет отель. После отеля – чайная. За столько лет эта система отпечаталась в подкорке и въелась в память так, что ничем не вытравишь. Впрочем, они и не пытались. Когда-то давно Фукузава испытывал смесь непонимания, уважения и суеверного ужаса перед офисной работой, а сейчас – надо же! – планёрки, бумаги, отчеты подчинённых, бухгалтерские сметы. Неизменными остались только его попытки максимально обойти стороной бюрократическую волокиту. Судьба благоволила Юкичи в этом вопросе хотя бы потому, что на его плечах оставались обязанности, не позволявшие подолгу засиживаться на одном месте – переговоры, встречи, установление и поддержание контактов с важными высокопоставленными лицами. Не менее утомительная задача, но как раз это за него не мог сделать никто. Звук уведомления на телефоне прервал мысль на середине, вырывая директора в реальность, где двадцатиминутная встреча растянулась на полтора часа. Практически спасение, потому что собеседник, по-видимому, воспринял это как сигнал, встрепенулся и засобирался, хотя Фукузава ни единым мускулом на лице не выдал своего нетерпения. «Кто?» Короткое прощание, обмен дежурными вежливостями – всё на автопилоте, пока непозволительно детское любопытство дёргало Юкичи изнутри за невидимые ниточки: «Ну же, взгляни поскорее, что там? Кто там? Это он, верно же? Больше некому». И только проводив взглядом удаляющуюся спину компаньона, он позволил себе наконец взглянуть на экран, показавший только четырёхзначное число и надпись «номер неизвестен». Как всегда. Захотелось выругаться, но получилось только устало вздохнуть, привычно удаляя сообщение, и следом набрать номер Куникиды. – Я сегодня не вернусь в офис. Да, неотложное дело. Беспокоить только в крайнем случае. Полагаюсь на тебя. Ещё ни разу за все годы Фукузаве не удалось предугадать, когда же в следующий раз придёт такое послание, но он всегда знал, что это значит. Сейчас очередь отеля в восточной части города, номер апартаментов ему только что сообщили. Время… Юкичи не удивился бы, окажись, будто Мори явится часа эдак в два ночи, но сам предпочитал прийти пораньше с тщетной надеждой, что его ждут уже сейчас. Они не виделись месяц, и факт того, что сообщение пришло едва ли за полдень, лучше всего говорил о том, что зверски соскучился не только Фукузава. * * * Вопреки стереотипам и расхожим мнениям обывателей, Портовая Мафия никуда не исчезала ни в сумерках, ни при свете дня, продолжая в любое время суток выполнять свои миссии и неукоснительно следовать указаниям босса. Последний успел с десяток раз мысленно проклясть и исполнительность подчинённых, и их задание, и весь этот день вместе с небесным светилом, весело сияющим через громадные окна гостиничного холла. Который оцепили Чёрные Ящерицы. Проблемы бы не возникло, если бы Мори за каким-то дьяволом не понадобилось выйти из номера навстречу Фукузаве. В результате оба оказались зажаты в той единственной зоне путаных коридоров, куда исполнительные мафиози ещё не добрались. – Лифт? – Отличная идея, умник. Он контролируется в первую очередь, - огрызнулся Огай, тем самым выдавая крайнюю степень раздражения. – Это не я умудрился забыть, где именно и когда у моих подчинённых будет проходить миссия. – Тебе напомнить позапрошлый раз, когда мы два часа отсиживались в каморке для швабр, пока твои питомцы… Договорить Мори не успел – Юкичи вдруг крепко заткнул его рот ладонью и больно вжал грудью в стену. Чужие голоса послышались совсем рядом. До сих пор Огай был уверен в отсутствии у себя религиозных рвений, но почему-то именно сейчас попытался вспомнить хоть одну молитву. Как назло, вспоминались только ругательства. – Туда, – едва слышно, почти касаясь губами чужого уха произнёс Фукузава, стоило голосам удалиться, и тут же рванул Мори за шиворот куда-то в сторону. Слепая зона оставалась слепой буквально на пару десятков секунд. Этого не хватало, чтобы вырваться из невольной ловушки, но было достаточно, чтобы обеспечить себе безопасное место на время ведения операции отряда. И только чёткое понимание этого остановило Мори от сладкого соблазна воткнуть Фукузаве скальпель куда-то чуть пониже спины. – Ты издеваешься? Опять?! Юкичи не видел в темноте его взгляд, но отчего-то был этому даже рад. Для понимания чужих эмоций ему хватило и яростного шипения. – Ну, мы можем выйти держась за руки, и сообщить твоим, как ты выразился, питомцам, что у нас свидание. Хочешь? – Катись ты к чёрту. – Я тебя тоже, дорогой. Вместо ответа Огай шумно выдохнул и потёр пальцами переносицу. Глаза ещё не привыкли к темноте, но размеры помещения, ставшего невольным укрытием чужих секретов, определить удалось и так. Сколько здесь? Метр на метр? Полтора, не больше, и даже этот участок приходилось делить с каким-то идиотским веником. Теснота раздражала, а мысль об оставшемся без хозяев номере класса люкс заставила Мори скрипнуть зубами и глухо ткнуться лбом в стену. – Ты наступил мне на ногу. – А ты засадил мне локтём по рёбрам. – О, прости, могу сильнее и не только локтём, - откуда-то со стороны упала рукоять швабры, отчего мафиози дёрнулся, непроизвольно упираясь бедром в соседа. – И какого чёрта ты притащил с собой катану? Как будто здесь и без того… – Мори. Тон, с которым его оборвали, как и шумный выдох, лучше всех возможных слов свидетельствовали, что катану Юкичи с собой не брал. Огай вдруг замер и как-то глупо, совсем неожиданно для себя самого хихикнул. – Прости, я просто… – в горле предательски защекотало. – Я нечаянно. – Мори! Фукузава прорычал так, что у любого коленки бы затряслись, а Огай совершенно бессовестным образом захрюкал сильнее, пытаясь сдержать рвущийся наружу гогот. Ещё никогда до этого Юкичи не чувствовал себя настолько смущённым и злым одновременно. – Фукузава-доно, вы смеете поднимать на меня свой меч в такой ситуации, как низко! Попытка сделать дыхательную гимнастику оборвалась ровно на этой фразе, превращаясь на выдохе в непроизвольный, почти лошадиный всхрап, хотя трясущееся тело и издевательские всхлипы рядом доказывали, что лошадей здесь как минимум двое. – Какой же ты… Фукузава осёкся, пытаясь подобрать подходящий эпитет, но вместо продолжения запустил пальцы в чужие волосы, крепко сжал, заставляя Мори рвано выдохнуть и запрокинуть голову назад. – Какой? Даже так можно было почувствовать каверзную улыбочку, которую вдруг до белых пятен перед глазами захотелось стереть определённым образом. И гореть Юкичи в Аду, но ответил он болезненным, тягучим укусом сразу над воротником чужой рубашки, шершавой ладонью под ней и заломленным за спину тонким запястьем Мори. – У тебя извращённая тяга к тесным помещениям, Юкичи. – А твой рот сегодня слишком много язвит.