Ледяное сердце

За окном только-только начало светлеть, Токио ещё спал, а Шоё потихоньку открывал глаза. Перевернувшись на спину и смотря в потолок, он с облегчением осознал, что, видимо, проснулся слишком рано. Протянув руку к прикроватной тумбе, Хината берёт телефон и смотрит на время, убеждаясь в своих мыслях. Будильник стоит на 06:30, а сейчас ещё шести нет. Рыжеволосый садится на кровати и оглядывает комнату. Со спальней парень также не заморачивался, как и с гостиной: предоставил работу профессионалам. Итог его вполне удовлетворил: стены были обклеены обоями цвета слоновой кости, на полу серый линолеум, сделанный под дерево, на который постелен небольшой белый ковёр, маленькая светлая тумбочка у двухспальной кровати, которая стояла рядом с окном у стены, благодаря чему, с неё открывался вид на подъездную дорожку и часть двора. Встав с постели и потянувшись, Шоё вышел из комнаты и направился в ванную. Принимая контрастный душ, парень подумал, что сможет сегодня увеличить время пробежки и, возможно, зайти в свою любимую кофейню. Умывшись и вернувшись в спальню, он заправил постель, подхватил мобильное устройство и, открыв вторую в комнате светлую дверь напротив кровати, зашёл в гардеробную. Переодевшись в серые спортивные брюки и белую футболку, Хината спустился на первый этаж и направился на кухню. Зайдя в просторное помещение, которое сообщалось с гостиной, Шоё подошёл к кухонному гарнитуру светло-серого цвета и, достав из верхнего шкафчика стационарный блендер, а из холодильника пару зелёных яблок, банан и молоко, загрузил всё в чудо-машину и сделал себе завтрак, именуемый смузи. Может, и не самый сытный вариант, зато быстро, да и к тому же, он, возможно, нормально позавтракает в той же кофейне. Выпив свой завтрак и загрузив ёмкости в посудомоечную машину, рыжеволосый смотрит в окно, надеясь на ясную и сухую погоду. Он подходит чуть ближе к окну и слегка приподнимает уголки губ – его ожидания оправдались. Хината пересекает кухню и гостиную, поднимается на второй этаж, параллельно заглядывает в телефон, убеждаясь в том, что у него ещё полно времени, и замечает непрочитанное сообщение. Войдя в гардероб и открыв чат, он слегка усмехается и печатает в ответ: «С тебя закуски.» - догадываясь, что его, видимо, ждёт весёлый вечер. На улице, как уже удостоверился Шоё, стояла теплая погода и тот решил, что наилучшим решением будет надеть спортивные черные леггинсы, такого же цвета свободные шорты до колен, простую белую футболку и темную мастерку. Уже натягивая кеды, парень почувствовал вибрацию от уведомления и, разблокировав телефон, он с улыбкой посмотрел на сообщение, которое решило его вечер: «Хорошо. Тогда сегодня в семь буду у тебя.». «Надеюсь, всё пойдёт по плану.» – подумал Хината и, заперев дверь и выйдя за территорию своей собственности, неспешным бегом направился к парку, находящемуся в нескольких остановках от его дома. В это время в другом конце города высокий парень лет двадцати пяти, зевая и стараясь не уснуть на ходу, направлялся на работу и с легкой улыбкой смотрел в свой телефон на фотографию контакта, подписанного как «Шоё-кун», уже предвещая весёлый вечер. Шоё любил такой Токио: тихое утро, разительно отличалось от любого другого времени суток, улицы, обычно кишащие народом, сейчас как-будто отдыхали и готовились к новому тяжелому дню, радуя взор своим спокойствием и красотой. На дворе апрель, а значит, недавно начала цвести сакура, и её нежно-розовые лепестки уже заполонили весь город, они восхищают своим чудесным видом и танцем на ветру каждого прохожего и приносят какое-то особое умиротворение на сердце, будто всё на мгновение замирает и позволяет насладиться этим мигом здесь и сейчас. Когда-то давно и Хината любил наблюдать за этим, но последние несколько лет он был занят только учёбой и своей карьерой. Как и хотел, он поступил в бостонский Музыкальный колледж Беркли. Это был самый тяжелый момент в его жизни, после смерти матери: колледж считался одним из лучших в мире и попасть туда на бюджет считалось невероятной удачей, но, не веря в удачу уже тогда, Хината не только самостоятельно очень преуспел в изучении иностранного для него английского языка и сумел устранить все свои пробелы по другим предметам, коих, к счастью, было не так много, но и довёл своё мастерство музыканта до уровня профессионала, хоть и понимал, что это умение не особо пригодится в дальнейшем. Учёба в столь престижном колледже подразумевала либо феноменальные способности, либо бессонные ночи и постоянную зубрёжку, а поскольку, рыжеволосый себя гением не считал, то ещё в начале учебного года закупился большим количеством кофе и разными штуками, помогающими хоть немного скрыть мешки под глазам. Ситуация усугублялась тяжелым положением Нацу, которая по-прежнему находилась в коме, а также прогнозами врачей, не говоривших ничего точного, но предполагавших не скорое пробуждение девушки. Из-за всего этого Шоё часто хотелось опустить руки и наконец успокоиться, но каждый раз в такие непростые моменты он вспоминал наставления матери, улыбку сестры, друзей и подобные мысли отпускали его на какое-то время, он по-прежнему не отвечал на письма парней, которых становилось всё меньше и меньше, рыжеволосый уже и не помнит, когда приходило последнее. Хината считал абсурдной мысль, что когда-нибудь они встретятся, обнимутся и посмеются над всей ситуацией, больше всего он боялся этого столкновения, но также очень желал наконец увидеть их, наткнуться на прежнюю радость и задор в глазах, услышать тот же смех и те голоса. Эта мысль одновременно пугала и заставляла сердце трепетать, — он уже сам себя плохо понимал — но здравый смысл упрямо твердил, что всё это лишь невозможные мечты, и если они вдруг и встретятся, то вряд ли ему стоит ожидать жарких объятий — они скорее окинут его пренебрежительным взглядом полным обиды и просто пройдут мимо, будто незнакомы с ним. От этой мысли сердце больно сжималось и на душе снова становилось так паскудно, что на глазах непроизвольно наворачивались слёзы, но Шоё так давно привык контролировать свои эмоции, что наверное, даже если бы захотел — не смог бы заплакать. Для себя он уже давно уяснил, что как бы плохо ни было на сердце — ни в коем случае нельзя показывать этого, и дело не в том, что ему не хочется навязывать свои проблемы другим или в чём-то подобном, а скорее в том, что ему самому так было проще, правда при таком раскладе иногда все-таки надо было выплескивать свои эмоции, а как — это уже его выбор. За такими невесёлыми размышлениями Хината и не заметил, как добрался до парка. Вбежав через центральные ворота на главную дорожку, парень продолжил свою неспешную пробежку, раз заглянув в телефон посмотреть время, коего было ещё предостаточно. Кареглазый мог бы послушать музыку в наушниках, но ему сейчас хотелось окунуться в тишину, ту самую уютную тишину, которая нарушается лишь пением птиц и изредка проезжающими автомобилями. Ему хотелось вдыхать свежий, слегка морозный, утренний воздух и постараться очистить разум от мрачных мыслей — обо всём этом он поразмышляет позже, а сейчас он пробегает мимо множества деревьев, которые осыпают парня своими нежными лепестками, создавая невероятно красивую картину. Хината фокусирует взгляд на пейзаже вокруг него и не может сдержать изумленного вздоха, он, как-будто под гипнозом, останавливается около одного дерева, подойдя ближе и приложив руку к гладкому стволу сакуры, поднимает голову вверх и поражается тому великолепию, которым наслаждается впервые за долгое время. Но Шоё быстро выходит из транса и одёргивает руку, будто ожегшись о ствол, он не понимает, что на него нашло, но отчётливо чувствует небывалую легкость в теле и какое-то странное, тёплое ощущение в груди, словно на одно короткое мгновение всё плохое из его жизни исчезло. Он не совсем понимает свои чувства, но от чего-то ему вовсе не хочется уходить отсюда, но Хината берёт себя в руки и разворачивается чтобы продолжить пробежку. Удаляясь от волшебного дерева парень обещает себе, что как-нибудь заглянет в парк снова. Пробегая мимо какой-то небольшой кафешки, Шоё вспоминает, что хотел зайти в кофейню, которая находится недалеко от сюда, и, свернув с основной дорожки и пробежав некоторое расстояние, он выходит из парка и уже неспешным шагом, восстанавливая почти не сбившееся дыхание, идёт в знакомом ему направлении. Уже подходя к месту назначения, рыжеволосый мысленно ругает себя за неосмотрительность, ведь в столь раннее время кафе может ещё не работать. Он с надеждой подходит к дверям и, смотря на деревянную вывеску «Open», облегченно выдыхает и входит в уютное заведение, оформленное в коричнево-бежевых тонах. Стены помещения отделаны деревом кремового оттенка, по всему их периметру параллельно полу были прибиты узкие цветники с какой-то травой, на полу лежала светлая плитка, напротив барной стойки тёмно-коричневого цвета стоял такой же большой стелаж со множеством растений и разной атрибутикой, справа от неё же находилась стеклянная витрина, на которой обычно выставлялись различные пирожные, торты и прочие сладости. Сейчас эти витрины только начали заполняться шедеврами главного кондитера данного заведения — Тендо Сатори. Сам парень был довольно высокого роста и худощавого телосложения, с коротко стриженными красными волосами и постоянной хитрой улыбочкой на лице, которая всегда становилась шире при появлении Хината в кафе «Caramel Bear». И этот раз не стал исключением. Как только в кафе раздался негромкий звоночек, оповещавший о посетителе, из-за двери кухни показался Тендо, повернув голову назад и бросив последний взгляд на свою обитель, он подошел к барной стойке и на его лице расцвела привычная ухмылка: ̶ Какие люди. ̶ сладко пропел Сатори. ̶ А я уж подумал, что ты о нас совсем позабыл. А, Хината-кун? ̶ сверкнул он глазами и постучал костяшкой пальцев по двери в комнату для персонала. Из-за неё через пару секунд вышел высокий бариста, — Ушиджима Вакатоши — который бросил слегка раздраженный взгляд на Тендо, но после перевёл его на раннего посетителя и сразу смягчился в лице, улыбнувшись и приветливо кивнув головой. ̶ И вам привет. Да, опять заработался. Вчера подписал новый контракт. ̶ легко улыбнулся Шоё и прошелся по помещению медленным взглядом. А он успел соскучиться по этому кафе. ̶ Не сделаешь мне капучино, Ушиджима-сан? ̶ перевел Хината глаза на баристу и склонил голову чуть вправо к плечу. ̶ Хорошо, но пообещай, что будешь чаще заглядывать к нам. ̶ ответил Вакатоши и встал за своё рабочее место. ̶ Вот-вот, Хината-кун. А то видите ли, времени у него нет! ̶ обиженно проговорил Тендо и скорчил забавную гримасу, заставляя рыжеволосого улыбнуться чуть сильнее. Ну, не может он строить серьёзную мину, смотря на это красноволосое чудо и на его выходки. А если вспомнить его шуточки и подколы над официантами кофейни — Нишиноей Юу и Суной Ринтаро — и над вторым их поваром — Тсукишимой Кеем — то уголки губ сами собой поднимаются вверх. Первый — Нишиноя Юу — темноволосый парень довольно низкого роста с необычной прической и блондинистой челкой, — Хината до сих пор не уверен, крашенные у него волосы или нет — который постоянно ведётся на все уловки Тендо и Суны в виду, вероятно, своего простодушия и детского любопытства, так не присущих взрослому двадцати пятилетнему парню. Второй — Суна Ринтаро — брюнет среднего роста с лисьей ухмылочкой и хитрыми узкими глазами, который с одной стороны всегда ведёт себя достаточно холодно со всеми, но если представляется повод, доведёт своими шуточками до белого каления любого. Именно Суна первый человек из персонала кафе, подошедший к Хинате и заговоривший с ним не по теме, правда, получивший тогда лишь равнодушный взгляд и легкий хмык, но не сдавшийся, и спустя несколько дней таких совместных попыток с Нишиноей и Тендо, всё же заставивший говорить бедного Шоё, который на полном серьёзе уже решил покинуть кофейню навсегда. Хината в те дни усердно пытался игнорировать странного официанта, который при любом удобном случае подходил к нему, старался вытянуть из него что-то не по теме заказа, а пару раз даже писал ему записки на белых бумажных салфетках (их обычно приносят вместе с заказом) и специально оставлял ему ручку, чтобы рыжеволосый смог написать ответ. Один раз Хината ответил, ему стоило видеть лица ребят, которые не могли сдержать радостного визга, читая на салфетке простое «Привет». Тсукишима и Ушиджима тогда тоже не сдержали облегченной улыбки. Позже, когда Шоё спросил Ринтаро, почему он доставал именно его, тот просто ответил, мол: «Мне показалось, что ты какой-то другой. У тебя был странный взгляд, и я заинтересовался.». Второй повар — Тсукишима Кей — высокий блондин, несколько похожий по характеру на Суну, из-за чего эти двое постоянно кáпают на мозги не только друг другу, но и всем, кто их слышит. Если Сатори занимается только десертами, составляющими большую часть меню, то Тсукишима готовит различные блюда: начиная от фруктового салата и глазуньи, заканчивая пастой с морепродуктами. Этот парень с самого начала старался не обращать внимания на тихого рыжеволосого клиента, но чем больше он узнавал Хинату, тем сложнее было удерживать равнодушие на лице и не улыбнуться на меткий подкол Шоё над Тендо-саном, который на самом деле никогда не обижался на кареглазого, хоть и подолгу мог ворчать на него и корчить рожи. Сам Хината был рад находиться здесь, атмосфера этого кафе, создаваемая его персоналом, казалась какой-то тёплой и … родной что ли? Он не мог описать это чувство, но знал одно точно — ему здесь определенно нравится, и не понятно: то ли из-за невероятно вкусного шоколадного пирожного и восхитительного каппучино или же из-за этих ребят, которые, не смотря на его холодность в начале, добились своего и смогли немного разговорить рыжеволосого, хоть ничего особого о его жизни и о нём самом не узнали. Да, Хината ничего им не рассказывал о себе — поведал лишь о чём-то поверхностном. Если бы их спросили, что за человек — Хината Шоё они бы только сказали, что он любит шоколадные десерты, острую пищу и кофе без сахара, что жил когда-то в Мияги, учился на факультете музыкального менеджмента и работает по специальности, всё это — единственное, что им удалось узнать, и парни это прекрасно понимали. Каждый однажды задал себе вопрос, что ему известно о Хинате, ответ поразил ребят, уверенных, что они уже стали друзьями. Это осознание дало им ясно понять, что Шоё пока не допускает их ближе определенной линии, но это не мешает парням ждать прихода рыжеволосого, и пробовать и дальше уговорить его на совместную прогулку. Их заинтересовал Хината не своим статусом, которого на момент встречи они ещё и не знали, внешностью или чем-то подобным, а своим взглядом, ведь как и говорил Суна, он показался им каким-то странным: слишком холодным и как будто пустым; и вероятно, атмосферой вокруг него: все люди, сами того не осознавая, создают вокруг себя определённую атмосферу под стать своему характеру и настроению, но вокруг Хинаты не было ничего, словно у него самого не было никаких эмоций. С таким ребята встретились впервые, а ведь работают они достаточно давно и людей повидали разных. ̶ Тебя, может, накормить хоть? Глядишь подростёшь... ̶ усмехнулся Тендо и перевел взгляд с Вакатоши на гостя. ̶ Не отказался бы от твоих блинчиков. ̶ пропустил подкол Хината и посмотрел на своего собеседника, слегка сощурив глаза в усмешке. ̶ Так уж и быть, потрачу на тебя драгоценные минуты своего рабочего времени. ̶ театрально вздохнув, сказал красноволосый, поднялся со стула и пошел в направлении кухни. ̶ У нас, между прочим, рабочее время ещё не наступило. ̶ довольно громко сделал замечание Ушиджима, всё с тем же спокойным видом исполняя заказ и не обращая внимания на ответную ругань с кухни. Кажется, было сказано что-то типо: «Тем более! Почему я должен тратить свое свободное время на исполнение чьей-то прихоти?!». Хината на эту сцену лишь тихо хмыкнул и направил взгляд карих глаз в большое окно, открывавшее вид на часть дороги и парка. Здесь и вправду хорошо.

***

Дождавшись заказа, Хината поел и, перекинувшись парой фраз с Тендо-саном и Ушиджимой-саном, а также пообещав, что будет заходить почаще, покинул заведения с еле-заметной улыбкой и надеждой на хороший день. Вернуться домой он решил не через парк, а обогнув его и пробежав пару остановок, поскольку время уже потихоньку поджимало, — было пол восьмого — а надо бы ещё в душ сходить и привести себя в порядке. Прибежав домой, Хината прежде всего отправился в ванную комнату и, приняв прохладный душ и посмотрев на часы, которые показывали без десяти восемь, направился в гардеробную. Его выбор пал на лёгкие льняные брюки коричневого цвета и классическую белую рубашку, погоду на сегодня передавали довольно тёплую и, поэтому пиджак можно не надевать. Завершив образ часами с темным широким ремешком, рыжеволосый оглядел себя в зеркало, удовлетворившись увиденным, спустился на первый этаж, попутно складывая телефон в карман брюк, и с помощью лопатки обулся в светло-бежевые кеды. Парень вышел за порог дома, запер дверь, складывая ключи также в карман, и открывает пультом свою «Феррари». Сев за руль автомобиля, Хината с помощью телефона открыл ворота и выехал за пределы своего коттеджа, предварительно закрыв их. Шоё направлялся уже знакомой дорогой к зданию группы «Madness in hell», с которой только вчера подписал контракт, и составлял план действий на сегодня. Вчера ему не удалось поработать с каждым из ребят индивидуально по собственным причинам, поэтому сейчас он намерен восполнить это упущение и, выслушав их, преподать им урок, чтобы больше не зазнавались — не зря же рыжеволосый так усердно оттачивал своё мастерство. Уже подъезжая к многоэтажному зданию, Хината посмотрел время на наручных часах — было без десяти девять — и облегченно выдохнул, надеясь, что всё пройдёт по плану. Но с этими ребятами ничего не идёт по плану. Припарковав автомобиль и войдя в помещение, он направился к лифту и, зайдя в кабину, нажал на нужную кнопку. Поднимаясь ближе к шестому этажу, Хината услыхал какие-то странные звуки, отдалённо напоминающие чью-то брань. Он глубоко вздохнул, надеясь, что ему просто показалось, но как только двери лифта отворились на него бросилось довольно тяжёлое тело, которое сбило рыжеволосого парня с ног и плотно так приложило головой об пол. Виновник сего происшествия, будто не замечая тушку под собой, продолжал посмеиваться и что-то кричать в ответ другому парню, который только подбежал к ним. Наконец обратив внимание на Хинату, налетевший на него парень резко замер, осознавая свою оплошность. Другой, с нечитаемым выражением лица, смотрел на расположившуюся перед ним картину и мысленно прикидывал, что примерно напишет Акааши, который кстати уже шёл сюда, на его надгробной плите. Кенма бы не удивился, если бы на его месте стоял Мия или Кагеяма, в конце концов, но, к его огромному сожаления и к огромной радости Атсуму и Тобио, сейчас именно он стоял спиной к Кейджи и чувствовал приближающуюся ауру смерти. Он бы мог сказать, что это чёртов Куроо вывел его из себя и, в довершении рассказа, забрал только купленную игру, которая стоила бешеных денег, и которая выпущена лишь в трёх экземплярах. Но вряд ли для Акааши это окажется достойным оправданием. Тем временем перед глазами Шоё перестали плясать разноцветные круги, хоть в ушах по прежнему немного гудело, и тот смог сфокусировать взгляд на Тецуро, который всё также находился над ним и невидящим взором пялился, будто сквозь него. Хината чуть напрягся и, высвободив одну руку и уперевшись ей в плечо парню, столкнул навалившееся тело вправо, заставляя всех присутствующих отмереть. Кенма с Акааши сразу подлетели к нему, помогая встать и с двух сторон поднимая его под руки. Рыжеволосый, осознавая своё не самое хорошее состояние, доверился им и позволил проводить себя, в таком положении, до рабочего зала, в котором они вчера беседовали. Куроо, не сказавший ни слова за всё это короткое время, поднял глаза на Кагеяму и Мию, которые, казалось, были абсолютно спокойны, но по нервной ухмылке обоих можно было судить об обратном. Поднявшись, он напряженно вздохнул и в сопровождении своих коллег быстрым шагом направился за двумя музыкантами, которые уже находились в нужной комнате и усаживали пострадавшего на диван. Сам Шоё пришел в себя довольно скоро, но Акааши и Кенма так и мельтешили перед глазами, всячески предлагая свою помощь и спрашивая о его самочувствии. В итоге, согласившись на стакан воды, он спокойно сидел на том же месте, что и вчера, и дожидался Кенму, который и отправился за водой, и остальных членов группы. Козуме вернулся в помещение вместе с другими парнями и сразу поднёс стакан Хинате, позже усаживаясь на диван справа от менеджера — подальше от синеглазого гитариста, который по прежнему кидал в него и Куроо уничтожающие взгляды. Тецуро встал позади друга, складывая руки на спинку дивана, а Кагеяма и Атсуму по бокам от Кенмы. ̶ Мы искренне извиняемся за этот неприятный инцидент. Обещаем, что больше подобного не повторит... ̶ начал Кейджи, но был остановлен Хинатой, который слегка взмахнул рукой. ̶ Всё нормально. Однако вы продолжаете меня удивлять своими выходками... ̶ чуть ухмыльнулся рыжеволосый и поднял руку к лицу, закрывая его. ̶ я много видел и читал о вас, но не расчитывал, что каждый день будет всё интереснее и интереснее. ̶ убрал он руку и осмотрел каждого в комнате долгим взглядом, от которого у парней пробежали мурашки. Вот чего-чего, а такого они точно не ожидали: вероятнее он бы сейчас накричал или хотя бы смерил их взглядом, подобным Акааши, но это — что-то новенькое. Все парни смотрели на кареглазого большими глазами и не могли поверить, что перед ними тот самый Хината Шоё, о котором все уже успели прочитать, и который никогда не улыбался на камеру или так, чтобы это было снято. ̶ Ладно, хватит разглагольствовать — пора заняться делом. ̶ вывел ребят из транса Шоё и вернул своему лицу прежнее, серьзное выражение. У музыкантов было чувство дежавю, каждый теперь уже понимал, что Хината Шоё — не просто холодный менеджер, который никогда не улыбается и не с кем не общается, а куда более интересный человек с игривым огоньком в глазах и красивой ухмылкой, которую хотелось видеть почаще, ведь она идёт ему гораздо больше, нежели равнодушная мина. Кажется, сейчас Куроо и Кенма наконец вспомнили, где они видели такую же ухмылку.