Род Поттер и Тайная комната

Швейцария встретила ее холодным порывистым ветром, падающими с неба крупными снежинками и температурой в минус пять градусов, хотя по ощущениям она колебалась между минус десятью и минус пятнадцати. Плечо оттягивала рабочая сумка, в которой лежал подарок Сабины — вязанные фиолетовые варежки, очень теплые и приятные на ощупь, несколько рабочих тетрадей и все остальные мелочи, которые необходимы каждой девушке. Она медленно направилась в сторону в сторону заброшенного завода, слыша хруст снега под подошвой обуви и морщась от запаха бензина, что каждый раз шлейфом следовал за произжающими мимо машинами. Прошла к скрытой огромными контейнерами и ящиками надписи на кирпичной стене "Посторонним вход воспрещён!", наклеенной еще во времена ее прадедушки и выцвевшей до такой степени, что с трудом можно было разобрать буквы. Рядом находилась заржавевшая до неприличия дверь, которую и на металлолом уже сдать было нельзя, но та Микаэлу совершенно не интересовала. Пока что. Легонько коснулась ее самими кончиками пальцев, аккуратно проводя вдоль букв, после чего достала палочку и триджы стукнула кончиком по восклицательному знаку. — Ваше имя и цель посещения? Поттер едва заметно поморщилась от искаженного женского голоса, донесшегося по ту сторону стены. — Микаэла Поттер, работник больницы. Раздался ужасный металлический скрип, от которого ее каждый раз передергивало, словно от запаха костероста прямо под носом. Ржавчина прямо на глазах начинала исчезать, после чего двери самостоятельно открылись. Поттер сделала пару шагов вперед, прежде чем вновь раздался скрип, предвещающий о закрытии дверей. Здесь был словно другой мир — тепло, чисто, никакой грязи, лишь легкий аромант каких-то трав и медицинского спирта, такой характерный для многих магических больниц. Мика сняла с головы теплую шапку, направляясь к весело щебечущей с каким-то пациентом на рецепшене девушкой-помощницей. Заслышав ее приближения, консультантка мгновенно переключилась на нее, прежде чем улыбка из нейтрально-вежливой переросла в искреннюю. — Здравствуйте, целитель Поттер, с возвращением к нам! Рада вас видеть. Как прошел отпуск? — на нее мгновенно обрушился поток чужой болтовни, но Мика лишь спокойно улыбнулась, стойко выдерживаю эту ежедневную атаку. — И я рада вас видеть, целитель Шервуд, — ответила она собеседнице, с которой работала вместе вот уже полгода. — Спасибо, я прекрасно отдохнула со своей семьей. Майа Шервуд была выходцем из небогатого чистокровного рода, потомственных целителей, но никогда не задавалась и была весьма милой в общении, а также несколько наивной. У девушки были длинные светлые волосы медового оттенка и теплые голубые глаза, а также едва заметные веснушки на лице. Она чем-то напоминала ту маггловскую куклу Барби, разве что розовый девушка не носила, а если и носила, то не на работе точно. Но вот в ношении лимон-жёлтой одежды, особенно мантии целителя, та себе никогда не отказывала, от чего не заметить ее было невозможно. Она осматривала окружающих их людей и понимала, что ничего здесь не изменилось — все те же проблемы у пациентов, все же те бегающие по коридорам целители со своими помощниками. Все осталось точно таким же, как в тот момент, когда она отправилась в отпуск. — Ваш пациент ждет вас, — практически пропела Майа. — Ваши вещи все на том же месте, так что не задерживайтесь! У нас тут полно работы и свободные рабочие руки нарасхват! Она спокойно прошла в рабочую раздевалку, где сняла пальто и переоделась в рабочую одежду, поцепила на мантию простой бейджик с собственным именем и аккуратно переливающейся надписью "помощник целителя", от которой хотелось едва заметно скривится — пускай работники зачастую и игнорировали слово "помощник", обращаясь исключительно как "целитель", но до уровня настоящих профессионалов ей еще предстоит долгий путь. Вообще, возращение на работу вызывало в ней смешанные чувства, совершенно противоположные по своей природе. С одной стороны — радость, что ей удалось устроиться работать в такое место, пускай большая заслуга принадлежала Конраду и деду, что надавили на должников и обеспечили ей здесь место. Но этот факт полностью перекрывала возможность учится у настоящих профессионалов своего дела и получить полноценную лицензию, чтобы потом с честью занять должность семейного целителя Поттеров, сменив на этом месте леди Белладонну... От таких перспектив дух захватывало и ее тянуло начать по-детски визжать, как в тот момент, когда она получила письмо-приглашение на эту работу. С одной стороны — полное нежелание возращатся в пустую, пускай и уютную, обставленную ею лично квартиру, где кроме нее никто не живет, поскольку жить в общежитии ей не хотелось совершенно — слишком привыкла к собственной комнате, которая у нее была в Поттер-мэноре, слишком привыкла к личному пространству, которое можно нагрузить практически всем, что захочешь. — Поттер, — целитель Вайс, проходящая мимо, заставила ее на секунду прервать путь к нужному помещению. — После осмотра пациента отправляйся ко мне в кабинет. И Нуар с собою прихвати, мне понадобится ваша помощь. — Хорошо, целитель Вайс, — кивнула она мужчине, что мгновенно утратил к ней интерес, и направилась дальше. Вообще, семейный целитель — достаточно ответственная должность. Если защитники занимались самыми опасными заданиями и устранением опастности, то вот целитель отвечал за здоровье всего рода, без исключения. Хотя, учитывая количество Поттеров в этом поколении, либо кто-то из младших также станет целителем, либо ей будет помогать кто-то из невесток, поскольку самостоятельно она такое количество людей не потянет. Хотя и оба варианта возможны, кто же эту судьбу разберёт. По дороге в кабинет Мика успела поздороваться с половиной знакомых ей целителей, прежде чем открыть нужную дверь. Кабинет был светлым и просторным, с несколькими рабочими столами, один из которых принадлежал ей самой. Бежевые стены, столы и парочка шкафов из темного дерева, кушетка у стены. На стуле, спиной к ней, сидела головная боль половины госпиталя в человечком обличии, поставившая всех целителей на уши. — Здравствуйте, герр Крам, — вежливо поздоровалась она с юношей, занимая свое место напротив него. — Рада вас видеть. А где ваши родители? Вроде бы вы должны были прийти с вашим отцом. Она взглянула на подростка, что был не намного младше ее самой, всего-то пятнадцать лет отроду. На фоне общей чистоты и некой яркости госпиталя юный Виктор Крам выглядел черным пятном. Или вороной, что было бы вернее. Даже внешность к такому сравнению распологала — темные глаза, темные волосы, нос с горбинкой, напоминающий клюв. А сейчас еще и в темных одеждах, от чего образ птицы становился все более и более прилипчивей. Хотя отросшая челка немного раздражала ее внутреннее чувство прекрасного, что буквально умоляло подстричь мальчишку прямо здесь. — Фройляйн Поттер, — кивнули ей в знак приветствия. Голос у Крама только начинал ломаться, а потому звучал еще по-юношески детско. — Я тоже рад вас видеть. Отца вызвали по работе, но он скоро должен будет вернуться. — Тогда не будем терять времени, — довольно решает Поттер, доставая палочку и тут же накладывая Диагностические чары, чуть напряжённо рассматривая показатели. На первый взгляд все впорядке, лечение идет хорошо. Еще пара-тройка дней, и кости станут как новенькие, но все равно будет лучше последующие несколько месяцев наблюдаться у целителей. Сейчас-то он вернул себе возможность передвигаться, пускай и с помощью инвалидной коляски, чтобы не так сильно напрягать хребет, за которым зорко она наблюдает последние пару месяцев — если что-то упустить или начать лечить неправильно, то пациент на всю жизнь может остаться калекой. За прошедшие два месяца Крам вернул себе возможность спокойно садится без посторонней помощи, а потому провел праздники вместе с родней, пускай и в инвалидной коляске. Скоро и вовсе ходить самостоятельно начнет. Возможно, даже вновь сядет на метлу, хотя после такого Микаэла лично бы к ней не подошла и на пушечный выстрел. — Никаких проблем со здоровьем нет? — интересуется она больше для справки, не ожидая особо ответа. — Нет, разве что непривычно, — отвечают ей. — А так все хорошо. Даже очень, если сравнивать с самым началом лечения. Она хмыкнула, показав, что шутку оценила. А может и не шутку, в характере своего пациента Микаэла особо не разобралась — тот умел неплохо для своего возраста контролировать лицо. — А как прошел праздник с семьёй? — мягко поинтересовалась она, параллельно записывая результаты. — Неплохо, — доносится к ней короткий ответ, прежде чем вынуждают отвечать уже ее. — А у вас? Вы говорили, что собирались праздновать с семьёй. — О, все прошло просто прекрасно, — искренне улыбнулась Поттер, заправляя прядь за ухо. — Мы посетили один из йольских фестивалей, наслаждались праздником и теперь все вновь разъехались по делам. Многие поехали обратно учиться, а мои старшие братья обратно в гильдии. — Наверное, это весело. — Очень весело, спешу вас заверить. Разговоры затихают, пока Мика заполняет документы. Один из них она отдает лорду Краму, после чего с вежливой улыбкой уходит на помощь к целителю Вайсу, как и обещала. И захватила Нуара, юного француза, окончившего Шармбаттон, с которым "посчастливилось" работать вместе. — Поттер, — неприязно косится на нее парень. Низкого роста, с черными волосами и красно-карими глазами, чей оттенок напоминал цвет глаз Вероники. — Чего тебе надо? Корявый англиский с сильным французским акцентом заставляет ее слегка поморщиться. Лучше уж было бы, если Нуар говорил на французском, честное слово, а то его произношение буквально режет ей слух. — От тебя мне ничего не надо, — с ласковой улыбкой, копируя интонации Теневы, произносит девушка. — А вот целителю Вайсу понадобились мы двое в качестве помощников. И, предупреждая твой вопрос, я не знаю, зачем оно ему надо, спросишь сам. Нуар грубо выдергивает свою руку из ее захвата и гордо задирая нос направляется в сторону кабинета на третьем этаже, где разбираются с проклятьями и работает один из противнейших людей в госпитале. Достаточно иронично*, не находите? Микаэла дергает уголком губ в улыбке, а после направляется вслед за ним. Лучше будет не злить целителя, мало ли что он решит устроить и как испортит жизнь за ожидание. И все же... Она скучала по этому месту. Наверное. На кушетке лежал зафиксированный и пораженный гноящимися язвами, которые уже чернели. Противный запах гнили и болезни заставил ее поморщить нос, пока она натягивала маску на лицо. — Вы долго, — недовольно произнёс мужчина, взлохмачивая свои черные волосы. Недовольные темно-зеленые глаза проживали в парочке помощников дыры. — Спрашивать причину не буду, они не важны. Но вы в курсе, что не будь у нас времени, у нас был бы труп вместо живого пациента? — Но он же жив, — тихо пробормотал себе под нос Нуар. Но, как оказалось, недостаточно тихо. — Разговорчики! — по-военному рявкнули на парня, от чего тот едва заметно вздрогнул. — Коль болтать горазды, то начинаем работать. Ваша задача — разобраться и разорвать плетение проклятья под моим присмотром, а после очистить раны. Задача не такая уж и сложная, так что приступайте немедленно. Дернув уголком губ от раздражения, девушка достала палочку. Взмах — из палочки вырвалась искрящаяяся золотистым светом пыльца, которая осела на невидимых невооружённому глазу нити, связывающих людей с небольшими египетскими статуэтками. Но это точно не оригинал, даже не в половину настолько старые, их бы тогда сюда просто не подпустили. — Откуда взята подделка? — интересуется она больше из личного интереса, нежели профессионального. — Обнаружили в лавке старьевщика во время осмотра, — поморщился мужчина, словно от зубной боли. Впрочем, его даже можно понять — большая часть пациентов попадают к нему именно с подобных "мероприятий", и кроме собственной дурости винить никого не могут. А потом еще им протоколы для авроров заполнять, чтоб помочь в расследовании, откуда же взялась эта дрянь, поскольку продавцы (если не лежат на соседней койке, конечно) редко рассказывают, откуда достали данный подарочек. — Как давно они уже тут лежат? — приподнял бровь ее коллега, хмуро глядя на результаты наложенных Диагностических чар. — В жизни бы не поверил, что вы не чистили раны. — О, почему же, чистили. Верно, коллега? — плотоядный оскал направленный одной из туш заставил ее задрожать, как осинновый лист на ветру. — Только вместо того, чтобы разобраться со всем по-нормальному, те сразу же полезли своими кривыми руками в то, что вообще не понимают. И в итоге сами схлопотали по проклятью. — Они что, за артефакт схватились? — Поттер ощутила, как у нее дернулась бровь. — Ага. И подняли вам задачу до второго уровня сложности. Идиоты малолетние, — привычно грубо выплюнуло начальство. — Плетения не такие уж и сложные, но их больно много. Сил у вас должно хватить, если будете работать по-очереди. Я, если что, подстрахую. Оба помощника кивнули и начали работать. Уста начали шептать заклинания на латыни, палочками выводились сложные узоры. Медленно разпутывался узел проклятья, отцепляясь от пациентов, чью магию на манер паразита стала вытягивать статуэтка. Постепенно до этого напоминающие не то камень, не то глину по оттенку кожи люди стали принимать нормальный человеческий вид, пускай и оставались слишком бледными. Следующим шагом стало удаление гноя из-под кожи. Несмотря на абсолютно обоюдную неприязнь к друг другу, работать вместе с Науром одно удовольствие. Тот сразу же сосредотачивается на задании и не ставит целью как-то тебя задеть. Профессиональный подход, за который его можно было бы уважать, не относись он к ней все остальное время как к мусору, а ведь тот всего лишь полукровка. Поттер внимательно следит за тем, как после принятия Обезболивающего зелья начинают мутнеть чужие зрачки, и как в воздух поднимаются продезинфецированные хирургические инструменты. Лезвие скальпеля вскрывает кожу, пока чуть выше ту сжимает тугой красный жгут. Гной вылезает мерзкой белесой слизью, которую убирать приходится руками — та еще гадость, хорошо хоть на ладонях перчатки. — Закончили, — довольно кивает Микаэла, снимая с себя перчатки и вновь доставая палочку. В воздух взлетает игла с тонкими, но крепкими нитками. — Начинаю зашивать разрезы. Следить за тем, как швы ровно ложатся на рану — скучное, практически повседневное занятие, хотя порой от нервов руки трясет. То еще ощущение, на самом деле. Но дело это необходимое, с Рубиновым отваром рана может не сростись нормально, поэтому его наносят лишь в самом конце операции. — Прекрасно, — довольный голос целителя Вайса разрезает тишину подобно нож топленное масло. — У вас есть полчаса на отдых и перекус, после чего жду вас здесь же. У нас еще много работы на сегодня.