Бездарный скрипач для слепого художника

Шестая встреча за месяц. Сиэль глаз не сводил со стены, на которой были приятные обои темно-серого цвета. Со стороны казалось, что граф как минимум видит на обоях новый важный контракт, а не осознает, что случилось. Шестая встреча. Первая, неловкая в самом начале, прошла в старинном, почти забытом музее, посвященном редким экспонатам родом из Викторианской эпохи. Вторая — музей криминалистики, отдельная беседа о легендах преступного мира и заикание графа от вопроса о Джеке Потрошителе. Третья — прогулка по набережной Виктории. Четвертая — лекция в качестве вольных слушателей в Королевской Академии искусств. Пятая, кажется, самая удивительная, пусть и случайная. Они планировали сходить в сквер Ее Высочества Антуанетты, но по пути заглянули в библиотеку Его Высочества Генриха и почти до закрытия рассматривали карты и записи из дневников. Сегодня будет шестая встреча. Как так вышло? Почему Агацума оказался приятным собеседником, и проводить с ним время с каждым разом казалось все нужнее? После каждой встречи внутри становилось легче. Настроение само по себе радостней. Словно он обрел друга или… Нет. Остановимся на этой формулировке. Агацума, конечно, не идеальный, были моменты, когда хотелось его стукнуть любимым ежедневником, в котором кипа записей, чтобы кто-то сбавил язвительность или ироничность, но все равно даже легкие препирательства поднимали настроение. Он не пытался прогибаться, вел себя уважительно, но мнение оставлял при себе, так же как и возможность уступить, если оказывался не прав. Пусть и не сразу. Упрямый, слов нет. Шестая встреча. Причем сегодня Агацума сказал, что сам его куда-то отведет, нашел что-то интересное в почти незнакомом городе. Казалось бы, просто встречи. Общение. А внутри все переворачивалось. Иногда, пусть так ненадолго, он даже забывал, что граф, а не просто человек, которому приятно проводить с другим человеком время. Забылась ситуация с тем «фокусом», Агацума не задавал лишних вопросов о работе. Все шло хорошо. Даже удивительно. Граф вздохнул. — Господин Фантомхайв, так что насчет кредита? — робко подал голос мужчина, ожидающий ответа графа больше получаса. — Ладно. Не вернете — я из вас душу вытрясу, — граф мельком глянул на документы, оставил свою подпись и, почти улыбнувшись, вернулся к разглядыванию стены. — Б-благодарю, — мужчина не понимал, что с всемогущим графом. Когда Фантомхайвы улыбаются — все остальные плачут. Это же почти поговорка, все знают. ************ Кио с ухмылкой наблюдал за Агацумой, закалывающим волосы наверх. — Влюбился, — заключил друг, наблюдая за тем, как блондин выбирает рубашку. — Втрескался по самые уши, — еще ехидней протянул Кио, заметив, что кое-кто даже гардероб с первых зарплат очень даже обновил, причем идеально выглядел только когда собирался на встречу с графом. Приличная рубашка и брюки — значит, к графу. Обычно Агацума наплевательски относился к своему виду и все деньги тратил на необходимое для рисования, оплату аренды и сигареты. Тут, конечно, за жилье платить не надо, и зарплата раз в пятнадцать выше, но все равно заставить Соби переодеться во что-то нормальное тяжело. — Хм-м-м, втюхался, как первокурсник, — подбирал синонимы Кио, видя, что Соби слегка нервничает: явно что-то задумал. Агацума наконец определился с рубашкой и, сняв ее с вешалки, с отстраненным видом начал застегивать на себе. Шестая встреча. Первые две он был доволен ситуацией, граф — хороший собеседник, приятный человек, хоть и характер порой та еще заноза в одном месте. Да, чувство вины за то, что оставил Рицку, пусть и в надежных руках, было; да, он все еще тосковал и злился не только на себя, но и на Фантомхайва за то, что появился в его жизни и заставил изменить отношение ко многим вещам, но изменить ничего не мог. Даже безрадостное прошлое отошло на пятый-десятый план, он думал в последнее время только о юноше и интересной работе. — Слушай, наорал бы на меня. Я так на голову сяду. Серьезно, ты как блаженный. Что этот всемогущий симпатяжка с тобой творит? Как с цепи сорвался, одержимый! — Кио, это твой начальник, ты как всегда болтаешь невесть что. — О, это он в тебя занудства бациллу занес? — простонал друг — Кио, прекрати. Буду поздно, — Агацума, не глядя, схватил кожаную мужскую сумку через плечо и вышел из комнаты, забыв, что отчитываться другу не должен и вообще-то именно Кио в гостях, а не он. Зазвонил второй телефон. Кио несколько минут подождал, но трезвон не успокаивался, и парень вздохнул, предвкушая, что Соби прочитает лекцию на тему того, что его вещи брать нельзя, взял трубку. — Мне нужен Агацума Соби, — звонивший на удивление говорил на родном японском. Голос молодой, наглый. Кио хмыкнул. — Всем он нужен, да только есть тут претендент на его тушку. — Это касательно одной картины. Он взял деньги авансом, но, кажется, ничего не сделал. Мы не хотим обращаться в полицию, дайте его координаты. — Номер я его новый не знаю, — Кио посерьезнел, — но он точно будет в сквере Антуанетты через час, может раньше. ********** Граф стоял у фонтана. Соби заметил он сразу, изделека. Художник вздохнул с облегчением — не заблудился. — В Лондоне найти такси сложнее, чем отреставрировать картину, — посетовал парень. — Я с такой проблемой не сталкивался, — хмыкнул граф, стараясь не улыбаться растрепанному виду парня. Тот очень торопился. Агацума замер. Он почувствовал присутствие как минимум двух боевых пар. Нужно было срочно отправлять графа подальше отсюда, чтобы он не пострадал как свидетель. Непонятно, на что способны противники. Зазвонил телефон юноши. Граф с извиняющимся видом взял смартфон и, услышав нечто неприятное, посмотрел на Соби. Все происходило слишком быстро. Агацума понял. Мало того, что его заметили, так и графа тоже. — Понял. Я рад, что ты научилась пользоваться телефоном. Юноша убрал смартфон и сделал шаг вперед, но Соби молча схватил его за руку. — Угомонись. — Я искал тебя. Сеймей хочет тебя видеть. Далеко же ты… — к ним, уже не скрываясь, направлялся темноволосый парень. — Невежливо, — граф оттолкнул руку Агацумы, пришлось потратить достаточно сил, художник, казалось, готов был его от всего своим телом защищать. — Сопляка убираем как свидетеля. Возможно, Жертва, — предупредил говоривший. Соби понимал. Наемники и прочие в Системе беззащитны. Их она даже не пустит, нужно было срочно бросать вызов и тогда есть шанс отвле… Нисей отшатнулся, ослепленный огненной вспышкой. Вокруг юноши и Агацумы появился огненный круг. — Стой ближе ко мне. Не заступай за огонь. Я слышал о людях со способностями, но их воздействие невозможно, пока мы в защитном кругу, — спокойно сказал Сиэль, глядя на удивленного художника — Что за? — парень ругнулся, он пытался открыть Систему, но эта вспышка мало того, что ослепила, так еще и появилась, будто из воздуха. — Ты что творишь? — Вы, — поправил граф. — Я тебя оттуда вытащу и землю есть заставлю! — рявкнул Нисей, пытаясь подойти. Казалось бы, огонь был у ног, можно было без проблем схватить юношу за ухо. Плотная стена огня больно обожгла парня, заставив ругаться еще громче. — Господин! — с облегчением сказала Ханна, появляясь у стены огня, — десять человек! С другой стороны небольшой площадки донесся грохот бензопилы. Чей-то задорный хохот почти заглушил шум от пилы. Громко стуча каблуками любимых алых оксфордов, Грелль с занесенной бензопилой проредил толпу, распарывая своим оружием удивленных людей. Ханна также исчезла, словно невидимка, виднелась только светлые волосы, заплетенные в косу, и ее можно было отследить по падающим на брусчатку трупам. — О, граф, мой хороший я скучал по веселью! Грелль крутанулся на каблуках, отбив лезвием пулю, кажется, кто-то из напавших умел убивать не только в Системе. Задорный смех алого жнеца и его ухмылка пугала всех. Сатклифф охнул, отступая; граф схватил того за пальто, чтобы тот упал в очерченный магией круг. Перед Греллем появился другой жнец, он загораживал своей косой Нисея. — Стой ровно, обожжешься! Грелля оцарапала огромная коса неизвестного жнеца. Из распоротого плеча текла кровь. Нисей ухмыльнулся, хоть и, кажется, не был рад появлению мужчины в белом. — Граф? — Гробовщик появился на мостовой прямо напротив графа. Быстрый взгляд на Грелля, Легендарный, легко перебирая пальцами в воздухе, словно взял что-то невидимое, взмахнул рукой — шест превратился в огромную косу. Один удар — по брусчатке прошла огромная глубокая трещина. Жнеца в белом отбросило почти на метр. У графа из носа пошла кровь, но Ханна, подняв руки вверх, словно черным непроницаемым щитом, заслонила всех, кто был в огненном кругу. Гробовщик повернулся к напавшему. В этот раз он не скрывался и не притворялся. В полной ярости он занес косу над ублюдком, но тот растаял в воздухе, вызвав у Легендарного презрительную ухмылку. — Потом достану и за потроха над шпилем дворца повешу! — рявкнул Гробовщик, направляясь к огненному кругу. Ханна с недоверием смотрела на Легендарного, не убирая защиту. — Ханна, отойди. Все в порядке. Это приказ! Горничная, сцепив зубы, подчинилась. По взгляду Гробовщика читалось: если бы демонесса не отошла — ей бы досталось за все случившееся, Легендарный бы лично на ней согнал злость. — Повесишь-повесишь, не кричи, — морщился Грелль, держась за рану, — да неглубоко! Откуда только этот ублюдок явился? Как из-под земли! — Ты куда сунулся? — Гробовщик убрал руку Грелля, рассматривая рану. — Нашего демонического графа спасать! Я сразу понял, тварь какая-то за его мужиком следит! От Уиствуда за ним ехали, кто-то наводку дал. Я предупредить не успел, телефон вчера посеял, а с перемещениями у меня туго! Граф, рану зашейте вы, этот мясник, конечно, гений, но никакой аккуратности! Если до этого в ступоре был только Агацума, то теперь и Сиэль, едва ли не открыв рот, слушал Грелля. Что за чушь он нес? — Не надо этих мин, — Грелль сцепил зубы, — я вас сто лет знаю в прямом смысле этого слова. Как школьники ходят-бродят. Ну так зашьете? — Он псих, не слушай его, — утешительно сказал Сиэль, представляя, как много придется объяснять Агацуме, — зашью, конечно. Моя машина недалеко, сейчас в бюро, и, обещаю, шрам будет аккуратным. ********** Увы, несмотря на ранение, Сатклифф, казалось, был всем доволен. Граф подготовил все для того, чтобы помогать пострадавшему и сейчас, откровенно говоря, жалел и удивлялся словам аловолосого. Ханна, продезинфицировав руки, прилежно ждала указаний графа. Злой Гробовщик уронил какой-то гроб в соседней комнате, что-то разбил и вернулся с бутылкой бренди. — Так вот, вы думаете, мы вашу светлость без присмотра оставим? Да мы еще с прогулки по набережной поняли — что-то намечается. — Что намечается? Ходить по набережной нельзя? — граф всеми силами пытался не стукнуть Грелля. — Ага. Демону сто годков перевалило, никогда просто так столько времени не тратил, да тут даже Гробовщик, а он у меня знаете какой слепой в делах любви, и тот понял, дождались. Умереть нецелованным это же, — Грелль охнул от боли, красный, как плащ жнеца, граф начал шить рану. — А потом? Стыд и срам! Демон называется, где оргии, прелюбодействия, так в политике химичит, в приключения ввязывается, а на личном фронте как на могилках в Мексике — перекатиполе. Ну, дождались, — с гордостью протянул Грелль. У Сиэля непроизвольно дернулся глаз, но оказывать помощь он не перестал. — Грелль, у тебя рот когда-нибудь закрывается? — Он даже во сне болтает, — отмахнулся Гробовщик, искоса посматривая на Агацуму. Тот, конечно, был порядком шокирован, но явно к ранениям, крови и прочему относился спокойно. — Тебе налить чего-то покрепче? Грелль, я разбил ту посуду, что ты вчера из магазина стащил, у нас стаканы остались? — Какой магазин ты обворовал, Грелль? — стараясь увести Сатклиффа от неприятной чуши, спросил граф. — Не ваш. Наверное. На углу Гарден-Роял, я и рубашку себе там приличную прихватил. Ну так следили за ним, раньше не было слежки, я уверен. А там будто кто-то наводку дал. — Ты знаешь того жнеца в белом? — подозрительно спокойно задал вопрос Гробовщик. — Жнеца? — Жнеца, — радостно кивнул Сатклифф, — я жнец, папочка тоже жнец. Граф наш демон, правда, ханжа редкая, ну что поделать, характер такой. Ханна тоже демон. Гордись нашим обществом, человечишка! Но, если честно, ты мне сразу понравился, дурак дураком, а понял — Гробовщик в идиота из любви к актерскому искусству играет. — Грелль, уймись. Ты знаешь тех людей, кто напал? — спросил уже у Соби Сиэль. — Да. Нисей — Боец Сеймея. Люди, скорее всего, из организации Семь Лун. Но ни о каких жнецах, демонах и прочем я даже не слышал. Гробовщик внимательно посмотрел на блондина. У Легендарного был очень тяжелый и проницательный взгляд. Соби не моргнул только чудом. Мужчина в черном саване определенно был самым опасным. — Не врет. Ладно. Достану ту тварь. Из-под земли вытащу. — Какой боевой, — расцвел Сатклифф, любуясь серьезным Гробовщиком. — Я-то боевой, ты-то как не увернулся? Идиот, привяжу к своей косе, чтобы не совался никуда! — Ой, давай, мы в связывание года два не игрались, — Грелль — само очарование, поигрывал здоровой рукой с локоном. — Зашил. Я промыл и все сделал, но рана мне не нравится. Обычно от кос таких не бывает. — Этот смертник в белом был точно жнецом. И у него была коса, — хмуро сказал Гробовщик. — Он мог ее какой-то дрянью смазать. Видел, как убрался быстро? Явно темной магией играется. Если станет плохо, то ищите меня с Ханной. Будем разбираться. — Спасибо. В круг защитный, я так понимаю, тоже вы встаскивали это несчастье? — тепло спросил у графа Гробовщик, игнорируя недовольную мину Грелля. — Там бы никто не сориентировался, жнец в белом появился моментально, Грелль попросту оступился. — О, он за меня заступается. Но, кстати, это правда. Ханна дорогая, я ценитель мужской красоты, но тебе тоже спасибо. Юноша отошел от пострадавшего, вытирая руки спиртовыми салфетками. — Ну, в общем, удачи вам, такая пара, такая пара, — умильно забормотал Грелль, — учись, гений, он шьет так аккуратно, шрамов не видно почти. Гробовщик тяжело посмотрел на Агацуму, затем на графа. Он был явно чем-то недоволен, но потом махнул рукой, словно смирившись с ситуацией. — Папочка благословил, — хмыкнул Грелль, — ой, ну демонов нельзя. Как у вас там, проклял? Неловко-то как вышло. В общем, совет да любовь, граф; я раненый, меня бить нельзя, от судьбы не уйдешь. — Пошли. От этих психов самому можно с ума сойти, — стараясь оставаться спокойным, сказал граф. — Ой, нельзя так! Мы же почти семья. Ну, удачи-удачи, у вас там романтика намечалась, я по его лицу видел, когда он к вам, граф, ехал. Кого-то ждет беседа. — Грелль, тебя тоже ждет беседа, — Гробовщик поспешил на выручку графу. Нужно было прекращать поток нелепицы от Сатклиффа. — С наказанием? — Сатклифф явно был всем доволен. — В ближайшие две недели ты из бюро без меня никуда, идем, обсудим остальные ограничения. Сатклифф взвыл, но послушно пошел вглубь бюро. Граф выдохнул. Ура. Спокойствие. Вот только бесконечно удивленное лицо Агацумы, которое стало совершенно непроницаемым после слов Грелля о каком-то разговоре, не внушало доверия. ************ Агацума сидел за столом в ресторанчике неподалеку, сложив руки на столе, ждал, когда граф наконец подберет слова. Судя по всему, признаваться в том, что с ним не так, ему было трудно. Да и сам Соби тревожился, кажется, правда будет какой-то неприятный разговор. — Демон. Хорошо, что хоть не вампир, — с иронией рассматривая графа, протянул Соби, понимая, что нужно хоть как-то разговор начать. Граф ошарашенно заморгал: слушать нечто подобное в такой ситуации было как минимум странно. — Почему? — Ну, мне бы не хотелось думать, что ты извращенец, который любит поиграть со своей едой перед тем, как ее прикончить. Сиэлю опять захотелось ударить ежедневником Агацуму. Но с другой стороны он чувствовал благодарность. За то, что тот воспринял все достаточно спокойно и даже разрядил обстановку. — Я родился чуть больше ста тридцати лет назад. Умер около ста пятнадцати, Гробовщик, Грелль и Себастьян, — граф вздохнул, — общими усилиями меня спасли. В принципе, я такой же, как и человек, есть сильные и слабые стороны: сильнее развита интуиция, немного владею магией, на этом все. Это сложно на самом деле объяснить. Агацума смотрел на юношу напротив. Хорошо. Подросток. Ну, ладно, очень симпатичный подросток. Манеры, поведение — вполне возможно, учителя постарались, опять-таки, окружение влияет. Проводит осмотр и зашивает раны как профессионал, хорошо. Но та стена огня, то, что он увидел, походило на сон. Красивый фильм с удивительными спецэффектами. А сражение? Да уж. — Есть еще какие-то особенности, к которым я должен быть готов? — Всего я и сам не знаю. Я редко выбирался из поместье все это время, только когда случалось нечто экстраординарное. Граф видел, нет, словно чувствовал чужое недоверие и сомнения. Соби действительно не знал, что делать. Грелль, подслушивавший все совсем рядом, прикусив губу, сдерживал себя, чтобы не вмешаться, подарив Соби десяток подзатыльников, как нерадивому ребенку. — Я сейчас вернусь. Агацума осмотрелся и ушел куда-то в сторону выхода. Граф, кажется, ожидал чего-то подобного. После таких признаний любой нормальный и ненормальный сбежит. Теперь надо было решать, убивать его или нет. После всего услышанного или увиденного он становился опасным свидетелем. *********** Соби умылся холодной водой. Несколько минут наедине с собой ему не помешают. И может немного помогут собраться. — Ну и какого черта? — хмуро спросил Грелль, пинком открывая дверь туалета. — Слиняли, а то потом всю жизнь под себя ходить будете. Один из мужчин, вошедших за Сатклиффом, попытался возмутиться, но Грелль, с виду худощавый и не особо сильный, схватив его за ворот рубашки, впившись в светлую ткань алыми аккуратными ногтями, уставился ему в упор. — Проблемы со слухом? Мужчина отрицательно мотнул головой. Бежать подальше от этого красноволосого психа в очках! Грелль отпустил ворот, мужчина мигом испарился. — Чего тебе не так? Насколько мне известно, он тебе нравится. Его можно рассматривать как твой личный шанс на спасение. И он действительно хороший, если голову на плечах иметь. Уйти собрался? Страшно? — А ты бы нос не совал свой куда не надо. — Ты хоть знаешь, кто я такой? Без косы достану и уничтожу! Люди слепые и глухие невежды. Тебе дали шанс, пользуйся! Все равно итог вашей жизни один, несколько мотков пленок и мешок сожалений, что чего-то не сделал! Соби проигнорировал эти слова. Грелль, судя по всему, та еще эмоциональная личность. И нес полную околесицу. — Слушай, я Фантомхайва в прямом смысле лет сто знаю. Не знаю почему, но вот кажется мне, у вас все получится. — В твоей истории тебе сильно помогли бы чужие советы? Как бы ты отнесся к вмешательству в личную жизнь? Грелль скуксился и отвернулся. — Ну, слушай. Папочка у меня Легендарный гаденыш, там мне сам Сатана не помощник. Хотя, люблю его, не представляешь как. Повезло. С другой стороны, Фантомхайв тоже по-своему легендарная гадина, такое иногда воротит, мы с папочкой дружно крестимся, а оба ведь по долгу службы не верующие, — цокая аккуратными ногтями об зеркало, признал жнец. Аловолосый вздохнул. Как-то запал наставлять на путь истинный пропал. Соби еще раз умылся холодной водой и пошел на выход. — Ты куда? — К графу. Он же меня ждет. — А, ну, удачи. Может и не нужны тебе мои советы, но скажу одно: бойся его комплексов и гордости. Из-за них он порой сам с собой такие жуткие вещи творит, меня оторопь берет. А, и измены он не простит. Мстить не будет, но не простит. Грелль скосил взгляд на Соби, буквально застывшего с дверной ручкой в руке. — История старая. Михаэлис долго за ним бегал, граф после того случая с сектантами не давал, чтобы его кто-то пальцем тронул, чего уж говорить о том, чтобы к себе подпустить. Хотя, с какой-то стороны Михаэлис его спас, он его вытащил из того притона полного ублюдков. С другой, сколько лет нервы трепали друг другу. Добивался графа, добивался. Не добился. Не знаю, как так вышло. А у тебя, может, получится. — Зачем вы за нами следили? Сатклифф опустил голову. — Он демон. Умный, продуманный гад и был таким еще, когда не был демоном. Но после того, что с ним было, мы за него тревожимся. Да, он, вроде бы, может защититься. Вот только всякое случается. К тому же, да, ему больше ста лет, но иногда он ребенок. Как-то осталось в нем вот это по-детски наивное, чистое. Хоть и демон. В нем всегда будет куда больше человека, чем демона. Соби повернулся к Греллю. В глазах блондина читалось понимание. Эта сумбурная речь Грелля расставила некоторые вещи на свои места. — Граф всегда говорил, все можно простить, кроме предательства. Очень верный человек, я таких не знаю почти. Не предавай его. Иначе то, что я сделаю с тобой, опять вознесет меня на пьедестал самого таинственного и жестокого маньяка в Англии. Только я больше не буду Джеком Потрошителем. Я придумаю что-то поинтереснее. Дверь туалета открылась. — Больше ничего такого не рассказывай, даже из благих побуждений, — сказал блондин. — Спасибо за информацию, но это его личное дело, говорить мне о своем прошлом или нет. Агацума вышел из комнаты. Он еще раз окинул взглядом зал: граф сидел как обычно, ровно и, вроде бы, даже лицо спокойное было. Но он чувствовал, тот считает, что его оставили одного. Агацума принял решение. Несмотря на всю сложность ситуации, он все равно не отступит. Нужно хотя бы попытаться узнать Сиэля лучше, как ни крути, он уже к нему привязался. — Прошу прощения, что так долго. Сиэль внимательно оценивал каждый жест парня, садящегося напротив. Соби тяжело вздохнул, но, судя по спокойному лицу, решение было принято. — Конечно, я совершенно ничего не понимаю. Как и ты в моей ситуации. Но я бы не хотел терять наше общение, и Грелль в чем-то прав, я действительно сегодня хотел сказать что-то глупое и поспешное, но важное для меня. Граф изумленно смотрел на парня напротив. Соби кашлянул в кулак. Сложно. Он по сути говорил такие слова второй раз в жизни, с первого ничего не вышло, но сейчас… — Можешь меня убить, но ты становишься для меня близким и дорогим человеком. Черт, — ругнулся Соби, вспоминая, что граф не человек, а демон. Агацума застыл с недовольным лицом: восклицать «черт» при демоне как-то чересчур глупо. Сиэль глазам и ушам своим не верил. Он совершенно не понимал, как реагировать на подобное и, если честно, еще немного, и ему казалось, что он позорно потеряет сознание. — Вы мне нравитесь, и я хотел отдать, вот, — скороговоркой проговорил Агацума, ненавидя себя за поведение полного идиота. Он достал из кармана что-то небольшое в бумажной обертке. Фантомхайв осторожно развернул сверток. — Я нашел это на аукционе, совершенно случайно. Я уверен, это подлинник. По легенде, это зеркало использовалось для того, чтобы отгонять злых духов и демонов… Соби, закатив глаза, прикусил язык. Небольшое зеркальце в серебрянной оправе, украшенной слегка затертым, но очень изящным узором, было в прекрасном состоянии. По сути, это была небольшая подвеска, наверняка такую крохотную можно было носить на шее — она походила просто на медальон. — Я думал, что такие позорные случаи только в идиотских комедиях бывают, — сдался Соби. Граф протянул руку к подарку. Несколько секунд осмысливал услышанное, и тут затряслись плечи — юноша, зажав в руке вещицу, начал тихо смеяться. Он хотел остановиться, но не получалось. Наоборот, звонкий смех рвался наружу, даже слезы выступили от хохота. — Ты такой суеверный? — говорить из-за смеха было сложно, но Сиэль пытался. — Нет, я в эту всю чертовщину не верю. Считаю сказками… Сиэль не дал договорить, его опять убивал приступ смеха. — Просто уникальный день. Ты узнал, что общаешься с существом из сказок, познакомился с еще парочкой подобных ему и вручил в качестве подарка демону оберег от нечистой силы. Агацума, ты неповторим. Сиэль успокоился с трудом, ему даже стало стыдно: художник и сам себя, судя по всему, корил за такую глупость. — Красивая вещица, действительно девятнадцатый век. Дорого стоила? Соби, виновато улыбаясь, отмахнулся. — Нет, купил за копейки, оно было в ужасном состоянии, но один из группы реставраторов мне помог, а ювелир всего лишь слегка очистил узор. Я решил не восстанавливать до конца, иначе будет похоже просто на игрушку. Сиэль опять взглянул на вещицу. Зеркало было в почти идеальном состоянии, от времени пострадала только серебряная рамка, да и то не сильно. «Ваша судьба подарит вам ваше отражение!» — вспомнились слова Ханны. Сиэль побледнел, зажав зеркальце в руке. Нет, чушь. Совпадение. — Нравлюсь? — Да. Как человек, как собеседник, во всех вариантах. — Звучит так, будто ты мне предлагаешь встречаться, — пораженно протянул граф. — Да и я понимаю, насколько низки мои шансы, но в моем случае лучше сразу знать, на что рассчитывать. Я приму любой ответ и буду рад остаться даже простым знакомым. Я серьезно подпортил всю свою речь, но лучше высказаться, чем молчать, как полный идиот. — Спасибо за подарок. Мне правда очень нравится и то, что ты сказал честно, и вынес знакомство с психованными, но это все слишком серьезно. Соби понял. Вот она. Расплата от жизни. Обычно он отшивал незадачливых влюбленных, часто грубо и не вдаваясь в подробности, а сейчас, пусть мягко, но его послали очень далеко. — Мне нужно подумать, — сдался Сиэль, — к тому же поздно. У нас обоих много работы. Граф встал из-за стола. Агацума кивнул, принимая такой ответ. Сиэль сделал несколько шагов к выходу, в руках все еще был подарок — маленькая подвеска-зеркальце. Верить в предсказания, в сущую глупость, гадания — полный идиотизм. Но он же демон. В принципе, как не верить в магию, если сам ей пользуешься? Да и сам художник вел себя так… Граф обернулся, в упор глядя на Агацуму. Очень страшно, и в то же время глубоко внутри он не хотел отказываться. Пусть это будет ужасная авантюра, но он не будет дураком. — Учти, если распустишь руки — пристрелю. И… Соби удивленно посмотрел на юношу. Тот, впервые на его памяти, за все встречи показался таким хрупким и уязвимым. Он, как обычно, держал лицо, но во взгляде мелькнуло что-то боязливое, робкое. Вспомнились слова Грелля. Граф попал в какую-то жуткую историю и, судя по всему, у него был страх тактильного контакта. Но ничего. — И ты понял, я согласен. Та еще авантюра, посмотрим, что выйдет. — Я очень рад. Я постараюсь ничего не испортить, как сегодня — И я попытаюсь обойтись без потусторонних приключений. Если что — будешь меня пугать своим подарком. Ты ничего не испортил. Соби улыбнулся. Он искренне был всем доволен. Откровенно говоря, Агацума не надеялся на такой приятный исход. — Тогда позвольте проводить… — В мой дом тебе еще рановато. — Хотя бы до машины, — не сдавался Соби, и Сиэль со странной, ироничной улыбкой, за которой пряталась неуверенность, кивнул, и они пошли на выход. Увы, автомобиль был у самого порога заведения. — Да уж, долго шли, — хмыкнул Агацума. — В следующий раз я попрошу водителя парковаться подальше. Мой номер у тебя есть, позвонишь если что. Граф сел в машину, дверь давно открыл водитель. Соби кивнул, захлопнулась дверь и черный автомобиль умчался по вечерней трассе. Агацума улыбнулся еще шире. Черт! Как же все удачно… Нет, все-таки надо отучаться от привычки чертыхаться, так себе затея, честное слово.