Род Поттер и Тайная комната

Празднование Йоля не ограничивается одним лишь ритуалом с зажиганием полена и украшением дома с елью, которые младшие и некоторые из старших членов семьи Поттер украшают собственными руками, отходя после от дерева все с царапинах, но с ослепительно яркими улыбками. Не ограничивается и праздничным ужином, полным разномастных праздничных блюд, которые тают во рту, настолько они вкусные. Йоль наполнен множеством мелких, но таких теплых и важных деталей, каждую из которых и не перечислить. В первый же день праздника дом украшается ветвями вечно зелёных растений, гирляндами и другими украшениями. Все чистится до блеска, от чего все сияет от чистоты и порой хочется протереть глаза. В камине тлеет найденное в чаще леса полено, весело трещит огонь, из которого вылетают искры. Атмосфера в доме влияет на всех, даже на вечно ворчащую Линетт, что в этом году празднует Йоль вместе с ними, и вспыльчивую Нику — первая перестает плеваться на всех и всё ядом, вторая становится спокойнее и даже как-то ласковей, чего от нее уж никак не ожидаешь, с ее-то характером. — Ты как? — обеспокоенный голос Микаэлы раздается позади, и он едва не подпрыгивает от неожиданности, внутренне морщась — если бы он сейчас был в лесу, то подобная оплошность могла стоить ему жизни. В чувствительный нос бьет запах хвои принесенного и украшенного игрушками и гирляндами дерева, а также — клубника с яблоком. Забавно, но будучи целителем и помогая в госпитале Сада с четырнадцати лет, Мика никогда не пахла лекарствами или травами. Только мягкий и ненавязчивый фруктовый аромат, от которого порой слюна во рту скапливается — яблоки Артур любил с детства, пускай и получал их не так часто, как хотелось бы. — Нормально, —собственный голос хриплый, тихий, он почти не говорит из-за поврежденных связок, которые стремительно востанавливаются под напором регенерации и сваренных специально для него зелий. Но даже так, до полного выздоровления еще дня два. Что поделать, раны нанесённые магическими существами так быстро не заживают. Даже если ты был тем, кто нанес эти раны. Артур давно уже смирился с тем, что никогда не был и не сможет стать человеком — его мать, даже изначально родившаяся простой магглорожденной ведьмой, окончившей какую-то из школ Сада и вернувшаяся в мир магглов перестала быть человеком еще до его рождения. Чокнутый на всю голову ученый и темный маг со своими опытами превратили ее в жуткую смесь, не оставив в крови ничего человеческого, кроме разума, да и тот пару дней в месяц ее подводил, от чего ее приходилось запирать в бункер, дабы да к дракклам не разнесла все в округе. Что уж поделать, ни оборотни, ни гарпии терпением не отличались, а о драконах можно было и вовсе не заикаться (удивительно, что еще крови демонов в ней не было, вот честно. Хотя могли попросту не успеть ввести). Каким образом женщина вообще могла внятно соображать было вообще за гранью его понимание, как и то, что именно нашел в ней их отец, раз уж сделал девушку своей любовницей и поселил ее в специально построенном для этого здании, построенном еще кем-то из предков веков шесть назад. Вспоминая то место, которое можно было бы назвать гаремом, будь оно немного большим и не используйся оно уже как два с половиной столетия, Артуру до сих пор хотелось плеваться. Как и собственная внешность, что ни капли его не прельщала, пускай некрасивым его назвать язык не повернётся. Если сравнивать с фотографиями и словами леди Белладонны, что наблюдала за беременностью родившей его женщины, умершей от лихарадки уже через несколько дней после родов, то они были очень похожи — у обоих были светлые волосы с розоватым отливом, среди которых можно было найти парочку жестких перьев, которые ему приходилось отрезать раз в две недели, золотисто-янтарные глаза и чуть великоватые клыки. А вот кожа у него была светлой, как и у отца, а не сероватой, как у матери, что Поттер считал плюсом. Походить на труп он не желал совершенно. И плевать, что на обычного цвета коже сильнее видна чешуя, хоть где-то ему хотелось быть нормальным. А потому Гарри, что спокойно воспринимал его нечеловеческое происхождение и даже не опасался, как та же Линетт поначалу, был принят им с распростертыми объятьями. Нормального человеческого тепла хотелось неимоверно, а на тот момент все вокруг были постоянно заняты — Конрада гоняли с учёбой; Принц была занята работой и воспитанием собственной дочери; близнецы стремились стать лучшими, чтобы потом податься на обучение в Гильдию и курсы при Мунго; а с Теневой он и вовсе никогда не виделся вживую, да и через зеркала получалось не так уж часто — жесткий контроль Гампов был той еще морокой, от чего пансион для сестры тогда выступал крошечным глотком свежего воздуха и легким послабления удавки чужого контроля. А возможность стать Защитником рода и вовсе была даром небес — не будь они родственниками, то Артур бы уже давно и не совсем мирно подох в лавке Лютого, где нелегально торговали органами магических существ. Его только принадлежность к роду и спасла. Широко зевнув, он тихо чертыхнулся, когда Мика нахмурила брови и поправила на нем шарф, едва не закрыв ему глаза этим куском ткани под смешки родни. Почти все Поттеры уже находились в гостиной, которая была им малость тесновата и единственное, что мешало воспользоваться купленным порт-ключем в эту же минуту — ожидание Альбины, которая что-то забыла у себя в комнате и до того, чтобы приманить вещь простым Акцио не додумалась. Все были одеты в теплые вещи и с нетерпением ожидали возращения сестры, которая безбожно тянула нунду за генеталии и терпение собственной родни, что исчерпывалось с каждым передвижением минутной стрелкой на тяжелых антикварных часах с какой-то резьбой, разглядывание которой стало скучным еще на третьей минуте. — Простите за ожидание! — счастливо улыбающаяся блондинка вошла в комнату, находу натягивая на себя шапку, которой до этого у нее не было. — Кошелёк забыла. А потом и про шапку вспомнила, вот и задержалась. Он точно слышал тихий мат со стороны Майкла, пока в улыбке Вероники заметил зубов раза в три больше, чем положенно иметь человеческой челюсти. Жуткое зрелище, честно говоря, обычно в таких ситуациях тишины и улыбок от шатенки ожидаешь в самую последнюю очередь. Он ведь ожидал мата и попытки придушить, подобные порывы шатенка контролирует пока плоховато. Что поделать, подростковый возвраст и гормоны не способствуют тщательному самоконтролю. — Я заставила ее выпить разбавленный Умиротворяющий бальзам около двух часов назад, — словно бы поняв причину его легкого замешательства от чужого бездействия, пояснила Микаэла, чуть усмехнувшись. — Слабая доза, но кидаться на всех и вся с привычной агрессивностью она не будет. Да и то действие скоро должно будет прекратится. А, тогда все ясно. Хотя тут наверное ещё и сыграло роль кинутое Сабиной Силенцио, с той станется приложить сестру чем-то подобным, прецеденты случались регулярно. Хотя мог постараться и Эдриан, который сегодня выглядел не выспавшимся, хотя лёг спать раньше их всех. Ждать, пока все вновь разделятся на группки по три-четыре человека долго не нужно — так удобнее перемещаться, да и несколько дешевле, чем если заказывать по одному порт-ключу на всех. К нему прижимается укутанный в шарф гриффиндорской расцветки Гарри и одетая в теплое черное пальто Сабина, на которой собственный желто-черный шарф смотрелся на редкость нелепо, пускай и немного мило. Они сказали нужное ключ-слово практически одновременно, а потом пришли характерные для перемещение ощущения, разом навалившиеся в тот же миг, как они оказались на специально приготовленной для гостей площадке. Поттер прижал ладонь ко рту, дабы поздний обед не вышел наружу, прямо ему под ноги. Выровнять дыхание оказалось тяжело, сильно кружилась голова — последствия хреновой телепортации, как говорится, налицо — Ты где такую дрянь достал, Конрад? — скрутившаяся в узел Ника сказав это, мгновенно закрыла собственный рот. На уголках карих глаз, что своим оттенков напоминали ему дорогой коньяк из подвалов мэнора, выступили слезы. — Блять, меня сейчас стошнит. — Ника, держись, я в тебя верю, — весело и чуть игриво произносит Лукас, за что мгновенно натыкается на злой взгляд сестры. Однако чуть более бледный, чем обычно, слизеринец просто начинает улыбаться шире и, как на секунду заметил Артур, еще более издевательски. — Разошлись, — привычно раздергивает их Конрад, придерживащий за плечо шатающуюся Аврору, у которой лицо казалось под цвет глаз Гарри — насыщенно зеленым. Сильно же ее приложило... Впрочем, ничего удивительного здесь нет. Радует, что перемещение домой уже будет получше — трангрессировать он умеет, поэтому даже не было смысла вновь использовать эту дрянь, как точно охарактерезовала порт-ключи Вероника. Это ведь простые, дешевые. Последние, что остались, поскольку все, что получше, раскупили за полтора дня. — Все помнят, что в одиннадцать вы должны будете все собраться здесь? — спокойно интересуется Анора, сжимая ладонь уже заинтересовавшегося чем-то Марселя, дабы тот не сбежал в одиночку. — Мы об этом уже раз десять говорили, — чуть раздражённо фыркает Лукас, взлохмачивая собственные волосы. — Давайте уже расходится, а? Я хочу наконец-то встретится с ребятами! — Главное не испортите ярмарку остальным людям, я не хочу оправдываться перед директором Андерсоном, — просит Конрад, поправляя очки. Все дружно кивают, прежде чем разойтись. Одно из главных событий всех школ, что включала в себя сеть Гарденского училища — Рождественская ярмарка, на которую может прийти каждый ученик, бывший или нынешний, Сада, которому уже было не менее десяти лет. Огромное зачарованное антимаггловскими чарами пространство, полное палаток с едой, украшениями, игрушками и развлечениями со всех уголков Британских островов. Крупнейшее развлекательное мероприятие магической Англии, о котором многие магглорожденные ученики Хогвартса даже не догадываются, банально не интересуясь, как же волшебники могут праздновать Йоль с Рождеством. — Ну, с чего начнем? — спрашивает он у младших, на что сестра удивлённо округляет глаза. — А ты разве не хочешь навестить своих друзей? — интересуется Сабина слегка обеспокоенно, на что он лишь качает головой. Друзей у него особо нет, так, приятели. Согласитесь, трудно начать воспринимать кого-либо друзьями, если от них буквально несет запахом страха. И нелюдей тоже — подобных ему полукровок немного, и мало кто из них воспринимаются позитивно. Даже наоборот, боялись до трясучки. А вот первоначальная тайна происхождения создавала благодатную почву для слухов, которые он даже опровергнуть толком не мог. Это у Гарри в классе были друзья, у общительной и обаятельной Сабины, у шебушных тройняшек — все да, все до последнего, но не он — одиночка и изгой в классе, которого боялась половина школы. А после того, как все покинули Сад, стало только хуже. Плана как такового у них не было. Просто продвигались к центру, здоровались со знакомыми, наблюдали за выступлениями того или иного человека, что выступал перед детьми со взрослыми за звонкие монеты из их кошельков. Рассматривали узоры на зачарованные китайские фонари, что парили в воздухе словно арки, давая вместе с факелами и то тут, то там мелькавшими кострами достаточно света, чтобы не нуждаться в горящих на небе звездах или скрывшемся за темными облаками уходящим месяцем, который в этом году даровал оборотням счастье посетить ярмарку. — Вкуснятина, — с довольным урчанием брат впился зубами в залитое карамелью яблоко. Сладость окутывала сочные плоды на палочке, и получалось ужасно вкусное угощение. Правда теплая карамель почему-то не спешила застывать на морозе, а, наоборот, стремилась стеч на пальцы. — В этом году все прямо расстарались. — Скорее уж ты соскучился по этому месту, — хмыкнул он, поедая завернутые в бумажный пакет сконы с мясом и сыром, от запаха которых у него вначале аж слюнки потекли. Он глубоко вздохнул морозный зимний воздух, ощущая аромат готовой еды и горячего вина со специями. Поттеры все искали прошлогоднего торговца, у которого получался на диво вкусный глинтвейн, семейный рецепт которого им так и не удалось разузнать — старик смеялся и говорил о том, что то семейный рецепт и раскрывать посторонним его не положено. Звуки веселой, живой музыки на различных инструментах — он лично видел флейту и волынку, и где-то мелькнула игра скрипки с барабанами, — вселял в душу пьяное веселье с привкусом Рождества. На главной площади танцевали люди — среди лиц он с удивлением узнал сам ужас нарушителей одной из главных школ Сада — миссис Кэнди Бим с ее мужем, а у одно из киосков увидел пьющего глинтвейн директора с каким-то мужчиной, что был немного похож на него внешне. — Поттер, — рявк прямо в ухо заставил его подпрыгнуть на месте и он уронил выпечку прямо в грязь, когда схватился за палочку, однако под насмешливым взглядом он тут же сдулся, раздражённо цокая языком по нёбу. — Профессор Сейлор! — радостно улыбнулась Сабина, приветствуя знакомую всему их семейству женщину, которая в свое время многому их научила, и выела примерно столько же нервов на экзаменах (всем) и занятиях (большей части семейства). Александра Сейлор была высокой женшиной с огненно-рыжей шевелюрой и смешливыми темно-серыми, почти черными глазами. От правого виска до середины щеки шел косой тонкий шрам, совсем бледный и едва заметный. Поверх привычной блузы был накинут светлый мех какого-то животного, наверняка раздобытого в одном из рейдов в Ирландии, о котором та сообщала за месяц до каникул, оставляя их на попечение своего коллеги. Несмотря на работу профессора боевой магии, та переодически принимала задания от Гильдии, дабы не растерят все навыки в мирной обстановке. — Мисс Поттер, — женщина ослепительно улыбнулась бывшей ученице, легко кивнула Гарри и вновь вернула свой взгляд к нему. — Рада видеть всех вас на ярмарке. А остальная ваша семья где пропадает? Признаться честно, я соскучилась по Майклу... Артур предельно вежливо улыбается, хотя внутренне хочется схватить младших и удрать отсюда подальше. Эту женщину он боялся. Сейлор ничего ему не сделала, но страх тот от этого даже не думал пропадать. Глубинный, животный, словно у попавшегося в ловушку зайца, хотя в нем от него нет ничего. А возможно это реакция на молчаливо предупреждение что он видит ему мерещится в этих жутких глазах? Только попробуй причинить хоть кому-то здесь вред, я с тебя шкуру заживо сдеру и сошью с нее себе ремень, — вот что он видит в чужом взгляде и наигранно-веселой улыбке, едва не переходящей в оскал. — Они гуляют где-то среди палаток, — спокойно отвечает он, сжимая руку в кулак, от чего на ладони появляются наливающиеся кровью полумесяцы, что с неприятным зудениям начинают понемного заживать. А после поворачивается в сторону продавца и коротко кивает. — Два глинтвейна из красного вина с гвоздикой, и один горячий шоколад. — Я тоже вполне могу пить глинтвейн, — почти обиженно произносит Гарри, на что Сабина лишь ласково улыбается и треплет непослушные волосы младшего брата. — Уж прости, но у меня нет желания потом тащить тебя пьяного домой, а потом получать подзатыльники от всей семьи, — легко пожимает плечами Артур, и расплачивается за напитки, один из которых тут же передает сестре, что с наслаждением вдыхает запах глинтвейна. Брат забавно дуется, но, впрочем, недолго, мгновенно утаскивая их в противоположную сторону от смеющегося преподавателя. Артур быстро забывает о неприятной встрече, втягиваясь в атмосферу праздника и даже позволяет втянуть себя в палатку с книгами, где восторженная Сабина ищет себе романы, которые непременно заберёт с собою в Хогвартс, а он с Гарри тоскливо вздыхают, так как предпочитают совсем другие жанры в литературе. Гарри предпочитает детективы, он сам — исторические. — Каждый год одно и тоже, — несколько настольгически произносит гибрид, послушно раскрывая взятую с собою на всякий случай сумку, в которой тут же исчезает высокая стопка в стоимостью в пару галеонов. — Да ладно, вам, вы же тоже купили себе парочку книг! — довольно улыбается сестра. — А теперь пойдемте в сторону той палатки. Кажется, там разыгрывается что-то очень интересное. Он со слабым интересом взглянул на синюю палатку с гербом в виде морской ракушки среди каких-то подводных цветов на дне моря. Герб какого-то рода? Вспомнить еще бы какого, он никогда не был сильным в геральдике... Янтарно-желтые глаза скользнули вдоль полки подмечая необычный товар — разноцветные тропические рыбы и морские змеи в больших аквариумах; черепа и скелеты морских жителей; водоросли и хищные морские цветы; маленькие акулы-альбиносы; аквамарины и самоцветы; жемчуг самых разных размеров и цветов. И стоящий у прилавка мужчина с тяжёлым подпородком и загорелой кожей, а также двумя детьми, помогающих ему. — О, мисс Дэвис, — удивленно говорит Гарри, смотря на темноволосую девочку с грубыми руками и светло-карими глазами, чей разрез был полной копией мужского, хотя черты лица у девушки были намного мягче. — Мистер Поттер, мисс Поттер, — кивает им девочка, неловко замявшись. — Не ожидала вас здесь увидеть. — Взаимно, — ласково улыбнулась Сабина. — С нами наш старший брат, Артур. Он даже не удивляется, когда при взгляде на его глаза и чешую под веками Дэвис вздрагивает, пускай и быстро берет себя в руки. Однако юноша, ее мужская копия, что старше ее годов так на шесть, недовольно окидывает взглядом и тут же разворачивается в сторону остальных клиентов, оставляя их на сестру (?). — Трэйси, не хочешь и нас представить? — зычный баритон мужчины звучит мягко, но непреклонно. — Конечно, отец, — несколько неловко соглашается Трэйси. — Это мой отец, Адам Дэвис. А то мой брат, Роджер. Вы хотите попробовать что-то выиграть? Поттеры вновь осматривают асортименты, а потом — движущиеся мишени, в которые кто-то неудачно пытается попасть из тяжелого арбалета. Артур прищуривается, хищно оскалившись, от чего клыки, до этого спрятанные под губой, становятся видны. Вот и развлечение нашлось. — Давайте. Мистер Дэвис оценивающе окидывает его взглядом, когда принимает небольшой мешочек с сиклями и выдает ему арбалет с болтами. Простым взмахом палочки он восстанавливает несколько сломанных мишенями, в которые удалось попасть предыдущему стрелку. Если он сможет попасть во все мишени, то сможет забрать любую вещь из предложенного ассортимента. Если половину — то что-то из дешевого или среднего по цене. Если же всего парочку, то это будет пустая трата денег. Артур взвешивает в руке арбалет, прежде чем сделать выстрел. Тетива натянулась, легкая отдача в момент выстрела неприятной болью отозвалась в руке, но, в целом, привычной. А потом еще один. И еще один. — Из тебя отличный стрелок, — хмыкнул мужчина, забирая арбалет из его рук в конце, когда в каждой мишене застряло по болту. — Мало кто из волшебников хорошо стреляет из лука или арбалета, многие предпочитают палочки. — У меня неплохо получалось в клубе, — лишь пожимает плечами Поттер. А потом указывая на шкатулку с жемчугом и парочкой драгоценных камней. — Я выбираю ее. — Лея будет в восторге, — комментирует Гарри, пока мужчина передавал им приз, пускай взгляд его и был слегка недовольным. Впрочем, понять можно — никто не любит расставаться с собственным добром, но и заработок достаточно неплохой с этого получает. Одну из жемчужин Артур вытащил, рассматривая особенно тщательно. Крупная, нежно-зеленого цвета, гладкая на ощупь. Красивая. — Зачем? — шоикрованно открытые карие глаза девочки заставили его тихо хихикнуть. — Считай это подарком на Йоль, а у нас и так много осталось, — словно бы что-то поняв, ответила сестра и спратала шкатулку в его сумку, после чего утащила их в сторону возвышения со статуями кого-то из богов. Вот-вот должен был начаться праздничный салют.