🌙
Тебе никогда меня не сломить, потому что я вижу дальше, я вижу глубже, я сильнее, чем ты можешь себе представить.
Маленький домик, заросший травой, оказался весьма уютным. Внутри были одноместная кровать, крохотная кухня со скудным ассортиментом посуды и сменные вещи. На кухне стоит электрическая плита, что удивительно. В стае Чон такие плиты есть не в каждом доме, и многим омегам приходится готовить на одной большой кухне. Альфы смогли построить одну маленькую гидроэлектростанцию на всё поселение. Её оказалось мало для стольких домов. Здесь, в стае Тэхёна, по всей видимости, построена более мощная станция. Если электричество есть даже в этом отрешённом от поселения домике, значит, эта стая идёт на несколько шагов впереди. На полу под окном есть стопка книг, они покрыты тонким слоем пыли. Чонгук умеет и читать, и писать. Этому учат всех волчат после того, как они делают первые обороты. Очень важно уметь сливаться с людьми, а для этого необходимо иметь базовые навыки. Чонгуку интересно для сравнения, как и чему обучаются здешние волчата. В домике пыльно и грязно, пахнет сыростью, и ходит сквозняк. Чонгука совсем не прельщает мысль остаться здесь не то чтобы ночевать — а жить. Но это намного лучше, чем спать под ёлкой в ливень и холод. Из вещей его выбор пал на спортивные штаны, которые оказались велики, из-за чего пришлось затянуть шнурки на талии как можно туже. Свободная майка оказалась более свежей, нежели остальные вещи. Чонгук хотел от неё отказаться, потому что она насквозь пропахла Тэхёном, но остальные вещи выглядели не очень привлекательно. Это надо же! Чонгуку для радости не хватало начать носить личные вещи самовлюблённого альфы с вычурными методами правления. Но щеголять с голым торсом по незнакомому лесу тоже не казалось лучшей идеей. — Да кем этот придурок себя возомнил?! — пыхтит в возмущении Чонгук, пока вытряхивает на улице покрывало. — Не на того напал! Я не преклоню перед ним головы никогда. Пыль с покрывала летит в лицо, и Чонгук заходится в сильном кашле. Омега жмурит глаза из-за попавших в них пылинок, ноги путаются в покрывале, и он летит с крыльца на лесную землю. Выругавшись себе под нос, Чонгук переворачивается на спину и смотрит на верхушки сосен, сквозь ветки которых пробиваются лучи солнца. Он устал и голоден, а нога болит слишком сильно, чтобы долго на неё опираться. Чонгук из принципа не станет выщипывать траву, которой заросло всё крыльцо и часть дома. Разве что помоет окна, ведь ему самому в них смотреть. Если этот дом принадлежит Тэхёну, то пусть он сам в нём и убирается, Чонгук ему в прислуги не нанимался. Может, его стая найдёт его через пару дней — тогда незачем тратить энергию на бесполезное дело. Если Тэхён думает, что Чонгук — один из тех омег, которые занимаются уборкой и готовкой, то он серьёзно ошибается. Чонгук лучше пойдёт в бой, нежели возьмёт тряпку и будет прислуживать альфе. Много чести. А если Тэхён думает, что таким образом приструнит пыл Чонгука или поставит его на место, то омега с лёгкостью может ему показать, что своими клыками и сильными лапами может нанести непоправимый вред и альфе, и его имуществу. Кроны деревьев приятно шумят от ветра, омега даже слышит, как с веток падает несколько шишек. Чонгук полностью погружён в свои мысли и мимолётные рассуждения. Барабан с темами крутится в голове, и выбор падает на Юнги. Он понравился Чонгуку. Омега оказался пылким и дерзким, но при этом мягким и ранимым. То, как Юнги переживает о своих волчатах, заслуживает восхищения. Чонгук сам почувствовал себя волчонком, когда его попытки рычать и сопротивляться быстро приструнили. Юнги его не испугался и провёл через постовых в свой тёплый дом, где обработал раны. Сидя у камина, Чонгук через один короткий диалог смог прочувствовать всю тяжесть жизни Юнги. Омега каждый день боится за жизнь своих волчат, потому что оборотни живут законами животных и могут разорвать детёнышей, рождённых от чужака или от альфы, который не является истинной парой. Ночью Чонгук почувствовал лёгкую прохладу, из-за которой по всему телу бегали щекотные мурашки. Он не знал, что это был за порыв, вероятно, чувство благодарности. Чонгук снял предложенную ему одежду, накрыл Юнги пледом, а сам обернулся волком и лёг около волчат, которые сразу же прижались к его тёплому боку. Сегодняшним утром у Чонгука появились мысли, что волчата от Тэхёна. Омега проснулся от звука сильной пощёчины. Чонгук не знал, что произошло, но ни один омега не станет просто так бить альфу, зная, чем для него это может обернуться. Да и к тому же Тэхён попросил оставить волчат дома. Непонятно только, почему Чонгук почувствовал связь с волчатами. Лезть с этим к Юнги Чонгук не станет — не его дело, что происходит между этими двумя. Слишком много мыслей в голове о тех, кто останется в прошлом, когда Чонгук вернётся в свою стаю. Омега ругает себя за такую наивность и слепое доверие в отношении Юнги. Ему протянули руку, а Чонгук схватился за неё и теперь был рад тому, что не послушал голос собственного отца в голове. Бурный поток мыслей нарушает топот лап. Омега успевает только поднять голову, как на него налетают уже два знакомых волчонка. Они виляют хвостами, игриво кусают руки и зализывают блёклые следы горячими языками. Приходится сесть, чтобы не дышать поднятой с земли пылью. Один из волчат, более смелый и крупный, лижет царапину на щеке Чонгука, пока его брат устраивается на коленях — укладывается на них спиной, призывно показывает пузо, которое омега легонько чешет. — Чёрт возьми, — за спиной Чонгука появляется тяжело дышащий Юнги. — На своих двоих за этими сорванцами фиг угонишься. Омега упирается ладонями в колени и приводит дыхание в норму, пока его волчата продолжают доставать Чонгука всеми возможными способами. Юнги немного успокаивает, что омега позволяет волчатам кусать себя и тянуть за одежду. Волчата кого-то в Чонгуке чувствуют, ведь обычно они недружелюбны как к чужакам, так и к остальным членам стаи. Пусть они ещё и маленькие, но настрой взрослых в свой адрес прекрасно чувствуют. Бегают только за папой, Тэхёном и теперь за Чонгуком. У Юнги появляются смутные сомнения насчёт того, что Чонгук здесь — чужак. Уж точно не для его волчат. — Юнсон, Юнджун, а ну прекратите! — стеклянные баночки в сумке Юнги звенят, когда омега подходит ближе и поднимает одного из волчат на руки. — Очень плохо себя ведёте, — омега поочерёдно усаживает волчат в стороне и грозит им указательным пальцем. — Всё в порядке, — тихо смеётся Чонгук и встаёт с покрывала, которое теперь всё усыпано песком. — Ты что-то хотел? — Я ходил за травами и заодно показал волчатам лес. Редко беру их с собой, потому что тяжело носить в слинге, а сегодня они впервые сорвались, — с лёгкой улыбкой Юнги чешет волчонка с белым ухом по голове. — Я рад, что они убежали к тебе, а не к медведю какому-нибудь. — Я так понял, они двойняшки? — Чонгук вновь встряхивает покрывало, но приходит к выводу, что его лучше несколько раз окунуть в реку. — Да. Это альфа Юнджун, — омега указывает на тёмного волчонка с белым ухом. — А рядом омега Юнсон. — Сколько им? — Чонгук не знает, зачем ему эта информация, просто надо же поддержать беседу. Сидеть как отшельник вдали от поселения, разговаривая с деревьями, не казалось весёлым занятием. — Не было ещё первого обращения? — О, они ещё маленькие для этого. Им три года, а обращаться волчата начинают, в среднем, с пяти лет, — омега поправляет слинг и садится на корточки, чтобы посадить в него детей. — Я приду к тебе позже: принесу ужин и осмотрю швы. Если не будет нагноения, то нога спасена. — Не то чтобы я тебя сильно буду ждать, но заходи, — пожав плечами, Чонгук закидывает покрывало на своё плечо и склоняет голову набок. Юнги в поселении первый, на кого Чонгук не смотрит свысока. — Вот засранец. Я ему и раны обработал, и еды принесу, и мои волчата к нему тянутся, а он мне: «ну заходи», — Юнги закатил глаза, на что Чонгук рассмеялся. — Главное дикаря этого сюда не приводи, иначе мы вновь подерёмся. — Главный дикарь здесь — ты, Чонгук, — Юнги хоть и переводит всё в шутку, но Чонгук прекрасно слышит серьёзные нотки. Он действительно дикарь. Ни один здравомыслящий омега, который чтит пирамиду иерархии, законы и устои стаи, при этом обладающий чувством самосохранения, никогда не кинется на альфу. Омеги по своей природе должны склонять головы перед альфами, но не Чонгук. Единственный волк, который достоин склонения головы и подчинения со стороны омеги — отец. Сильный и мудрый вожак, оберегающий стаю. Но и ему Чонгук в последнее время подчиняться не желал. Слишком много тайн. Омега жаждет свободы и собственной власти — и он её получит. Даже если придётся сцепиться с чёрным волком в кровавой и смертельной схватке.Дикарь — не оскорбление для Чонгука.
🌙
Оглушительный звук выстрела разносится эхом по лесу. Волк поднимает большую чёрную голову и напрягает слух, чтобы определить сторону, в которую бежать. Группа из волков стоит наготове — они лапами нетерпеливо роют землю и тихо рычат. Несколько омег-охотников вернулись перепуганными с охоты и сообщили о нескольких машинах людей с ружьями. Тэхён, временно заменяющий пост вожака — отца, немедленно собрал группу из сильнейших альф, которые отправились с ним в лес. Чужаков необходимо прогнать с территории стаи. Тэхён знает, что Ли вновь ступил на их территорию. Стая высвободила из его цепей Чонгука, а волки, оставшиеся прикрыть пути отхода, разорвали овчарок, стоило им кинуться по их запахам в лес. Чёрный волк не на шутку разозлил охотника, вторгшись на территорию его дома. — Чёрт возьми! — чуткий нос улавливает запах крови, и волк с воем срывается в лес. Альфы следуют за ним, не отстают ни на шаг, бегут быстро и ломают массивными телами ветки елей и кустарников. У чёрного волка на спине шерсть встала дыбом, а грозное рычание предупреждало об опасности для члена стаи. Сумасшедшие охотники, такие как Ли, часто заходят на территорию стаи Ким в поисках оборотней и прочей нечисти. Многие люди слепо верят в магию, волшебный мир и сверхъестественных существ. Оборотни осмотрительны, внимательны к каждому шороху и не допускают промашек. С самого детства волчат учат быть осторожными, вбивая в головы правила. Теперь выходить из поселения в лес запрещено из-за вновь объявившегося охотника. Каждый, кто ослушается слова вожака, будет наказан — потеряет своего волка на долгое время. Всё рухнуло в сезон охоты, когда один оборотень ступил на чужую территорию и по глупости спасся бегством. Напоролся на дуло ружья охотника и был застрелен на месте. Необычные серьги в ушах и браслеты на лапах вселили в людей веру в нечисть. Обычно дикие волки достают холкой человеку по пояс, а этот, большой и грозный, был в разы выше. Его пасть могла с лёгкостью переломить человека пополам, раздробив кости. На протяжении нескольких лет охотники за диковинами леса приезжают сюда и прочёсывают окрестности в их поисках. Для стаи Тэхёна это большая проблема, потому что домик охотника Ли стоит на окраине их территории. Люди, приехавшие на охоту, выслеживают оленей и лосей, которыми питается стая. Не попасться — сложнее, чем прятать поселение под открытым небом. — Вернувшиеся омеги сказали, что не хватает одного, — сообщает бегущий рядом с Тэхёном волк. Альфа щурит глаза и принюхивается к резкому запаху крови. Мощные лапы рыхлят землю, чтобы остановить тело, когда за стройными стволами сосен и густыми юбками елей появляются силуэты трёх охотников. Одного из них узнают все волки. Ли, с ружьём в руках, продолжает доставлять немало проблем. Тихо ступая по иголкам и мху, Тэхён опускает голову и пробирается ближе. На лесной опушке, со связанными лапами и окровавленным боком из-за застрявшей в нём пули, лежит член их стаи. Его Тэхён сегодня провожал на первую вылазку за оленями, давал наставления и рекомендации. Омега ещё совсем юный, ему только исполнилось пятнадцать лет, не мог дождаться своего посвящения в охотники, в волнении подпрыгивал и отсчитывал минуты. Теперь же он лежит бездыханный, застреленный жестокими людьми на багровой из-за собственной крови земле. Запах омеги витает в воздухе. Тонкие нотки полевых цветов трогают нос, но запах крови слишком силён, он перебивает нежность и напоминает о кровопролитии и напрасной смерти. У Тэхёна шерсть на лапах и спине встаёт дыбом от осознания того, что в паре метров от него лежит убитый член его стаи. Оборотни никогда не убивают людей: в их законах об этом прописано. Многие стаи с превеликим удовольствием сейчас бы разорвали охотников на куски, измазались в их крови, обглодали горячую плоть до костей и завыли бы с победой. За своих отомстили. Собственных бесов, пускающих вязкие слюни на лесную землю, Тэхён спускает на волю с тихим рыком. Волки выбегают из-за деревьев, под их мощными лапами хрустят обломанные ветки, а шумный вой пугает ворон с деревьев. — Что за черти?! — от испуга один из охотников запинается о собственную ногу и падает на землю. Он успевает вставить в пасть нечисти ствол ружья. Волк кусает металл так сильно, из-за чего оружие с лёгкостью гнётся. — Ли, надо убираться отсюда! — побледневший от страха перепуганный мужчина успевает запрыгнуть в салон Джипа. Он приспускает окно и просовывает в щель дуло оружия. Выстрел разносится по всему лесу, но пуля влетает в землю, поднимая в воздух мох. Охотник Ли направляет ружьё на волка, повалившего на землю его напарника и целится в голову, но перед ним вырастает большая чёрная туша. Волк рычит, закрывает собой обзор на опушку и клацает челюстями. Всё тело изнывает от желания загрызть человека насмерть или хотя бы одним движением откусить ему пол руки или часть ноги. Это отобьёт всё желание охотников возвращаться в лес. Но Тэхён не может этого сделать из-за устоявшихся законов. Стоит убить трёх охотников, осмелившихся зайти так далеко, как слухи об оборотнях оборвутся. Некому будет поведать о группе волков, бесстрашно кидающихся на людей, но не убивающих и не причиняющих никому вреда. Три несчастных человека, смерть которых всё прекратит. — Опять ты, — дуло ружья направлено волку между глаз, палец охотника на спусковом крючке, а на лице Ли злорадная усмешка. — Ты всегда встаёшь на моём пути. Когда-нибудь я застрелю тебя, а твоя шкура будет украшать пол в моём доме. Чёрный волк грозно рычит, облизывает клыки и нос, с его пасти капает слюна, а зрачки глаз расширены. За спиной альфа слышит отчаянный вой одного из членов стаи. Волк в убитом омеге своего брата узнал. Его вой наполнен болью и отчаянием, страданием и злостью. Серая голова опускается на шею омеги, а кончик языка касается уха с маленьким шрамом, полученным в детстве во время борьбы. Скулёж волка заставляет замереть всех, но отчаянный вой резко перерастает в угрожающее рычание. Оборотень поднимает голову, смотрит на охотника Ли, клацает челюстями в угрозе и перешагивает через умершего брата. В глазах пылает огонь, ярость и смертельный ураган. За своего брата он не побоится преступить закон. Волк срывается на бег, рычит громко из-за боли от потери близкого. Он не успевает среагировать, когда дуло ружья Ли оказывается направленным на него. Новый выстрел сокрушает тишину тёмного леса, вороны вновь над головами каркают и испуганно хлопают крыльями при резком взлёте. Перед глазами на мгновение появляется чёрная шкура вожака. Тэхён успевает перехватить сильными челюстями ствол, меняя направление выстрела. На языке чувствуется специфический привкус человеческой крови: альфа задел клыками кисть одной руки, в которой охотник держал ружьё. Запах пороха, человеческой крови и пота кружит голову; волк сжимает челюсти сильнее и вырывает ружьё из рук человека. Он откидывает его в сторону и утробно рычит, надвигаясь на охотника. У мужчины по лбу стекает пот, он с шипением прижимает к груди окровавленную руку и пятится назад. Тэхён замечает, что на руке не пять пальцев, а четыре. Тёмная кровь тонким ручейком стекает по предплечью и затекает под рукав куртки. Она горячая и солёная, её запах ласкает нос и пробуждает животное желание. — Ли, в машину! — кричит его напарник и открывает дверцу Джипа, пока другой охотник держит на прицеле волка. Тэхён поднимает голову, смотрит на дуло ружья бесстрашно, не скалится, не рычит. Он знает, что в него не выстрелят, пока их с громким рычанием окружают разъярённые волки. Стая позволяет чужакам уйти с их территории, и охотник это понимает, поэтому и не стреляет. Побежать за поставившими на уши целый лес охотниками кажется лучшим решением. Тэхён проводит языком по клыкам, чувствует привкус крови, но стоит на месте. Чёрный волк рычит от боли, пронзившей его предплечье, когда делает шаг. Пуля прошла навылет, оставив рваную рану. Тэхён не кидается следом за охотником, а стоит на месте и смотрит на яркий свет фар Джипа, пока машина громко рычит и разворачивается. Они всей группой волков могли бы повалить Джип и растащить его на куски, как и людей внутри. Без жалости и сожаления. Как вожак, Тэхён поступил правильно, ведь он не нарушил закон. Но как волка он себя не может простить. Осуждает. Если бы его брата убили, Тэхён бы разорвал охотников и даже не посмотрел бы на то, что это люди. Обглодал бы каждую косточку и даже не поморщился от дрянного вкуса человеческой плоти. — Тэхён… — Сколько раз было сказано, что убивать людей запрещено?! — без доли сочувствия рявкает в морду волка Тэхён. Он стоит с поднятой лапой и грозно смотрит на своего члена стаи, чуть не совершившего опрометчивый поступок. Тэхён его осуждает как вожак, но будь он простым волком, то позволил бы разорвать охотников на куски. Вся стая это понимает. Тэхён умеет ставить законы выше чувств и эмоций, подавляя в себе всё, что может встать на пути должного правления. Кровь горячим ручейком стекает вниз, просачивается между подушечек лапы и впитывается в землю. Место ранения горит огнём, лапа немеет от боли, которая отдаёт в грудь и лопатки. Волк не позволяет себе показывать боль, смотрит строго, непоколебимо, жёстко. Собственное состояние не имеет значения, пока перед ним стоит провинившийся волк, чуть не потерявший жизнь по собственной глупости. — Они убили моего брата. Застрелили и хотели сделать из него чёртов ковёр! — боль, раздирающая сердце, не даёт мыслить здраво. Волк идёт против вожака, перечит и отстаивает свою позицию, за которую может получить наказание. Все понимают, что потеря близкого — всегда боль и слёзы. Но в мире оборотней свои законы, которые действуют ещё жёстче, чем в мире людей. — Ты ослушался приказа, — Тэхён не повышает тона голоса, говорит уже более сдержанно, но резко и чётко, чтобы до волка дошёл смысл сказанных слов. — Тебя могут разорвать на куски, если ты убьёшь человека. Я не осуждаю, ты знаешь. Месть в данном случае — не есть плохо. Но ты должен понимать, что если убьёшь человека — убьют тебя. Не думай только о себе, тебе есть о ком заботиться. Подумай о собственных волчатах. Только ради них я не позволил охотнику пробить твою голову. Не будь у тебя волчат, лежал бы ты сейчас под моими лапами с пулей меж глаз. Волк опускает голову от резких и безжалостных слов. Когда вожак злой, разъярённый и чем-то озадаченный, то слов не подбирает, не скупится на резкость и грубость. Говорит твёрдо и жестоко, его слова всегда как сильная пощёчина. Член стаи тихо рычит, но голову опускает к самой земле и чувствует запах крови вожака. Тэхён спас ему жизнь, закрыл собой и получил серьёзное ранение. Хромая на правую лапу, Тэхён подходит к омеге и носом тычется в подбородок. Он садится рядом и поднимает голову. Вой о потере члена стаи разносится по всему лесу и доносит до поселения плохие вести. Рядом садятся члены стаи и тоже воют. Тэхён кипит изнутри от злости и страха за стаю. В его голове поток сумбурных мыслей. Альфа винит себя за смерть омеги, потому что должен был узнать об охотниках раньше, чем перепуганные омеги вернулись бы в поселение. Его обязанность, как вожака, оберегать стаю, слушать лес и слышать новые запахи. Мало быть строгим и мудрым — необходимо быть внимательным и чутким, понимающим и отзывчивым. Тэхён не спас омегу, но принял на себя пулю, которая могла лишить жизни ещё одного члена стаи. Как будущий вожак, альфа допустил ошибку, потеряв бдительность и позволив охотникам зайти вглубь леса. Пока вокруг бродят люди с ружьями, нарушая покой леса, Тэхёну необходимо быть внимательнее. Брат убитого омеги ложится рядом с ним и укладывает голову ему на шею. Тихо скулит и пускает невидимые слёзы боли, прося прощения за то, что не уберёг. Волчий вой доносится до неба, к звёздам, где теперь покоится душа погибшего омеги.🌙
В поселении тихо, волки не занимаются своими делами: альфы не достраивают дома, а омеги не готовят и не играют с волчатами на улице. В день смерти любого члена стаи никто не смеет веселиться. — Давно нужно было обезглавить этого Ли, — ворчит помощник Тэхёна Джин. — Иначе они до поселения доберутся. Сам знаешь, что ничем хорошим это не закончится. — Где Юнги? — перебивает его альфа и с тихим шипением опускается в кресло. Ему временно перевязали руку ниже плеча, чтобы Тэхён не терял слишком много крови, он и так еле дошёл до поселения. — Должен уже быть здесь, — помощник смотрит в окно и спешит открыть дверь, заметив идущего с большой аптечкой омегу. — Пуля в плече? — коротко интересуется Юнги, стоит ему ступить на порог. В глаза альфе он не смотрит, выражение его лица ровное и безучастное. Обида на слова Тэхёна всё ещё сидит внутри, и омега не будет прощать его просто так. Такими словами нельзя бросаться налево и направо, зная, как сильно они могут ранить. Юнги самому плохо, что приходится скрывать имя отца волчат. Но именно Тэхён настоял, что омеге лучше молчать, если он не уверен в дальнейшей безопасности жизней своих детей. Юнги и молчит. — Прошла насквозь, — пока омега раскладывает инструменты, Тэхён обращает внимание на Джина. — Отправь группу из трёх добровольцев на границу, пусть понаблюдают за охотниками. Необходимо будет расставить ещё постовых по периметру территории на случай неожиданного вторжения. Мы не можем допустить ещё одной смерти. — Хорошо. Дверь за Джином закрывается тихо. Юнги не сразу понимает, что они остались одни: он погружён в работу — обрабатывает раны, и ему нет ни до чего дела. — Посмотри на меня, — не требование, а просьба. Тэхён свою вину осознаёт, но как загладить её — не знает. Доверие у Юнги хрупкое, сам омега весь хрупкий, разбитый и поломанный. Тэхён давно не видел на его лице счастливой улыбки, не слышал смеха. Юнги переживает из-за волчат, держит на плаву разбитое сердце и терпит косые взгляды стаи в свою сторону. Ему тяжело. Омега головы не поднимает, промывает рану, обеззараживает и приступает к наложению швов. Разговаривать с Тэхёном — последнее, чего Юнги сейчас хочется. Характер у омеги мягкий, но гордости ему не занимать. Юнги всегда придёт на помощь, даже в урон себе. Но обиду долго не сможет простить. Ещё в раннем детстве, будучи волчонком, Тэхён часто сталкивался со сложностями в дружбе с Юнги. Омега вспыльчив, но при этом мягок, он может быть резким, но верным и преданным. В преданности Юнги Тэхён убеждается по сей день. Омега молчит об имени альфы, от которого родил волчат, потому что это прямая угроза его семье. А Юнги своей семье верен. — Если так зол, то зачем пришёл? — оставлять Юнги в покое Тэхён не намерен. Омега его близкий друг, которого потерять — всё равно, что лишиться прошлого и части себя. Юнги, как омега и верный друг, внёс многое в становление Тэхёна как целеустремлённого и сильного альфы. Всё детство Юнги был с ним на равных, дрался, бегал и пробовал охотиться. Пока вожак растил Тэхёна в строгости и правилах, Юнги помогал стержню внутри альфы стать более твёрдым и крепким. — Я в первую очередь лекарь. Лечить — моя прямая обязанность, — бросает омега, продолжая накладывать швы. — Если бы я не пришёл, то был бы наказан. Но, как ты можешь помнить, именно я научил тебя разделять обязанности и личное. — Помню, — с лёгкой улыбкой на губах Тэхён поднимает левую руку и взъерошивает светлые волосы омеги. — Отец вернётся, и я попрошу его отменить наказание. — Даже не думай, что можешь так подку… Что? — глаза Юнги становятся такими большими от услышанного, что можно душу увидеть. — Ты серьёзно? — А когда я шутил? — озорная улыбка становится понимающей и тёплой. Альфа щёлкает омегу по носу и заботливо приглаживает его волосы. — Спасибо, — осознание того, что есть крохотная надежда вернуть своего волка и дать волчатам всё то, чего Юнги лишён в обличии человека, вызывает на глазах слёзы. Вот и мягкость омеги наружу вылезла. — Ты нужен своим волчатам. Кстати, где они? — с тихим шипением Тэхён приподнимает руку, чтобы лекарь обвязал плечо бинтом. — Тебе не понравится. — Юнги. — С Чонгуком. Я пошёл передать ему ужин, волчата были со мной. Там и узнал, что ты ранен, пришлось срочно возвращаться, — пожав плечами, Юнги завязал бантик и принялся за уборку. На полу валялись ватные диски, пропитанные кровью и водой. Их Юнги, вместе с лоскутом ткани, которым перевязали руку Тэхёна, выкинул в мусорное ведро. Руки омега помыл на кухне и вернулся в комнату, где его ждал полуголый Тэхён. — Оделся бы хоть для приличия. Нашёл, чем красоваться, — омега закатывает глаза и складывает инструменты в аптечный ящик. — Куда намылился? Ты ранен, если не забыл. — У меня забот слишком много, чтобы сидеть дома. Надо проведать Чонгука, я ведь не наивный дурак, как ты, чтобы слепо верить чужаку, — стоит омеге цокнуть, как Тэхён хмурит брови. — Мы не можем ему верить, а ты доверил ему волчат. Самое дорогое, что у тебя есть. Так быстро спелся с ним за несколько дней? — Ты поймёшь меня, когда увидишь его в человеческом обличии. Я как взглянул, то выпал. Может, внешность и обманчива, но его глаза полны разумности, понимания и осознания реальности, — Юнги складывает руки на груди, не собираясь соглашаться с Тэхёном. — Но зная, какой ты упрямый вожак, не желающий хоть раз посмотреть дальше собственного носа, ты будешь вечно драться с Чонгуком, так и не узнав, какой он на самом деле. Такого свинского отношения он не заслужил. — А мне нужно было перед ним ковровую дорожку расстелить? — злость так и распирает изнутри. Тэхён Юнги не понимает и понимать не желает. Почему омега так вступается за Чонгука, для Тэхёна загадка. Вероятно, у омег свой язык, который для альф никогда не станет известен. — Да почему ты сразу завышаешь планку? Обычное, хорошее, нормальное отношение, Тэхён. Дать отогреться, покормить, предоставить крышу над головой — базовые потребности, которые ты, как вожак, как главный и сильный оборотень, должен был восполнить, — тонким указательным пальчиком Юнги тычет в грудь альфы, но Тэхён слишком крепко стоит на ногах, чтобы позволить Юнги заставить себя хотя бы шелохнуться. — А ты бросил его на улице с загноившейся раной. Будь я на месте Чонгука, то тоже бы бросился перегрызть тебе глотку. — Он первый набросился на меня! — рявкает альфа и крепкой хваткой сжимает запястье Юнги. — Он не отнёсся с уважением. Чуть тебе руку не откусил, хоть ты хотел помочь. Я не стану нянчиться с щенками, не понимающими, когда требуется безоговорочное подчинение. — Да потому что ему страшно! — в ответ повышает тон голоса Юнги. Омега не знает, почему так рьяно защищает Чонгука и почему вновь ссорится с другом из-за него. Сердцем он чувствует, что Чонгук хороший. Волчата — главный показатель того, что омега не опасен. Если бы Чонгук хотел нанести вред, то Юнсон и Юнджун почувствовали бы это. Они не бежали бы к нему, не игрались и не спали бы с ним, пригревшись под его боком. Юнги сам чувствует и видит, что Чонгук просто боится, оглядывается по сторонам и относится ко всему с осторожностью. Это нормальное поведение, когда ты находишься на чужой территории, а вся стая смотрит на тебя то ли косо, то ли с восхищением. — Даже когда оборотню страшно, он должен склонить голову перед тем, кто сильнее и выше по статусу. Здесь, на территории моей стаи, Чонгук — враг, чужак, никто, — слова альфы пропитаны ненавистью и неприязнью в сторону Чонгука. — Он должен знать своё место. То, что Чонгук — сын вожака, не делает его равным мне. Обычный дерзкий омега, которого давно следовало опустить с небес на землю, а то уж больно зазнался. Юнги ёжится от холода в голосе альфы. Когда Тэхён говорит так сухо и ровно, как надвигающаяся гроза, у омеги от страха и напряжения сжимается сердце. По своей натуре Тэхён жёсткий и требовательный, а нарушение предписанных правил и порядка вызывает в нём ярость. Юнги скучает по нему, только волчонку, по тем временам, когда альфа был беззаботным, весёлым и мягким щенком. Воспитание отца дало свои плоды — Тэхён стал великим вожаком, которого, как скалу, ничто не пошатнёт. — Что ты будешь с ним делать? Не можешь же ты вечно держать его здесь? — голос Юнги смягчается, хотя омега всё ещё готов продолжать вступаться за Чонгука. Омеги ведь должны держаться вместе. Юнги поднимает с пола аптечку, но её забирает Тэхён, молча вызываясь помочь отнести её домой. Они не должны больше злоупотреблять гостеприимством Джина. — Его стая продолжает кидаться на нас, — с хмурым видом Тэхён идёт в сторону дома омеги, попутно оглядывая поселение. На улице только несколько постовых и идеальная тишина. — Почему бы не сообщить им, что Чонгук у нас? — обогнав альфу, Юнги открывает ему дверь. — Поставь на стол. Думаю, это помогло бы выйти на мировую. Или ты хочешь победить? — Ты не знаешь главной причины, по которой они нападают на нас. Задеты наша честь и достоинство. Нас обвиняют в том, что каждый уважающий себя оборотень делать не станет, — низким голосом отвечает Тэхён и несколько секунд серьёзно смотрит в глаза омеги, после чего выходит на улицу. — Пойдём за волчатами. Ты не должен был оставлять их с ним. Альфа обращается в волка и, чуть прихрамывая, направляется в лес. Ранение на лапе ноет и тянет, но Тэхён не какой-то слабак, чтобы отсиживаться дома. Тем более сейчас, когда на его территории чужак, за которым требуется жёсткий контроль. Оказалось, что и за своими нужно следить в оба, чтобы не были доверчивыми. — Попробуй не рычать на него. Тогда Его Благосклонность снизойдёт до тебя, — омега тихо смеётся, когда слышит раздражённое рычание. — И не вступай в драку. Имей совесть: он омега как-никак. В глазах стаи ты низко падёшь, если поднимешь на него руку, пусть тот и скалится. Юнги вновь слышит недовольное рычание, по которому понимает: «За чужака переживаешь больше, чем за меня». Да, так и есть. Пока Чонгук здесь, пока он боится и не может расслабиться, пока Тэхён относится к нему, как к виновнику всех бед, Юнги будет держать ухо востро. Омега верит Чонгуку, верит его силе и страху, верит своим волчатам. Не может омега просто так кидаться на того, кто сильнее. Уверенности в себе Чонгуку не занимать, он знает куда больше, чем Юнги. Повидал, скорее всего, немало в жизни. Они почти одного возраста, но в какие-то моменты Юнги чувствует себя волчонком, который глупее своего старшего брата. А в какие-то, как сейчас, вступается за него, чувствуя несправедливость. Чонгук внимателен, хитёр и действительно силён. Страх, которым сковала омегу неизвестность, вынуждает строить ото всех защитный барьер. Юнги единственный, кто нашёл к нему правильный подход. Не показал своей силы, страха, только уверенность и мягкость. Показал свою главную слабость — волчат. Против него Чонгук пойти не смог. Родительское сердце не чувствует тревоги за волчат, значит, всё хорошо, и Юнги не ошибся, когда доверил Чонгуку самое ценное, что у него есть, — свою семью. Волчата кого-то чувствуют в Чонгуке, о чём Юнги никак не может перестать думать. Если между ними кровная связь, это объясняет открытость и дружелюбие волчат. А значит, отец волчат находится в родстве с Чонгуком. Он импонирует Юнги своей дерзостью, смелостью и уверенностью. Бойкий омега вызывает восхищение и гордость за омежий род. Не всем же им слабыми быть. Если понадобится, Юнги пойдёт против своей стаи и поможет Чонгуку сбежать. Он бы сам сошёл с ума, если бы его ребёнка или его самого оторвали от семьи и варварски держали вдали, не позволяя вернуться домой. Методы правления отца Тэхёна Юнги не всегда одобрял. Излишняя строгость в законах оборотней не позволяет им спокойно дышать. Юнги об этом Тэхёну говорит при любой удачной возможности. Членам стаи необходимо больше свободы, чтобы они перестали ходить по струнке. Да, нужно уважать тех, кто стоит выше. Но бояться — не значит уважать. Только Тэхён способен это изменить.🌙
С тихим рычанием тёмно-серый волчонок оттягивает белоснежное ухо мирно лежащего на поляне волка. Юнджун кусается больно, но не настолько, чтобы Чонгук рявкнул на него или оттолкнул. Волчонок ведь альфа, он учится быть сильным, учится нападать на тех, кто сильнее, пока его брат лежит у Чонгука под боком и посапывает. Чонгука впервые в жизни оставили с волчатами, и это оказалось гораздо проще, чем представлялось раньше. В своей стае омега избегал всех омежьих дел, тайком обучался охоте, изучал травы и готовился показать отцу, на что способен. Просьба Юнги оставить ему волчат не вызвала напряжения или волнения. Чонгук безмолвно согласился, тем более, волчата спокойные и послушные, они к нему пошли без хлопот. Чтобы развлечь молодняк, омега решил поучить их охоте. Пока маленький омега лежал на траве, его брат смог поймать мышь — свою первую добычу. Скорбный вой Тэхёна и группы альф Чонгук услышал и почувствовал сотни мурашек. Омега не понаслышке знает, каково это — потерять члена стаи. Однако он никогда не сталкивался с жестокостью человека вот так близко. Никогда не слышал выстрелов ружей, не слышал отчаянного воя, извещающего о кончине оборотня, не слышал, как волк с болью воет на весь лес о гибели члена своей семьи. Чонгук слышал вести о том, что ранили Тэхёна, и не смог сдержать злорадства в себе. Злопамятным быть не хотелось, но именно по велению альфы Чонгука бросили на улице. Если бы появилась возможность, то омега с превеликим удовольствием бросил бы Тэхёна точно так же. Чонгук умеет мстить и обиды помнит всегда. Стая Тэхёна привела его сюда. Они спасли его от неминуемой смерти, за что Чонгук был благодарен. Омега не понимал, за что к нему такое отношение. Чонгук никого не убивал, дорогу никому не переходил, но огребает так, словно безжалостно загрыз чьего-то волчонка. Чонгук не знает, почему их стаи враждуют более пяти лет. — Удивлён, что волчата живы, — желания показать своё недоверие в голосе альфы полно. Юнджун прекращает грызть ухо Чонгука и бежит к Тэхёну, кидается на него с грозным рычанием и пытается повалить, но его перехватывает Юнги и опускает в сторону. — Нельзя, Юнджун. У Тэхёна болит лапа, — говорит он без строгости, мягко, но волчонок всё понимает сразу. — Великий Тэхён так серьёзно ранен, что от него убрали волчонка, — с насмешкой, желая задеть эго альфы, комментирует увиденное Чонгук и встаёт с лесной земли. Он отряхивает мех и подходит ближе. Юнги с развернувшейся сцены больше хочет смеяться, нежели в напряжении стоять в стороне. У Чонгука перевязана задняя лапа, а у Тэхёна — передняя. Если они сейчас решат вцепиться друг другу в глотки, то будут выглядеть полными идиотами, как два инвалида по уму. Два упрямых волка, не желающих идти на компромисс. Чонгук колкостями защищается, а Тэхён не отстаёт и резкими словами пытается принизить положение омеги. Он слышит их рычание, и тут даже понимать не надо, о чём они переговариваются между собой, — огрызаются. — Зачем пожаловал? — о переднюю лапу омеги трётся головой Юнсон. Чонгук бросает на него короткий взгляд. — Я смотрю, ты не почистил крыльцо от травы, — вальяжно пройдя в сторону дома, чёрный волк окинул ступени задумчивым взглядом. — Или ты не понимаешь наш язык? — Если ты запамятовал, то я уже говорил, что я тебе не раб, — рявкает Чонгук, но к альфе не подходит, иначе точно накинется на него. — Дом же твой, вот сам за ним и ухаживай, а мне оно не нужно. — Вижу, у вас своя идиллия, — с лёгким смехом говорит Юнги. — Я пойду домой, нужно волчат кормить, — омега подходит к Чонгуку и поднимает на руки сонного Юнсона, Юнджун бежит рядом и легонько кусает папу за ногу молочными клыками. — Зови, если что. Начнёшь выть, волчата услышат. А так я приду завтра утром. Тэхён молча провожает Юнги взглядом, а после толкает головой дверь и заходит в дом. Внутри гораздо чище и уютнее, чем было раньше, и пахнет ландышами. Пахнет Чонгуком. Волк проходится по дому, хоть в нём всего одна комната и кухня, смотреть не на что. Тэхён всегда приходит сюда, когда у него начинается гон или когда он ранен, чтобы в тишине и покое позволить ране зажить. Сейчас, когда здесь Чонгук, способный на любую хитрость, Тэхён одним выстрелом убьёт двух зайцев: в тишине залечит ранение и будет держать на прицеле Чонгука. Он дождётся возвращения отца из города, прежде чем начнёт действовать. Тэхён ещё не принял пост вожака, а значит, не мог самовольничать в войне двух стай. — Что ты делаешь? — на пороге дома стоит Чонгук. Омега всем своим видом показывает, что подчиняться не станет. Если нужно, каждый день будет держать голову поднятой, чтобы до альфы дошло, насколько сильно Чонгук ценит себя и свою волю. То, что альфа вторгся в дом, в который сам и сослал Чонгука пару дней назад, вызывает недоумение и напряжение. Зачем ему заходить и рассматривать всё вокруг? На месте Тэхёна, Чонгук бы никогда не встал к неприятелю спиной. Омега рычит и скалится, требуя немедленных объяснений. — В этом доме хорошая слышимость, — волк садится на полу около маленького камина. — Отсюда хорошо будет слышно людей, если они вновь вторгнутся на нашу территорию. Так что советую вести себя тихо и послушно, если не желаешь спать на улице. — Да пошёл ты к чёрту! Я лучше сам уйду на улицу, нежели останусь с тобой в одном доме, — за порог дома Чонгук так и не ступил. Он развернулся и спустился с крыльца, осматриваясь. — Не веди себя как высокомерная сука. Ты здесь не главный, и не тебе выбирать условия проживания, — терпеть характер Чонгука альфа не намерен. Он встаёт с пола и выходит на улицу. — Если бы не твоя тупая голова, если бы ты не ушёл из своей стаи, то никогда не угодил бы в руки людям. Ты — обычный омега, вот и занимайся обычными омежьими делами. И заруби себе на носу, что я здесь главный. Я — власть, я — Бог и сила. Одно моё слово, и ты превратишься в пепел. — Ну так нечего было меня спасать! — поведение альфы Чонгука злит не на шутку. Если Тэхён нарывается на очередную трёпку, то Чонгук ему такого удовольствия не доставит. — Тоже мне, главный нашёлся. Что-то ты не занимаешь пост вожака, чтобы командовать мной. Вот когда увижу настоящего вожака, тогда ему и подчинюсь. Но не самоуверенному волчаре, который не видит дальше своего носа! — Если бы не ты, член моей стаи был бы жив, — альфа спускается с крыльца и видит, как Чонгук отходит назад и скалит зубы в предупреждении. Тэхён не кричит, говорит сдержанно, но через голос передаёт всё своё величие, силу и твёрдость характера. Против него идти сложно даже таким сильным омегам. Юнги был прав. Чонгук его боится. Рычание омеги — защита, попытка отпугнуть агрессора. — При чём здесь я? — Охотники искали тебя, но наткнулись на группу омег, отправившихся на охоту. Один из них не смог убежать и был застрелен, — даже уловив страх омеги, Тэхён не может остановить свой резкий порыв, желая выплеснуть на него свою злость. — Он был ещё ребёнком. — Ну так не надо было меня спасать, — отрешённо говорит Чонгук и делает ещё шаг назад. Злость альфы чётко чувствуется в его густеющем запахе — на голову омеги словно обрушилась гроза с сильнейшим ливнем. На небе ни облака, а значит, Тэхён душит его своим природным запахом. Чонгук альфу действительно боится, но своего страха не показывает, хоть и отходит назад. Делает маленькие шаги к отступлению, скорее, из-за обвинений в свой адрес, которые нескоро выйдут у него из головы, нежели от страха. — Предпочитаешь стать ковром у камина? — Да пошёл ты. Омега разворачивается и убегает за дом. Лучше поспать на улице, чем и дальше продолжать слушать эти грубые слова. Чонгук знает, что ни в чём не виноват, ему не за что извиняться. Не он убил омегу. Далеко Чонгук уходить не решился. Если охотники бродят около территории стаи, то лучше действительно быть рядом хоть с кем-то, чем попасть обратно к тому сумасшедшему мужчине, поначитавшемуся сказок и бредней. Стать ковром действительно не хотелось, но и склонять голову перед Тэхёном Чонгук не станет. Он грузно падает на траву и укладывает между передних лап голову, куда лезут назойливые мысли о словах Тэхёна. Охотники искали его? Они могли искать стаю, оленей, кого угодно, не обязательно его. Обвинения альфы — способ унизить Чонгука, надавить и сделать больно. — Я понимаю, что ты гордый, — в шаге от головы Чонгука останавливаются чёрные лапы альфы. — Иди в дом и не выделывайся. Мне до твоего характера нет никакого дела. — Мне и здесь хорошо. — Я не буду повторять дважды. Ты прекрасно знаешь, что мне хватит сил схватить тебя за шкирку и силой затащить в дом, — в словах альфы нет ни капли лжи. Голос чёткий, ровный и беспрекословный. Чонгук не хочет подчиняться, но ещё сильнее не хочет ввязаться в склоки как дворовая псина. Выждав пару минут, словно размышляя, а на деле действуя на нервы Тэхёну, Чонгук встал и направился в дом. — Я бы оставил тебя мёрзнуть на улице, потому что спать с тобой под одной крышей и нюхать твои сорняки нет желания, — альфа следует за Чонгуком, опускает взгляд на бинт на задней лапе и замечает под ним кровь. — Но ты нравишься Юнги, не хочу разочаровать горе-папашу. Полностью проигнорировав слова в свой адрес, Чонгук зашёл в дом и упал на пол под окном. Обращаться в человека, чтобы лечь в кровать, он не станет. Знает, что это — очередная уловка Тэхёна, перед которым Чонгук ещё не обращался. Себе дороже обращаться, показывать слабый облик альфе, который относится к нему с ненавистью и предвзятостью. Тэхён тоже не обращается в человека. Укладывается на пол и сразу закрывает глаза, погружаясь в сон. Чонгук какое-то время смотрит на него, размышляя о возможности спокойно загрызть его ночью и сбежать. Но не решается: ждёт знака Свыше. — Если думаешь, как удобнее перегрызть мне глотку, то спешу тебя огорчить: я сплю настолько чутко, что услышу звук приближения даже за километр, а тебя и подавно, — медленно тянет альфа и вытягивает лапы, устраиваясь удобнее на полу. У Чонгука свои мысли на этот счёт. Для начала он хочет выяснить, за что его отец так ненавидит эту стаю. И если они действительно виноваты в чём-то, тогда Чонгук собственными клыками разорвёт Тэхёну глотку. Нет смысла спешить с побегом: омега умеет выжидать идеальный момент.Чонгук действительно дикарь, раз готов пойти на всё, чтобы показать себя.
🌙