Бездарный скрипач для слепого художника

Неделя безвыездной работы в поместье, и Агацума решил вернуться в отель. Пришла первая зарплата, нужно было развеяться, потому что однообразная жизнь, спокойная и почти адекватная — это прекрасно. Но отстутствие банального интернета в той глуши неприятно давило на психику в последнее время. Даже выводящий из себя Кио немного порадовал. Тот без умолку рассказывал о практических занятиях от невероятных учителей, хвастался успехами и даже первой премией за лучшую работу в группе. — А ты как там, отшельник? Где наше любимое начальство? — Не твое дело. Осталось только получить карточки из рук эскпедиторов, и да здравствует выходной! Соби, прислонившись к стене, разглядывал копию Мона Лизы в том самом здании, в которое их привозили в прошлый раз. Упоминание о графе почему-то окончательно испортило настроение. — О, вспомни только, — тихо хмыкнул Кио, видя, что граф со своей помощницей проходят в паре шагов. — Что с лицом? — граф вскользь посмотрел на Соби, очень удобно, он как раз хотел отправлять к нему Ханну с новым заданием. — Настроения нет. В прочем, дело мое. — Вы так тяжело переживаете отказ Господина, — притворно умилилась Ханна. Граф посмотрел на свою помощницу. Сначала он думал, что та имела в виду, а потом вспомнил о глупых словах художника насчет звонка и фокуса. Юноша отмахнулся. — Отказ Господина? А может, папа с мамой не пускают гулять со взрослыми, мало ли что там случиться может, — оскалился Кио, которому Ханна пусть и нравилась внешне, но давать лучшего друга в обиду — ни за что! Горничная ответила таким же злым оскалом. Соби повернулся к Кио, тот попятился. — Прекрати нести свою чушь! — Агацума был очень недоволен. — Ханна, еще один проступок, и я тебя накажу, — фыркнул граф, протягивая руку за папкой. Граф открыл документы и, не переставая отчитывать девушку, пошел дальше. — Сколько можно нести что попало и с кем попало? Кио, ты идиот! — буркнул Агацума. — Хватит язвить! Ханна, твое поведение напоминает мне склочницу, торговку с рынка, но не девушку, тем более мою помощницу, — графу было плевать на художника, он отчитывал горничную. Граф остановился. Точно. Дело. Юноша вернулся к Кио и Агацуме, которые даже скандалить перестали. — Смотри. Мне нужно отреставрировать несколько снимков. Они в среднем состоянии. Я знаю, ты художник, но… — Я могу сделать из них полотна, — блондин, поправив очки, взял из рук графа папку. Там были копии тех снимков, фотографии из старинного фотоальбома. — Идем за мной в кабинет. Полотна? Можно и так, надо посмотреть, что получится, — граф, казалось, был абсолютно увлечен своей затеей и вместе с художником он пошел на второй этаж на глазах ошарашенных Ханны и Кио. — Откровенно говоря, я и не надеялся, что получится поработать с чем-то настолько интересным. Лондон меня разочаровал, типичный европейский город, я, наверное, наивен, раз надеялся увидеть здесь что-то родом из легенд, что-то характерное для Англии. Граф остановился. Художник выглядел действительно огорченным. — Есть пара мест. Могу показать. Они полностью отражают величие викторианской эпохи. Часа через четыре я свободен, могу уделить немного времени. ********* Ханна и Кио маялись под дверью полчаса. Входить туда было запрещено. Оставлять своих близких без поддержки никто из них не хотел. Мало ли что там будет. Наконец, граф и художник вышли, причем оба были настолько чем-то увлечены, что даже под ноги не смотрели. — Ханна, отмени встречу с Раялом. В семь вечера я еду на набережную Виктории, в городскую резиденцию. Пришли Соби координаты, а лучше забери его откуда, откуда скажет. Ты ведь города не знаешь? Художник виновато посмотрел на юношу. М-да уж, показал себя с лучшей стороны. И это в ответ на такую возможность увидеть нечто новое и, судя по всему, интересное. — Да что ты? Ты неделю работал без отдыха, а судя по досье, никогда здесь не был. Мое упущение, глупый вопрос. Ханна даст тебе мой личный номер, если что — наберешь. — О, Агацума, браво. Лед тронулся, он тебе сам свой личный номер дал? Времени зря не теряешь. Граф отвлекся от обдумывания идеи сделать из снимок полотна. Слова Кио прозвучали мерзко. А вдруг действительно Соби что-то не то задумал? Не так-то он и прост. — Прошу прощения, он в Японии часто падал и ударялся исключительно головой, — хмыкнул Агацума, — он еще раз своей дурной головой ударится, если будет болтать чушь. — Понятно, — ответил граф, — пусть зайдет к врачу, у нас хорошие специалисты для сотрудников. Ханна отдала визитку с номером графа, буквально поедая Агацуму взглядом. Ох и не нравилось ей происходящее. Полчаса беседы, и они уже куда-то вместе едут. — До вечера, — Агацума положил визитку в паспорт. Самое надежное место. Граф, уже собиравшийся уходить, замер, он не ожидал такого обращения. — До вечера, — эхом отозвался граф, отгоняя какое-то странное ощущение. ********** Трудно пускать кого-то в место, которое когда-то было знаковым. Но сыграло свою роль то, что городскую резиденцию граф никогда не любил и, наверное, неподдельный интерес художника. Было в этом что-то завораживающее. Агацума, кажется, и сам не замечал, насколько иногда увлекался, меняясь до неузнаваемости. Глаза горели, мимика, жесты становились совершенно иными, живыми, и даже в голосе появлялись ноты восхищения и интереса. — Почему Вы мне так доверяете? Не думаю, что привели бы кого-то другого сюда. — Несколько причин на самом деле, — граф возился со старым сейфом. Код не хотел вспоминаться, новые пароли от всего он помнил, а с резиденцией вечно были проблемы. Однажды даже Грелль косой распиливал этот сейф. — Каких же? — Во-первых, я видел твою работу. Полотна с мадам Ред в идеальном состоянии, я не думал, что фактически дилетант справится так хорошо. Некоторые детали на фото в ужасном состоянии, я мог бы сделать фото того же фамильного герба, но вживую увидеть, наверное, лучше. Соби хмыкнул, польщенный услышанным. Вспомнились слова того аловолосого экстраординарного: «Полотна с дамой в красном берегите как зеницу ока». Соби забрал все картины с красивой женщиной в алом и занимался ими сам, не особо доверяя коллегам, ведь толком не знал уровень сослуживцев. — Во-вторых, мне нечего бояться того, что ты попытаешься что-то украсть или замышляешь против меня какую-то гадость. — Откуда столько доверия? Граф пожал плечами, наконец сейф поддался. — Я крайне недоверчив. Здесь дело в другом. Граф положил на стол еще один фотоальбом. Здесь были в основном снимки с различными аристократами, ничего серьезного, но ими тоже нужно было занятся. Агацума выглядел слегка разочарованным, кажется, он ожидал чего-то другого. — Вот, это родоначальники многих известных фамилий. Что думаешь, сможешь изобразить? — Да, — с неособым желанием сказал блондин. Граф сел за стол, рассматривая кислую мину. — Что такое, мадам Ред понравилась больше? — Необыкновенная женщина. Фотографии старые, но видно по стилю одежды, лицу, многим моментам на самом деле, что она выделяется из общих стереотипов о женщинах викторианской эпохи. Очень естественная и живая. Наверное, у нее было много поклонников. — Ты прав. Мадам Ред была особенной, — хмыкнул юноша, вспоминая, кем являлась любимая покойная тетушка, благо, старые раны уже не болели от воспоминания о ее кончине. — Ты, как я погляжу, больше по женской красоте. То Ханна, то Мадам Ред. Агацума сел напротив. Граф оказался толковым и приятным собеседником. Полтора часа юноша рассказывал ему и о геральдике, и о многих других вещах, которые могли пригодиться для понимания, с чем ему придется иметь дело. Юноша был очень умным, это не просто сын какого-то чиновника или дворянина, создавалось ощущение, будто он сам этим всем управляет. Отлично разбирается во многих вещах, даже манеры у него были изящными, разве что он был слегка невнимателен, когда увлекался беседой. — Немного не так. Я, в принципе, очень ценю многие прекрасные, необычные вещи и людей. По-настоящему живых, характерных, а не картонную серую массу, пустых бестолочей, с которыми часто приходится иметь дело. Многие люди разочаровывают своей сущностью и глупостью. Граф положил голову на руки. Звучало высокопарно, но искренне. — Расскажешь про тот фокус? — Из уважения и благодарности за такую экскурсию я на Вас не обижусь. Это не шутка. Люди учатся подобному с детства, и это отнимает все силы, моральные и физические. Поэтому когда к такому относятся несерьезно, меня это выводит из себя. — Я не знал. Конечно, это не оправдание, но смягчает наказание, верно? Граф улыбнулся. Было в его улыбке нечто очаровывающее, робкое, но такое красивое, что внутри все переворачивалось. — Наверное, — Соби вернулся к альбому. Черт. Ну и реакция, как у школьника. Да, красивый не глупый юноша, да ребенок же по сути! Прокляли его что ли. — Странный ты альфа. Меня от тебя не тошнит, смотришь ты на меня как на бомбу замедленного действия. Ненавижу такие беседы, но ты точно в порядке? — Я? Вполне. Да, возможно, как на бомбу, потому что не знаю, чем наше общение кончится. Я привык говорить прямо в подобных случаях. Вы приятный собеседник, судя по всему, умный человек и, я думаю, Вы в курсе, что красивы. В совокупности все эти качества, казалось бы, неплохое начало для, как минимум, дружеского общения. Нам есть о чем поговорить. Но до встречи с Вами я и не догадывался, что я альфа. А совсем недавно понял, и это случилось на собеседовании. Сиэль сидел с недоуменным видом. Он не ожидал такой честности. А вот Соби принял этот ступор совсем за другое. — Все просто. После сегодняшнего разговора я понимаю, что вы меня привлекаете. — Да уж, — только и смог ответить граф. Он еще не разобрался, звать Ханну, чтобы выставила наглеца или поблагодарить за честность без ужимок и лживых комплиментов. — То есть, ты тогда действительно на… Встречу позвал? Таким идиотским способом? — Нет, я тогда о таком не думал, — Соби вспомнил позор на прошлой неделе, — это вырвалось в качестве грубой шутки. — Подожди, я не понимаю, то есть, сейчас ты действительно о чем-то таком думаешь? Агацума отвернулся, кашлем маскируя смех. Ошарашенный голос графа, совсем как у ребенка, умилял. — Я бы подумал, будь вы немного старше. Нет, понимаю, интеллектуально вы, возможно, даже умнее меня, но… — Несмотря на свой юный возраст, — граф постарался не рассмеяться, вспоминая, что недавно ему исполнилось далеко за сто лет, — я уже был обручен. Так что приглашением куда-то вы меня не напугаете. Соби облокотился об стол. А молодец ведь юноша. Смутился, был в ступоре, но собрался быстро и не пасует. — А вдруг ужасный взрослый будет руки распускать? — О, тогда я его пристрелю. По закону я имею право защищать себя всеми доступными способами. Граф достал из кобуры пистолет. Агацума хмыкнул, но юноша добил его, выстрелив, причем с такой меткостью, что до локтя на столе было несколько миллиметров. — Если мне надо, я не промахнусь. — Впечатляет, — хмыкнул мужчина, — а что насчет того фокуса? Сами же сказали, вас оглушило. — А Вы проверьте, как я на него отреагирую сейчас. Соби встал из-за стола. Нет, граф просто сокровище. И не флирт же, даже не предпосылки. Он держал дистанцию, но не боялся, больше того, красиво пытался поставить его на место. — Я выполню это задание, сможете сделать качественные фото всех деталей? И еще, раз уж вам бояться нечего. Но Лондона я не знаю, оставляю выбор места за Вами. Там и проверим, как вы отреагируете на мои фокусы. — Фото принесет Ханна. Хорошо, я пойду, если сделаете все четыре полотна за две недели. Художник чуть было рот не открыл от удивления. Сиэль встал из-за стола, довольный тем, что вроде бы и не отказал, но условие поставил такое, что вряд ли кто управится. — Я понимаю, сложно. Но зато это докажет, насколько сильно вы хотите меня увидеть. Если вам это не так уж и нужно, то можете не браться. Сил нужно вложить немерено. — Посмотрим, — хмыкнул художник. Граф покосился на блондина, тот явно не намерен сдаваться. Вот уж позитивный настрой, ничего не скажешь. ************** Кио третий раз за две недели подумывал вызывать экзорциста. Увы, для этого нужно было бы как минимум сначала попасть в комнату одержимого. Парень, не особо веря в чудо, второй час стучал в дверь комнаты Агацумы. — О, не верю, что это говорю, но рад видеть. С Соби что-то не то. Больше, чем обычно. Он последние два дня совсем оттуда не выходит. Есть ключи запасные? Горничная неодобрительно посмотрела в сторону парня, но кивнула. Собственно, она и пришла сюда для того, чтобы навестить Агацуму. Об уговоре графа и художника девушка знала, но, откровенно говоря, Сиэль, увлеченный новым делом, будто забыл о своем обещании. Да и зачем помнить? Четыре полотна за четырнадцать дней почти невыполнимая задача. А вот Ханне очень импонировало упрямство блондина. После поездки в городскую резиденцию тот принялся за работу буквально как сумасшедший. — Это вы? Готово. Только аккуратно, им просохнуть надо, — Соби курил прямо у открытого окна. Это не особо спасало, в комнате все равно была приличная дымовая завеса. Ханна даже не знала, чему удивляться. Бардаку, складу грязной посуды, количеству выкуренного, судя по смятым пустым пачкам небрежно валяющимся тут и там, или… абсолютно готовым полотнам. Соби больше был похож на мертвеца, чем на человека. Заколотые наверх волосы торчали в разные стороны, из кармана рабочего передника виднелись грязные кисти, синяки под глазами. Изможденный вид — последние штрихи в печальном внешнем виде парня. И только глаза горели с таким самодовольством, буквально слепило. Блондинка мельком глянула на полотна. Действительно копия фотографий. Разве что в цветном варианте и, разумеется, выглядело это все гораздо лучше. Благо, ему дали полное описание того, что было какого цвета: сохранились какие-то записи, и он смог из черно-белого снимка создать чудо. — Почти халтура. Скучно, — хмыкнул Агацума. — Но выглядит хорошо. Я поражена. Дайте мне двадцать минут. Я займусь всем. А вы пока сходите в апартаменты друга. — Двадцать минут на то, чтобы вынести картины? — Кио, услышав голос Соби, пришел выяснить, жив ли чудо-работник. — Чтобы убраться, вынести картины и принести все для празднования окончания такого тяжелого труда. — Двадцать минут? Это невозможно. Да я тут голый пробегусь по коридору… — открыл рот Кио. — Уходите из комнаты и засекайте. Нас всех ждет не самое приятное зрелище, — ухмыляясь, сказала Ханна. ********* Если бы Агацума не настолько был вымотан, он, наверное, сильнее бы показал крайнее удивление. Три комнаты, включая ванную, выглядели идеально, бардака словно не было никогда. Даже запах сигарет куда-то пропал. Чудо — не меньше. Откуда-то в комнате взялся идеально накрытый стол, полный блюд, несколько бутылок вина. Девушка, придирчиво осмотрев свою работу, сняла испачканные белые перчатки. — Готово. Я полагаю, тут лучше, чем в отеле. Идея Господина снять коттедж была изумительной. Все на месте, нет назойливого персонала и никто не вмешивается в приватную жизнь. Кио выдохнул. Ханна вынесла два огромных пакета с мусором в коридор, передавая их рабочим коттеджа. — Я привезла бутылку белого, бутылку красного… — Напомните об обещании кое-кому. Я дозвониться не могу. Ханна кивнула, художник заслужил. — Его Сиятельство сейчас очень занят, все телефоны отключены последние два дня. Как только он выполнит свою работу, он сдержит свое слово. Кстати, насчет обещаний, — горничная облокотилась об дверной косяк. Зеленоволосый молча начал раздеваться. — Так неинтересно. Дамы и господа, попрошу минуточку внимания. Один весьма болтливый молодой человек будет искупать свое поведение. На зычный голос девушки в выходной день выглянули почти все обитатели коттеджа. Многие поднялись со второго этажа, в недоумении глядя на стаскивающего брюки Кио. — Мне не жалко, пусть любуются, — Кио не выдал, насколько ему не нравится лишнее внимание к себе, и, рисуясь, пошел по коридору под свист и хохот обитателей. — Ну и зачем? — тихо спросил Агацума, закатив глаза. — Особого удовольствия, по крайней мере, нам подобное зрелище не доставит, — хмыкнула горничная, — но, может быть, он перестанет быть таким раздражающим. — Нам? — Судя по вашему фанатичному желанию выполнить работу, которая вам не нравилась, вы предпочитаете наблюдать за моим Господином. Я вас не осуждаю, — блондинка ухмыльнулась, глядя на то, как Кио с перекошенным от комментариев некоторых обитателей насчет своей неудачной татуировки, возвращается к ним. — Мне все равно на осуждение, — равнодушно сказал Соби. — Вам бы не ссориться со мной. Я только стала менять мнение о вас в лучшую сторону. И, между прочим, это может быть для вас полезным. Горничная отошла на шаг. — Это было так жалко, что мне понравилось, — блондинка, тряхнув светлыми длинными волосами, улыбнулась, поцеловала Кио в щеку, оставив темно-алый след от помады, и слегка поклонилась Соби — Отдыхайте. Вы заслужили. Я передам все своему Господину. ******** Королева пыталась не выдать своего удивления. Это было очень сложно. Картины точные, яркие, словно рисовали с натуры, а не с пожелтевшего черно-белого снимка. — Ваше Сиятельство, это, — женщина выдохнула, слегка улыбаясь, — изумительно. Я предполагала, что ваш подарок к моему дню рождения будет меня радовать, но чтобы поразить… — Я польщен такими словами, — граф слегка поклонился женщине, так же, как и она, стоя напротив привезенных холстов. Несколько дворецких и два дворянина косились на графа. Тот, как обычно, вел себя уважительно по отношению к Ее Величеству, но на остальных даже не смотрел. — Где вы нашли такого художника? Это талант. Сколько писали картины? — Две недели. Женщина, прикрыв рот рукой, изумленно посмотрела на юношу. — Я почти вам не верю. — Ваше Величество, я никогда бы не посмел вам солгать. Две недели, поиск специалиста занял куда больше времени. Но художник очень измотал себя, я хочу устроить ему отпуск. — Я боюсь даже представить во сколько это обошлось. Даже мне кажется, что всему есть предел. Граф, слегка склонив голову набок, ухмыльнулся. Королева выдохнула с облегчением: эта ухмылка значила, что наконец-то ее беде помогут — она почти не верила в спасение. Но… Недаром про Фантомхайвов говорили — Псы всегда на стороне короны и никогда не оставят достойных правителей. Даже если ситуация будет почти безвыходной. — Предел? Многим вещам, но не моему уважению к стране и вам лично. Вы позволите мне откланяться, нужно продолжить заниматься работой. — Разумеется, я очень рада и вашему визиту и, как уже говорила, вашему подарку. Граф, с уважением склонив голову, церемонно поцеловал руку в перчатке, совершенно незаметно оставив в ней крохотную записку. Юноша ушел вместе со своим дворецким. — Гарольд и Джон. С картинами аккуратней, это, наверное, лучшее изображение глав дворянских семей викторианской эпохи. Отнесите в мое хранилище и принесите мне воды с лимоном. Душно сегодня. «С деньгами проблем не будет. Остерегайтесь В.З.», — вот что гласила крохотная записка. *********** Приятная часть дня, в которой все было понятно, кончилась. Теперь надо было думать, как поступить с художником. Он не верил, что дело дойдет до выполнения обещания, но, разумеется, оставил несколько вариантов, куда можно отвести человека, который хотел увидеть нечто по-настоящему английское, эдакую часть истории. А вот как себя вести, учитывая некоторые слова молодого мужчины, он не знал. Нет, возможно, Соби шутил, но все же… Он вызывал все больше интереса. Казалось бы, сколько людей он видел за эти годы. А вот этот художник приятно удивлял честностью и упрямством. — Господин, я полагаю, Агацуме нужно отдохнуть. Он очень измотан, кажется, все силы положил ради выполнения вашего задания. — Да, я же говорил, освободите его от работы. Те задания, что у него по плану, могут подождать. Ханна кивнула с едва заметным вздохом, надеясь, что Господин это заметит. Разумеется, Сиэль заметил и вопросительно посмотрел на блондинку. — Я позволила себе навести справки об этом человеке. Без вмешательства в чью-либо жизнь, только информация. Знаете, он буквально бежал из Японии. Кажется, у него разбито сердце. — По нему так не скажешь, он очень профессионально поставил условие, чтобы я провел с ним время, если он выполнит это задание. — Возможно, — молодая женщина пожала плечами, — но разбитое сердце может вылечить только время или новое чувство. Такая любовь даже сильнее, чем другая. Поверьте, Господин, я в этом разбираюсь. Я уверена — вы ему нравитесь. — Ханна, ты напоминаешь мне Грелля. Ему так же везде мерещится любовь и прочая ересь. — Мистер Сатклифф очарователен в своей вере в любовь. Удивительный жнец, хоть и хам. Хорошо, что я теперь на его стороне, мне он давно нравился, — упрямо сказала Ханна. Граф закатил глаза. Начинается. — Господин, а вы верите в гадания? — лукаво спросила блондинка. — Это еще что за чушь? — Господин, вы демон. Да, гадания многие недалекие… — Я знаю, как ты трогательно относишься к Михаэлису и как он ненавидит гадания, — хмыкнул граф. — Да, он ужасно невнимателен во многих вещах. Так вот что я хотела сказать: хиромантия — древняя наука. Сейчас уже, конечно, испорчена людьми и для многих миф. Но прежде демоны и маги уважали ее. — Ценная информация, — с сарказмом сказал граф, — учитывая, что вам и без всякой ладони можно выяснить достаточно о человеке или жнеце. — Да, но не о будущем. Вы мне не верите? А что, если я взгляну на вашу ладонь и попытаюсь что-то сказать, а потом проверим, права я была или нет? — Я так понимаю, ты не дашь мне спокойно работать? Чушь, но ладно. Какую руку давать? Ханна, просияв, указала на левую. Внимательно всматривалась в линии, она неожиданно для графа заулыбалась, у нее даже глаза загорелись. — Вас ждет большое приключение и удача. Но перед этим вы будете разочарованы тем, кого полюбите. Не держите на него зла, он просто сам не будет готов принять свое счастье. Сарказм во взгляде графа зашкаливал. Юноша, облокотившись об руку, рассматривал сияющую горничную. — Браво, Ханна. Прорицательница ты изумительная. Все шарлатанки мира, говорящие общими фразами, аплодировали бы тебе стоя. — У вас будет двое детей. Кольцо будет серебрянным, и ваша судьба вам подарит ваше отражение! Сиэль изумленно посмотрел на недовольную горничную. Та, упершись руками в стол, смотрела на него с затаенным превосходством. — Это такая чушь, что если подобное случится, я клянусь, я выполню любую твою просьбу. — Договорились, Господин, — хмыкнула Ханна.