I hate you, I love you

      Куроо договорился с врачами, чтобы Кенму отпустили домой дохаживать оставшийся месяц до родов, но только под чутким присмотром альфы. Тори всеми силами уговаривала переехать омегу к ним, но тот наотрез отказывался, а Тецуро пообещал, что будет пристально за ним присматривать и чуть что сразу вызовет скорую помощь.       Отношения между этими двумя были натянутые. Очень сильно сказывалась недосказанность и неопределенность того, что их ждёт впереди. Кенма вообще будто в лотерею играл, доверившись удаче и воле случая, но в случае проигрыша ставил на кон самое дорогое — своего ребенка. И даже Юкина уже не так сильно раздражала своим недовольным лицом, ведь Куроо опять проводил много времени вместе с омегой, причём его женушка иной раз приходила вместе с ним, а Кенме было все равно. Наличие альфы в поле зрения уже придавало какого-то спокойствия. Так незаметно пролетели две недели.       — Скажи мне уже прямо, что ты собираешься делать, — наконец спросил Козуме в тот редкий момент, когда они вдвоём без посторонних сидели на кухне и пили чай молча, не решаясь начать разговор.       — Пойти ва-банк, — усмехнулся Куроо.       — Не смешно, — пробурчал омега, но потом смягчил тон. — Куроо, я ничего не понимаю. Ты всю мою беременность просто ходишь вокруг да около, не говоря мне ничего конкретного.       — Кенма, пожалуйста. Осталось совсем немного, потерпи еще чуть-чуть. Я обязательно все тебе расскажу, как только это все закончится. И все, что мне требуется от тебя — это доверие, помнишь? Ты мне веришь?       Кенма с болью во взгляде посмотрел на Тецуро. Это была какая-то слепая вера, но ему больше ничего не оставалось.       — Верю, — тихо сказал Кенма. — Тебе видно нравится меня мучить, да? Я по горло сыт уже всей этой историей, — омега начинал закипать и повышал голос. — Я говорил тебе, что ты просто невыносим? Ой… Кенма резко схватился за живот, хмуря брови и закрывая глаза.       — Что такое? — обеспокоенно спросил Куроо.       — Живот болит. Наверное, это тренировочные схватки. Вот доведешь меня когда-нибудь! Ммм… — простонал он, весь сжимаясь.       — Тише, дыши, всё хорошо, — спокойным тоном сказал альфа, чтобы Козуме не поддавался панике, и накрыл его ладонь своей, слегка сжимая пальцы.       — В этот раз сильнее, чем обычно… — сказал Кенма, поглаживая себя по животу, а внутри нарастало волнение в геометрической прогрессии.       — Может, ты рожаешь? — осторожно спросил альфа, а про себя молился, чтобы это было не так, потому что если он и правда рожает, это становилось проблемой. Он еще не придумал, как сделать так, чтобы он смог присутствовать на родах без посторонних.       — НЕТ! — крикнул Кенма, заметно начиная паниковать. — Еще… Еще очень рано. Еще две недели до срока. Нет, это точно тренировочные, — сказал он, пытаясь убедить себя самого. — В любом случае есть способ это проверить. Нужно отвлечься. Да. Нужно отвлечься и тогда все пройдет.       — Может, лучше в больницу? — Куроо озабоченно посмотрел на омегу, еще сильнее сжимая его руку.       — Я сказал отвлечься, — процедил сквозь зубы Кенма.       — Ладно, пойдем пройдемся.       Куроо медленно вел под руку Кенму. Они просто шли по улице так уже примерно минут десять. Но альфа в любой момент готов был подорваться и везти Козуме в больницу.       — Вроде, отпустило, — сказал Кенма, прислушиваясь к внутренним ощущениям.       — О нет, — проговорил Куроо и отпустил руку Кенмы. — Там мои родители. Очень вовремя.       Куроо очень надеялся, что они их не заметят, но глубоко беременного омегу было слишком сложно не приметить.       — Ребята, какая встреча. А вы чего тут? — радостно спросила Тори.       — Врач сказал Кенме больше ходить. На последних месяцах это тяжело, поэтому я решил пойти с ним, — попытался выкрутиться Тецуро.       Вдруг Козуме резко схватил Куроо за рукав, силой сжимая кулак и закрывая глаза. Тот сразу все понял и с ужасом смотрел на омегу, не зная, чем ему помочь, и как вообще быть в этой ситуации. Если они сейчас дадут понять родителям, что Кенма реально рожает, ему ни при каких обстоятельствах не дадут быть с ним при родах.       — Кенма, милый, тебе плохо? — спросила мама.       — Да так, голова немного закружилась, — сказал он на выдохе, выпуская рукав из рук.       — Присядь! — запричитала мать, усаживая парня за столик какого-то кафе. — Официант, принесите воды!       — Спасибо, все хорошо, сейчас пройдет, — сказал Кенма, еле сдерживая слёзы.       — Кенма, мы тут подумали, что тебе все же стоило бы лечь в больницу. Роды могут начаться в любую минуту, мы не хотим подвергать ребенка опасности. А как только все начнется, врачи будут рядом, — сказал отец Куроо.       Козуме его не слышал. Он весь сжался и зажмурился.       — Тебе точно не надо в больницу? Ты весь бледный, — взволнованно проговорила Тори, кладя руку ему на плечо.       — Точно. Просто вдруг осознал, что роды совсем скоро. Это немного пугает, знаете ли, — сказал он, смотря на Тецуро умоляющим взглядом, лишь бы он сделал хоть что-нибудь. Куроо крепко сжал под столом руку омеги, поглаживая его большим пальцем.       — Понимаю, — улыбнулась мама Куроо. — Помню, как ужасно я боялась. Но рядом со мной был Изуна-кун, который поддерживал меня, — продолжила та, указывая на мужа.       — Ммм, как жаль, что у меня нет такого Изуны-куна, который бы меня поддержал. — Кенма бросил испепеляющий взгляд в сторону Куроо младшего.       — Если хочешь, я буду с тобой в этот момент, — предложила Тори.       — Мама, вы его совсем запугали с этими родами раньше времени. Хватит. Я провожу его до дома, — на этих словах Куроо подскочил, аккуратно поднимая Кенму со стула, будто тот стеклянный и от малейшего неверного движения рассыпется на мелкие осколки. Омега именно так себя и ощущал. Он очень боялся, что снова начнутся схватки.       — Пожалуйста, будьте аккуратнее, — сказала Тори им вслед.       Куроо довёл омегу чуть подальше от места их встречи и усадил на ближайшую лавочку, убедившись, что его родители их больше не видят, а омега снова сдавленно вскрикнул.       — Я сейчас вызову такси и отвезу тебя в больницу, — сказал Куроо, доставая телефон, но Кенма вцепился в его руку, не давая заказать машину.       — Я не хочу в ту клинику, — слезно прошептал он. — Они там все заодно с твоими родителями, они им сразу позвонят, а потом когда я рожу, они его заберут. Пожалуйста, давай не поедем туда…       В глазах Кенмы было море грусти и океан отчаяния, а еще мольба о помощи. И если последние пару недель он более менее держал себя в руках, не подавая виду, как ему страшно, то теперь он пребывал в ужасе и нужно было срочно что-то решать, тем более, что ему было очень больно. Куроо боялся, что из-за недавних проблем с ребёнком каждая секунда на счету, и если они сейчас же не окажутся под присмотром врачей, может случиться страшное.       — Пожалуйста, не бросай меня, мне очень страшно, — взмолился Кенма, все еще не отпуская руки альфы из своих, вцепившись сильно пальцами.       Куроо сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Сейчас все зависело только от него. Он все же смог разблокировать телефон, набирая номер.       — Цукишима, привет. Скажи, в больнице, в которой ты работаешь, роды принимают? Отлично, мне нужна палата прямо сейчас, — он затих на некоторое время, а Кенма смотрел на него не моргая. — Ситуация критическая, прошу, помоги… — взмолился альфа, а Кенма уже было хотел расплакаться, думая, что ничего не получилось, но потом увидел блеск в глазах Куроо. — Спасибо! Буду должен!       Альфа все же вызвал такси к дому омеги. К этому моменту они успели кое-как дойти и собрать необходимые вещи. Точнее собирал только Куроо, бегая по дому как ошалелый, а Кенма сидел и пытался глубоко дышать, периодически матерясь, если Тецуро задавал дурацкие вопросы по поводу того, нужна ему та или иная вещь в больнице или нет.       Когда они оказались в клинике, Кенма немного успокоился. Она была немного похуже той предыдущей, где он провёл достаточно много времени, но это было абсолютно неважно, тут омега чувствовал себя безопаснее. Врач осмотрел Кенму и нахмурился.       — Сердцебиение плода слишком слабое, будем делать кесарево, вызывайте анестезиолога.       Глаза Кенмы чуть не выпали из орбит. Он пялился в одну точку перед собой. Видимо брадикардия ребенка дала о себе знать снова.       — Как кесарево… Я не хочу! — повысил голос он.       — Тише, малыш, — Куроо заключил его в объятия, пытаясь успокоить, и поглаживал по голове. — Посмотри на это с другой стороны. Тебе не придётся мучиться в схватках целые сутки, операция пройдёт быстро и безболезненно. Все будет хорошо.       Кенме хотелось верить. Он все девять месяцев проклинал этого человека, обещая себе, что больше никогда не доверится ему, не пойдёт на поводу, вычеркнет из жизни и вообще ненавидит день, когда он родился, но сейчас был готов на что угодно, лишь бы тот не отпускал его руку. Ни когда ему делали такой болючий укол в спину, ни когда везли на каталке в операционную, ни когда закрепляли его руки, задёрнув ширму, чтобы он не видел, что там происходит и не делал резких движений. И даже когда от анестезии мысли начинали улетать куда-то в космос, хотя он оставался в сознании, самым важным было ощущать его руку в своей руке.       Пока врачи заканчивали последние приготовления, Куроо сидел рядом с Кенмой, крепко держа его и гладя пальцем по щеке.       — Что… Что там происходит? — проговорил Кенма, с трудом держа глаза открытыми. Очень сильно клонило в сон, но врачи сказали им общаться между собой. Так они смогут определить, если вдруг что-то пойдет не так.       — Неважно. Смотри только на меня, — сказал Куроо, улыбаясь и увидел улыбку в ответ, от которой на сердце сразу стало так тепло, а в следующий момент это тепло куда-то испарилось, потому что ему снова позвонили. Нет, это точно был какой-то сговор, потому что совпадением назвать это было уже сложно.       — Куроо, ты скоро будешь дома? — спросила Юки недовольным тоном. — Что ты там делаешь.       — Прости, Кенма плохо себя чувствует, я подольше побуду с ним, — уверенным и спокойным голосом ответил он, поглаживая Кенму по волосам и касаясь лбом его лица, а тот лишь еще больше улыбнулся. Под воздействием лекарства его веселила эта ситуация. Куроо сейчас с ним в операционной в паре мгновений от того, чтобы взять на руки их сына, врет своей жене по поводу того, где он и чем занимается, и даже не краснеет.       — Скальпель, — скомандовал врач ассистентке.       — Что там за посторонние голоса? — спросила та.       — Это сериал «Доктор Хаус» на фоне, — ответил Куроо и сам чуть не рассмеялся в голос. И пусть это звучало глупо и абсурдно, но сейчас ему было плевать. Он сказал, что будет дома так скоро, как только сможет, и скинул трубку.       — Что ты чувствуешь? — спросил Куроо. — Все нормально?       — Как будто мне кишки распутывают, — поморщился тот, смотря куда-то в потолок, а альфа лишь усмехнулся. Под анестезией омега не совсем понимал, что говорит, но выглядел таким милым и забавным. Через пару мгновений комнату наполнил детский плач, Куроо поднял голову в сторону крика, а Кенма не смог сдержать слез.       — Ты его видишь? Он красивый? — спросил омега.       Да, самый красивый мальчик из всех. И неважно что он весь в крови, немного с синеватым оттенком кожи, такой маленький и сморщенный, ведь дети после родов не выглядят как малыши из рекламы, он казался Куроо самым прекрасным ребёнком на свете.       — Да, весь в меня, — проговорил Куроо и почувствовал, как омега ущипнул его за руку. — Я что, некрасивый? — возмутился он, но увидел глаза Кенмы, которые умоляли показать ему ребенка.       Врач поднесла мальчика к лицу Козуме, а тот расплакался еще больше от переизбытка чувств. Он коснулся губами лобика сына, чувствуя себя самым счастливым на свете.       — С ним все хорошо? — прошептал Кенма, переводя взгляд на медсестру.       — Да, он здоров. Но мы его еще посмотрим и мы потом принесём вам на кормление.       Ребенка унесли, Кенму зашили и перевели в палату. К этому моменты он уже еле держался, поэтому Куроо решил дать ему отдохнуть, немного восстановиться, и пойти наконец домой, ведь был уже поздний вечер, а завтра прийти снова уже с родителями. Он бы мог сбежать отсюда прямо сейчас вместе с Кенмой и ребёнком, ведь по сути кроме них двоих и врачей никто не знал, что он родил, и кто вообще такой Куроо. Не знал ровно до тех пор, пока Кенму не провели через базу пациентов. Цукишима смог выбить хорошую палату и хороших врачей, но сказал, что оформят их по всем правилам, потому что не хотел нажить себе проблем за нелегальное содержание пациента в больнице, а так как Козуме, то есть Ямасаки, был закреплён за другой клиникой, они узнают об этом как только информация поступит в систему. Куроо удалось отсрочить этот момент до утра.       — Давай сделаем так, будто это не я его привёз, а доставила скорая с острой болью сегодня ночью и его сразу же прооперировали. Часика так через два начиная с этого момента, — сказал он Кею, выловив его в коридоре.       — Будешь должен в два раза больше, — огрызнулся он, но согласился пойти на уступки. Когда-то и Куроо сильно помог ему, подключив свои связи, потому что отца Цукки, главного врача этой больницы, хотели снять с должности за то, что он якобы нахамил влиятельному дядечке из высшего общества, хотя на самом деле просто отказался давать ему дополнительное обезболивающее, так как это могло его убить, но все обошлось, так как альфа вмешался.       Куроо еще раз зашел в палату, склонился над Кенмой и поцеловал его в щеку, шепча «спасибо за сына», а тот сквозь сон одарил его слабой улыбкой. Тецуро вернулся домой и всеми силами пытался скрыть своё отличное настроение от домочадцев, сказав лишь, что он ждал, пока омега уснёт, чтобы вернуться домой. Он лежал в кровати, а перед глазами четко стояла картинка его сына. Ему хватило пару минут посмотреть на него, чтобы его образ отпечатался в голове навсегда. А еще он понял, как сильно он их любит: своего ребёнка и Кенму, так что теперь уже вряд ли сможет прожить без них и дня.       Он очень долго не мог уснуть, будучи на эмоциях, поэтому сразу же обратил внимание на вибрацию телефона. От Кенма: Мне очень плохо

От Куроо: Что случилось?

От Кенма: Отхожу от наркоза. Очень тяжело. Ты мне нужен.       Куроо резко поднялся в постели, а Юки на второй половине кровати заворочалась сильнее. Сердце застучало чаще, в висках пульсировало. Ему почему-то так захотелось оказаться рядом с Кенмой, хоть как-то помочь, поэтому он плюнул на все и начал одеваться.       — Милый, куда ты? Сейчас три часа ночи! — подала голос девушка.       — Бокуто звонил, он заглох на трассе за городом, придётся его буксировать, поэтому я надолго.       — Ох уж этот Бокуто. Он вообще существует? Столько про него слышу, но ни разу не видела, — буркнула она.       — О не волнуйся, я обязательно вас познакомлю, — расплылся в улыбке альфа и вышел из комнаты.       Он топтался у заднего входа в больницу уже минут пятнадцать, когда дверь наконец-то открыл недовольный Цукки и протянул ему халат врача.       — А это еще зачем? — поднял бровь Куроо.       — Нет ты точно хочешь, чтоб меня уволили, — сверкнул глазами он. — Надевай давай, а то домой пойдёшь.       Они шли по коридору, освещенному тусклым светом, и наконец остановились у палаты Кенмы.       — В коридор выходить будешь только в форме. И не шумите там! — серьезно сказал Кей.       — А ты точно ничем не можешь ему помочь? — жалобно спросил Куроо.       — Нет, после наркоза всегда тяжело отходят. Я уже и так сделал все, что мог, — пожал плечами парень и ушел.       Куроо тихонько открыл дверь и всматривался в темноту, чтобы хоть как-то различить, спит Кенма или нет.       — Тецу это ты? — послышался шёпот.       — Да, как ты?       — Мне очень больно, — сдавленно проговорил омега.       Куроо подошёл ближе и присел на кровать, сплетая свои пальцы с его. Он заметил, что парня трясло.       — Тебе холодно? — спросил он, трогая нос Кенмы, а тот в ответ только кивнул. Видимо, говорить ему тоже было тяжело, потому что шрам на животе горел огнём и даже маленькие движение или малейшее напряжение, например, чтобы просто сказать хоть одно слово, отзывались режущей болью.       Куроо аккуратно лёг рядом, боясь потревожить Кенму или причинить ему хоть малейший дискомфорт. Он снял кофту, которая хранила его тепло, и укрыл ею блондина под одеялом, а потом прижался грудью посильнее, приобнимая за рёбра. Кенма коснулся виском его лба, тяжело дыша. Альфа все это время думал, что кесарево сечение это быстро, легко, безболезненно и без последствий, однако оно имело такие побочные эффекты, как тремор, и ноющую боль, которые нужно было просто пережить и перетерпеть. Он искренне хотел хоть как-то облегчить его состояние, но оставалось просто быть рядом и прислушиваться к дыханию омеги, радуясь каждый раз, когда оно становилось спокойным и размеренным, свидетельствуя о том, что он уснул. Он пролежал с ним не двигаясь до самого утра.       Утром Кенме принесли кормить ребенка, и медсестра была в полном недоумении от того, что в палате был посторонний, но Куроо включил режим обаяшки и старательно делал вид, что вообще-то у них были оплачены партнёрские роды и он имеет полное право тут находиться. Медсестра оказалась молодой и не такой опытной, как старшие медицинские работники, поэтому поверила и не стала его прогонять.       — Так как ты его назовёшь? — спросил Куроо, помогая Кенме взять сына поудобнее, так как ему было тяжело.       — Не знаю, еще не решил, — сказал он, перебирая детские пальчики. Они были такими крошечными, будто кукольными. — Он чудесный, правда?       — Да, — улыбнулся Куроо, но тут же чуть не зарычал от звонка на телефон.       Куроо нехотя взял трубку, искренне не желая отрываться от своих любимых, и ответил на звонок. На этот раз это был его отец, который звонил достаточно редко.       — Тецуро, бросай все свои дела и живо приезжай! У тебя сын родился! — прозвучало радостно на том конце. Значит, информация поступила в базу, в той клинике узнали о том, что Кенма родил и немедленно сообщили его родителями, так как заключили с ними договор.       — Правда? — театрально воскликнул Куроо, гладя мальчика по ручке, который теперь просто сладко спал у Кенмы на руках. — Ладно, скоро буду.       — Ну я поехал, — сказал Куроо.       — Куда? — спросил Кенма в недоумении.       — Как куда, к тебе в роддом. У меня сын родился, представляешь?       — Поздравляю, — засмеялся Кенма, но тут же зажмурился, так как вдруг вспомнил, что смеяться ему тоже больно, но было уже поздно.       Куроо ушел, а в палату зашла медсестра, чтобы забрать малыша и дать Кенме еще поспать, но он лишь прижал ребенка к себе и отказался выпускать его из рук. По мере приближения встречи его сына с родителями Куроо у него нарастал страх, что они его украдут, поэтому больше не хотел терять его из поля зрения, попросив придвинуть люльку ближе к кровати.       Альфа покинул больницу через служебный вход, чтобы потом зайти уже через главный как положено в качестве посетителя и новоиспеченного отца. Он успел заскочить к Бокуто, которого «спасал» всю ночь, буксируя его машину, чтобы умыться и привести себя в порядок, а затем купил цветов и направился обратно к больнице, возле которой встретил родителей и сонную Юки.       — Милый, как же так? Ты ведь только вчера у него был! Как ты не заметил, что он рожает? — сразу накинулась на него мать.       — Успокойся, врач сказала мне, что Кенма-кун сам вызвал скорую ночью, потому что ему резко стало плохо, — сразу вступился отец.       — Но почему они не привезли его в ту клинику?       — Да кто ж в экстренной ситуации разбираться будет? Все здоровы и ладно! Пойдёмте, мне не терпится посмотреть на внука! — радостно говорил Изуна.       — А цветы зачем? — недовольно спросила Юкина, указав головой на букет.       — Ну как, он мне сына родил. Надо же ему хоть спасибо сказать.       — Тоже мне какое большое дело, — буркнула она и направилась вслед за семьей Куроо в больницу.       Когда все зашли в палату, малыш спал в люльке, Кенма тоже почти провалился в сон, но тут же стал бодрее всех, как только все зашли, а напряжение внутри возросло до предела и не зря. На него вообще перестали обращать внимание, которое целиком и полностью было приковано к малышу.       — Какой славный! — потянула к нему руки Тори, но резкий возглас заставил ее на секунду застыть в недоумении.       — Не надо! — прокричал Кенма, а потом вжался в кровать от тяжелого взгляда мамы Куроо, и продолжил уже менее враждебно, — он только уснул.       Ребёнок, будто почувствовав присутствие большого количества людей, закряхтел и открыл глаза.       — Дайте я его возьму! — растолкала всех Юки и кинулась к люльке, поднимая дитя.       Кенма неосознанно с силой сжал кулаки и уже хотел сорваться с кровати, чтобы отобрать сына и не отдавать никому из присутствующих. Еще секунда и он бы начал шипеть на девушку, но увидел взгляд Куроо, в котором читалось «не вмешивайся, играй до конца». Он отвернулся и закусил губу, сдерживая слезы, не в силах вытерпеть эту картину, когда чужая омега держит его ребенка, который начал плакать у неё на руках. Куроо вовремя вмешался и взял сына себе, а тот сразу же успокоился.       — Ну вот, я ему не нравлюсь! — надула губы Юки.       Тори положила ей руку на плечо, приободряя:       — Ничего, он привыкнет! Вы поладите. Тецуро, он так похож на тебя, — просияла она, явно радуясь, что ребёнок пошёл не в Кенму. Малыш и правда был вылитый альфа, но глаза были больше от омеги.       — Когда мы сможем его забрать? — требовательным тоном обратилась мать Куроо к врачу, который только что зашел к ним в палату.       — Думаю, что не раньше, чем через неделю, — спокойным тоном ответил он.       — Как это? Что это значит? — взорвалась Тори. Кенме было страшно от ее голоса, потому что от милой и дружелюбной Тори не осталось ничего.       — Ребёнок родился раньше срока. Ему нужно грудное молоко. Их нельзя разлучать так сразу, а иначе он будет часто болеть.       — Тогда мы хотим, чтобы их перевезли в нашу клинику! — продолжала настаивать на своём женщина.       — Исключено. Транспортировка опасна. Омега после кесарева сечения, он слаб, он останется здесь, — с каменным лицом сказал врач, не сдаваясь под напором Тори, а омега готов был ему в ноги кланяться за то, что он выиграл ему время, чтобы побыть вместе с сыном еще неделю. Цукки незаметно подмигнул Куроо, давая понять, что их договоренность в силе и он придерживается легенды.       — Милая, ну хватит, какая разница в какой больнице он будет лежать? Всего неделя и мы заберём внука домой, — вмешался Изуна. Похоже он был единственным адекватным человеком в их семье, либо просто был очень рад рождению внука поэтому был в хорошем расположении духа.       — Зато мы можем сейчас пойти и усыновить его, да, Юки? — сказал альфа, а Кенма выпучил на него глаза. — Ты должна стать ему мамой официально.       — Да, конечно, — улыбнулась девушка в предвкушении.       — Папа, будь добр, дай документы.       Все дружно покинули палату, оставляя дрожащего от страха и напряжения Кенму и ребенка одних. Куроо выходил последним, немного задержавшись, и успел сказать ему, что все будет хорошо. Омеге стало немного легче, всего на миллиграмм, но он, обессилев, откинулся на подушки.       — Добрый день! — поздоровался Куроо, заходя в кабинет отдела ЗАГС, — мы хотели бы получить свидетельство о рождении и перерегистрировать одного из родителей.       — Присаживайтесь, — сказал молодой парень, указывая на стулья рядом со столом. — Я так понимаю, ребёнок рождён не вами? — обратился он к Юки. — Есть ли письменный отказ биологического родителя?       Работник забрал все документы, распечатал некоторые дополнительные листы, вручая два из них Юки.       — Вот шаблон заявления и согласия на усыновление, прочитайте, пожалуйста.       Девушка принялась читать бумагу, а затем взяла ручку в руки и на секунду задержалась над листом.       — Милая, ты расстроена чем-то? — спросил Куроо, беря ее за руку и заставляя посмотреть в его сторону.       — Нет, просто… Я бы хотела и своих детей, понимаешь?       — Конечно, понимаю. Но у нас еще вся жизнь впереди, у нас будут еще дети, — сказал альфа, беря ее лицо в ладони и смотря прямо в глаза, отчего Юкина немного растерялась, но потом повернулась обратно к столу, не заметив, что на нем кое-что совсем немного изменилось. Она опустила глаза на бумаги, но тут же вздрогнула от громкого голоса работника ЗАГС:       — А у вас мальчик или девочка?       — Мальчик, — ответила та, снова склоняясь над листом, но работник не закончил задавать вопросы, снова забирая внимание на себя.       — А имя то придумали?       — Тебе какое больше нравится? — спросил с улыбкой Куроо. — Выбирай.       — Твой сын, ты и выбирай.       — Хей, это наш сын! — резко проговорил Куроо.       — Извини, — смутилась девушка и тут же поставила свою подписи на двух листах, чтобы альфа не дай бог не начал в ней сомневаться, а документы тут же забрали со стола.       — Пусть будет Изуна в честь папы, — сказал альфа.       — Чудно! — воскликнул парень за столом, что-то внёс в компьютер и выдал паре свидетельство о рождении. — Поздравляю вас!       Юки взяла бумажку, которая не имела абсолютно никакой юридической силы, даже не подозревая об этом и направилась на выход.       — Спасибо вам большое, — проговорил альфа, от всей души пожимая руку работнику ЗАГСА.       — Да не за что! — подмигнул белоголовый, на бейджике которого было написано Котаро.