Род Поттер и Тайная комната

Если кто-то думает, что разорвать связь между проекцией воспоминаний (почти полностью закончивших формироваться и вот-вот могущих стать реальным человеком, что напрягало) и темномагическим артефактом просто, то, как любили приговаривать двое из его сестер, черта с два, нихрена это ни просто. А учитывая нынешнюю обстановку — на грани фантастики проделать такую тонкую работу и не помереть в процессе. Картина была, что говорится, маслом — Анора удерживает какой-то барьер у стеночки, куда перетянула родственничков дабы возможность попасть под удар василиска была меньше, хотя и в случае неудачи их могли размазать этой чешуйчатой тушей по стенке тонким кроваво-костным блинчиком. Вероника начинала медленно возращать себе нормальный цвет кожи под действием вливаемых в нее зелий и чар, которые сестра накладывала все это время, а Уизли все так же валялась мешком и, кажется, становилась все прозрачнее, пока виновник всего этого наоброт, становился все более реальным в физическом мире. Эдриан подобные ситуации ненавидел искренне и всею душой как минимум потому, что никак не мог на них повлиять, пока не закончит свою часть работы. Но работа заканчиваться не хотела и никаким стандартным чарам не поддавалась (вопрос, откуда у шестнадцатилетнего подростка такие знания?). Гарри тем временем бегал по залу (о, на этом моменте хочется сорваться на мат, как Вероника при появлении Локхарта в поле ее видимости и ментальной слышемости, так как почему этот мелкий не сидит рядом с ними?!) и старательно уворачивался от атак василиска, которому феникс директора выклевал глаза. Единственная пока польза, что принесла эта птица, ну и то неплохо — шансы помереть не исчезали, конечно, но хотя бы можно было нормально передвигаться, не боясь при этом помереть случайно словив взгляд огромных желтых глаз. Вообще василиск был, как кажется слизеринцу, или отупевший окончательно, или также подвергся влиянию этой пакости в черной обложке, так как магия Реддла была родствена магии первого хозяина василиска. Вот только это не отменяло одного факта, который раздражал семикурсника до скрипа зубов, так как данное происшествия выводило его из себя. Волдеморт был бастардом. Он сам им в этом признался. Да ещё и его отец был магглом, а мать — сквибом, едва способным говорить. А место бастардов, который не признали — в конуре у мэнора, если не дальше. Возможно, ребенок мужчины и мог бы назваться лордом, если бы имел достаточно силы, чтобы взять данный титул, но он сам в качестве лорда? Это смешно. Тот же Конрад мог бы стать максимум наследником из-за своей незаконорожденности, если бы дед еще в свое время не похлопотал и не ввел его в род в качестве младшей ветви. И именно по этой причине Эдриан вначале не понял, с какого перепугу полноценного члена рода Слизерин василиск проигнорировал, пока слушал бастарда. Тем более какого-то духа из артефакта. Но вернемся к насущим проблемам. Его палочка делала замысловатые пассы, вот только толку от этого было ноль. Эдриан сжал зубы до скрипа — он даже первый год обучения не прошел, так каким образом хочет сделать то, что ему пока попросту не по зубам? Связь разорвать он сейчас не может, опыта не хватит, а на уничтожение подобных артефактов годится только яд василиска, к которому он сейчас подойти боиться, и Адское пламя, которое в такой близости от родичей да и без малейшего опыта использования он попросту боится пробовать. — Эдриан, ты как там? — сдавленным голос спросила Анора, по чьему лицу текли бисеринки пота. Та впервые так выкладывалась, да и не были защитные и целительские чары ее коньком никогда. — Плохо, — откровенно признался Поттер и резким взмахом прекратил волшебство, дабы не тратить магию понапрасну. По другую сторону стены на них с издевательской усмешкой смотрела личинка Темного лорда и не сказать, что повода для этого не было. Единственный толковый боевик среди них — Лукас, — сидит рядом с Локхартом, а Вероника и вовсе в отключке. Можно было бы пустить в василиска Аваду, да только она на змею не действует — магическая шкура данной рептилии, чтоб ее, была лучшей защитой, превосходя по всем параметрам даже драконью. — Блять, — ругнулся Эдриан, когда увидел, как змей едва не снес своим хвостом голову брату, что находился совсем рядом с ними. — Анора, выпусти меня немедленно! А после замер, с удивлением проследив за тем, как из шляпы брат достаёт длинный серебристый меч, украшенный ярко-сверкающими рубинами. С губ сорвался судородный выдох. Он знал этот меч. Помнил в иллюстрациях и исторических хрониках их семьи. Точно такой же он видел на одном изображении их общего давнего предка, что давным-давно был одной из ключевых фигур магического мира. Меч Годрика Гриффиндора, основателя львиного факультета, что когда-то давно был вручен школе Арленом Поттером в качестве жеста доброй воли. Интересно, что бы сказала Дженна Гриффиндор, в замужестве Поттер, последняя из своего рода, если бы узнала, что меч таким образом возращается в их семью? Ее портрет, помниться, постоянно кричал на своего внука из-за этого поступка и до сих пор этого ему не простила. Надо будет потом ее спросить. — Неожиданно, — безразличный голос подростка с нотками легкого недовольства заставил Эдриана отмереть. — Вот только мало чем поможет. Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся. Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес. Горячая кровь залила руки Гарри, та совсем не тонким ручейком начала стекать на пол. Один из длинных ядовитых клыков вонзился младшему в плечо, и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык. — Гарри, — судорожный шёпот Аноры подействовал на него как пощечина, и Эдриан, не церемонясь, снёс щит к дракклам, добираясь до брата в кратчайшие сроки. Жгучая боль внутри прошлась по внутренностям, магия взбесилась, нить, связывающая каждого с главой рода натянулась, став ужасающе тонкой. Эдриан хлопал брата по щекам, не давая ему заснуть и тихо моля, чтобы в аптечке нашлись слезы феникса, пока дивная птица сама не спустилась вниз. С каждым мгновением, как влага капала с глаз птиц на рану, та начинала затягиваться, а боль отступала, мягко и медленно сходя на нет. — Убирайся прочь, феникс! — загремел Реддл. — Убирайся сию же минуту! Брат моргнул и приподнял голову, смотря на мир более осмысленным взглядом, чем до этого. Даже радужка стала ярче, жутковато сияя в темноте. Реддл направил на Фоукса его волшебную палочку, что-то грохнуло, как пистолетный выстрел, и феникс взлетел, закружившись в красно-золотом вихре. — Экспелиармус! — его собственный голос звучал хрипло, а луч легко выбил из рук подростка палочку. — Инкарцио, — тут же добавила от себя Анора. И протянула им перчатки из драконьей коже, что лежали в наборе. — Я ведь правильно поняла твою идею, верно? — Будет правильнее, если это сделает Гарри, — вздыхает Эдриан поджимая губы. И растрепывает волосы в нервном жесте, ощущая, как уходит адреналин, сменяясь слабостью и усталостью. — Мерлин, до чего же я бесполезен... — Ты не боец, — возразил Гарри, но тут же замолчал под разъяренным взгляд двух пар глаз — серых и фиолетовых, что смотрели на него отнюдь не ласково. — С тобой мы потом еще обсудим, почему вместо сидения под куполом в относительной безопасности ты предпочёл побегать наперегонки с тысячелетней змеей! Гарри не получил подзатыльник лишь по причине того, что у слизеринца на это уже банально не было сил. — Надевай, — сестра еще раз протянула ему перчатки. — Чем быстрее мы с этим покончим, тем быстрее сможем отсюда выбраться. Тем более, как единственный в роду, только ты имеешь право распоряжаться его судьбой... — Ты так уверена, что я все еще являюсь членом рода после убийства фамильяра Салазара? — скептически приподнял бровь младший. — В любом случае. Если не как Слизерин по праву крови, то как глава рода Поттер ты должен его уничтожить, — пожал плечами Эдриан. — Жаль, что на родовом камне дневник уничтожить нельзя, была бы отличная подпитка роду. Слишком уж опасная вещь, чтобы таскать ее с собой. — Что вы несёте?! — возмущённо воскликнул Реддл, сверкнув глазами. А после те расширились от ужаса, когда одетые в перчатки руки брата взяли отломанный клык, из которого сочился темный яд. — Нет... — Акцио, дневник Тома Реддла, — ему даже двигаться не пришлось, данное заклинание спокойно получалось у семикурсника без палочки. — Нет! — Том Марволо Реддл, — спокойно, даже безразлично произнес гриффиндорец, спокойно крутя клык в руке на манер крупной маггловской ручки. — Ты посмел напасть на члена моей семьи, из-за чего она лежит в Больничном крыле. Ты вновь посмел напасть на мою сестру, которую мы лишь чудом успели спасти. И, опять же, ты многократно насмехался надо мною, над моей матерью, и над моим родом. Ты едва меня не убил... И теперь я убью тебя в ответ. Жаль, что так. Эдриан прав, поглоти твою душу алтарь нашего рода, все было бы намного лучше. От тебя была бы хоть какая-то польза. Клык василиска без малейших колебаний вонзили в самую серцевину дневника. Чернила потоком хлынули из дневника, по рукам Гарри потекли ручьи, заливая пол. Реддла корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом… Потом он сгинул. Волшебная палочка Ники со стуком упала на холодные плиты, и наступила тишина. Полная тишина, нарушаемая лишь упорным «кап, кап, кап» — это чернила всё ещё сочились со страниц дневника: яд василиска прожёг в нём шипящую сквозную дыру. — Резать горло животным было легче, — слабым голосом сказал брат. Когда призрак исчез, то его затрясло. — Вот, держи, — Анора протянула Гарри колбу с успокоительном. А после улыбнулась кончиком губ. — Только вначале сними перчатки. Чертыхнувшись, гриффиндорец стянул с рук защиту от яда, и одним глотком выпил все зелье, лишь чудом не подавившись. — Конрад нас убьёт, — невесело хмыкнула Анора, кидая на тела все еще неподвижных Вероники и Уизли чары. — Ну, если помирать, то хоть за дело... Ай! Больно же, Эд! — Еще одна такая шутка, и ты точно помрешь. Я лично это устрою. Феникс ждал их, паря у выхода из Комнаты. Поттеры шли вперёд, они перелезли через мёртвые кольца василиска, прошли сквозь гулкий, отвечающий эхом сумрак и снова оказались в тоннеле. Каменные двери сомкнулись за ними с тихим шипением. — Я не знаю, что там у вас произошло, — даже не повернулся в их сторону Лукас, мрачно сверля взглядом стену. — Но я предупреждал, что лучше было бы меня взять с собою. Поэтому со старшими вы разбираться будете сами. — А с Локхардом что? — попробовал перевести тему слизеринец, нежелая признавать, что пятикурсник оказался прав. — Ты ему стер память практически полностью, — пожал плечами Лукас, а после оглянул меч, который Гари до сих пор держал в руке. Судя по восхищенному взгляду, тот его тоже узнал. — Бабушка Дженна будет в восторге, когда мы притащим его домой. И Конрад тоже, тот давно хотел изучить меч. — Если мы его вообще сможем вытащить из школы... — Скорее уж, если мы вообще сможем отсюда выбраться. Метла здесь не поможет, потолок слишком низкий. Феникс подлетел к Гарри и шумно забил крыльями, его блестящие глаза-бусины искрились в темноте, длинные золотые перья хвоста колыхались. Гарри посмотрел на него, стараясь что-то припомнить. — Нам придется крепко держаться за него, — хмыкнул Лукас, усмехнувшись и тут же притянув к себе Анору, оставив Эдриану только возможность ухватиться за лапы золотистые птицы. Гарри сунул меч за пояс, совершено не опасаясь, что тот во время полета может слететь вниз и навсегда (до следующего учебного года, если быть точнее) остаться в этих подземельях. А потом их ноги оторвались от пола и все, что осталось Эдриану — крепко держаться за птичьи лапы, наслаждаясь ощущением свободного полета.