Любовь/Ошибки/Недосказанность

– Гермиона. Грейнджер. – Девушка за столом расплылась в довольной улыбке при виде своей подруги. – Давай не сейчас, Джин. Последние несколько часов Грейнджер была мягко говоря в не очень хорошем настроении. Проект давил на неё сильнее, чем она ожидала. Скорее всего, потому что ей нужно зайти за друзьями в лазарет и пойти на ужин, а сразу после отправиться в библиотеку с врагом и крайне неоднозначным слизеринцем. Скорее всего. – Почему это? Моя лучшая подруга первый раз в жизни попыталась выглядить женственнее, а я, так долго ждавшая этого, должна молчать? Ах да, точно. Макияж, одежда. А ведь утром это должно было стать главной новостью. Отлично, Малфой опять всё испортил. – Женственнее? Это что сексизм? – Ну, это хоть какой-то ответ. – Не переводи тему, Гермиона. И что же такого случилось, что это повлияло на тебя больше, чем мои трёхлетние уговоры? – Почему что-то должно случится? – Действительно. – Потому что это ты. И ты никогда не начнёшь делать что-либо просто из прихоти. Тем более то, чего ты так давно и решительно не хочешь делать. И правда. Она бы никогда не начала. Ну, старая она. Та, которую все знали. Та, которой она сейчас притворяется. Пытается притворяться. – Слушай, Джинни, я просто захотела. Почему я не могу чего-то захотеть и сделать это, как все остальные? Почему все думают, что я не могу быть спонтанной, или не милой, или... – Что случилось, Гермиона? – Джинни аккуратно дотронулась до руки Гермионы. — За исключением того, что мы с Малфоем и Ноттом будем вместе делать главный проект года – ничего. – Где-то я это уже слышала... – Что?! – Уизли подавилась. Ну, этого следовало ожидать. – То. Именно поэтому, Джинни, давай не сейчас. Есть новости? – О, ну, Лаванда похоже всерьёз позарилась на моего брата. Они с Парвати сегодня... Ей было всё равно. Всё равно на сплетни, но Джинни – нет. Так что она слушала. Это немного меланхольное, но быстрое повествование даже успокаивало. Но только если говорила Джинни. Она умела говорить так же хорошо, как переключаться с темы на тему. Что сейчас было очень кстати. Она не спрашивала лишнего, возможно потому что Гермиона сама все рассказывала. Но она всё равно никогда не спрашивала лишнего. Джинни была идеальной подругой. Иногда Гермиона даже думала, что эта дружба кажется односторонней. Джинни всегда много отдаёт, а сама Грейнджер нет. Да что там иногда, почти всегда. Но Джинни всё равно была идеальной подругой. – Я уже говорила, что люблю тебя? Джинни перестала рассказывать очередную бестолковую сплетню и мягко взглянула на подругу: – Я тоже тебя люблю, Гермиона. Девушки слабо улыбнулись друг другу, запечетляя теплый момент в воспоминаниях. Но эта идиллия, увы, не продлилась долго. Кто-то неуклюже плюхнулся на место рядом с Гермионой, задев её локтём. –Ауч! – пробормотала Грейнджер прежде, чем взглянуть на парня, усевшегося рядом с ней. –Прости, Герм, – Рон уже не смотрел на неё во время своего обращения (он вообще ничего не замечал вокруг), лишь накладывая себе еду. Гермиона перевела взгляд на Гарри, который, сев с другой стороны стола, приобнимал свою девушку. – Почему вы здесь? Разве мадам Помфри не должна была держать вас в больничном крыле до вечера? – Зелье сработало быстрее, чем она ожидала. А что? У вас были какие-то планы, о которых мы не должны узнать? – Гарри шуточно ухмыльнулся и повёл бровью. – Вообще-то... – Начала Джинни, но тут же замолчала, вопросительно смотря на Гермиону. Ну что ж, шоу начинается. Гермиона кротко кивнула подруге, готовясь к реакции парней. – Вы знаете о годовом проекте? – тихо начала Уизли. – Да, по трансфигурации. Невилл приходил сегодня, сказал, что мы в одной группе. А что? – Так вот Гермиона в группе с Ноттом и... – Джинни немного помедлила. – И Малфоем. – Что?! – одновременно сорвавшись на крик, сказали парни. В Большом зале стало заметно тише. Множество заитересованных глаз устремились к золотому трио. Гермиона обречённо простонала и опрокинула голову на руки, зарывшись в волосах. Остальные трое слегка обернулись по сторонам, оценивая, насколько масштабным был произведённый эффект. – Ты в группе по годовому проекту с хорьком и его дружком?! – Понизив голос почти до шепота, произнёс Рон. – Спасибо, Рон, что разъяснил. – огрызнулась Грейнджер. Трое друзей с удивлением покосились на Гермиону, но сказать хоть что-то никто не решался. Гарри и Джинни понимали подругу и не могли винить её за раздражение. Рон же, в отличии от столь проницательных сестры и лучшего друга, просто был пристыжен Гермионой и не мог закончить прошлую мысль достойно. Компания погрузилась в тишину, разрушить которую никто не решался. Скоро молчать стало невыносимо. Настолько, что Гермиона на правах виновницы «торжества» всё же прервала тишину. Вдох, выдох, Грейнджер, ты сможешь. – Это всего лишь проект, тоже самое, что сидеть с ними на уроках просто немного... – Ну ты и скажешь, – пробормотал Рон перед тем, как получить пинок под столом от сестры и испепеляющий взгляд от Гермионы. – Я имел в виду, что...Ты наверное, права... Как и всегда. – Спасибо, Рональд. Так вот, я переживу. И перед тем, как вы начнёте спрашивать: нет, я не расскажу вам о подродностях, не буду следить (потому что это буквально написано в твоих глазах, Гарри), просто... Я хочу поскорее избавиться от этой обязанности. И мне будет немного неудобно совмещать подобное желание и ваши возможные прихоти, так что – нет. А теперь, мне надо отдохнуть, поспать или хотя бы прогуляться. Встретимся на ужине. Грейнджер быстро встала из-за стола с диким желанием убраться от этих любопытных взглядов и ушей. – Но, Гермиона... – Наконец переварив происходящее, кинул девушке в спину Гарри, но она уже ушла. Гермиона просто летела по Большому залу. Иначе это нельзя было назвать. Ей очень хотелось скрыться от всех. Сейчас это было ей нужно. И вот чего не хватало для полного счастья, так это бросить инстинктивный взгляд на стол Слизерина, встретившись при этом с парой заинтересованных серых глаз. Но только одна пара. Больше никто не повернулся посмотреть на её жалких побег. Хотя эти глаза явно восполняли утраченное количество. Пересекая зал слишком быстро и при этом не смотря вперёд было легко столкнуться с кем-то. Что ж, похоже, эта идея показалась судьбе заманчивой, потому что так она и сделала. Потрясающе, Грейнджер! Вот только этот «кто-то» был одним из двух людей, которых сейчас она отчаянно не хотела видеть. И если учесть тот факт, что с другим из них она только что агрессивно играла в гляделки, то вероятность столкнуться именно со вторым была чертовски мала. Но не-е-ет, Гермионе Грейнджер сегодня везёт! – Хей, Грейнджер, ты бы поосторожнее, а то вдруг убьёшь кого-нибудь, – Тео бы начал снова шутить, но увидев выражение лица девушки, заметно посерьёзнел. – Уверена, что хочешь прийти? – Да, Грейнджер, уверена, что на этот раз не сбежишь? – Послышалась знакомая язвительность сзади. Гермиона мгновенно ощутила прилив ярости. Как же этот придурок её достал... И когда он вообще успел подняться? – Ты боишься, что сам ничего не сможешь сделать или просто так сильно печёшься о моём благополучии? А, Малфой? – выплюнула она прежде, чем как-будто не заметив гнев парня, повернуться к Тео. – Я приду, Нотт. – А где моё «Теодор»? – усмехнулся парень, стараясь не смотреть на удивлённых друзей. Естественно они не понимали почему Тео отступил от своих принципов.

***

Теодор Нотт. Первая учебная неделя в Хогвартсе 1997 года. Четверг. Вечернее патрулирование. – Спокойной ночи, Теодор. – Улыбнувшись, сказала девушка и через несколько секунд скрылась за поворотом. Тео застыл. Если честно, он не подумал, когда предлагал Грейнджер называть его «Тео». Да ещё и то, как он это сказал. Мда, это и раньше влияло, но не так как сейчас. А ещё, она назвала его «Теодор». Он никому не разрешал называть себя Теодором. Никому. Так его называл отец. Даже неприкасаемый Малфой пару раз огребал за это. Но тут это было уместно. Он понимал это. Она не знала про его отца и не должна была. Но она должна была что-то ответить. Это было очевидно. Слишком, чтобы осуждать её. Слишком рано для «Тео», но она не могла назвать его «Ноттом» и при этом проявить согласие на его слова. Слишком логично, чертова Грейнджер.

***

Настоящее время. – А где моё «мои дружки не будут тебя доставать»? – Я этого не говорил. – Я тоже, Теодор, – быстро выкинула Грейнджер и через секунду уже скрылась за дверью большого зала. – Теодор?! – послышался громкий удивлённый голос Малфоя, но девушка уже ничего не замечала. Желание поскорее оказаться в своей комнате оказалось намного сильнее.

~~~

Гермиона закрыла книгу и, потягиваясь, развернулась на кровати. Часы показывали без 15 минут шесть. Скоро ужин. И не смотря на то, что девушка, не считая того малого, что удалось урвать во время обеда, (перед тем, как позорно сбежать) не ела весь день, спускаться на него не хотелось. Больше всего из-за того, что будет после... Нет, так не пойдёт. Хватит хандрить, Грейнджер. Всё будет нормально. Просто договоритесь о проекте, Малфой благополучно свалит, а ты и Тео посидите в библиотеке ещё часок и разойдётесь... Стоп. «Тео»? Серьёзно, тебе нужно перестать выкидывать подобное, успокойся, ты его даже не знаешь. Вот и решили. Замечательно.

~~~

Грейнджер только вышла из башни Гриффиндора, когда столкнулась с Гарри, идущим после тренировки по квидичу. И конечно же, он не удержался от яростного комметирования игры команды после лета, при этом активно жестикулируя. После небольшого выброса в сторону неитересной для его лучшей подруги темы, Гарри немного сгладил края, сказав, что она отлично выглядит. Гермиона одела форменную юбку и рубашку. Снова приспустила галстук для удобства. Поверх рубашки был темно-бордовый легкий свитер без горла, а мантия убрана в сумку вместе со свитками для перевода. Волосы на этот раз не были собраны и слегка разметались по плечам. На губах всё тот же алый блеск. Девушка весело поблагодарила его и продолжила слушать о том, насколько же у Гриффиндора в этом году плохо дело.

~~~

Часы в Большом зале отбивали частый ритм. Ужин подходил к концу. Видеть Малфоя и тем более разговаривать с ним не хотелось от слова совсем. Сегодня Джинни планировала устроить своеобразный девичник в комнате Гермионы, но из-за встречи в библиотеке настрой убило полностью и в итоге его отменили. Не то чтобы Гермиона горела желанием напиться, но провести вечер с подругами она хотела. Ну и кому хватит совести испортить такой потрясающий вечер? Ах да. – Первый матч пройдёт только в конце октября, всё будет нормально, мы выиграем. – Первый матч со Слизерином, а это всё координально меняет! – Ой, да ладно, Гарри, неужели ты боишься игры со слизняками? Гарри и Рон уже примерно десять минут спорили о Гриффиндорской квидичной команде и её пригодности к соревнованиям. Гермионе это было совершенно не интересно и она всё это время тупо пялилась на часы. Джинни эмоциально поддерживала парня рукой на плече, но по ней было видно, что её мнение совпадало скорее с братом. Поэтому она выбрала самый легкий и очевидный вариант – не вмешиваться. Мальчики поссорятся и помирятся. Всегда мирились. И зачем тогда влезать и утягощать спор? Две минуты до конца ужина... – Грейнджер! – произнёс голос из-за спины. Вся компания одновременно замерла. Лучшие друзья отставили на задний план так волновавший их спор и развернулись в направлении голоса, прожигая взглядом парня. Тео мило улыбнулся Гермионе и жестом пригласил её пойти. Ну как пригласил. Не то чтобы Гермиона могла отказаться. – Мне нужно идти, – вскользь сказала девушка, прежде чем подняться с места и направиться к выходу из зала.

~~~

Пара шла не разговаривая. «И слава Мерлину» – подумала Грейнджер, как только они вышли в тишине, но сейчас её это напрягало. Путь в библиотеку занимал примерно минут 10, если не торопиться. А они не торопились. В отличие от мыслей Гермионы. Те летали туда-сюда без продыху. В итоге ни на чём остановиться она так и не смогла. Гриффиндорка вдруг подумала, а насколько легко Тео удалось уговорить Малфоя прийти. И придёт ли он вообще? Это конечно было бы ребячеством с его стороны, но в этом весь Малфой. Не он ли недавно сел рядом с ней только ради того, чтобы ей было некомфортно? Он. Да, так оправдывать его поступки было проще. Да и вроде это являлось правдой. Так, ясно, возможно сегодня произойдёт замечательный минус один в их компании. –... И вообще-то он может не прийти,– она вдруг услышала голос Тео. Он что, что-то говорил? Черт. – Ты что-то сказал? – Она виновато закусила щеку, но через секунду добавила. – Извини, я просто задумалась... – Оу, да ничего особенного. Просто повторил, что Малфой – непроходимый идиот и может не прийти. Ха, так она оказалась права. Эго Малфоя делает его очень предсказуемым. – Если он не придёт, я пошлю официальный запрос на приём его родителям, прикинувшись его девушкой, у которой он забыл материал такого важного проекта. Думаю, они очень обрадуются. – Да, очень смешно, Грейнджер. Молодец, десять очков Гриффиндору за лучшую во всём Хогвартсе шутку. Тео усмехнулся: – Я тебя за язык не тянул, Грейнджер. О, ясно, она вляпалась. Ладно, потом. И пусть это и утешительная форма «никогда», кого это волнует? Её? О нет, только не сегодня, дорогие. Тео приоткрыл массивную резную дверь и они вошли в библиотеку. Девушка осмотрелась в поиске блондина, но никого не увидела. В библиотеке вообще было мало народу, а с их курса – совсем никого. Что ж, похоже Тео был прав. – Я помогу тебе составить запрос, – тихо сказал ей Тео и рассмеялся. Похоже, он тоже заметил отсутствие Малфоя. Какая неожиданность! – Грейнджер, – в голосе столько ненависти, что сразу понятно кто его обладатель. Оу, ну круто, ваше высочайшее величество мистер Драко Малфой пожаловал. Официальный запрос уже кажется явно лучшей альтернативой. Краем глаза она замечает ухмылку Тео, обращённую к Малфою, но та мгновенно переходит в серьёзное выражение лица. – Всё таки пришёл? – проговаривает брюнет. – Ты был очень убедителен. – И что это, черт возьми, должно значить?!

***

Драко Малфой. Пятница. Кабинет трансфигурации. Хогвартс. Часы только пробили окончание урока, как Грейнджер мгновенно подорвалась с места и выбежала из класса. Ну конечно, куда уж там поговорить как взрослые люди. На самом деле Малфой знал, что именно он обычно разрушает это «поговорить как взрослые люди», но винить её было гораздо проще. Из раздумий Драко вывел голос Нотта, стоящего рядом с ним. – После ужина в библиотеке, – Тео повернулся и уже начал идти к двери. – Ну уж нет, подожди, Нотт, – Драко молниеносно встал и догнал друга, схватив его за руку. – Нам ещё надо поговорить, – с этими словами Малфой покрепче перехватил руку Теодора и потащил его к выходу из класса. – И о чём ты хочешь поговорить? – Уже отойдя от класса метров на десять, с невинным видом спросил Тео. – О чём?! Например о том, что ты решил вдруг подружиться с Грейнджер. Или о том, что ты думаешь, что это выведет меня. Что она, блять, мне нравится! Как ты вообще смог до этого додуматься? Это даже звучит бредово! – Это очевидно, Малфой, уже половина Слизерина замечают твои взгляды, стоны и Мерлин знает сколько всего ещё... Драко определённо злился, только вот не особенно понимал на кого. Конечно на Тео, на кого ещё? – Что ты несёшь, Нотт?! Она же грязнокровка и заучка! Как это... – Слушай, Малфой, эта бурная реакция ещё больше выдаёт это, но дело не в тебе. – перебил его Тео. – Она мне понравилась и я собираюсь общаться с ней или возможно ухаживать... – Ты головой ударился? Ухаживать за грязнокровкой?! – Никто не заставляет тебя делать это! А я буду делать то, что захочу и мне плевать на твоё мнение! Тебе придётся смириться с этим, – Тео тоже начинал закипать. – Неужели ради того, чтобы доказать мои несуществующие чувства ты готов приударить за... – Мир не крутится вокруг тебя, Малфой! Хватит вести себя как идиот. И если ты ещё хоть раз назовёшь её «грязнокровкой», я тебе врежу. В библиотеке после ужина. – Нотт ткнул Драко указательным пальцем в плечо, закрепляя слова. – И только попробуй не прийти! – Малфой хотел выкинуть очередную колкость, но Теодора уже и след простыл.

***

Настоящее время. Трое стояли недоверчиво посматривая друг на друга. Ну как трое... Одна очень уперто ненавидящая гриффиндорка и один не менее яро ненавидящий блондинистый аристократ. Третий в их компании был явно наиболее предпочтительным вариантом для каждого из двух, так что им оставалось только отрываться друг на друге. Очевидно поэтому он решил прервать тишину, возникшую между ними: – Отлично, если все в сборе, то давайте начнём. Грейнджер отмерла первая, разрывая зрительный контакт и переводя глаза на другого. – Давайте сядем в отделе транфигурации рядом с запретной секцией, – непонятно, обращаясь только к одному или сразу к двоим, выдавила из себя девушка. Тео кивнул и Грейнджер развернулась, ведя за собой слизеринцев.

~~~

Уже почти два часа троица сидела за библиотечным столом и переводила копии рукописей тринадцатого века. Малфой остался в библиотеке вместе с ней и Тео, что странно. Хотя, чего удивляться, это же непредсказуемый Драко, мать его, Малфой. Текст в основном состоял из трёх языков в равном количестве употребления, так что из-за распределения работы скандалов не было. Малфой, сам того и не подозревая, выбрал самый сложный и сильноизменившийся из них. А всё потому, что его захотела выбрать Грейнджер. Она уже изучала другие тексты на этом языке, который был довольно распространённым в XIII веке, но откуда ему было знать. Гермиона думала, что взяв его облегчит задачу своим ожиданиям и их нервам. Но нет, Малфой решил, что она берётся за перевод из-за отсутствия пары дополнительных пометок и абзацев, взялся за это и теперь... – Грейнджер, под «помощью» я имел ввиду то, что ты принесёшь мне новый словарь, а не возьмёшься учить. – Ах да, вот об этом и говорилось. – Малфой, это легкое слово и если ты не можешь отличить «выживший» от «переживший», то словарь с усовершенствованным языком тебе не поможет. К тому же, почему я должна принести этот чертов словарь? Ты ходить разучился или боишься, что донести силёнок не хватит? – Они спорили уже около пяти минут, а он никак не мог признать, что «выживший сына» даже звучит неправильнее, чем «переживший сына». Ребёнок. – О нет, хожу я отлично. – Тогда если не хочешь принимать мою помощь – ноги в руки и вперёд за новым словарём. Всё равно язык изменился и с ним у тебя получится полный бред. Гермиона буквально видела как Малфой закипает. Если бы он был одним из тех магловских чайников, то сейчас бы из его ушей выходил пар и все бы услышали противный свист кипения. Но Малфой не был чайником. Так что единственное, что ему оставалось – прожигать Гермиону самым яростным и пронзительным взглядом, на который он был способен. – Я всё, – через ещё десяток минут проговорила Гермиона. – Что? Когда ты успела? – на лице блондина на миг промелькнуло удивление, но тут же было скрыто под маской настороженности. – Никто не заставлял тебя выбирать самый запутанный язык, Драко. Я тоже всё, – подключился Нотт, закрывая книгу перед собой. – Ой, ну и ладно. Пошли вы, – говорит Малфой и снова утыкается в пергамент. Гермиона удивлённо вскидывает брови. Ну это уже перебор. Весь вечер она ждала подвоха. Язвительности, оскорблений, унижений. Нет, их общение конечно нельзя было назвать идеальным или даже хорошим. Но всё было куда лучше, чем она себе представляла. Их споры были мелкими перепалками по делу без переходов на личности, а уж тем более на кровь. Что, черт возьми, Нотт с ним сделал?! Тео сказал, что поговорит, и вот Малфой уже общается с ней, как с просто неприятной знакомой, а не заклятым врагом! Грейнджер мысленно делает пометку «не переходить дорогу Теодору Нотту» и сразу же ставит рядом огромный знак вопроса. Надо у него спросить как ему удалось приструнить эту мисс Вселенную. – Ладно, не обижайся, дорогой. В следующий раз я принесу тебе печенек, чтобы скрасить одиночество. – Он прекращает собирать вещи и, опираясь на стол, посылает Малфою воздушный поцелуй. – А сейчас уже почти десять, так что мы действительно идём, да, Гермиона? Малфой поднимает взгляд, игнорируя поведение Тео, сначала бросает гневный взгляд на друга, а потом на неё саму. Грейнджер в ответ лишь выгибает бровь, слегка подняв уголок губы в ухмылке. Малфой только успевает взглянуть на неё с выражением искреннего удивления, когда Гермиона закатывает глаза и переводит взгляд на другого слизеринца. – Идём уже, Нотт, – Девушка поворачивается к выходу из библиотеки, а Тео, усмехнувшись, отравляется за ней. Он догоняет её, как только она выходит из зала. – Я думал, звезды сегодня ко мне благосклонны. – Не понимаю тебя. – Да ладно, Гермиона, (могу я звать тебя Гермионой?) нам ещё Мерлин знает сколько времени работать вместе и я хочу подружиться. Я не давлю, просто хочу чтобы ты... – Что ты сделал с Малфоем? – перебивает его Гермиона. Совершенно сбитый с толку Тео вскидывает брови. Он рассматривает лицо девушки, не выражающее никаких эмоций. Всматривается внимательно, пытается понять, что она от него ожидает и зачем спрашивает, но ничего не находит. Он удивляется её непроницательности в этот момент, а она думает, что он видит её неуверенность, но нет. Для него сейчас она выглядит как стена. И он не понимает, почему она вдруг стала такой нечитаемой. Конечно, этот вопрос был довольно глупым и такая реакция очень странна, но это не вопрос производит на него такое впечатление. Взгляд. Её глубоких темных глаз, которые в свете факелов будто горят. Ещё ярче, чем днём. И он пытается заглянуть в них, но она не позволяет. Выталкивает со своей половины и пробивает его насквозь. Видит его душу, а он никак не может рассмотреть её. И это не потому, что её нет. Нет. Она скрыта. За масками, которые меняются сами по себе. И чтобы там не говорили про Грейнджер его друзья, эти маски действительно существуют. Она пользуется ими каждый день, никогда не снимая. Она думает, что не обладает ими, но на самом деле, они просто уже на ней. На самом деле она умеет скрывать эмоции. Насколько хорошо, что может закрыть от себя настоящие и выпустить вперёд куда более яркие, но не значащие. Черт, когда он в последний раз так много думал о девушке? Когда он вообще в последний раз так много размышлял? Задумывался над таким глупым, отточенным размышлениями вопросом и зависал так долго в чьих-то глазах? Наверное, никогда. – Просто поговорил, – наконец выговаривает он. Она усмехается, опускает глаза в пол, а когда поднимает взгляд... Мерлин и Моргана, её глаза так искрятся весельем: – Если после твоего «просто поговорил» Малфой решил стать нормальным человеком – быть твоим другом опасно, Тео. И она уходит. Оставляет его. Наедине со своими мыслями о её блядском взгляде. Он не смог её прочесть. Раньше думал, что может прочесть любого. Даже Малфоя. Он умел подмечать детали, умел анализировать. Это было его чертовым превосходством. Но Грейнджер с её напускными эмоциями переиграла его. Наверное, она была такая же. Умела анализировать. Неудивительно, на самом деле, но так странно. Интересно, что для неё было не напускным? Что было её причиной жить? Что заставляло её вставать по утрам?