🌙
Ты прекраснее любой лесной диковины, самый красивый, самый сильный и самый умный. Спасибо духам, что ты есть. Спасибо.
Жаркое солнце припекает кожу, пока вода мягко ласкает голые ноги, освежая и придавая энергии. На ясном небе летают птицы, они поют друг другу песни и кружатся в собственном танце. Чонгук поднимает голову и закрывает глаза, в уголках которых собрались слезинки из-за солнца. Сегодняшний день выдался слишком жарким, лето в самом разгаре. Жара выжала из Чонгука все соки, он потерял все силы. И как только появилась минутка, сразу отправился к речке, чтобы немного освежиться и остыть. На перегретую голову не думается совсем, решать дела в стае слишком сложно. Живот тихо урчит, и Чонгук кладёт на него свою ладонь, поглаживая. Он не ходил на несколько последних охот из-за появившегося чувства раздражения. Ему тяжело даётся держать себя в руках, поэтому он старается быть в стороне от стаи, полностью вверив её в руки Тэхёна. А Тэхён, привыкший за несколько лет, что Чонгук всегда рядом с ним, не принимает самостоятельные решения, если знает, что вопрос нужно сначала обсудить с самим Чонгуком. Иногда, когда он полностью уверен в том, что Чонгук согласился бы с ним или принял такое же решение, Тэхён не спрашивает омегу. Коротко улыбнувшись, Чонгук вспоминает поездку на ферму весной, когда Тэхён предложил принять участие в стрижке овец. Из-за быстрого роста фермы, там за несколько лет стало в два раза больше овец и других животных. Чимин, чувствуя лес и природу всем своим телом, сказал тогда, что лето будет жарким с самого начала, поэтому стрижку овец нельзя было затягивать, чтобы животные не мучились от жары. Те члены стаи, которые там работают, попросили о помощи в стрижке. Чонгук охотно вызвался помочь. Ещё в самом начале их жизни с Тэхёном, альфа возил Чонгука на ферму, где омегу научили правильно обращаться с машинкой и ножницами, всё рассказали, и Чонгук смог постричь свою первую овцу. Поэтому очередная поездка на ферму вызывала только волнительный трепет в груди. Чонгуку так нравятся овечки, особенно ягнята. Они пушистые и такие мягкие. Чонгук смотрит на этих животных с восхищением, ведь из их шерсти делают тёплую пряжу, из которой омеги вяжут прекрасные вещи. Стая за считанные дни смогла постричь огромное стадо овец. Некоторые вызвались помочь заготовить пряжу, понимая, что её заготовка затянется из-за маленького количества работников фермы. Вечером, когда со стрижкой овец было закончено, Чонгук стоял на улице с поднятой к небу головой и закрытыми глазами. Ему тогда хотелось скорее вернуться в поселение и освежиться в реке. С улыбкой на лице Чонгук вспоминает, как Тэхён подошёл к нему со спины и положил руки на живот, а голову на плечо. Они вдвоём, такие липкие после долгой и трудоёмкой работы, уставшие и голодные, отдыхали в обществе друг друга. Объятия для них слишком важны даже спустя столько лет. Чонгук тогда повернулся в кольце рук Тэхёна, встал на носочки и прошептал ему в ухо слова, от которых альфа потерял дар речи на несколько минут. — У нас будет волчонок. Тэхён смотрел тогда на Чонгука молча, точно поражённый полученной информацией, а когда Чонгук с тихим смехом взъерошил его волосы, альфа его поцеловал. Положил ладони на румяные после работы щёки Чонгука, притянул к себе и поцеловал так, как тот любит. До дрожи в коленях. Первые несколько дней Тэхён не верил, трогал ладонью живот, чувствовал связь с ещё совсем крошечным волчонком, а потом улыбался с сиянием в глазах. Тэхён думал, что у них не будет волчонка в ближайшие лет десять, но спустя почти семь лет после войны и объединения стай, лес даровал им волчонка. С тихим плеском воды, Тэхён подходит к Чонгуку со спины и кладёт ладони на ещё совсем маленький живот. Он любит обнимать его со спины, так он показывает, что всегда поддержит, что не оставит одного с трудностями и разделит их на двоих. — Сильно жарко? — интересуется Тэхён и теснее прижимается к омеге, урча от удовольствия. Тело Чонгука горячее, нагретое солнцем, но так вкусно пахнет. — Вода освежает, — откинув голову на плечо Тэхёна, Чонгук закрыл глаза. — В домике совета было довольно душно. Когда эта жара уже спадёт? — Чимин сказал, что через пару дней должны быть грозы, — шепчет Тэхён. — Мне сон снился. Медленно выпрямив спину, Тэхён встал перед Чонгуком, закрывая его от палящего солнца, и посмотрел ему в глаза. Он прекрасно знает, о каком сне говорит Чонгук. — И… — тянет альфа, не в силах произнести полный вопрос. — Это омега. У нас будет омега. Такой же храбрый и дикий, как я, — улыбается Чонгук, прищуриваясь. — Ну, с одной колючкой я как-то же справляюсь, значит, и со второй, такой маленькой, тоже справлюсь, — тянет уголки губ в ответ Тэхён, озаряя Чонгука своей счастливой улыбкой. — Я думал, что ты захочешь альфу. — Чонгук, я хотел волчонка, поэтому мне всё равно альфа он или омега, я буду его любить, потому что это наш сын. Он уже внутри тебя, такой маленький и любимый нами, — в глазах Тэхёна столько любви и искренности, Чонгук в нём тонет каждый день. — Я до конца своих дней буду тебе благодарен за волчонка. Тот факт, что спустя столько лет ты его захотел. Искренне. Заставляет всё в моей груди дрожать от счастья. — Ты знаешь, как мне было тяжело. Одни члены стаи отказывались принимать меня, как вожака, другие считали, что я обязан родить наследника. Я чувствовал давление, — вздыхает Чонгук. — Мне и сейчас тяжело. Те, кто требовал волчонка, смотрят на меня со словами «вот видишь, мы же говорили». Беременный ведь не может быть вожаком. — Ты же прекрасно знаешь, что это не так, Чонгук. Без тебя мне будет тяжело, как и тебе без меня. Мы с тобой — одно целое, — хмурит брови Тэхён и кладёт ладони на плечи Чонгука. — Ты прекрасно справляешься со всеми делами в стае, и ты всем показываешь, что омега в любом положении может быть во главе. То, что внутри тебя зародилась жизнь, уже говорит о том, насколько ты, как омега, особенный. Все омеги прекрасны, потому что способны на рождение нового члена стаи. И пусть те, кто смеют указывать тебе на место, подумают несколько раз, прежде чем пытаться командовать вожаком и будущим вожаком стаи. — Что? — не понимает Чонгук и поднимает голову. — Внутри тебя наш волчонок. Стая должна даже перед ним склонять головы, потому что он их будущий вожак, — твёрдо говорит Тэхён. — Без твоей поддержки я бы не решился на такой шаг. Ты ведь знаешь, какой я. В бой рвусь, могу силой указать на место, всех защищаю. Я боялся, что потеряю свой пост и власть, но благодаря тебе я понял, что рождение волчонка не станет для меня помехой, а наоборот, сделает сильнее, — Чонгук обвивает руками шею Тэхёна и прижимается к нему, кончиком носа касается щеки альфы и закрывает глаза. — Я захотел волчонка сам, хоть это понятие далось мне тяжело. Если бы не ты, то я… Тэхён заглушает речь Чонгука поцелуем. Кладёт ладони ему на поясницу и прижимает к себе так тесно, как только может. Тэхён любит его слишком сильно, до приятной боли во всём теле. Сначала он сомневался, что Чонгук сам захотел волчонка, но потом понял, что если бы он не был искренен перед духами, то те не даровали бы им волчонка. У Тэхёна в голове не укладывалось, что его Чонгук, вот этот бойкий омега, который затыкает рот альфам, вгрызается в чужие шкуры и может быть жёстким и холодным, захотел волчонка. Чонгук, который всегда жаждал власти и признания своей силы. Чонгук повзрослел, о многом подумал и захотел волчонка. В глазах Тэхёна это один из самых сильных поступков омеги. — Ты уже подумал над именем? — оторвавшись от губ Чонгука, которые приняли насыщенный цвет после долгого поцелуя, спрашивает Тэхён. — Да. Чонхён. — Красивое имя, мне нравится. — Даже не спросишь, почему такое имя? — с милой улыбкой Чонгук склоняет голову набок. — Почему? — Нашего волчонка будут звать Чонхён, где «Чон» это я, а «хён» — ты, — улыбаясь шире, Чонгук внимательно следит за реакцией Тэхёна. — Ты хочешь свести меня с ума? — честно спрашивает Тэхён. — Ты добавил второй слог моего имени, Чонгук, это… — У нашего волчонка два родителя. Первый слог его имени идёт от меня, от папы, который его вынашивает, а второй от тебя. Ты отец, который всегда будет стоять за спиной своего сына, защищая его от врагов и каждого косого взгляда. Да, я тоже буду это делать, но мне захотелось, чтобы в его имени была и твоя частичка, — воодушевлённо рассказывает Чонгук, не отрывая взгляда от глаз Тэхёна. — Мы его родители, поэтому его имя состоит из нас. — Кто бы мог подумать, одуванчик мой, после нашей первой встречи, что мы будем такими нежными друг с другом, — Тэхён прислоняется лбом ко лбу Чонгука и закрывает глаза. — Кто бы мог подумать, что вожак стаи, такой строгий и почти всегда серьёзный, обожает держаться за ручки и обниматься, — хихикает Чонгук. — Только с тобой, — выдыхает Тэхён и целует Чонгука в кончик холодного носа. — Пойдем на берег, ты уже начал замерзать, тем более нас ждут. — Я хочу окунуться. Ты иди вперёд, я догоню. — Намджун опять будет ворчать, что мы с тобой опаздываем, а Юнги опять надуется, что мы не приходим вовремя на семейный обед уже в который раз, — напоминает Тэхён. — Я справлюсь за пять минут. — Хорошо, я тогда пойду вперёд, а ты догоняй, не забудь одеться, когда выйдешь. Ты красивый, не спорю, но не хочу, чтобы на тебя смотрел кто-то ещё, — оставив поцелуй на горячем от солнца плече Чонгука, Тэхён уходит на берег. Омега провожает Тэхёна взглядом и ныряет под воду с головой. Речка остужает нагретое тело быстро. Чонгук любит лето, но будучи беременным ему тяжело переносить жару. Организм проходит через множество изменений, которые мешают вести прежний образ жизни. На протяжении уже нескольких дней Чонгук чувствует раздражение из-за любой мелочи. Беременность оказалась для него такой же неизученной, как и первая течка рядом с истинным. Чонгук захотел волчонка, но он ничего не знал о том, как эта беременность проходит, пока Юнги не взял за руку и всё не объяснил. В силу своей занятости в управлении стаей, Чонгук был благодарен другу за короткий, но понятный рассказ. Чонгук старается не спускать своё раздражение на стаю и близких, поэтому ограждает себя от лишних встреч. Но Тэхён всегда рядом, поэтому Чонгук на него только ворчит иногда и кусается, за что альфа смотрит на него с улыбкой и тянет нежно «колючка моя», Чонгук весь плавится и успокаивается. Не может он долго злиться на Тэхёна, за столько лет альфа научился понимать и успокаивать Чонгука за считанные секунды. С тихим вздохом Чонгук выходит из речки и тянет уголки губ в улыбке, когда солнце приятно щекочет влажную кожу. Он одевается и кладёт ладонь на живот, медленно идя в сторону дома семьи Чон. Даже издалека видно, насколько их дом наполнен волчатами. После зимы, когда в их семью вошёл Сонмин, Чонгук настоял, чтобы дом расширили. За считанные дни альфы построили две пристройки, сделав ещё две комнаты. В одной, которая и была изначально, остался один Юнджун, во вторую переехали Юнсон и Сонмин, а третью заселили близнецы. Иногда, приходя рано утром, Чонгук замечал, что все омеги прибегают в комнату Юнджуна и спят с ним одной кучей волчат, не в силах отбросить детские привычки. Их семейные встречи всегда сопровождаются шумом и смехом, но в воздухе витает только любовь. Прикрыв глаза, Чонгук вспоминает, как Тэхён учил Чихона драться, волчонок хоть и будет лекарем, но желает быть достаточно сильным и умелым во многих вещах. Чонгук знал, что Тэхён примет всех в семью, кто дорог Чонгуку, найдет общий язык с каждым, но даже подумать не мог, что Тэхён сам будет дорожить каждым членом их семьи. Чонгук знает, что пусть тот и не говорит словами, как любит каждого волчонка, но действия говорят всё за него. Тэхён ходит с Юнсоном в лес, сопровождая его и много беседуя. Волчонок постепенно начал говорить как и раньше, стал болтливым и открытым, но человека своего так и не смог призвать. Среди семьи Чонгука для Тэхёна нет никого родного по крови, но он заботится обо всех искренне. Неожиданно для Чонгука его ноги в чем-то путаются, и он летит коленями на землю, сдирая кожу до крови. Омега тихо шипит и осторожно встаёт, когда к нему подбегает несколько альф, они хотят протянуть руки и помочь, но сдерживаются. Никто не имеет права прикасаться к омеге без разрешения, Тэхён за такое руки отгрызёт. — Почему эти верёвки всё ещё здесь? — хмурясь, Чонгук указывает пальцем на небрежно брошенные толстые верёвки. — Они здесь со вчерашнего дня. — Мы хотели убрать, просто… — Не надо мямлить, — перебивает он альфу, который стоит с опущенной головой. — В них мог запутаться волчонок и серьёзно пострадать, — не убирая серьёзного тона, продолжает отчитывать альф Чонгук. — Больше такого не повторится, — коротко говорит другой альфа и быстро скручивает одну верёвку на руке. — Я закрою глаза на то, что это могло стать опасной ситуацией для меня и моего волчонка, если бы я упал не на колени, но в следующий раз, — Чонгук проходится взглядом по каждому альфе и шумно вздыхает, решая не продолжать. Он всеми силами пытается сдержать раздражение в себе и не позволить злости обрушиться на альф. Они многое сделали для поселения, каждый день что-то строят и ремонтируют, верёвка могла быть ими просто забыта из-за объёма работы. — Просим прощения, — опустив голову ниже, говорит альфа с верёвкой в руке. Чонгук разворачивается и успевает сделать несколько шагов, прежде чем его уши трогает шёпот за спиной. — Разве вожак имеет право выплескивать свою злость на нас? — Почему Тэхён вообще позволяет ему быть во главе рядом, если Чонгук уже беременный и должен думать о семье, а не о правлении? — Тэхён бы прекрасно справился и без него, тем более сейчас, когда Чонгук беременный. — Тэхён изменил закон ради того, чтобы Чонгук мог играть в вожака, — с усмешкой говорит альфа. Омега резко разворачивается, игнорируя стекающую с ранки каплю крови, и с прищуром подходит обратно к альфам. — Кто вам дал право проявлять такое неуважительное отношение к вожаку: шептаться за спиной. Я сделал вам замечание по делу! — рычит Чонгук. — А вы смеете думать о том, что я не должен этого делать. Даже будь я омегой вожака, а не вожаком, то всё равно мог бы отчитывать вас. Я закрыл глаза на то, что упал из-за вашей верёвки, но неуважительное отношение к себе не потерплю. — Ты сам не смотрел под ноги, — вдруг идёт на перекор один из альф. — Это не отменяет того факта, что вы поступили безответственно. Волчата, когда бегают, тоже не смотрят под ноги. И не надо спорить со мной, — начинает закипать Чонгук. Ему слишком тяжело сдерживать свой пыл, Юнги говорил, что это нормально при беременности. — Сравниваешь себя с волчонком? — склоняет голову набок один из альф, продолжая проявлять неуважение. Чонгук не хочет привлекать к их стычке Тэхёна, знает, что альфы тогда быстро закроют свои рты. В стае Чонгука уважают и любят, его слушаются и выполняют каждое требование, но иногда альфы решают напомнить Чонгуку, что он омега, о чём сам Чонгук никогда не забывал. Особенно наедине с Тэхёном. — Ты слабый, Чонгук. Твоя слабость в том, что ты вынашиваешь волчонка. В случае нападения ты не сможешь драться в полную силу, потому что тебе необходимо будет защищать свой живот от опасности, ты никого не защитишь кроме самого себя, — вдруг говорит альфа то, отчего глаза Чонгука сверкают красным. — Тэхён тот, кто будет защищать стаю всегда. Поэтому он лидер и глава здесь. Ещё немного и омега кинется на него с клыками и силой покажет на место. Чонгук медленно вдыхает тёплый воздух, успокаивая себя и не давая волю эмоциям. — Почему ты считаешь, что тот, кто дал этому миру новую жизнь — слабак? Как у тебя язык поворачивается оскорблять и унижать того, кто способен создать нового члена стаи? Ты способен вырастить внутри себя новый организм? Способен родить его? Нет. Тогда не смей указывать мне на мое место и говорить, что я обычный омега, который должен следовать за своим альфой. Я способен создать внутри себя живой организм. А ты? Что можешь ты, кроме восхваления самого себя из-за того, что ты альфа? — Я сильный, я способен идти в бой ценой собственной жизни. Моих навыков хватит, чтобы защитить каждого омегу в стае, — не унимаясь, стоит на своём альфа и расправляет широкие плечи. — Я могу завалить оленя в одиночку. Чонгук замечает, как его за одежду сзади дёргает другой альфа, молча прося угомониться и не продолжать гневать вожака. — Сильный? Я тоже сильный, даже при моём нынешнем положении. Во время войны я убил собственного отца и принёс мир стаям. Любой омега может натренировать себя и стать сильным в бою. Умеешь охотиться? Омеги тоже это умеют. Что ты можешь такого, что позволяет тебе опускать меня из-за моей беременности? Да, я беременный, внутри меня новая жизнь. И я способен на то, на что не способен ни один альфа. Я принесу в стаю нового вожака, перед которым ты склонишь голову. Ты даже перед моим животом уже можешь смело склонять голову. Внутри твой будущий вожак, — ровным голосом говорит Чонгук, смотря на альфу сверху-вниз, несмотря на то, что член стаи выше его на голову. — Ты участвовал в обряде венчания, прошёл очищение. Ты — омега, Чонгук. Тэхён — альфа, который совершил для тебя подвиг. Если бы ты хотел быть с ним на равных, то тоже бы совершил подвиг, а не поступал так, как поступают все омеги, — складывает руки на груди альфа. — Да, я омега, и я горжусь этим. В этом нет ничего постыдного, и в данный момент мне стыдно за тебя. Должно быть, ты не уважаешь своего папу, который даровал тебе жизнь. А я уважаю своего альфу, я люблю его и ценю, поэтому наш обряд венчания прошёл по всем традициям, потому что для Тэхёна это важно. И потому что мне было интересно, я хотел пройти обряд очищения, узнать, что это такое. Совершить подвиг ради Тэхёна я могу в любой другой день. — Да хватит тебе, — резко дёргает на себя альфу другой член стаи. — Беду на себя накликать хочешь? — Уже накликал, — тянет один уголок губ в улыбке Чонгук. — Что, Тэхёну жаловаться побежишь, что какой-то альфа не принимает тебя за вожака? — фыркает тот. — Зачем мне жаловаться? Я — вожак, и я могу сам справиться с нарушителем, — Чонгук заглядывает за спины альф и жестом руки просит Намджуна подойти ближе. Советник всё это время стоял поодаль, молча наблюдая и ожидая, когда Чонгук решит закончить. — Что у нас здесь? — интересуется советник, подойдя ближе. — За свое поведение он получает месяц исправительных работ на ферме, — коротко говорит Чонгук, смотря в глаза Намджуна. — Что?! — вскрикивает альфа. — Два месяца, — быстро исправляет свои слова Чонгук. — Закончи здесь быстренько, Намджун, и приходи на обед, будем ждать тебя. — Твои колени, Чонгук, — тихо говорит Намджун, смотря на кровь и раны. — И похуже было, сам знаешь, — отмахнувшись рукой, Чонгук развернулся и пошёл в сторону дома семьи Чон. На альфу, проявившего дерзость, он даже не взглянул. Стоит открыть дверь в дом, как к Чонгуку бежит орава волчат. Близнецы и Чихон бегают вокруг и прыгают, звонко скуля, Юнсон же скулит громче всех, когда замечает кровь на коленях. Волчонок прижимает уши к голове и смотрит на подошедшего Юнджуна, после чего осторожно зализывает ссадины сначала на одной коленке, после на второй. Тэхён стоит на кухне спиной к Чонгуку, омега замечает, что альфа что-то нарезает. Он оглядывается на Чонгука через плечо и дарит ему улыбку. — Вы же меня сейчас с ног снесёте, — смеясь, Чонгук чешет всех между ушей. — Юнсон, всё в порядке. Волчонок только ворчит, не давая Чонгуку сдвинуться с места. — Что там случилось, Юнсон? — громко интересуется Тэсон, расставляя на столе тарелки с приготовленным мясом. Волчонок отходит в сторону, показывая разодранные колени Чонгука. — Откуда это? Ты упал? — ахает старший омега и быстро обходит стол. — Кто упал? — спрашивает вышедший из своей комнаты Юнги. В его волосах заметны застрявшие листики. За ним выходит Хосок с довольной улыбкой на губах. Точно опять зажимались в комнате. — Я упал, — вздыхает Чонгук и слышит звонкий лязг на кухне. Тэхён резко разворачивается и быстро подходит ближе, осторожно расталкивает волчат и садится на корточки перед омегой, разглядывая ссадины. — Тебе стало плохо? — с тревогой спрашивает альфа и быстро встаёт обратно, разглядывая лицо Чонгука. — Нет. Альфы забыли убрать верёвку, я её не заметил, поэтому мои ноги запутались в ней, когда я шёл, — с новым вздохом рассказывает Чонгук. За спиной омеги открывается дверь, и в дом заходит Намджун. Чимин, заприметив своего альфу, быстро подбегает к нему и прилипает к боку, пока Чихон вертится рядом. — Я всё сделал, Чонгук. Он отправится на ферму завтра утром. — Ты наказал альфу за брошенную верёвку? — удивляется Тэсон. Тэхён с прищуром смотрит на Чонгука, дело точно не в верёвке, омега бы не стал наказывать за такое. — Давайте поедим, а потом будем решать вопросы? — протискивается в толпу Юнги и берёт Чонгука за руку, вытаскивая на свободное пространство, чтобы ему там от тесноты не стало плохо. — Садись за стол, я принесу пластыри. Чонгук кивает и садится за стол. Тэхён шумно вздыхает и хочет уже пойти к Чонгуку, как его останавливает рука Намджуна на плече. — Этот альфа пытался опустить Чонгука, говорил неуважительно. Ну, сам понимаешь, всё по стандарту, — тихо говорит Намджун, боясь, что Чонгук может услышать. Тогда гнев омеги снесёт здесь всех. Спустив шумный вздох, Тэхён покинул дом. — А куда… — растерянно смотрит Тэсон на захлопнувшуюся за сыном дверь. — Скоро вернётся. Юнги молча наклеивает на коленки друга пластыри и целует Юнсона в мокрый нос, когда волчонок лижет ногу Чонгука и урчит в поддержке. — Намджун, что ты ему сказал? — тихо рычит Чонгук, смотря на альфу слишком серьезным взглядом. — Чонгук, я… — Кому филейную часть? — перебивает всех Юнги, на что Чимин тихо смеётся, закрыв рот ладонью. Волчата укладываются на полу, вытянув лапы и тесно прижавшись друг к другу. Юнджун зовёт Юнсона с собой в комнату, предлагая тому почитать. Чонгук улыбается альфе, молча благодаря. Незачем Юнсону лишний раз переживать. — Порядок? — легонько толкает Чонгука плечом Чимин, сидя слева от него. — Да. — Всё ещё раздражаешься? — Да. Чимин беззвучно смеётся и накладывает Чонгуку в тарелку салат из овощей, на что он морщит нос. — Ешь давай. На улице будешь командовать и ходить с грозным лицом, а здесь ты у нас самый младшенький, — говорит Чимин, продолжая наполнять тарелку Чонгука различной полезной едой. — Чимин, он лопнет, если всё съест, — смеётся Юнги и кусает сладкий перец, громко им хрустя. Чонгук закатывает глаза и лениво ковыряет вилкой в тарелке, не чувствуя аппетита. После стычки с членом стаи у него кусок в горло не лезет, осадок остался неприятный. Он понимает, что ничего не может сделать с тем, что является омегой, проще не обращать внимания на альф, которые пытаются самоутвердиться и указать Чонгуку на его место. А ещё Чонгука злит, что Тэхён ушёл, ничего не сказал и не поцеловал ранки на коленях! Чонгук куксится, как ребёнок, и фыркает себе под нос, пока все вокруг оживлённо разговаривают между собой. Дверь в дом открывается. Чонгук медленно выпрямляет спину и немного отворачивается от пустого стула, на который должен сесть Тэхён. Ему прекрасно известно, куда альфа ходил, Чонгук не глуп, быстро догадался. — Ну чего ты злишься, одуванчик? Тэхён пытается поцеловать Чонгука в щёку, но омега только закатывает глаза, на что Юнги, сидящий напротив него, сдерживает улыбку и легонько бьёт Хосока локтем. Молча давая понять, что его брат чертовски милый и смешной. Друг уже несколько раз говорил о том, каким Чонгук стал очаровательным и тискательным, как только забеременел. Но только в кругу близких. Хотя пухлые щёки и надутые губы вне дома не скроешь даже за суровым взглядом. — Дома поговорим, — твёрдо говорит Чонгук и, не смотря на Тэхёна, молча начинает есть. — Колючка моя, — смеётся альфа и быстро клюёт Чонгука в пухлую щёку. За столько лет Тэхён привык ко всему.🌙
До дома Чонгук не доходит. Тэхён хватает его за руку и отводит в сторону от домов, желая поговорить прямо сейчас и не минутой позже. Он знает, на что Чонгук злится, но не понимает почему. Они ведь договорились, что могут защищать друг друга при любых обстоятельствах. — Чонгук, я не понимаю, почему… — Не понимаешь? — резко перебивает его Чонгук и смотрит в глаза со злостью. — Ты говорил мне, что после того случая, пять лет назад, когда я впервые поднял тему о волчонке, больше никто не посмеет принижать меня и сомневаться в том, что я достоин быть вожаком. — Да, я помню об этом, — Тэхён хочет взять Чонгука за руку, но омега делает шаг назад. — Пожалуйста, Чонгук, — и вновь тянет руку. Во второй раз омега не отходит, прекрасно зная, как Тэхён нуждается в прикосновениях всегда. — Я знал, что не все будут принимать меня, как вожака, но открыто в лицо об этом могут сказать единицы. И вот сегодня один так и сказал. Я понимаю, что ты хочешь меня защитить, заставить каждого меня уважать, но уважение я могу получить от них только сам, — грудь Чонгука быстро вздымается от дыхания. — Когда я хотел уйти, он спросил: «идёшь жаловаться Тэхёну?» Как думаешь, что подумают альфы, которые видели нашу с ним ссору, когда ты пришёл после моего ухода? Что я пожаловался тебе! И уже не столь важно, что я сам его наказал, отправив на ферму работать. — Чонгук, я не подумал, у меня внутри всё резко вскипело за тебя, — Тэхён подходит ближе и смотрит в глаза омеги с сожалением. — Я должен был сначала поговорить с тобой. — Должен был, — отрешённо говорит Чонгук, отводя взгляд в сторону, и вырывает свою ладонь из пальцев Тэхёна. — Но ты поступил так, как хотел ты, не считаясь со мной. — Чонгук… — У нас родится омега, — Чонгук поджимает губы и заглядывает в глаза Тэхёна. — Я бы хотел, чтобы ему, как будущему вожаку, не пришлось сталкиваться с тем, с чем сталкиваюсь уже который год я. Эти стереотипы и дискриминация по половому признаку не дают дорогу развитию. Я понимаю, что некоторые альфы уже рождаются с понятием в голове, что омеги это очаровательные домашние создания, которые рожают волчат, ведут себя слабо и в целом они — нежность. Но чем омега отличается от альфы? Тем, что может родить? Так это не может никак принижать по силе. Если бы хоть один альфа узнал на себе, что такое беременность и роды, мы, да и люди тоже, уже давно бы вымерли, потому что с таким вам не справиться. — Одуванчик… — Я очень устал сегодня, хочу отдохнуть. В последнее время после обеда в доме Чон я остаюсь без сил, волчата забирают всю мою энергию, — бросив на альфу короткий взгляд, Чонгук пошёл домой. Дома Чонгук ложится на кровать и сразу закрывает глаза, чувствуя усталость. Он не двигается, когда его обнимает тёплая рука Тэхёна. Альфа не притягивает его к себе, а двигается ближе сам и целует в плечо. — Прости меня. Я не подумал в этом ключе. Ты говорил, что не против, когда я защищаю тебя, но тут была совсем другая ситуация, в которую я влез, тем самым помешав тебе прокладывать дорогу нашему сыну. Ты же знаешь, иногда я мыслю так же, как и при нашем знакомстве: семью нужно защищать любой ценой. И не важно, что ты даже будучи беременным можешь защитить нас всех, — Тэхён трётся щекой о плечо Чонгука, тихо вздыхает и кладёт ладонь на живот омеги. — Но ведь он может пострадать, пока ты яростно отстаиваешь права всех омег и кидаешься в бой. Кто его защитит? Кто прикроет твою спину, если не я? Чонгук медленно открывает глаза и смотрит на потолок, молча слушая Тэхёна. — Если бы я знал о том, что альфы думают, что ты жалуешься мне, то не пошёл бы заступаться за тебя после того, как ты справился со всем сам. И я нисколько не сомневался в правильности вынесенного тобой наказания. Просто я так разозлился, что тебя обидели, посмели отнестись без должного уважения, — нежно гладя живот, Тэхён вновь целует Чонгука в плечо и замечает, что тот открыл глаза. — Они должны опускать глаза в землю перед омегой, который принесёт в стаю нового вожака. И эти альфы позорят свой род, когда ведут себя грубо с беременным, не важно с тобой или с другим омегой. С тем, кто может даровать лесу новую жизнь. Ладонью Чонгук касается головы Тэхёна, он немного сползает вниз и сразу попадает в крепкие объятия. Они не могут ссориться долго, от силы несколько минут надутых губ и фыркания, стоит объяснить причину поступка, как примирение находит себя само. Чонгук не может долго злиться на Тэхёна, как и Тэхён на Чонгука. Они слишком ценят друг друга, чтобы тратить жизнь на ссоры. Вместо этого они могут подарить друг другу ласку, а не стресс, страх и боль. — Я разозлился, потому что ты давно так не делал. Сорвался, даже не поговорил со мной, не спросил. Не поцеловал мои коленки с ссадинами! — восклицает Чонгук в грудь Тэхёна. — Но сейчас, чувствуя твой запах, я понимаю, в чём дело. У тебя начинается гон. Сколько раз ты уже справляешься без должного внимания? — Это пятый, — Тэхён зарывается носом в волосы Чонгука и шумно вдыхает его запах. — Я могу помочь тебе сейчас или ты принял успокаивающие таблетки? — Отдыхай, Чонгук, сегодня я справлюсь сам. — Но Тэхён, ты же знаешь, что я в любом состоянии могу помочь тебе! — Можно я тогда просто тебя сегодня съем? — Ты меня ешь каждый день при любом удобном случае, — смеётся Чонгук, пока Тэхён нависает над ним и облизывается. — Ужасная ложь, — подхватывает смех Тэхён. — Вот сегодня мы целое утро были заняты, а потом и сам знаешь. — Тогда чего же ты ждёшь? — играет бровями Чонгук. Тэхён широко мажет языком по щеке Чонгука и легонько её кусает. — Скажи мне честно… — спускается он к шее Чонгука и целует покрытую мурашками кожу. — Ты хоть раз жалел о том, что забеременел? — Тэхён… — Нет, ответь, Чонгук. Я же прекрасно помню твоё отношение к этому. Ты говорил, что не хочешь волчат, даже когда ты полюбил меня, ты говорил, что не допустишь беременности, — Тэхён поднимается на руках и смотрит в глаза омеги. — Мне действительно сложно поверить, что ты захотел волчонка сам, не под давлением. — Ты никогда на меня не давил. — Я не про себя. Но я уверен, что ты чувствовал давление и с моей стороны, когда смотрел, как я играюсь с волчатами и забочусь о них. — Тэхён, — улыбается Чонгук и кладет тёплую ладонь на щёку альфы. — Я никогда бы не стал делать что-либо против своей воли, особенно если это может сказаться на моём состоянии в худшую сторону. — Тебе тяжело, да? Чонгук качает головой и тихо смеётся. Он приподнимается на локтях и целует Тэхёна в кончик носа. — Для тебя не новость, что беременность не райское наслаждение, но я переживу это, все трудности вынесу, ты же знаешь, какой я сильный, — Чонгук укладывается обратно спиной на кровать. — Ты так и не ответил мне, — напоминает Тэхён. — Я захотел волчонка сам. Это далось мне тяжело, я действительно много думал, размышлял. Я боялся, что не буду любить волчонка, что не смогу, ведь ты знаешь какой я… — Какой, Чонгук? Ты нежный и ласковый со своей семьёй, ты готов отдать себя всего без остатка. Посмотри, как ты изменился по отношению ко мне. — Это другое. Ты не то же самое, что волчонок, — закатывает глаза Чонгук. — Чонгук, я к тому, что ты умеешь любить. — Я ведь не буду таким же папой, как Юнги. — Ты и не должен, — снисходительно улыбается Тэхён. — То, что ты об этом думаешь, уже говорит о тебе, как о будущем хорошем родителе. Но могу ли я сейчас немножечко полакомиться тобой? Чонгук широко улыбается и тянет Тэхёна к себе за шею, вовлекая в глубокий поцелуй. Тихо рыча в губы омеги, Тэхён кусает его за нижнюю губу и быстро снимает с того штаны с бельём, мягко разводит ноги Чонгука и разрывает поцелуй. Тэхён действительно зависим от этого. Поцелуями он спускается к шее, прикусывает кожу и шумно втягивает запах Чонгука через нос. Он опускается между разведёнными ногами и трётся щекой о внутреннюю сторону бедра. — Как же ты вкусно пахнешь, — тяжело дышит Тэхён и мажет языком около входа. Чонгук кусает нижнюю губу и закрывает глаза, когда язык Тэхёна касается его вновь. В руках себя Тэхён не держит, накидывается на омегу, готовый растерзать и действительно съесть. Он вылизывает Чонгука громко, толкается языком внутрь и сжимает пальцами мягкие бёдра до красных пятен. Чонгук открывает глаза, когда слышит, как Тэхён рычит, чуть ли не вжимаясь лицом в омегу. А когда Чонгук дёргается в оргазме и пытается оттолкнуться пятками, Тэхён гортанно рычит и кусает омегу за бедро до следа зубов. — Я не закончил. Лежи смирно, Чонгук, — рявкает Тэхён и тянет омегу к себе обратно за бёдра. — Не надейся на сон сегодня. Омега сглатывает слюну и смотрит на покрасневшие радужки глаз Тэхёна. Внизу живота всё сводит приятным спазмом, а член, пару минут назад испачкавший домашнюю майку, вновь наливается кровью. Иногда Чонгуку кажется, что Тэхён действительно может его съесть, особенно, когда вылизывает вот так: громко, агрессивно и с тяжёлым дыханием. Тэхён толкается языком внутрь и обхватывает пальцами член Чонгука у основания и громко сглатывает слюну. — Тэхён, я... — Нет, Чонгук, — рычит Тэхён и сильнее сжимает член омеги под громкий стон. — Пожалуйста, — скулит Чонгук и пытается сжать ноги вместе, но получает новый укус за бедро. — Я сказал тебе нет. Омега закатывает глаза и дрожит всем телом, пока Тэхён сводит его языком с ума. — Какой же ты вкусный. Чонгук хочет посмеяться, но Тэхён не даёт ему этого сделать, вновь толкается языком на самый кончик внутрь. Кажется, что дикарь здесь, всё-таки, Тэхён. Голодный, жадный и беспощадный.🌙
— Смотри, Юнсон, — Юнги садится на корточки и указывает пальцем на ромашку. — У нее немного завянувшие листья и кончики лепестков. Такие брать для отваров не надо. Всегда, даже если заготовок очень мало, нужно искать только хорошие растения, у которых яркий цвет листочков, цветочки смотрят вверх. Внимательно слушая родителя, Юнсон сидит рядом и рассматривает полянку с ромашками. Ему нравится изучать травы и лес, нравится ходить с папой, каждый раз слушая его рассказы о свойствах того или иного растения. Он знает достаточно много, чтобы лечить, но не может ничего сделать в силу своей проблемы. Юнсону уже одиннадцать, а он до сих пор не может обратиться в человека. Юнги водил его к другим лекарям, давал различные отвары, но ничего не помогло. Волчонок не может обратиться, и Юнги боится, что не сможет никогда. Каждый раз, когда мысли Юнги сводятся к проблеме Юнсона, омега вспоминает, что волчонок родился слабым, его нервная система была не такой крепкой, как у Юнджуна, да и пока волчонок рос, он был пугливым. В такие моменты Юнги думает, что Юнсон настолько слаб, что у него нет человека, либо его вторая сущность слишком слаба. Никто в стае не смеет сказать плохое в сторону волчонка, прекрасно зная не только о его проблеме, но и о том, что он был тем, кто попытался спасти Хансона в тот самый день. С тихим скулежом волчонок широко мажет языком по щеке Юнги, из-за чего омега теряет равновесие и падает на бедро. — Я опять задумался, да? — виновато спрашивает Юнги и встаёт с земли. Юнсон холкой ему по живот, он растёт таким же маленьким, как и сам Юнги. Омега чешет волчонка между ушей под тихий рокот и оглядывается. — Хочешь ещё прогуляться или пойдём домой? Тэхён и Юнджун, наверное, уже приехали из города с новыми книгами, о которых ты просил. Волчонок быстро оживляется и виляет пушистым хвостом, поднимая с земли песок. Несмотря на то, что Юнсон не может обратиться, в облике волка он очень красивый. Его светло-серая шерсть одного тона, без тёмных пятен, а хвост длинный и пушистый, из-за чего Юнги хочется назвать сына бельчонком. Юнги не удивится, что первым делом после обращения Юнсон научится карабкаться по деревьям. Легонько боднув папу в спину, Юнсон побежал вперёд, но спустя несколько метров развернулся и прибежал обратно. — Сколько в тебе радости, — смеётся Юнги, смотря на то, как сына распирает от новости о новых книгах. Юнги проводит ладонью по спине Юнсона, когда тот вновь убегает вперёд. — Юнги. Омега останавливается и поворачивает голову в сторону голоса. К нему медленно идёт омега, и Юнги узнаёт в нём одного из омег, кто потерял альфу на войне. Краем глаза Юнги замечает, что Юнсон возвращается к нему и встаёт за спиной. — Я смотрю, Юнсон всё никак не обратится в человека, — вдруг бьёт омега словами, заставляя Юнги напрячься всем телом. — Ты же знаешь, что это запретная тема, особенно около Юнсона, — рычит Юнги, заводя руку за спину и толкает волчонка. Молча даёт понять, что Юнсону нужно уйти. — Пока вы делаете из этого тайну, в стае каждый, кому не лень, шепчется об этом. Это первый волчонок в стае, который родился без человека, — складывает руки на груди омега. — У Юнсона психологическая травма! — на эмоциях повышает голос Юнги и сам кусает себя за щёку изнутри, успокаивая. — А может, духи наказали Юнсона за то, что он сделал? — Что? — округляет глаза Юнги. — А что он сделал? Юнги вновь толкает Юнсона, но волчонок словно прирос к земле за спиной родителя. — По его вине погиб Хансон, — слова омеги бьют больнее ножа. Юнги готов сорваться с места и силой заставить омегу замолчать. Им огромных усилий потребовалось добиться того, чтобы Юнсон начал с ними разговаривать, вновь начал играть с братом и не боялся быть рядом с семьёй. Тема смерти Хансона не поднималась в присутствии волчонка никогда, только бы не напоминать и не травмировать Юнсона вновь. Юнсон тихо скулит за спиной родителя и прижимает уши к голове. — Вины Юнсона нет. Хансона убил Джихён, и все прекрасно об этом знают, — старается говорить ровным голосом Юнги, но пальцы на его руках начинают мелко дрожать. — Все знают только то, что вы рассказали. Но по стае уже давно ходит версия, что Юнсон влез в драку, из-за чего Джихён его схватил, а Хансон побежал спасать. И из-за того, что Юнсон сунул свой нос туда, куда не следовало, погиб Хансон. У Юнги, кажется, темнеет в глазах от жестоких слов. Он делает шаг назад, желая спрятать Юнсона не только от чужих глаз, но и от всех слов. — Он виновен, поэтому духи его наказали. — Он член семьи вожака, лучше закрой свой рот, иначе пожалеешь, — рявкает Юнги и делает резкий шаг вперёд, желая нанести защитный удар. Перед Юнги резко появляется рычащий Юнджун, мощными лапами он поднимает с земли песок. Шерсть на его холке стоит дыбом, дёсны оголены. Он намного крупнее Юнсона, достаёт спиной Юнги уже почти по грудь. Следом за Юнджуном перед Юнги появляются близнецы и Сонмин. Волчата закрывают собой родителя и брата. — Смотри, чтобы твои волчата не покусали никого, а то изгонят из стаи, — словно смеясь в лицо Юнги, омега склоняет голову набок. — Не покусают. Мои волчата не приносят вред стае, в отличие от некоторых, — фыркает Юнги. Юнсон опускает голову и делает осторожный шаг назад, потом второй, третий. Развернувшись, он быстро и тихо убегает в лес. — Что тебе сделал мой волчонок? — не понимает Юнги, гладя Юнджуна по спине, опуская поднятую шерсть и успокаивая. — Мне? Ничего. Юнги прищуривается, пытаясь понять. Он слышит, как Юнджун издаёт тихий рёв. Волчонок точно что-то знает. — Тогда зачем ты так жесток с ребёнком? — Ты ведь прекрасно знаешь, что он уже не ребёнок. Юнсон уже достиг того возраста, когда волчонок становится волком. И, я думаю, он прекрасно понимает всё то, о чём мы говорили здесь. — Что здесь происходит? Юнги поворачивает голову налево, замечая Тэхёна и Чонгука, а за их спинами Хосока и Намджуна с Чимином, около ног которых трётся Чихон. При взгляде на семью Юнги захотелось расплакаться как маленькому волчонку. — Хотели прояснить кое-что, — жмёт плечами омега, смотря в глаза Юнги. — Он обвинил Юнсона в смерти Хансона. — Юнсон слышал? — встревоженно спрашивает Чонгук. — Да, он же, — Юнги оборачивается и запинается в словах, — здесь… Юнсон? Омега ворочает головой с большими глазами по сторонам и чувствует нарастающую панику. — С тобой мы поговорим позже, — указывает Чонгук пальцем на омегу. — Он мог убежать домой или спрятаться в поселении. — Сходим домой и посмотрим там, — коротко говорит Тэхён и первым уходит в сторону дома семьи Чон. С тихим рычанием Юнджун перекрывает ему дорогу и ведёт носом по воздуху. Он толкает Тэхёна в бок, разворачивая в другую сторону. — Веди нас, Юнджун, — ладонью Тэхён касается волчонка между напряжённых ушей и обращается в волка. Чонгук ведёт ладонью по боку Тэхёна и залезает на его спину, усаживаясь удобнее. — Юнги, останься тоже в теле человека, — командует Чонгук и поворачивает голову в сторону Чимина и Намджуна. — Вы с нами или останетесь в поселении? — Конечно, с вами, — быстро отвечает Чимин и залезает на спину Намджуна, когда тот обращается в волка. С тихим рыком Юнджун срывается в лес, не желая терять ни минуты на разговоры. Он как никто другой знает, насколько сильно события войны были травмирующими для Юнсона. Живя с Юнсоном бок о бок с самого рождения, Юнджун не просто чувствует его как брата, но и понимает, как омегу. Он знает, что у его брата нервная система не такая сильная, что он слишком впечатлительный и не переносит криков и ссор. Юнджуну таких трудов стоило достать Юнсона из собственного кошмара, в котором он день за днём видел, как Хансон падал с обрыва. И сейчас, узнав о том, что кто-то посмел не просто напомнить, но и ткнуть носом и обвинить, у Юнджуна всё сжимается от страха и тревоги за брата. Никто из членов стаи за ними не следует, Тэхён коротким рыком заставляет всех остаться в поселении. Видя, куда бежит Юнджун, Тэхён осознаёт, куда мог побежать Юнсон. — Юнсон! — первым подаёт голос Юнги, всматриваясь в густоту леса. Хосок под ним тихо рычит, ускоряясь, из-за чего омега цепляется за его шерсть на шее крепче. — Не урони меня, иначе я тебя зверски покусаю, — угрожает Юнги без шутки в голосе. — Юнджун, что ты знаешь? — решает спросить Юнги сейчас. — Его сын хотел сблизиться с Юнсоном, но был отвергнут, — коротко объясняет альфа. — Какой же из него альфа будет, если он жалуется папочке на отказ, — возмущается Юнги и гладит Хосока по шее, когда слышит его рык. — Юнджун, беги вперёд, — рычит вслед волчонку Тэхён. — Я знаю, что ты можешь быстрее. Прижав к голове уши, Юнджун убегает вперёд. — Тэхён, — легонько дёргает Чонгук чёрного волка за шерсть. — Тэхён, остановись, — почти неслышно просит он и дёргает за шерсть сильнее. — Меня тошнит. С тихим рыком Тэхён резко тормозит, рыхля под лапами землю. Он встревоженно вертится рядом с Чонгуком, пока того рвёт под сосной, и мажет языком по щеке и волосам. Тэхён находит взглядом траву с большими листьями и вырывает их почти с корнями, оставляя лопухи чистыми и целыми. Их он подносит к лицу Чонгука, молча давая понять, что этим можно вытереть подбородок. — Бегите за Юнджуном, мы догоним, — говорит Чимин Хосоку с Юнги и подходит ближе к Чонгуку, садясь рядом на корточки. — Тэхён, иди с ними, я останусь с Чонгуком. Его просто укачало, я видел, как ты петлял между деревьями. Намджун толкает Тэхёна головой. — Пойдём, с ним всё будет в порядке. Тэхён ещё раз широко мажет языком по щеке Чонгука и убегает с Намджуном. Они догоняют Юнги и Хосока, когда те почти добрались до вершины холма. На самой вершине, там, где несколько лет назад погиб Хансон, они находят Юнджуна. Волчонок свернулся на боку и даже не поднял головы, когда увидел родителей. Кончик его хвоста легонько завилял и тогда все обратили внимание на пару босых ног. Бледные, как у самого Юнги, ступни не прячет волчья шерсть. Юнги слезает с Хосока и делает несколько шагов ближе. Ему страшно посмотреть в сторону обрыва, там уже давно установлено ограждение, но картинки прошлого даже его пугают в воспоминаниях. — Юнджун… Волчонок не поднимает головы, только сильнее виляет хвостом. Подойдя ближе, Юнги замечает копну светлых волос и закрывает рот ладонью. Глаза мокнут от слёз стремительно быстро. Юнги опускается на колени и осторожно касается кончиками пальцев волос. Юнсон поднимает голову и смотрит на папу большими и красными от слёз глазами цвета океана. Ладонь соскальзывает с волос и касается щеки волчонка. — Мне так жаль, — тихо говорит Юнсон, из-за чего Юнги вздрагивает, впервые услышав человеческий голос волчонка. Он тянет руки к папе, чтобы его обнять, на что Юнджун тихо рычит и прижимает омегу к себе большой головой. Напоминает, что тот без одежды, а вокруг несколько пар глаз. Юнджун знает, что оборотни не стесняются своей наготы, как люди, но его брат обратился впервые, и Юнджун не хочет, чтобы тот почувствовал себя некомфортно. — Секундочку, — быстро сняв с себя тонкий длинный кардиган, Юнги помогает Юнсону его надеть и укутывает в него волчонка полностью. — Мой маленький, — шепчет Юнги, обнимая Юнсона и перетягивая его к себе на колени. — Ты ни в чём не виноват, — шепчет в самое ухо. С громким визгом к ним подбегают близнецы, поднимая с земли песок. Они прыгают на Юнсона, тычутся в его лицо своими холодными носами и слизывают слёзы языками. Сонмин подходит тихо, он касается языком босых пальцев на ногах Юнсона, из-за чего тот тихо смеётся и поджимает ноги ближе к себе, пряча их под длинной кофтой папы. Чихон стоит в стороне, его к Юнсону не подпускает Юнджун, взглядом даёт младшему альфе понять, что если тот сделает лишний шаг, то Юнджун покажет клыки. — Юнджун, что происходит? — тихо спрашивает Тэхён, кусая волчонка за ухо. — Я заметил, что в последнее время ты враждебно настроен к Чихону, не даёшь ему приблизиться к Юнсону, хотя близнецов так не прячешь. — В то время как мы все поддерживали Юнсона, Чихон плохо высказался о его проблеме. Сказал, что раз Юнсон не может обратиться, то он сделал что-то плохое и сам виноват, что духи его наказали, — тихо говорит Юнджун, внимательно следя за своими братьями, особенно за близнецами, чтобы те не побежали к ограждению или не сделали больно Юнсону. — Он ещё мал, услышал где-то и… — Юнбин и Юнмин старше его на два года, но они прекрасно всё понимают. Чихон сделал недавно свой первый оборот, он уже должен понимать такие вещи, — стоит на своём Юнджун и дёргает ухом, когда слышит приближающиеся шаги. — Упрямец. Тэхён поднимает голову и замечает идущих к ним Чонгука и Чимина. Словно маленький волчонок, он бежит к своему омеге и трётся боком о его ноги, обходит вокруг, легонько отталкивая Чимина в сторону и тычется носом в живот Чонгука. Чимин закатывает глаза, уже не удивляясь тому, как резко Тэхён меняется рядом с Чонгуком. — Ты ещё съешь его, — коротко говорит Чимин и гладит ладонью Намджуна по боку. — Есть друг друга не по нашей части, это вы там едите друг друга так, что весь лес слышит эти хрусты, — бросает в ответ Тэхён, на что Намджун закатывает глаза. — Ты потом скажешь мне, что ответила эта чёрная морда, — тихо требует Чимин у Намджуна, обхватив своими маленькими пальцами волчий подбородок. — Здесь же дети, — напоминает Хосок, подходя к Юнги и Юнсону. Он опускает голову и лижет влажную не то от слёз, не то от слюны близнецов щёку Юнсона. Чонгук оказывается рядом тихо и незаметно. Он садится на свои колени и кладёт ладонь на плечо волчонка. Когда Юнсон поднимает на него свои большие глаза, Чонгук широко улыбается. — Такой бледный, — тихо говорит Юнсон и поднимает свою руку к Чонгуку. Смотря в тёмно-голубые глаза волчонка, Чонгук наклоняется вперёд, позволяя кончиками холодных пальцев коснуться своего лица. Теперь, когда волчонок смог обратиться, он может полноценно использовать свой дар лекаря. — Юнсон, — шепчет Чонгук и накрывает маленькую ладонь своей, прижимая к себе. — Мы все очень гордимся тобой. Такой сильный и смелый, наш маленький герой. Ты справился. — Пойдём домой, — с нежной улыбкой говорит Юнги и целует Юнсона в лоб. Омеги помогают Юнсону встать на ноги, пока сзади его головой придерживает Юнджун. Волчонку понадобится некоторое время, чтобы научиться держать равновесие на двух ногах. Юнсон гладит ладонями шею Хосока, когда садится на его спину. — Чонгук, — Юнги обхватывает пальцами запястье друга и легонько тянет на себя. — Вы могли бы все пойти вперёд? Чонгук коротко кивает и уходит к Тэхёну. — Юнмин, Юнбин, пойдёте с нами? — предлагает волчатам Чимин, понимая, что Юнги хочет поговорить с Юнсоном без лишних ушей, а близнецам не надо знать о прошлом своего старшего брата. Близнецы с громким визгом бегут к Чимину, но пробегают мимо и игриво кусают Чихона за шкуру. С короткой улыбкой Юнги провожает взглядом своих близких и берёт Юнсона за руку, легонько сжимая его пальцы. Юнджун подходит с другой стороны и лижет языком босые пальцы на ногах брата, на что волчонок смеётся. — Юнсон, — поднеся руку сына к своим губам, Юнги целует его пальцы и трётся о них щекой. — Расскажи нам, как у тебя это получилось? Волчонок опускает голову и нервно перебирает пальцами одной руки шерсть на спине отца, пока Юнджун с тихим рокотом трётся о его ногу и безмолвно поддерживает. — Я попросил духов леса мне помочь, — тихо начинает рассказ Юнсон. — Сказал, что хочу быть полезен стае, что хочу помогать лечить. Я… Я позвал дедушку. Юнги смотрит на сына большими глазами и сильнее сжимает его ладонь. — Я слышал шёпот вокруг, а потом меня окутал собой тёплый ветер. Мне не было страшно, но я закрыл глаза и увидел Хансона. Он приходил ко мне во снах раньше, говорил о том, что моей вины нет, — Юнсон тихо вздыхает, продолжая перебирать пальцами густую волчью шерсть. — Он сказал, что духи помогут мне, потому что я пришёл к ним с просьбой, за которой не было лжи и злого умысла. Сами духи помогли мне пробудить моего человека. Когда я открыл глаза, то уже был в облике человека, а Юнджун окутал меня собой до вашего прихода. Юнги чувствует, как в уголках глаз начинает щипать, он оглядывается назад, смотрит на край обрыва и жмурит глаза. Ему никогда не забыть ту ночь. Когда он открывает глаза обратно, по щеке стекает слеза. Юнги поднимает голову к небу и одними губами говорит «спасибо». Теперь его семья в порядке.🌙
За окном гремит гром и бушует сильный ветер. Чонгук сидит дома на диване в гостиной и читает книгу. Раньше омега не любил тратить время на чтение, только если это что-то полезное для его развития, как лидера. Но сейчас, когда он в положении, а раздражительность никуда не уходит, он нашёл расслабление в книгах. Читает про разное, но особенно сильно полюбил энциклопедии. Большинство книг в доме появились из библиотеки Дусика. Тэхён приносит новые книги, когда Чонгук дочитывает старые. Из-за этого в углу их комнаты уже стоит несколько книжных башен. По началу Чонгук избегал всех книг, где написано «роман», но Тэхён настоял на одной книге, которую прочитал сам. Уже идёт седьмой месяц беременности, а это значит, что Чонгуку скоро предстоит обратиться в волка. Ему не хочется делать это по единственной причине: Тэхён за столько лет приучил его к прикосновениям. Чонгук знает, что альфа не может не взять его за руку, не обнять сто раз на дню. Омега теперь стал от этого зависим. Ему тяжело даже думать о том, что какое-то время нужно будет быть без этого всего. Первые капли дождя начинают барабанить по крыше дома. Чонгук кутается в плед и отпивает остывший чай из кружки. Книга, которую посоветовал Тэхён, оказалась слишком интересной для Чонгука, который в прошлом всячески избегал таких слов, как «романтика», «нежность», «любовь». После появления Тэхёна в его жизни Чонгук понял, как это приятно, но не был склонен умиляться с парочек в поселении. Юнги рассказывал ему, что во время беременности организм меняется, что может затронуть вкусовые предпочтения не только в еде, но и в развлечениях. До беременности главным развлечением Чонгука было тренировать своё тело и сделать больше отжиманий или приседаний, чем Тэхён, а теперь он читает роман взахлёб целый день, не отрываясь от книги. Критик и волевой омега внутри негодует каждый раз, когда главный герой омега ведёт себя не так, как поступил бы сам Чонгук. — Ну и зачем ты его простил? — ворчит Чонгук, быстро читая текст. — Вот глупый, а. Чонгук кусает нижнюю губу, читая, как альфа объясняет, что совершил ошибку по незнанию. Дверь дома открывается для зачитавшегося Чонгука неожиданно. Омега поворачивает голову и открывает рот, когда домой не просто заходит, а чуть ли не вбегает с широкой улыбкой Тэхён. Альфа быстро снимает обувь и большими шагами подходит к Чонгуку. В руках он держит букет лаванды и баночку с ягодами. — На нашем небольшом поле зацвела лаванда, и я не мог не привезти тебе этот букет, а ещё по пути нашёл полянку с черникой и собрал для тебя, знаю, что ты очень любишь ягоды, — быстро говорит Тэхён, тяжело дыша после бега и целует Чонгука в щёку, продолжая счастливо улыбаться и сиять. По лицу и шее Тэхёна с волос стекает дождевая вода, Чонгук хлопает пышными ресницами и берёт в руки букет, который пахнет так вкусно и освежающе, что хочется блаженно закатить глаза. — Я помою ягоды, минутку. И поставлю цветы в воду. Тэхён уходит на кухню и возвращается с тарелкой, в которой горкой насыпана черника. Он садится на корточки около дивана и смотрит на Чонгука полными любви глазами. — Что? — не понимает Чонгук. — Красивый, — восторженно выдыхает Тэхён. Чонгук краснеет до кончиков ушей и кидает в рот горстку черники. — А ты мокрый. Смеясь своим низким голосом, Тэхён снимает майку и залезает на диван к Чонгуку, укладывает его голову на своё плечо, а широкую ладонь кладёт на уже большой живот. — Я завтра хочу обратиться, нельзя откладывать больше, — тихо говорит Чонгук, прижимаясь к Тэхёну и закидывая свои ноги на его бёдра. — Хорошо, я тогда тоже обращусь, — кивает Тэхён и целует Чонгука в лоб. — Ты не должен. — Я так хочу. Хосок и Намджун прекрасно справляются со стаей, не думаю, что если на два месяца я немного отойду от дел ради семьи, что-то может случиться. К тому же мы с тобой всё ещё здесь, они в любой момент могут к нам обратиться, как и кто-либо из стаи, — улыбается Тэхён и замечает на краю дивана книгу. — Как тебе книга? Чонгук думает несколько длительных секунд, прежде чем дать свой ответ. — Раньше я не понимал, что такое «романтика» или «романтично», когда об этом говорили Юнги или Чимин, — начинает Чонгук. — Но в этой книге так всё красиво. Я даже прослезился на моменте, когда альфа отвёз омегу смотреть на водопад, там же они впервые поцеловались. Мне их история напомнила немного нашу. — Ты про ошибки и ссоры? — Да. Мне понравилось, что герои научились не просто слушать друг друга, но и понимать, относиться внимательно и трепетно к чувствам друг друга, — делится своим мнением Чонгук. — Они научились уважать друг друга, — кивает Тэхён. — Однажды ты сделал то, что до сих пор для меня считается высшим уважением с твоей стороны, — чуть тише говорит Чонгук, прижимаясь к Тэхёну всем телом, наслаждаясь теплотой и запахом его кожи. Он кидает в рот несколько ягод. — Когда я склонил перед тобой голову? — Когда ты склонил передо мной голову и перед всей стаей назвал вожаком. Тебе прекрасно известно, что не просто по закону, но и по заветам предков, альфы перенимают пост вожака, а омеги становятся только спутниками, — уголки губ Чонгука тянутся в улыбке. — Ты не поднял вопрос на совете об изменении пункта в законе, а единогласно изменил закон, чтобы я мог быть вожаком на одном уровне с тобой. — Я тебя так люблю, Чонгук. Каждый день готов благодарить духов за то, что они выбрали тебя моей парой, — на эмоциях Тэхён обнимает Чонгука двумя руками за плечи и покрывает лицо множеством поцелуев. — Если не я, то был бы другой, более спокойный омега, — поддевает альфу Чонгук, вспоминая, какие омеги нравились Тэхёну в прошлом. — С ним было бы скучно, — морщит лицо Тэхён и отстраняет от себя омегу за плечи, заглядывая ему в глаза. — Что? — округляет глаза омега, а потом и вовсе хмурит брови. — Скучно? Значит, я тебе нужен для того, чтобы ты не скучал? Тэхён смеётся и целует Чонгука в складку между бровей. — Колючка моя. Чонгук пыхтит, берёт книгу и прижимает её к груди Тэхёна, заставляя того взять её в руки. — Вот, открой страницу сто тридцать девять, когда альфа отвёз омегу на поле с ромашками, он сказал, что тот сияет на солнце, как белоснежные лепестки этих цветов. А ты мне, — беременному! — «колючка моя», — цокает Чонгук и складывает руки на груди. — Чонгук, — Тэхён кладёт ладони на щёки Чонгука и заставляет того посмотреть себе в глаза. — Ты самая красивая и приятная колючка на всём белом свете. Колешь, колешь меня, а мне приятно, к слову. Люблю тебя таким. Омега закатывает глаза, но уголки губ сами тянутся в довольной улыбке. Ему нравится, когда Тэхён называет его не по имени, а милыми прозвищами, есть в этом что-то такое, что заставляет Чонгука млеть. — Хочешь чего-нибудь? — не отрывая взгляда от глаз Чонгука, Тэхён гладит его ладонями по голове и щекам. Он невольно вспоминает, что раньше Чонгук мог его за такое погрызть и порычать, а сейчас сидит, точно приласканный дикий зверь. — Поцелуй меня, — просит на выдохе омега и облизывает свои губы. Тэхён сглатывает слюну и обхватывает пальцами подбородок Чонгука, целует мягко, прижимая того к спинке дивана. Чонгук обвивает руками шею альфы и целует с напором в ответ, тихо рыча в поцелуй. На губах омеги сохранился вкус черники, из-за чего поцелуй обретает новые краски. — Съесть хочешь? — спрашивает в губы Тэхён, но Чонгук затыкает его своими губами обратно. Медленно сползая спиной на диван, Чонгук тянет Тэхёна за собой и тихо стонет, когда альфа нависает сверху и вжимает в диван, языком сотворяя то, отчего Чонгук улетает в космос каждый раз. Тэхён отрывается от губ Чонгука и поцелуями спускается к шее, а следом и к животу. Осыпает его множеством нежных поцелуев. — Я знаю, как ты не любишь, когда кто-нибудь делает акцент на твоей беременности, спасибо, что позволяешь мне это, — вздыхает Тэхён и ведёт языком по нежной коже, от которой пахнет слишком вкусно. — Тебе всё можно, ты же знаешь, — улыбается Чонгук и зарывается пальцами в волосы Тэхёна, расчёсывая их. — Да, знаю, но я не хочу делать то, от чего тебе будет некомфортно, — щекой прислоняется к животу и чувствует, как волчонок внутри легонько толкается, невольно Тэхён начинает урчать и закрывает глаза. — С ума готов сойти, пока дождусь его. Чонгук устраивается удобнее на диване и кладёт голову на подлокотник, наблюдая за тем, как Тэхён трётся об его живот, урчит, лижет и целует кожу. Он не может не улыбнуться, представляя, каким отцом для волчонка будет альфа. К беременному Чонгуку Тэхён относится слишком трепетно, на что сам омега сначала закатывал глаза, но потом смирился и теперь принимает его заботу и нежность. Но Чонгук знает, что когда волчонок появится на свет, Тэхён не откажет ему ни в спарринге, ни в тренировке, ни в чём. — Есть в этом что-то магическое, — вдруг говорит Тэхён. — В чём? — В беременности. То, как появляется новая жизнь, то, что только омеги способны произвести на свет нового члена стаи. Альфы должны преклоняться перед вами за это, — шепчет Тэхён и оставляет длительный поцелуй чуть ниже пупка. — Что хочешь для тебя сделаю. Чонгук смеётся, откидывая голову назад. Для него Тэхён сделал слишком много, Чонгук не знает, что можно попросить у альфы, пока Тэхёна разрывает от желания сделать хоть что-нибудь. — Тэхён, — зовёт его Чонгук и взъерошивает волосы на голове альфы. — Ты изменил ради меня закон, ты убил чёрного лося, ты склонил передо мной голову, ты готов обратиться в волка на два месяца. Ты ни разу за время моей беременности не попытался сместить меня с дел стаи, дал мне возможность самому уйти на отдых, когда я этого захочу. Я даже не знаю, есть ли то, что ты не можешь сделать. Тэхён прикладывает кончики пальцев к губам Чонгука, прося замолчать. У самого волоски на загривке встали дыбом от всего, что перечислил омега. Тэхён любит его слишком сильно, уважает и ценит. Без него он задохнётся. — Ты тоже для меня сделал много, пальцев на руках не хватит, чтобы перечислить всё, — улыбается Тэхён и поднимается выше, к лицу Чонгука. — Самое ценное для меня это то, что ты доверился мне, открылся таким, — ладонью Тэхён убирает чёлку омеги назад и целует его в открытый лоб. — Ты отдал мне своё сердце. Я смог получить твоё уважение и любовь, ты склонил передо мной голову. Ты согласился на волчонка и теперь вынашиваешь нашего сына. — У нас не соревнование, — перебивает альфу Чонгук и поднимает голову с подлокотника, целуя Тэхёна в губы. — Самый лучший. Тэхён осторожно ложится на краю дивана, обнимая Чонгука и целуя его в шею. — Здесь же тесно, — ворчит Чонгук, но не толкается и не сопротивляется. — Зато так мы с тобой как в гнезде. Прижимаемся друг к другу. Чонгук только кивает и закрывает глаза, пока Тэхён гладит ладонью его по животу и урчит под ухом.🌙
Медленно ступая по замёрзшей лесной земле, белый волк трётся боком о ствол сосны и урчит. Ранним утром, пока солнце ещё не встало, Чонгук решил отправиться на прогулку. Ночью спалось плохо, волчонок слишком активный в последние дни, Юнги сказал, что тот самый день близко. Чонгук поднимает голову к небу, которое затянули серые тучи, и глубоко вдыхает морозный воздух. Уже первый день зимы, а снега всё ещё нет. Всю осень были грозы, а как ударили морозы — небо стало ясным. Стая тревожится, такого давно не было, снег всегда выпадал в конце осени. У многих уже отрос тёплый подшёрсток. — Чонгук! Омега останавливается и оглядывается. К нему бежит Юнсон. Волчонок трётся головой о шею старшего омеги, урчит и касается носом живота, в котором толкается Чонхён. — Ты куда идёшь? Можно с тобой? Волчонок беспокоит? — закидывает Юнсон вопросами Чонгука. — Не спалось, решил прогуляться. Насколько я знаю, у тебя сегодня есть уроки, а перед ними Юнги хотел отправиться с тобой за какими-то травами или корнями, не помню уже, — Чонгук кусает Юнсона за серое ухо, в котором недавно появилась серёжка — маленькое колечко. — Но мы можем пройтись с тобой немного, Тэхён должен подойти скоро. И я хотел поговорить с тобой. — Хорошо! — довольно рычит Юнсон и трётся лбом о живот Чонгука ещё раз, урча. — Что произошло у Юнджуна и Чихона? Почему он так холодно к нему относится. Да и ты с Чихоном перестал общаться, — напрямую спрашивает Чонгук, пока они медленно идут по лесу недалеко от поселения. Юнсон опускает голову и облизывает нос. — Юнджун услышал, как Чихон сказал кому-то, что я сам виноват в том, что не мог обратиться столько лет, что это духи наказали меня, ведь я виноват перед ними. Поэтому Юнджун перестал подпускать Чихона ко мне. — Я думаю, что Намджун и Чимин уже объяснили всё ему, Чихон мог просто наслушаться со стороны и ничего не понять, — пытается оправдать маленького альфу Чонгук, хотя прекрасно понимает, что на месте Юнджуна поступил бы точно так же. — Знаю, но Юнджун непреклонен. Чонгук тихо рычит, смеясь с маленького защитника, который защищает своего брата от всего и всех. — Почему нет снега? — меняет тему Юнсон и смотрит на затянутое небо. — Сегодня холоднее обычного, может, он пойдёт наконец-то? — Одни духи знают, почему погода такая. Все ждут снег. — Юнсон! — Чонгук! Омеги останавливаются около поселения и смотрят на Тэхёна и Юнги. Стоя рядом с чёрным волком, Юнги кажется таким маленьким и хрупким. — Беги к Юнги, мы с Тэхёном пойдём пройдёмся. — Хорошо! — соглашается Юнсон и трётся головой о шею белого волка под тихое урчание. Чонгук смотрит вслед волчонку, пока внимание не перенимает идущий в его сторону чёрный волк. Рокоча, омега трётся головой о морду Тэхёна и проводит по его носу языком. Ему слишком сильно не хватает поцелуев и объятий. — Как себя чувствуешь? — интересуется Тэхён и медленно идёт в сторону леса. — Всё хорошо. Правда, беспокоюсь из-за погоды. Снега всё ещё нет, но небо тучи затянули. Даже Чимин молчит, только плечами жмёт. Странно это всё, — встряхнув шкуру, Чонгук идёт рядом с Тэхёном и трётся о его бок. — Ты два месяца не обращался, всё хорошо? — Не надо беспокоиться об этом. Я не хожу в обличии человека, потому что хочу иметь возможность общаться с тобой в любую минуту и в любом месте, — Тэхён легонько кусает Чонгука за ухо. — Как Чонхён? Всё ещё активничает? — Да, не даёт поспать, — устало вздыхает Чонгук, медленно плетясь рядом с Тэхёном вглубь леса. Омега вновь встряхивает шкуру и замедляет шаг, постепенно останавливаясь. — Как думаешь, он скоро родится? — не замечая, что омега отстал, Тэхён идёт дальше. — Да, — коротко говорит Чонгук. — Быстрее, чем ты думаешь. — Что? — остановившись, Тэхён оглядывается и быстро подходит к замеревшему на месте Чонгуку. Обнюхивает всего. — Оставь меня, пожалуйста. — Чонгук, ты… — Да. — Я не оставлю тебя одного, — встревоженно смотря на омегу, который ложится около высокого и пышного куста, Тэхён тихо скулит. — Пожалуйста, Тэхён. Просто побудь в стороне, — просит Чонгук. — Разве тебе не будет спокойнее, если я буду рядом? — Пожалуйста. — Хорошо, но я буду поблизости, — Тэхён широко мажет языком по морде Чонгука и несколько раз оглядывается, пока вовсе не скрывается среди деревьев. Чонгук чувствовал, что это произойдёт сегодня, волчонок слишком активный, поэтому он попросил Тэхёна о прогулке. Первые схватки оказываются слишком неожиданными. Чонгук ложится на бок и падает головой на землю, тихо скуля. Юнги говорил, что рождение волчат происходит быстро, и омега сам справляется с родами, не нуждаясь в помощи, как люди. Чонгук слышит тихий хруст иголок и дёргает ухом. Нос чувствует чужой запах, из-за чего внутри всё резко леденеет. Подняв голову, Чонгук замечает идущего в его сторону чужака, его он узнаёт не сразу. — Не узнаёшь меня? — первым нарушает напряжённую тишину чужак и подходит слишком близко. — Я узнал. Ты бывший член моей стаи. Почему ты не пришёл со всеми в стаю Ким после окончания войны? — Чонгук немного приподнимается, понимая, что долго он так не выдержит. Волчонок вот-вот появится на свет. — Почему? — усмехается омега. — Мой папа умер, когда я был мал, а отца загрызли на войне шавки Тэхёна! — рявкает омега, делая опасный шаг в сторону Чонгука. — Потому что он до последнего был на стороне Джихёна! — позволяет себе повысить голос в ответ Чонгук. — Он поддерживал убийства и жестокость. — Тэхён убил его, загрыз. Поэтому я отомщу ему. — Ты не посмеешь, — рявкает Чонгук и медленно поднимается на передние лапы. — А что ты можешь? Ты даже не в состоянии защитить себя. Лёгкая добыча, — оголяет острые клыки чужак. — Я столько лет ждал, когда смогу отомстить. — Но месть — не выход. Тебе не станет легче! — пытается вразумить омегу Чонгук, тяжело дыша и понимая, что он действительно не сможет ничего, если омега на него набросится. Омега делает резкий выпад и бьёт лапой Чонгука по морде, заставляя того упасть набок. Угрожающе рыча, чужак нависает над Чонгуком и оголяет свои клыки. С громким рыком, который точно должен услышать Тэхён, Чонгук резко поднимается и бьёт того головой в подбородок и кусает за шкуру на груди до крови. Новый спазм внизу живота вызывает скулёж — Чонгук падает обратно набок и облизывает свой нос. — Я же сказал, что ты ничего не сможешь. Омега готовится к новому удару, но его за загривок хватает Тэхён и отталкивает в сторону. Он дерётся с омегой беспощадно. Стоило услышать рык Чонгука, как Тэхён сорвался с места и прибежал. А когда увидел, как Чонгук пытается защитить себя — озверел. — Да как ты смеешь? — рычит Тэхён и до крови вгрызается в шкуру омеги на холке. Как можно дальше отталкивает чужака в лес, только бы тот не смог убежать к Чонгуку. Из тени деревьев выходят волки и низко опускают головы. — Заберите его отсюда, — рявкает Тэхён. — Ты будешь наказан за вторжение на чужую территорию и за нападение на вожака. — Я на тебя не нападал, — скалится чужак и встряхивает шкуру, шипя от боли. — Ты напал на Чонгука. Он — вожак. — Что за бред? — Уведите его отсюда, — отдаёт приказ Тэхён и быстро уходит к своему омеге. Он останавливается в нескольких шагах, когда видит, как Чонгук вылизывает белого волчонка. Сердце биться перестаёт, а лапы покидают силы и появляется мелкая дрожь. Тэхён подходит медленно, низко опускает голову и касается носом белого комочка, который ведёт носом по воздуху, слепо ища своих родителей. — Чонгук… — вдыхает Тэхён и лижет морду белого волка, виляя большим хвостом. — Ты такой молодец. — Я испугался, когда он напал на меня, — честно признаётся омега и подставляет морду под ласку. — Впервые был так бессилен и понял, что один быть не хочу больше никогда. Каким бы сильным я ни был, ты мне нужен, нужна твоя защита. — Я тоже испугался, — не скрывает Тэхён. — Увидел чужака около тебя и сердце замерло в страхе. С неба медленно падают первые снежинки. — Тэхён… Первый снег, — восхищённо замечает Чонгук и поднимает голову к небу, наблюдая за белыми хлопьями. — Чонхён родился с первым снегом, Чонгук, — носом альфа касается волчонка и ложится рядом. Чонгук проводит языком по спине волчонка, которого успел всего вылизать, и переходит на морду Тэхёна, находящуюся рядом. Подняв голову, Тэхён воет, сообщая стае о рождении наследника. Чонгук воет вместе с ним. — Чонхён благословлён духами. Мой отец был рождён с первым снегом, а такое происходит очень редко, — урча, Тэхён кладёт голову рядом с волчонком. Со стороны поселения слышен первый вой, стая поздравляет семью вожаков и радуется наследнику. — Вот почему не было снега так долго, — понимает Чонгук и встаёт. — Побудешь здесь с Чонхёном? Я хочу быстро искупаться. — На улице мороз, Чонгук. — Я не хочу вылизывать себя от крови, а идти так в поселение тоже не хочется, — объясняет своё желание Чонгук. — Я вылижу тебя. — Нет, Тэхён, — прижимает к голове уши Чонгук и делает шаг назад. — Я быстро окунусь и не успею замёрзнуть. — На улице мороз! — стоит на своём Тэхён, пытаясь образумить омегу. — Нет ничего ужасного в том, если я тебя вылижу. Я это делаю почти каждый день. — Да, но это другое вылизывание, понимаешь? Я родил, Тэхён, и я в крови. — Мне не противно, если ты об этом. Ложись, ты никуда не пойдёшь, — позволяет себе рыкнуть в конце Тэхён, двигаясь ближе к Чонхёну и пряча его от мороза. Чонгук ложится рядом и лижет волчонка по мордочке, пока Тэхён делает то же самое, только уже с ним самим. Услышав первый скулёж волчонка, Чонгук осторожно подталкивает того мордочкой к одному из сосков, чтобы тот начал пить молоко. — Могу я потом попробовать? — вдруг спрашивает Тэхён, на что Чонгук резко поднимает голову и проводит языком по своему носу. — С ума сошёл? — Я слышал, как альфы говорили, что омежье молоко очень полезное, питательное и самое вкусное, — перечисляет Тэхён, пока омега смотрит на него не моргая. — Пожалуйста. — Тэхён, ты мой любимый, но такой иногда невозможный, — Чонгук лижет того по морде. — Можешь попробовать моё молоко, одному Чонхёну его будет много, а сосок у меня не один. Окажемся дома, тогда и попробуешь. Урча, Тэхён устраивается удобнее на замёрзшей земле и смотрит на своего сына, который сосёт сосок и тихо скулит. Тэхён смотрит на его маленький хвостик, на взъершенную языком Чонгука шерсть, на ещё розовые подушечки на лапках. Такой маленький и красивый, тихо рычит, пока сосёт сосок. Кажется, Тэхён никогда не был настолько счастлив, как сейчас. Теперь у него есть двое омег, которые будут радовать его своим присутствием в его жизни каждый день. Тэхён сделает для них всё, что только сможет. Для Чонхёна они с Чонгуком вместе будут прокладывать путь, чтобы тот смог стать будущим вожаком без осуждения со стороны стаи.Белоснежный снег медленно падает на ветки деревьев и покрывает замёрзшую землю, на весь лес сообщает, что произошло рождение будущего вожака стаи Ким.
🌙