Род Поттер и Тайная комната

Дневник был старым, потрепанным, в мягкой черной обложке и одной единственной подписью на старой, полувековой странице. — Т. М. Реддл, — задумчиво пробормотал Джерар, рассматривая найденную ими прошлым вечером тетрадь. Когтевранец крутил ту, словно какую-то куклу, рассматривая со всех углов, но так и не объяснил, чего этим хочет добиться. — Где-то я уже это слышал. — Скорее — читал — фыркнула Вероника заправляя каштановую прядь за ухо. — Я даже знаю где. — Да? — с сомнением протянул Лукас, откусывая от яблока кусок с громким хрустом. Капля сока заскользила по губе, но тот просто слизнул ее, вызывающе глядя сестре в глаза. — А я-то думал что ты книги не читаешь... — Да как ты... — Успокоились оба, — даже не глянул в их сторону Эдриан, впрочем былая расслабленность канула в Лету и пальцы сильнее сжали обложку старого фолианта по чарам, взятого из библиотеки. Все Поттеры нынче находились в классе Хогвартса и соизволили заниматься своими делами. Одни делали домашнее задание, другие разговаривали, третьи читали, но вот интерес к обсуждаемой тетради был у всех и краем глаза те за компанией хоть немного, но следили. — Так где ты это имя уже встречала? Он точно не какой-то важный политик или лорд, иначе бы о нем что-то да написали в книге, — обратился Гарри к Веронике, не дав Лукасу вновь начать драконить Нику. — Надпись кубке, на отработках у Филча, — любезно ответила ему сестра и очаровательно сморщила свой нос. — Эта вобла сушенная... — Ты хоть к своему декану прояви уважение, — поморщилась Сабина, играющая в шахматы с Крисом, но была проигнорирована. —... Отправила меня туда убираться после того, как я потребовала свой амулет назад. Хорошо хоть, что потом вмешался Конрад, но я три недели прошлялась без него и страдала от жуткой мигрени... — Ника, говори короче. Тем более, что к обсуждаемой теме твой амулет и три недели ужаса, которые переживали мы вместе с Хогвартсом, совсем не относится, — попросил Джерар, медленно перелистывая страницы в поисках новой информации, но ничего не находил, от чего разочарование в голубых глазах росло в геометрической прогрессии. А после, увидев нехороший прищур коньячных глаз добавил: — Пожалуйста. Звучало не очень искренне, но Ника, помолчав пару минут, все таки продолжила. — Пятьдесят лет назад Т. М. Реддл получил награду за особые заслуги перед школой. Повисла тишина. — То есть, пятьдесят лет назад, — повторил Эдриан, а после отложил книгу. Встал, подошел к ним с палочкой. — А вам не кажется, что он слишком хорошо для своего возраста выглядит? Рун там нет? — Думаешь, зачарованный? — скептически приподнял бровь Гарри, облокачиваясь на парту. — Даже если и так, то рун на нем мы не нашли... Как и кровных чар, иначе мы бы в лучшем случае остались без пальцев. — Этот дневник явно маггловский, а бумага пришла в нормальное состояние достаточно быстро после того как вы ее из воды вытащили, даже следов от былой влаги не осталось, — покачал головой слизеринец, и задумчиво прикусил губу. — Джерар, дай-ка его мне, пожалуйста, проверю, что вы на этот раз нашли. Когтевранец без возражений передал тетрадь старшему брату, и тут уже от своих дел отвлеклись все без исключения. Эдриан собирался стать разрушителем проклятий в будущем, учителя давали рекомендации и тот был весьма заинтересован в Кипрской академии на одноименном острове, а также Александрийской — одних из лучших в мире, упорно держащищхся в первой пятерке едва-ли не с момента своего основания. И некоторые заклинания для проверки неопознанных артефактов знал, как, впрочем, и Гарри. Правда у него самого были проблемы в том, что это были чрезвычайно тонкие в плетениях чары, которые он знал лишь в теории, а для проверки артефактов подобное неподходит. Максимум, на что сгодится — на ревуна, один из которых он видел в начале года, потому что Уизли номер шесть почему-то не смог попасть с кем-то из дружков на платформу и решил отправиться в школу на отцовской летающей машине. Он планировал занятся их изучением как раз этим летом, да и Конрад обещал помочь создать какие-то простенькие артефакты, если он проявит желание. А желание было — у него была сильная семейная склонность к артефакторике и, чуточку слабее, к боевой магии, по которой его с кровожадными улыбками гоняли профессор Сейлор в Саду и Майкл дома. Почему именно дома, летом, а не в школе? Так есть намного более простой способ лишиться имущества. А многие книги древних семей магов зачарованы так, что кроме хозяев их в руки взять никто не мог. Он не желал нести ответственность за потерю ценного и древнего фолиана путем воровства и лишения, когда вору или длинорукому идиоту (хотя в данной ситуации разницы нет) оторвет руки. Юноша сделал несколько взмахов палочек и что-то тихо пробормотал себе под нос. Мерцающие багровым искры сорвались с кончика древка и медленно осели на тетрадь, быстро "впитавшись" в мягкую обложку. Ничего. — Обычная тетрадь? — спросила Аврора, резко наваливаясь на него сзади, отчего он едва не сломал себе нос о твердую поверхность стола, когда его наклонили вниз. — Нет, что-то другое, — поджал губы Гарри, узнав заклинание, которое им сейчас только что продемонстрировали. — Тогда бы был серый свет. А здесь... Внезапная черная вспышка ударила по глазам, от чего Поттеры зажмурились. — Твою ж мать, — донеслось со стороны Эдриана, что начал стремительно белеть. — Живо отошли от этой дряни! Команды слизеринца послушались, прилипнув к стенам и дальним партам. — Еще раз напомните-ка мне, где и каким образом вы это достали? — почти ласково спросил юноша, от чего он сглотнул резко ставшей вязкой слюну. — Ну, я жду. Гарри отчетливо передернул плечами, ощущая, как мурашки бегут по коже. Примерно тем же голосом Эдриан разбирался с надоедливыми и прилипчивыми ухажорами старших сестер в Саду, если те переходили рамки приличия и начинали их, откровенно говоря, домагаться; а также с Лукасом, если тот в конец переходил черту. И повторять их участь (три сломанных ребра и куча синяков с трещеной в лучевой кости рабочей руки — наименьшее, что получили те идиоты), да и просто слышать подобное в свой адрес... Жуткова-то, если говорить совсем уж откровенно. — Закрытый женский туалет на третьем этаже, там еще Плакса Миртл живет, — как можно более спокойно ответил гриффиндорец, начиная медленно тянуться за палочкой. Улыбка брата стала еще более ласковей. При этом взгляд фиолетовых глаз был ледяной, словно бы февральское Черное озеро за окном. — И тебя не смутило его на редкость неплохое состояние? — Эдриан смотрел на него, как на идиота. — Не смутили пустые страницы? Не смутило, что это вообще чужая собственность? И, вот совершенно, не смутило его подозрительное нахождение на вашем пути?! Если бы Эдриан был василиском, то вполне бы мог сейчас убивать. А окружающие начали активно мимикрировать под неподвижную и совсем незамутную мебель, хотя некоторые могли бы и сойти за дерево — до того была зеленая кожа. Младших прятали за спины, по углам, хотя и сами старались найти в тени себе местечко. Гарри их порывы прекрасно понимал и поддерживал, да только при всем своем страстном желании сбежать от брата он без чужой помощи не сможет. А вот Лукас, предатель эдакий, вообще где-то под партой сидит, изредка косясь на них поверх лакированной поверхности. — Аян, — обратилась к семекурснику Слизерина Анора, нахмурившись. — Что уже произошло, что ты так взбесился. И прекрати так жутко скалиться, еще не хватало, чтобы кто-то в обморок тут рухнул. — Я, конечно, не специалист, но кое-что в этом, — он брезгливо указал на тетрадь кончиком палочки. — Понимаю. И, хочу сказать, что перед нами редкосная дрянь и темный артефакт в одном флаконе. Кинул еще одно заклинание, результат которого отразился запутанным клубком грязных искрящихся плетений, видных каждому, и большей части непонятной. — Артефакт к тому же паразитического типа, — дернул уголком губ Поттер. — До знаменитого зеркало Еиналеж, конечно, не дотягивает, но принцип действия весьма схож. — То есть? — Если я правильно помню описание, то действует подобная дрянь следующим образом, — взмахом палочки Эдриан прервал заклинание и вновь вернул свой взгляд на него. — Вначале ничего не происходит, просто переписка. Потом начинает тянуть магию, совсем понемногу, капля за каплей... А под конец книжечка начинает жрать душу. Конечно, процесс может длиться годами, но сам факт? К тому же, этот дневник вызывает паранойю по поводу его местонахождения того, кто там решит что-то написать, если тот оставил его слишком далеко от себя, и привыкание. Это явно не безобидная игрушка или чья-то шутка, а реальная попытка убийства. Да и к тому же... Даже для темного артефакта, цвет был слишком темным, без малейших оттенков. Так что перед нами серьёзная работа темного мага, вполне способная убивать окружающих. — Я ее уже видела, — неожиданно подала голос Аврора, удивлённо и осознанно возрившись на тетрадь. — Эта тетрадь Уизли. Она же в ней все это время строчила, как заведенная! Теперь понятно, чего она в таком состоянии! — Видимо, девчонка что-то поняла и избавилась от тетради, — безразлично пожал плечами слизеринец. Судьба Джинни тому была также интересна, как снег в Арктике. — Глупо, нити связи за такое время уже появились и избавиться от них можно либо с помощью профессионала, либо с уничтожением артефакта. Она потом за ним сама прибежит, даже против воли. — Жуткая вещь, — поежилась Сабина, поглаживая мягкие рыжие волосы Марселя. — Как она только тут оказалась? В жизни не поверю, что никто из взрослых ничего не заметил. Хотя бы директор, тот явно должен был почувствовать нахождение подобного у себя в школе. — Ему может это быть выгодно, — нахмурилась Анора, задумчиво прикусив губу. А после повернулась к Эдриану. — Что будем делать? Оставлять такую вещь в кабинете не самое безопасное решение. — Отдать профессорам? — И как ты потом докажешь, что это не твое? — скептически приподнял бровь Гарри. — Снейп-то точно будет настаивать на том, что это мы притащили. Он после той сцены в гостиной Слизерина ненавидит нас еще больше. — Надо говорить с Конрадом, может быть, сможем уговорить его отправить нам специальную шкатулку для перевозки темномагических артефактов, — покачал головой Крис, оперевшись на стену. — К Дамблдору обращаемся только в самом крайнем случае. Что он там сказал Конраду до сих пор неясно, но рисковать не стоит. — Рисковать вообще в Хогвартсе не стоит. Жаль, правда, — выразительный взгляд серых глаз когтевранки прошлись по нему, Лукасу, зацепили Нику. — Что это далеко не все понимают. — Когда вы уже прекратите мне ставить мою любовь к приключениям в упрек? — почти искренне возмутился Лукас. — Когда мозги на место встанут! — отрезал Эдриан, а после спросил: — Так кто будет говорить с Конрадом?

***

Гарри потирал красное ухо, что было чуть больше второго и лишь чудом не оторвалось, пока Анора тягала его за него. Эдриана, как наиболее лучше разбирающегося в размере и глубине их внезапно возникнувшей проблемы отправили на разговор с Конрадом. Зная старшего брата, шкатулку они получат в ближайшее время вместе с коробкой хорошего чая и сладостей — рисковать младшим он не позволит, поскольку никаких идей, кроме как оставить дневник в зачарованном всеми возможными чарами и рунами от его воздействия на окружающих кабинете у них не было. Гарри подавил желание впечататься в каменную стену замка и методично побиться головою о нее, дабы вбить хоть немного осторожности себе в голову. Но, как вздыхала Мика, семейная придурь в виде нахождения проблем везде и повсюду, а также непосредственное в них участие, в Гарри достаточно сильна, чтобы убить практически все, что от инстинкта самосохранения осталось. И такое действие могло сказаться прямо противоположным образом, так что берем себя в руки и идем молча в гостиную, где его уже ждет Ника с сестрами — его задержали старшие по причине разговора наедине, от которого у него до сих пор волосы дыбом вставали. — Гарри! — рыжый вихрь с пятном на мантии и носе едва не сбил его с ног, когда он вошел в гостиную. — Почему ты не писал?! Мы же договаривались! — Не было такого, — без малейшего дружелюбия отрезал он. Настроение любезничать с окружающими у него не было совершенно. — Но как же!.. Кстати, почему ты не остался в школе? Я специально с Гермионой остались, хотели с тобой повеселиться! — Рон Уизли активно махал руками и едва не сбил ему очки, которые Гарри поправил легким движением пальцев, сверкнув стеклами. — Уизли, отъебись от моего брата, — кончик палочки Ники упёрся прямо в спину. — Не видишь, у него нет настроение болтать со всякими рыжими идиотами? — Да как ты смеешь?! — взвился самый младший из кузенов тройняшек. — А ты ведёшь себя лучше? — огрызнулась гриффиндорка и низким тоном приказала: — Пошел вон, пока не прокляла. — Жестоко ты с ним, — хмыкнула Лорелея, слаживая руки на груди. Прищурила синие глаза. — Отыгрываешься на ребенке? — Ты старше его всего на год, — фыркает Аврора, прижимаясь к нему теплым боком. — Или ты уже считаешь себя старухой? Удивлена... — Налысо побрею, — пригрозила блондинка. Для любящей свои длинные волосы Рори угроза была нешуточной. — Злая ты, — маленький нос уткнулся ему в плечо и раздался наигранный всхлип. — Прекращай, — поморщилась Вероника, раздражённо дергая уголками губ. А после обращается к Лее: — И мне плевать на шестого Уизли. У меня просто голова болит, а тут он еще орет, словно пьяная мантикора. Скажи спасибо, что сразу не прокляла придурка, — а после так тоскливо взглянула на палочку, что даже стало не по себе. — Хотя охренеть как хотелось приложить его чем-то семейным. Интересно, как бы он говорил со слепленными губами?.. Гарри отчетливо передернуло от отвращения от представшей картины. Данное проклятие не имело контр-заклинания и разделять губы пришлось бы путем разрезания. И никаких обезболивающих (ведь те вводились в тело не только путем питья), только хуже станет — ломота в костях будет наименьшей проблемой из возможных. Он использовал его пока лишь на манекенах, да пойманных специально для таких тренировок голубях. А вот обладающая огромным количеством врагов, любящих нападать из-под тишка, Ника кидалась им на чистом автомате — серьезные чары невербально получались далеко не у каждого. Гриффиндорец вздохнул, потер шею. Отвратительный день.