Давай сыграем в любовь

— Хэй, Коджиро, чувак. — раздался знакомый голос в трубке и Нанджо невольно улыбнулся. — Мы так давно не виделись… Может, потусим вместе сегодня? — неуверенно предложил Каору и глупо хихикнул в конце. — У тебя ж сегодня восьмая годовщина. — закатил глаза Коджиро, но голос его не дрогнул. — Как это ты со мной тусить будешь, а не с Адамом в кафешке вино пить? — он выдавил из себя подобие дружеской насмешки, как раньше. Айноске и Каору отмечали годовщину каждого месяца, каждое 18 число и, да, отмечать каждый месяц отношений было крайне глупо и слишком сопливо, но им это нравилось и ещё как. — У него сегодня не получится. — грустно протянул Черри и под конец в его голосе просквозило раздражение. — Его дома заперли, он реплики перед выступлением политическим своим учит. А с тобой мы давно не общались, как раз повод выпить будет. — последнее предложение Каору произнес тепло и даже немного нежно, от чего Джо почти растаял. — Тебе бы только выпить, слушай. — покачал головой Коджиро и его голос тоже потеплел. Все же приятно было слышать как Черри вновь так просто разговаривает с ним. Даже если как-то сухо и неуверенно. — А ты как будто против. — также игриво ответил парень и Нанджо чувствовал, как тот улыбнулся. — Так, значит, встретимся? На часов 7? — продолжил он после короткой, неловкой паузы. — Я к тебе зайду, а там решим. — Ебашь, — дал согласие Коджиро и улыбнулся сам себе. Все же он скучал за Черри, даже если Черри не особо скучал за ним, раз пришел к нему только потому что паренёк занят. — Вас понял. — Каору подтвердил слова и, попрощавшись, бросил трубку.Время пролетело быстро и вот уже на часах было 18:43. Коджиро успел дочиста убрать всю свою комнату и даже прихожую, чем знатно порадовал родителей, и, включив на задний фон третий ребилд Евангелиона, ожидал своего друга. Так-то весь Евангелион он посмотрел давно, но все равно часто пересматривал, считая одним из самых комфортных для него шедевров японской анимации, а ещё чем-то ассоциируя его с Каору*. Совсем скоро в дверной звонок позвонили и вот уже Джо, быстро сбежав по ступенькам, открыл двери и поприветствовал друга. Вдоволь пообнимавшись, они последовали на второй этаж к Коджиро и устроились на полу, как в ту самую июньскую субботу. Сам владелец комнаты приготовил чай, — себе черный с лесными ягодами, а Каору, как всегда, зелёный с киви и клубникой, — и принес немного кривой шоколадный пудинг, который испёк специально к приходу гостя, а Каору в свою очередь вытащил из-под тонкого подобия кимоно, к которым он питал большую симпатию и часто носил, бутылку саке и чего-то ещё, полегче, с добавлением фруктов. — То есть ты не шутил, что-ли…? — произнес Джо, бросив на Черри, гордо держащего в каждой руке по литровой бутылке алкоголя, оценивающий взгляд. — Я похож на юмориста, когда дело касается подобного? — расплылся в самодовольной усмешке парень и отставил под кровать саке. — Тащи стаканы, кстати. — подмигнул он Нанджо. — Та да, на самого настоящего шута, — фыркнул Джо, не разделяющий его любовь к алкоголю. Не то, чтобы он его вовсе не пил, — нет, как раз таки первый алкоголь он с ним и попробовал, — просто не кайфовал от него так, как Черри и Адам, — короля тебе только не хватает. — Коджиро закатил глаза, вставая с колен и направляясь за стаканами. — Да-а, не хватает, — устало протянул Каору, — но что поделаешь, когда этот король слишком втянут в политику, чтобы наслаждаться своим шутом. — пробубнел он себе под нос, когда Джо закрывал за собой дверь.Коджиро ничего не ответил, сделав вид, что дверь достаточно сильно глушит звук, чтобы не слышать этих печальных вздохов, и лишь молча начал спускаться по ступенькам. Что-то подсказывало ему, что этот вечер будет особенным и положит начало перемен. Что-то подсказывало, но Нанджо предпочел запихнуть это что-то куда подальше и просто насладиться хорошим вечером в компании от части хорошего человека. Поэтому он довольно быстро и незаметно взял два стакана с кухни и в скором времени уже снова был в комнате, а Каору, как только он вошёл, сразу потянулся к бутылке фруктовой слабоалкоголки и полез ее открывать. Чашка, в которой был его чай, пустой стояла на тумбочке и составляла компанию второй чашке, в которой был нетронутый чай Коджиро. — А почему сразу не саке? — Джо протянул стаканы Черри и последовал к тумбочке с чаем: все же он заваривал его не для того, чтобы вылить. — Ты долбоеб? — фыркнув, закатил глаза Черри и приступил к заполнению своего стакана. — Градус понижать нельзя. Только повышать. — гордо произнес он, явно считая свои познания великим достижением, и взболтнул стакан. Мелкие пузырики светло-розовой жидкости поднимались к верху и под светом люстры казались красными. — Ах да, точно, — закатил глаза Нанджо и усмехнулся, делая глоток чая и подсаживаясь к другу, — это ты тут у нас мистер Я-не-алкоголик-а-просто-сомелье. — он снисходительно посмотрел на него и получил в ответ недовольный взгляд. Ничего не сказав, Каору своими тонкими и бледными руками потянулся к чашке в руках Коджиро и ловко ее отобрал. Не обращая внимания на возмущения Джо, он аккуратно поставил ее на тумбочку и вновь повернулся к другу, бубневшему о вкусе и ценности этого чая. — Цыц! — цокнул Каору и приложил указательный палец к губам Коджиро. — Тише, тише, ти-и-ише. — усмехнулся он, видя как Джо моментально заткнулся, а по его щекам поплыл лёгкий румянец. — Не употребляй, а дегустируй! — Черри убрал свою руку от губ Джо и потянулся к стаканам. Вручив один Нанджо, он протянул руку со своим вверх, призывая начать многообещающий вечер. — Дегустатор хуев. — Джо, фыркнув, поднял свой стакан в ответ и стукнулся ним со стаканом Черри.

∞ ∞ ∞

Бутылка фруктовой слабоалкоголки закончилась довольно быстро и в ход вот-вот должно было пойти саке. Включив себе на фон какой-то там анимационный фильм про империю мертвецов, они нихуя из него не запомнили и в целом только к половине десятого вспомнили про то, что он вообще идёт. Ровно как и про шоколадный пудинг, который Коджиро так быстро и усердно пёк. Сначала он возмущался про то, что его кулинарный труд никто не ценит, но когда Черри успокоил его тем, что они будут использовать его как закуску, все же подуспокоился. Конечно, из него вышла так себе закуска из-за разницы во вкусе по сравнению с алкоголем, но, в принципе, было не так уж и плохо. Саке пошло на так легко, как слабоалкоголка, ибо оно было покрепче и сама слабоалкоголка оказала на парней какое-никакое влияние, но пошло. К тому моменту, когда в бутылке осталась только приблизительная четверть, Джо уже перебрался на свою кровать и валялся на ней, свесив ноги на пол, а Черри оперся об него, предпочитая сидеть на полу. Он, в отличие от друга, переносил алкоголь полегче, — то есть, по утрам похмелья почти не было, — но уносило его знатно. А Коджиро, обычно, и пьянел быстро, и отходил долго. — Вот это ты, конешно, молодец, — с заминками произнес он, приподнимая голову, — отмечаешь восьмую ме-, меся-, месячину, — заплетающимся языком продолжил Джо, — не с пареньком своим, а с дуругом. К тому же, не самым близким. — Коджиро издал громкий «ик» и приподнялся на локтях, глядя на Черри. — Бля, чувак, не начинай, — закатил глаза его пьяный собеседник и привстал, находя зрительный контакт с Джо, — Ты мне, вообще-то, тоже дорог. — он протянул свою руку к ладони Коджиро и потянул на себя, призывая встать. — Я вижу как я тебе дорог, — на удивление четко отчеканил Джо, лениво вставая, — Зовёте ради массовки, а ты мне впервые за 4 месяца сам позвонил. — его голос немного дрогнул, но к концу вновь обрел ту твердость, на которую был способен голос довольно пьяного человека, а расфокусированные от алкоголя глаза пытались уловить взгляд Каору, который сидел где-то рядом с ним, на полу. — Ну сорря-я-ян, — жалостливо протянул Черри и, чуть не ебнувшись, встал и попытался перебраться к другу, — Ты же понимаешь, как мы дуру-, друг друга любим. — Черри, пошатнувшись, сел на коленях прямо перед Джо, — Он мне словно бы солнце заменил. Я его так люблю, ты представить не можешь. — начал он, как-то жалостливо смотря прямо в глаза Коджиро, — Когда он рядом мое сердце оно… оно… ну… стучит. Так гру- громко. Как бешеное. — Черри отвёл взгляд, подбирая слова. — Скорее, ебанутое. — цокнул Джо, переведя взгляд на стену, чтобы не выдать своего недовольства. Он не просил его рассказывать о своем ебаре, не просил и не собирался, но то зрелище, которое перед ним представало, — Каору, сидящий на коленях почти что между его ног, — почему-то не давало окончательно закрыть эту тему. — Да. Как ебанутое! — подтвердил его слова Черри и подполз к нему ещё ближе, резким движением положив свои ладони на его колени и устроившись ровно между них. — Мне так хорошо с ним, Коджиро. Так хорошо. Словно бы мы были созданы друг для друга. Я и он. Он и я. — Черри расплылся в глупой улыбке, смотря на покрасневшее от неловкости лицо Джо, но видя перед глазами явно не его, — Он — лучшее, что было в моей жизни. Лучший, кто в нее пришел. Я так благодарен судьбе за то, что мы сошлись. — совсем затих Черри и фактически прошептал эти слова, сжимая колени Коджиро. Джо нервно сглотнул. По всему его телу пронеслась холодная, неприятная дрожь, вызывая волну мурашек. Во рту пересохло, в глазах все поплыло и смешалось, лишь розовое пятно, представлявшее собой волосы Каору, и золотой блеск от его пирсинга давали что-то понять. Было больно. Было очень обидно и больно — слышать такое от того, кто отвернулся от него, променял дружбу, длившуюся с самого начала средней школы, на отношения с тем кого знал не больше полтора года. Было очень больно слышать то, как твоя первая любовь благодарит судьбу за то, что она свела его с психопатом, помешанном на скейте. Это было так обидно, так нечестно и неправильно, это было так жестоко по отношению к нему, по отношению к его чувствам. Неужели он заслужил это все? Неужели он не заслужил просто быть любимым?! — Скажи ещё, что вы уже ебались. — неожиданно для самого себя выдал он и сразу осекся. Мир вокруг внезапно стал чётче, а взгляд сфокусировался, представляя перед ним Черри. Черри, сидевшего прямо у него между ног и тянувшемуся к нему. С румянцем на щеках, пьяными, почти ничего не видящими глазами и глупой улыбке на тонких губах. — Ты правда хочешь это узнать? — он, немного помедлив расплылся в пьяной ухмылке и, опираясь о колени Джо, приподнялся. — Стой, я пошу... — начал было Нанджо, как Каору резко поднялся на коленях и оказался совсем рядом с его лицом. На щеках Джо сразу появился румянец, а зрачки знатно расширились. В лицо ударило запахом алкоголя и ароматом вишни — фишкой Черри. В голове, кажется, потрезвело. — Ты уверен? — глаза Черри, хоть и были направлены на друга, все равно не видели его лица и сам он пошатывался в разные стороны. — Успокойся, Каору. — Коджиро постарался мягко оттолкнуть его, но Черри, видимо, расценил это как «поддержку» и, сильнее прижимаясь, лишь оперся о его руки. — Я соп-, спокоен, — хмыкнул, глупо улыбаясь, он. — Я хочу рассказать тебе об этом, раз уж ты спросил. — Черри покачал головой и подполз коленями совсем вплотную к кровати. Джо, тем временем, чувствовал как быстро бьётся его сердце. — Я беру свои слова назад. — пробормотал Джо, чувствуя как жар охватывает все его тело. — Каору, я не… — Черри резко подался вперёд, падая, и скользнул своим дыханием по губам Коджиро. — Блять, чувак! — Джо словил его за бока и удержал в считанных сантиметрах от своего лица. Они были так близко, что он мог разглядеть каждую из немногих морщинок на его лице, каждую выбившуюся из длинной и густой челки волосинку. — Ну же, — прошептал, словно ничего не было Каору. Его глаза были приоткрыты, а губы расплылись в глупой улыбке человека, которому было настолько хорошо, что он даже не понимал, почему улыбается. — Давай. — он окончательно закрыл глаза и, приоткрыв рот, двинулся вперёд так близко, чтобы его дыхание обожгло чужие губы. Джо растерянно замер, задержав дыхание, и немного отпрянул, собираясь с мыслями и рассматривая лицо Черри. Острый подбородок, длинный, без единой горбинки аккуратный нос, бледная кожа, со светло-розовым румянцем на худых щеках, серебрённое кольцо на губе, которое отражало свет слабой лампы — в нем было прекрасно все. Каждая мелочь, каждая деталь, каждый изъян. В нем не было минусов — в нем были лишь плюсы. Он был идеальным. Идеальным, и таким… чужим. В голове отдаленно мелькнул вопрос: интересно, каково это — целовать такого идеального человека? Сминать губы и играть с серебряным кольцом, языком исследовать рот и перебирать пальцами нежные волосы, руками держать за талию и прижимать к себе, чувствуя тепло. Каково это — быть Адамом? Быть единственным, кому незаслуженно было дано это узнать? От захватывающих все сознание мыслей дыхание сбилось, а сердце билось невыносимо быстро. Во рту все ещё был привкус саке и шоколада. Все перемешалось и сводило с ума. В этом безумии Коджиро сам не понял как подался вперед. Совсем чуть-чуть, на несколько сантиметров, почти сразу почувствовав теплоту чужих губ и слабый, еле заметный привкус саке. В голове моментально помутнело, а перед глазами поплыло. Судорожно схватив воздух, он закрыл глаза и потянулся к длинной челке Каору, чтобы убрать ее. Нежно коснувшись мягких розовых волос, он неуверенно запустил в них пальцы и заправил назад, за ухо. Каору не шевельнулся. В какой-то момент Джо показалось что он заснул, забыв про него и про то, в какой ситуации они находятся, но в этот же миг Черри подался вперёд, сминая чужие губы и заставляя упасть назад. Коджиро попытался уцепиться за его спину, но все равно оказался прижатым к кровати, а Черри навис над ним, своими волосами закрывая свет и заполняя все вокруг приятным ароматом персикового шампуня. Они нежно касались губ друг друга и слабо кусались, не углубляя поцелуй и тяжело дыша. Джо казалось, что это какой-то сон, галлюцинация от алкоголя — блеклый жёлтый свет фонарей из окна, дурманящий запах вишни и персика вокруг и мягкие губы Каору на его собственных. Он никак не мог поверить что то, чем он грезил столько времени, сейчас действительно происходит наяву. От осознания этого по телу пробежала волна мурашек, заставляя алкоголь в голове ударить с новой силой и почувствовать такую нужную сейчас уверенность. Коджиро аккуратно запустил свою руку под кимоно Каору, лёгкими движениями пробирясь к его спине и самыми подушечками пальцев касаясь нежной кожи. Немного подождав, он трепетно заскользил ими вверх и вниз, вызывая у него сдавленные вздохи. Чувствуя каждый позвонок и ощущая как чужое тело отвечает на его действия все новыми и новыми волнами мурашек, Коджиро продолжил, немного ускорившись и добавив пальцы второй руки. С каждым движением Каору сильнее прижимался к нему и ерзал бедрами по паху, учащенно дыша и хныча в поцелуй, а в один момент из его уст послышался короткий сдавленный стон. Руки Джо остановились, а он сам резко открыл глаза и замер, уставившись на Черри. Тот в свою очередь взглянул на него из-под приоткрытых век и Коджиро показалось, что в этом коротком взгляде читались искренняя похоть, но в то же время и сожаление. Замерев на некоторое время, Каору отстранился от него и окинул быстрым затуманенным взглядом, все также не открывая до конца глаз. Он был так пьян. Он был так чертовски пьян. Это давило на совесть и заставляло задуматься, правильно ли все это, но само осознание происходящего не давало этим угрызениям совести даже шанса, заставляя хотеть бо́льшего, заставляя делать бо́льшее. Коджиро хотел уже сам вновь потянуться к чужим губам, как Каору резко наклонился к нему, целуя жадно и глубоко, поглаживая тонкими пальцами шею. Джо поддался к нему на встречу, прижимая к себе руками и продолжая уже куда активнее и откровеннее выводить узоры на его спине. Глубоко дыша и играясь с чужим языком, Черри оседлал бедра Нанджо и прижал к ним свои колени, то и дело потираясь пахом и вздыхая. Все те плавные движения, которые он делал, все те звуки, которые он издавал и вся та близость, которая возникла между ними сводили с ума, заставляя чувствовать как внизу живота приятно тянет и кровь в жилах начинает закипать. Коджиро казалось, что ещё чуть-чуть и он просто сойдёт с ума, окончательно растворившись в наслаждении. В какой-то момент утонченные и ловкие пальцы Каору, нежно поглаживающие чужую шею, быстро пробежались по ней вниз, к ключицам, и последовали к подтянутой груди. До конца расстегнув рубашку Коджиро, Черри провел ими по рёбрам, подушечками пальцев обводя каждое и заставляя их владельца выгнуться ему на встречу. Стараясь не уступать ему, Джо провел пальцами по его спине ещё раз и перенес руки на грудь, поглаживая выпирающие ребра. Вызывая волну мурашек и шумных вздохов, он аккуратно коснулся пальцами чужих сосков и, сжав, немного надавил. Будучи откровенным, он от слова совсем не знал что делать, так как в его отношениях до этого не доходило, а если отдаленно и доходило — то только с девушками, но судя по тому, как Каору, сильнее заерзав бедрами, протяжно застонал в поцелуй, он сделал все правильно и это дало ему уверенности. Ласково проводя пальцами по всему бледному, будто бы мрамор, торсу и словно в каком-то дешёвом порно аккуратно играясь с светло-розовыми сосками, Джо перенес руки на талию Черри и сжал ее, поглаживая большими пальцами худые бока. Каору выгнулся в спине, поддаваясь на встречу к его крепким сильным рукам, и запрокинул голову назад, убирая волосы с лица. Его губы порозовели от долгого поцелуя, дыхание сбилось и стало рваным, волосы растрепались, а взгляд начал проясняться. Все также прижимаясь своим телом к чужому, он смотрел на Джо сверху, держа голову поднятой и оголяя шею. Последовав его примеру, Коджиро также замер и перевел дыхание, рассматривая его лицо и поглядывая на бледную тонкую шею. Спустя короткое время все попытки окончательно восстановить дыхание полетели к хуевой матери и Джо жадно припал губами к чужой шее, целуя и слабо прикусывая, получая в ответ откровенные стоны. Ему это нравилось, ему до чёртиков это нравилось, это сводило его с ума и усиливало желание, заставляло терять голову и без того пьяный рассудок. Ещё раз ловко пробежавшись вверх, по ребрам Каору, Коджиро сильнее сжал его бока и, собравшись с силами, резко перевернулся на бок, увлекая его за собой и нависая над ним. Оказавшись прижатым к кровати, Черри замер, раскинув руки, и уставился на лицо Джо, все также переводя дыхание. Его взгляд стал куда чётче и трезвее, а глаза были открыты достаточно широко, чтобы полностью увидеть завораживающее янтарные зрачки. В них читалось что-то непонятное, что-то смешанное и странное. Шок, удивление и страх, смешанные с непониманием и желанием продолжить, самое обычное волнение, но в то же время и паника. Эти глаза отражали в одно время и те чувства напуганного и смущенного перед его первым сексом человека, и те переживания, возникающие у совершивших нечто ужасное и лишь потом это осознавших. В голове Коджиро мелькнула мысль о том, что что-то произошло, что он снова сделал что-то не так или поступил слишком грубо, так резко подмяв его под себя и ре придумав ничего лучше для того, чтобы это исправить, он глубоко вдохнул и поддался вперёд, пытаясь увлечь Каору в ещё один умопомрачительный, глубокий и чувственный поцелуй. Прежде чем он успел коснуться его губ, дыхание сбилось и стало тяжело дышать. Вслед за этим на горячей от алкоголя и захватывающих эмоций шее ощутились тонкие пальцы, некрепко сжимающие ее, но прекрасно дающие понять, что если он двинется дальше хоть на сантиметр, ничто не помешает им сомкнуться сильнее. Послушно замерев на месте и не смея двинуться ни вперёд, ни назад, Коджиро круглым от непонимания глазами уставился на Каору. Его взгляд переполняли шок и паника от происходящего, похоть и желание исчезли, не оставив и следа. — Идиот! — взвизгнул он и, сильнее сомкнув пальцы, выпрямил руку. — Да как ты мог?! — оттолкнув от себя лицо Джо, Черри ударил его коленом в пах и, когда тот взвыл и перевернулся на спину, закрывая руками промежность, резко встал с кровати. Быстро заправив растрепанную челку на бок, он глубоко вдохнул и сразу же оперся об стенку, потеряв равновесие. –Я? Я?! Да причем тут я?! — искренне ничего не понимая, воскликнул Коджиро, стараясь поднять голову. — Ты сам полез ко мне! — он не нашел ничего лучше, кроме как ответных обвинений. От внезапной перемены позиций тел и положения в целом, затылок охватила тупая боль, а совесть, так усердно пытающаяся дать о себе понять весь вечер, наконец-то взяла вверх. — «Ну же, ну же», «Давай, давай!». — Джо, к которому уже приходило осознание того что Каору здесь был вовсе не причем, что вся инициатива исходила от него, наконец-то смог поднять голову и посмотреть на него. — Я не об этом тебя просил! — резко обернулся Черри, чуть пошатнувшись. — Я просил тебя задать следующий вопрос, разузнать о нас с Адамом! — он окончательно повернулся к Нанджо и с блестящими в слабом свете слезами на глазах, уставился на него. Он выглядел разбитым, выглядел обманутым и подавленным и от этого сердце Коджиро болезненно сжалось. Он не хотел, чтобы Каору было больно, он не хотел заставлять его чувствовать себя так, он не хотел самостоятельно доводить его до этого. — Я пьяный! Я в пизду пьяный, Коджиро! — воскликнул сквозь слезы Черри. — А ты… ты поступаешь так со мной! — он всхлипнул и вновь отвернулся к стенке, стараясь угомонить слезы и прийти в себя. В голове кружилось и он не четко понимал, что чувствует и почему плачет, но факт того, что он… чуть не изменил Адаму, болезненно впивался в сердце. — Я… я не знал, Каору, я не хотел, правда! — внутри Джо все похолодело и сжалось, его будто бы ткнули лицом в то, что он натворил. — Я думал, ты не против… — он, игнорируя боль в паху, встал и потянулся к нему, но Каору отмахнулся от него и прижался спиной к стене. — Не трогай меня! — воскликнул Черри. — Я не хочу, чтобы ты касался меня! Не смей! — он вытер слезы и, шмыгнув носом, уставился на Коджиро, стоявшего рядом. Его взгляд все ещё был не окончательно твердым, но пелена алкоголя, заставляющая все вокруг плыть и дымиться, явно пропала. — Я не хочу больше тебя видеть. — сквозь зубы произнес он и, насколько было возможно, грозно посмотрел на него. В янтарных глазах с невероятно широкими зрачками читались злость, обида и сожаление о содеянном. — Каору… — Джо протянул к нему руку, но тот сразу же больно ударил ее, давая понять, что не хочет этого. — Никаких «Каору», я ухожу! Прямо сейчас! — Черри запахнул чёрное с бордовым поясом кимоно, резко развернулся и, пошатнувшись, направился к тумбочке. Две чашки чая все также стояли на ней, не сдвинувшись ни на сантиметр. — Нет, ты не можешь! — воскликнул, не сдаваясь, Коджиро. Пусть в его горле и стоял ком, а руки начинали трястись, он не мог отпустить Каору просто так, было слишком опасно.– На часах 10 вечера, а ты один и нетрезвый! — он попытался ухватить Черри за предплечье, но тот увернулся и, оглянувшись, зло посмотрел на него. Зло, холодно и сухо. — Тебя это не остановило. — прошипел он и Джо поджал губу. — Я позвоню Адаму. Он приедет либо сам, либо пришлет Тадаши. — Каору заплел волосы в тугой хвост и сильнее затянул пояс кимоно. Забрав из тумбочки свой телефон и что-то быстро написав, он покосился на Коджиро и фыркнул. — Каору, прости меня, пожалуйста, прости… — тихо произнес Джо дрожащим голосом. Он сожалел, искренне сожалел, чувствуя, что поступил неправильно, пускай в душе не до конца понимая, что такого произошло. — Я напишу как буду дома. — Черри пропустил его слова мимо ушей. — Или нет. Я подумаю. — он развернулся на пятках и схватил полупустую бутылку саке. Взглянув на нее, а затем на Коджиро, он скривился и сделал глоток. Залпом выпив половину ее содержимого, он пошатнулся, но равновесия не потерял. Джо почти сразу протянул к нему руки, чтобы словить, но в ответ получил лишь злой и недовольный взгляд. Коджиро окончательно поборол все попытки как либо контактировать с Каору и в растерянности и шоке сел на кровать. Черри быстро собрался с мыслями, глубоко вдохнул и не самыми твёрдыми, но уверенными шагами прошел к выходу. Взявшись за дверную ручку, он замер, будто бы чего-то ожидая. — Но ты ведь… почти сразу сам ответил на поцелуй… — тихо, почти шепотом, произнес Коджиро, смотря в пол. — Спокойной ночи, — коротко ответил ему Каору и вслед за этим послышалось шуршание ткани и хлопок двери. Джо поднял голову и взглядом потерянного в торговом центре ребенка посмотрел на захлопнутую дверь. К горлу поступил ком, а глаза защипало. По щекам потекло что-то теплое.