***
̶ Чиби-чан? Не шелохнуться, будто парализовало. Краем глаза Хината замечает небольшую группу людей сбоку и буквально кожей ощущает их взгляды. Сам смотрит вперед, вроде на Ширабу-сана, а вроде в пустоту. Сердце уже, кажется, не бьется — хах, значит все же оставило нерадивого хозяина. Хочет отвернуться, заставить предательское тело двигаться и сбежать так быстро, насколько это только возможно. Плевать, как это будет выглядеть со стороны, плевать, что подумает Ширабу-сан — но находиться здесь он не может. Не получается — он не в силах сделать и шагу. Но повинуясь странному секундному порыву, Шоё чуть поворачивает голову в сторону, откуда недавно донесся знакомый голос. Он уже готовится встретиться с холодным, мрачным, полным отвращения и обиды взглядом бывших друзей, но валится с ног. Точнее сказать, его валят. В одно мгновение на рыжеволосого налетают двое мужчин, заметно крупнее и старше его самого. Ойкава со всей силы стискивает ткань рубашки на его груди, пока Иваизуми сгребает кулаки на его спине. ̶ Чиби-чан, ̶ Шоё наконец понимает, что происходит, когда тихий, приглушенный тканью и всхлипами, голос Тоору неразборчиво шепчет где-то в районе груди. Только сейчас Хината замечает влагу на собственных щеках. Он чуть приподнимается, желая разглядеть навалившихся на него парней, и замечает, как к ним приближаются Ханамаки и Матсукава. Они опускаются рядом и с двух сторон обнимают его, совершенно не обращая внимания на неудобную позу. ̶ Придурок, идиот, кретин, ̶ от Ойкавы вновь доносятся ругательства, и шатен поднимает на менеджера светлые глаза, из которых непрерывными потоками стекают горячие слезы, ̶ Ками, Шоё, ты просто невыносим! ̶ кажется, Тоору пытается состроить злость на лице, но выходит из рук вон плохо, ̶ Ты… ты даже не представляешь… Почему, Шоё-кун… Почему ты нас оставил?! ̶ дрожащий голос срывается на крик, но Хината не может ничего ответить — он просто глядит на плачущего парня перед ним, не в силах выдать и звука. Тело совершенно не слушается. Почему это происходит? Почему люди, которых он бросил много лет назад, сейчас сидят посреди огромного парка Токио и обнимают его с такой силой, что кажется, будто вот-вот треснут ребра. Почему они плачут, хотя должны были уйти?! Неужели они не … Глупая догадка прошибает заторможенное сознание, и Хината наконец возвращает контроль над своим телом. ̶ Разве вы не… ̶ голос хрипит, но даже так все четверо, словно по щелчку, поднимают на него глаза, ̶ Разве вы не ненавидите меня? Все вокруг словно замирает: птицы резко смолкают, пропадает гул машин, а привычный шум города становится каким-то отдаленным. Хината с непониманием и замешательством осматривает парней. Он все еще выискивает в их глазах то, что изначально думал увидеть, но, к огромному удивлению, встречает лишь необъятную радость и искреннее счастье, приправленное неприкрытой нежностью и толикой обиды. ̶ Хех, дурачок, ̶ Хаджиме ласково перебирает мягкие рыжие вихры, притягивая ближе и утыкаясь в его лоб своим, ̶ Наверное, при всем желании, мы бы не смогли возненавидеть тебя. И тут до него окончательно доходит одна простая мысль — они не злятся. Друзья, которых он бросил, ничего не объяснив, с которыми не связывался шесть долгих лет, и которые, как он думал, считали его последним трусом и предателем, не держат на него зла. Они здесь, рядом, прижимаются к нему так близко, как это только возможно, и плачут, улыбаются. ̶ И знаешь, Шоё-кун, ̶ Иссей заставляет обратить на себя внимание, мягко поглаживая его спину. Хината чуть отстраняется от Иваизуми, оборачиваясь на темноволосого. Тот с дрожащей улыбкой оглядывает всех, будто переговариваясь с помощью одних только взглядов. ̶ Больше мы не дадим тебе и шанса так просто избавиться от нас, ̶ за него заканчивает Такахиро. Рыжеволосый еще раз обводит взглядом парней, будто до сих пор не веря в происходящее. Ворот рубашки, пропитанный влагой, неприятно липнет к телу, но чертовы слезы никак не желают прекращать омывать нежные розоватые щеки. Он шумно шмыгает носом и делает то, о чем мечтал эти долгие шесть лет — разом обнимает всех парней, с силой прижимая за шею и утыкаясь носом кому-то в грудь. Чувствует ответные объятия и бережные поглаживания по спине и волосам, пока юноши не сдерживают собственных эмоций и смеются, открыто, искренне и так счастливо, что, кажется, прекраснее момента быть не может. «Верно, теперь мы тебя никуда не отпустим» ̶ мелькает в мыслях Тоору, и он, словно в первый раз, вдыхает такой полюбившийся, такой родной запах огненных волос, не переставая сжимать руки на теле менеджера.***
̶ Честно признаться, не думал, что мы вот так когда-нибудь соберемся, ̶ Матсукава отпивает пива из своего бокала, лениво растягиваясь по длинному дивану и не обращая должного внимания на ворчание Ханамаки, который сидел (лежал) рядом с ним. После долгих жарких объятий посреди парка было принято негласное решение отметить воссоединение. Ширабу, примерно поняв ситуацию (кого мы обманываем, ничегошеньки он не понял), тактично удалился, бросив напоследок своим подопечным предупреждение о завтрашнем похмелье и встрече через пару-тройку деньков. Далее они, не особо разбирая дороги, зашли в первый попавшийся бар (на самом деле, Хината старался держать ситуацию более или менее под контролем, а потому именно он завел их в заведение, в котором ему самому пару раз приходилось бывать и которое, какая удача, оказалось как-раз поблизости). И вот, компания из пяти парней заняла самый дальний столик, огороженный от общего зала специальной ширмой (также подсуетился Хината) и весьма бурно отмечает неожиданное, но желанное воссоединение. ̶ А я вот всегда верил, что мы встретимся! ̶ порядком захмелевший Ойкава показательно ударяет кулаком по столу, совершенно не переживая за состояние несчастной мебели. Он и Иваизуми с двух сторон окружили Шоё, который на все выходки друзей лишь по-доброму улыбался, временами не сдерживая громкого смеха. Вот и сейчас рыжеволосый юноша обводит ласковым взглядом собравшихся за столом людей, до сих пор не понимая, за что ему подарили такой шанс. Вероятно, судьба к нему действительно бывает благосклонна. ̶ Ага, настолько верил, что твое нытье заставляло меня вешаться, ̶ Хаджиме, не поворачивая головы, усмехается и отпивает немного отравляющей жидкости, ̶ Шоё, ты даже не представляешь, чего мне стоило вывести эту плаксу из депрессии: «А как там Чиби-чан? Он же, наверняка, там совсем один!» ̶ он смешно пародирует голос вокалиста, и вся компания взрывается ярким смехом. ̶ Шоё-чан, Ива-чан опять меня обижает! ̶ Тоору театрально пускает слезу, в следующую секунду утыкаясь носом в плечо менеджера, который на это лишь нежно улыбается, поглаживая спину шатена и непроизвольно хихикая, когда тот выдыхает ему куда-то в шею, создавая приятный табун мурашек. «Будто и не было этих шести лет» ̶ мелькает в подхмелевшем сознании Хинаты, и он неосознанно сильнее сжимает руку на чужом плече. Ойкава почти сразу замечает неожиданное и резкое движение друга, ответно обвивая руки вокруг окрепшего стана кареглазого. «А он неплохо подкачался» ̶ про себя отмечает, а после почти мурлычет, когда длинные пальцы зарываются в непослушные светлые волосы, бережно перебирая и поглаживая. ̶ Хэй, Дурокава, перестань ты к нему липнуть! ̶ Хаджиме слегка нахмуривает брови, пытаясь отлепить цепкие пальцы вокалиста от рубашки кареглазого. ̶ Верно! Тоору, нечестно, что только ты обнимаешь его, я, может, тоже хочу! ̶ Ханамаки, еле перебирая ногами, поднимается с места и подходит к их дивану сзади, буквально вваливаясь в образовавшееся между парнями и спинкой бедной мебели пространство. ̶ Какого черта?! ̶ Иваизуми случайно роняет свой бокал с алкоголем прямо на резко придвинувшегося Хинату. Рыжеволосый от неожиданности ойкает, а после раздосадованно стонет, ощущая неприятную влагу на своей рубашке, ̶ Вот же ж, Шоё, прости, я не хотел, ̶ Хаджиме силой отодвигает розоволосого, поднимаясь с места и уже собираясь позвать официанта. ̶ Не беспокойся ты так, Хаджиме, ̶ Хината мягко берет его за руку, не позволяя отойти, и обнадеживающе улыбается, ̶ Я все равно уже собирался домой, ̶ он устало выдыхает, все еще держа одну руку в волосах Ойкавы, а второй включая мобильник, чтобы проверить время. Ох, они засиделись — почти двенадцать. ̶ В смысле ты домой собрался?! ̶ Тоору резко подрывается с места, нечаянно пихая в бок все еще лежащего рядом Ханамаки, от чего тот недовольно корчится, ̶ Не позволю! Не пущу! ̶ руки вокалиста тут же обвиваются вокруг талии менеджера, не позволяя никуда деться. ̶ Тоору, отцепись ты уже от него, а ты, Такахиро, тащи сюда свою пьяную задницу! ̶ Матсукава с напускным раздражением осматривает сложившуюся картину, хотя довольная ухмылка полностью выдает его истинное настроение. ̶ От пьяной задницы слышу! ̶ Ханамаки следует примеру шатена и также всеми конечностями вцепляется в Хинату, ̶ Не хочу, чтобы Шоё-чан уходил! Менеджер на все это лишь обреченно вздыхает, про себя усмехаясь, что с годами выдержки к алкоголю у этих парней больше не стало. Однако оставаться действительно не стоит — завтра у него рейс в Швейцарию. Юноша прикрывает на секунду глаза, а после натягивает на лицо мягкую улыбку. ̶ Тоору, Такахиро, мне правда пора идти, ̶ он бережно оглаживает крепко сцепленные пальцы музыкантов, встречаясь глазами с каждым из них. Парни горестно хнычут и все же выпускают из своего плена рыжеволосого. ̶ Не надо делать такие кислые лица, ̶ Хината стоит возле только подъехавшего такси, ̶ Мы же обменялись контактами, так что, как появится время, обязательно созвонимся и встретимся, ̶ уголки губ чуть приподняты, а на душе так тепло и спокойно, что даже страшно. Ойкава чуть слышно всхлипывает, и Шоё невольно сравнивает его с маленьким ребенком, чья мама уходит на работу. Ханамаки буквально висит на Матсукаве, который его придерживает, чтобы тот не грохнулся и не отключился прямо здесь (а он может, проверено многолетней дружбой и большим количеством совместных «посиделок»). Иваизуми первым подходит к нему, обнимает аккуратно, почти нежно и шепчет в самое ухо: «Береги себя». Следующим подлетает Тоору, мгновенно оплетая его руками и почти приподнимая в воздухе, от чего Хината не сдерживает тихого смеха. «Ты обещал» ̶ его слова звучат достаточно громко и слишком резко для человека, который буквально минуту назад не мог подняться с дивана. Такахиро, освободившись от поддержки в лице Иссея, практически заваливает его на землю, из-за чего Хинате стоит немалых усилий устоять на ногах. «Заканчивай со своими делами поскорее, пожалуйста» ̶ а вот его голос звучит уже не так твердо, зато куда более раздосадованно и с явно проглядывающейся надеждой. Хаджиме утаскивает его в сторону, позволяя последнему из них попрощаться с Шоё. Матсукава быстро, но довольно сильно сжимает его в поспешных объятиях, бросая почти небрежное «До встречи». Но и этого становится достаточно, чтобы Хината уловил в голосе гитариста толику нежной грусти и веры, что они действительно вскоре встретятся. Хината садится на переднее сидение и, повторив таксисту точный адрес, машет друзьям на прощание. Музыканты, ни на секунду не задумавшись, машут в ответ и провожают черный автомобиль долгим взглядом, пока тот не скрывается среди кишащих машинами улиц. ̶ Ну вот, Шоё-чан только уехал, а я уже скучаю, ̶ Ойкава недовольно насупливает нос, тяжко вздыхая. Парни согласно кивают в ответ. Вероятно, впервые за много лет им было так хорошо, пусть и недолго, учитывая, сколько прошло времени. Однако сегодня, после того, как они встретили Хинату, каждый из них понял одну важную вещь — они его уже никогда не отпустят. Не повторят своей же ошибки и не позволят ему уйти. Больше никогда. Рыжеволосый же медленным взором обводил оживающий, такой удивительный и невероятный ночной Токио. Повсюду сверкали яркие пестрые вывески, играла музыка, а люди, казалось, становились куда активнее, чем днем. Такой прекрасный, завораживающий и любимый город. Да, давненько Хината не наслаждался им в полной мере в ночное время. Может, как-нибудь стоит попробовать?***
̶ Рейс «Токио-Женева» отправляется через десять минут. Просим пассажиров пройти на борт и занять свои места, ̶ в аэропорту Токио как всегда не протолкнуться. Ко всеобщему хаосу в виде всюду снующих людей, плачущих детей и лающих собак стоит прибавить, не совсем стабильное, эмоциональное состояние нашего героя. Лишь заняв свое место в бизнес-классе, Хината облегченно выдыхает, хотя внутреннее напряжение никуда не девается. Ками, он, вероятно, никогда не привыкнет к этому. Хотя, наверное, и не стоит к такому привыкать. Он летит на встречу. Встречу, которой боится больше всего на свете, и которая одновременно ему жизненно необходима. Встречу с сестрой, с Нацу. Юноша судорожно сжимает кулаки. Все же не зря он запретил лететь с ним Удаю. В таком случае ему вряд ли было бы легче — только хуже. Не привык он потому что плакать на людях. А сдерживать слезы, даже спустя столько лет, не научился. Скорее, наоборот — с каждой поездкой их становится все больше. Просто потому, что с каждой секундой, минутой, днем и месяцем все меньше шансов. Шансов, что Нацу проснется. Из раза в раз, возвращаясь в злосчастный кабинет лечащего врача, он слышит одно и то же: «Состояние стабильно, но улучшений не наблюдается». Эта фраза уже настолько плотно засела в изможденном страхом сознании, что стала самым ужасным кошмаром, от которого парень сотни раз просыпался в холодном поту, не смея потом ложиться спать — слишком страшно. Страшно, что однажды слова врача изменятся. О чем идет речь, думаю, пояснять не надо. Вот и сейчас, чтобы хоть как-то себя занять на время полета, Шоё открывает книгу. Какую-то старую потрепанную книгу, сюжет которой знает чуть ли ни наизусть. Однако, как сказал один философ: «Хорошая книга плохой не станет, сколько ни читай». Можно сказать, это стало его своеобразной традицией. Каждый раз садясь в самолет, юноша открывал одни и те же страницы, перечитывал одни и те же строчки, с годами вовсе не теряя интереса и какого-то детского восторга от незамысловатой истории. Истории, где все было хорошо: был банальный сюжет, банальные приключения и банальный герои. Но даже так, она оставалась его любимой. Да, может, это странно, — в двадцать четыре года с увлечением читать детские сказки — но разве плохо иногда отдаляться от суровой реальности и с головой уходить в чтиво? Вот и я думаю, что нет. Тем более, что эта книга была для нашего героя действительно особенной. Это был подарок, последний подарок от его покойной матери. Стоит также упомянуть, что госпожа Хината-сан была писательницей. Она сочиняла простые детские сказки и повести, которые ничем не выделялись среди остальных. Но для Шоё они были самыми чудесными и любимыми. За ними-то он и проводил те долгие четырнадцать часов полета, которые, казалось, никогда не закончатся да и вовсе желают отдалить момент встречи. Хината прикрывает глаза, захлопывая книгу и краем глаза посматривая на часы. Прошла лишь половина полета, а он уже успел прочитать не один из имеющихся у него сборников и пролистать последние новости в соц-сетях. Что ж, вероятно, стоит вздремнуть. Может, хоть так получиться скоротать время.***
Лучше не стало. Скоротать время-то, конечно, получилось (если два часа можно посчитать таковыми), вот только сон был настолько плох, что уж лучше бы он даже не ложился. Вероятно, за последнее время произошло слишком много событий, которые уж очень повлияли на его самочувствие и не только. Видение было странным, непонятным и чересчур запутанным, чтобы Шоё мог с легкостью воспроизвести его в памяти. Но оно точно касалось Ойкавы, Ивадзуми, Матсукавы и Ханамаки. Кажется, там еще были его нынешние подопечные… Ладно, неважно, сейчас необходимо сконцентрироваться на другом. Хината с равнодушием оглядывает давно знакомые места, дожидаясь вызванного пару минут назад такси. В Женеве сегодня довольно жарко. Хотя, не удивительно, сколько он себя помнит, Швейцария всегда отличалась довольно теплым климатом. Вот и сейчас, луга уже украшают ковры мягкой зеленой травы, а деревья шуршат своей махровой копной листьев. Дорога до больницы проходит в полном молчании, благодаря чему рыжеволосый приводит мысли в относительный порядок. Юноша без интереса рассматривает величественные здания и памятники архитектуры, оставаясь полностью погруженным в собственные размышления. Возможно, будь он в ином положении, он бы действительно с наслаждением прогулялся по великолепным улицам красочной и волшебной Швейцарии. Минуя вход в больницу и перекивнувшись парой фраз на французском с девушкой на ресепшене, Хината следует к давно знакомому кабинету, который почти проклинает, каждый раз возвращаясь сюда. Он останавливается у нужной двери и пару раз глубоко выдыхает, страясь не терять самообладания и унять чуть подрагивающие руки. Получается откровенно плохо. Неуверенно стучит пару раз по вертикальной поверхности, точно зная, что по ту строну его уже ждут, и проходит в светлое помещение. ̶ Ты как всегда пунктуален, Хината-кун, ̶ мужчина с темными, зачесанными назад волосами глядит на него с легкой смешинкой и даже нежностью, от чего Шоё непроизвольно опускает глаза в пол, ̶ Проходи скорее, у меня хорошие новости для тебя, ̶ словно по щелчку пальца рыжеволосый преодолевает расстояние до бежевого дивана у стены, на котором уже расположился Нозоми-сан. Он расслаблен и явно чем-то воодушевлен, раз в такой неформальной обстановке встречает его, но от этого становится только интереснее. Парень напряженно сглатывает, широко раскрыв глаза, смотрит в упор на врача, от чего тот легко смеется и придвигается чуть ближе, мягко обхватывая его ладони своими. ̶ Весьма вероятно, что Нацу-чан скоро очнется. Хината замирает, неверяще глядя на человека перед собой, он не в силах выдать из себя и малейшего звука. Все слова резко испаряются из головы, оставляя глухую пустошь. ̶ Некоторое время назад мы заметили определенные улучшения в ее состоянии, и, думаю, что вскоре она вернется к нам, ̶ Нозоми-сан не скрывает искренней радости в голосе и глазах, на его лице сверкает обнадеживающая улыбка. ̶ Спасибо… ̶ шепот еле-слышный, надрывистый. Шоё опускает голову в надежде скрыть непрошенные слезы. Плечи крупно дрожат, пальцы судорожно сжимают руки мужчины, а непрерывный поток соленой влаги капает на легкую ткань собственных брюк, из-за чего образовываются довольно заметные темные участки. Парень беззвучно всхлипывает, утирает рукавами рубашки капли на лице и чувствует, как Нозоми-сан притягивает его ближе, утыкая в свою грудь и поглаживая вихрастые волосы. Кареглазый с силой сжимает халат врача, ̶ С-спасибо Вам, огромное… ̶ Тебе правда не стоит меня так благодарить, ̶ мужчина по-доброму усмехается, действительно радуясь такому исходу. Он наблюдал за этим юношей в течение многих лет. Сначала, только встретившись с двумя Хинатами, братом и сестрой, он считал их обычными детьми, которым просто не повезло. Желания помогать за даром, честно признаться, у него тогда совершенно не было, и он согласился лишь по большой просьбе Юишуны-сана, которому был должен по старой памяти. Вот только Нозоми никак не ожидал, что познакомившись с двумя рыжиками поближе, узнав (ему для этого пришлось звонить Акаруй-сан в Мияги) о их непростой судьбе и услышав, как эти маленькие солнышки смеются только друг с другом, будто стараясь забыться, он неосознанно начал привязываться к этим детям. Откровенно говоря, он знал, что в его обязанности не входят ни подарки для них в виде сладостей, ни чтение сказки малышке Нацу-чан, ни поддержка Шоё-куна. Но так было нужно. И не только им, но и самому Нозоми — так было правильно. Шатен никогда и никому не признавался, сколько на самом деле он пролил слез после того, как младшая Хината уснула. Ему всегда давались сложно подобные инциденты (слава Ками, их было единицы), но в этот раз пришлось брать длительный отпуск, чтобы отойти. В первое время он боялся смотреть в глаза Шоё, ведь знал, если взглянет — не сможет сдержать эмоций перед ним. Лишь спустя время до мужчины дошла простая истина, которой он не видел с самого начала — Хината вовсе не был ребенком, коим его считали. И Нозоми понял это, только взглянув в погасшие карие омуты, в которых больше не было прежнего задора, как при разговорах с сестрой. Хината Шоё теперь предстал в его глазах не как мальчишка со сломанной жизнью — теперь перед ним стоял взрослый, холодный и собранный мужчина, который хотел одного — вернуть дорого человека. Мужчина, готовый ради этого на многое, на все. Врач смотрел, как он растет, развивается и преодолевает самые невероятные испытания. Нозоми клял себя каждый раз, когда после ухода Хинаты, вспоминал, с какой сталью глядел на него повзрослевший юноша, слыша неутешительные слова. Будто самому Нозоми было легко произносить это из раза в раз … Но теперь появилась надежда, и он сделает все, что от него зависит, чтобы малышка Нацу поскорее очнулась. Чтобы увидеть тот угасший в медовых глазах двух Хинат огонек жизни, от которого у него самого в душе становится теплее и радостнее. Мужчина крепче прижимает к себе Шоё, чувствуя, как тот постепенно успокаивается. Неожиданно для себя он замечает влагу на собственных щеках и, быстро смахнув ее рукой, слегка отстраняет юношу от себя. ̶ Шоё-кун, я обещаю, Нацу-чан скоро проснется, ̶ Нозоми встречается своими голубыми с карими глазами рыжеволосого. И впервые за многие годы он видит в них не привычную холодность и отчужденность. Сейчас в светлых, почти медовых глазах плещется надежда, смешанная с еще чем-то невероятным и ярким, живым. ̶ Да, я верю, ̶ голос почти не хрипит, а улыбка выходит слишком измученная, но зато настоящая, облегченная и радостная. Врач тоже улыбается, стирая с разрумянившихся щек парня остатки влаги и не сдерживая мягкого смешка, когда Шоё забавно, по его мнению, морщит нос.***
Следующие пару часов они провели за милой беседой, в процессе которой Хината с удовольствие рассказал мужчине о новом сотрудничестве. Нозоми-сан от души смеялся с забавных проделок его подопечных, про себя отмечая, что эти парни, видимо, весьма интересные персонажи, раз уж сам Хината так хорошо о них отзывается. «Они безусловно талантливы. Но у них был долгий застой, и я просто-напросто подтолкнул их в нужном направлении» ̶ так говорил рыжеволосый, с улыбкой вспоминая музыкантов. Пару дней назад он предупредил их о своей недолгой отлучке, а также уточнил, что подобное будет повторяться раз в полтора месяца, на что те отреагировали весьма неоднозначно. Было видно, что парни явно не прибывали в восторге от того, что их обожаемый менеджер будет регулярно пропадать неизвестно куда и зачем, но пришлось смириться (это условие также было прописано в контракте сотрудничества, но кто бы его читал). «У тебя глаза лихорадочно поблескивают. Рассказывай, что произошло?» ̶ Нозоми-сан не смог не заметить, как Шоё, закончивший рассказ о своей работе, в нерешительности замер, не зная, стоит ли ему поведать о недавней встрече со старыми друзьями. В итоге он все же сдался и во всех подробностях описал их воссоединение. Темноволосый мужчина с нежной улыбкой слушал его, временами посмеиваясь и боясь прервать такой душевный рассказ. На сердце у него теплело — Хината-кун наконец отпустил прошлое, хотя бы частично. От осознания того, что этот юноша смог вновь смеяться вместе с друзьями, жить по-настоящему и радоваться жизни, хотелось буквально петь. Как это не странно, но Нозоми чувствовал себя его отцом. От подобного сравнения мужчина сначала долго отнекивался, не воспринимая всерьез свои чувства к двум Хинатам, но вскоре смирился, хотя вслух, конечно, не афишировал. Вот только время текло неумолимо, и все ближе подходил час отлета Хинаты обратно в Японию. Рыжеволосый с легкой грустью взглянул на циферблат настенных часов и, прикусив губу, неуверенно произнес: «Могу я повидать Нацу?». Разумеется, врач не смел отказать ему в просьбе, в молчании они прошли до палаты младшей Хинаты. Задержав дыхание, парень неуверенно прошел в просторное светлое помещение. Местную тишину нарушало лишь тихое пиканье аппарата для поддержания жизни и звук его собственных шагов. Через раскрытые настеж шторы в помещение проникал яркий солнечный свет, из-за которого рыжие волосы девушки, лежащей на больничной койке, переливались золотыми огоньками. Ее бледное лицо, покрытое блеклыми веснушками, выражало леденящее душу спокойствие, и Шоё, до побеления сжав губы, сел на стул, недалеко стоящий от кровати. ̶ Нацу… ̶ шепот разрезал давящую тишину, и парень взял в свою руку маленькую холодную ладошку сестры, несильно сжимая и бережно поглаживая худые пальцы, ̶ Знаешь, Нацу, кажется, жизнь начала понемногу налаживаться. Я недавно подписал контракт с одной рок-группой. Они хорошие, хотя немного странные и чудоковатые. Думаю, они тебе понравятся, тебе ведь всегда нравились необычные люди. А еще мы недавно столкнулись с Тоору, Хаджиме, Иссеем и Такахиро. Я сначала сбежать хотел, но они меня буквально на землю повалили и отказались отпускать. Они, оказывается, вовсе не ненавидят меня, а я ведь сам себя ненавидел после того, как, ничего не объяснив, уехал. Я был так счастлив… Помню, как ты радовалась, когда мы все вместе забирали тебя со школы, ты еще любила забираться на шею Хаджиме и говорить, будто он твой верный конь, а я храбрый принц. А ты помнишь, как мы однажды ходили все вместе в парк аттракционов? Хотя в тот раз в парк-то направлялись только мы с тобой, а ребята якобы случайно проходили мимо и решили присоединиться к нам, ̶ Шоё с любящей улыбкой огладил шелковистую щеку девушки, ̶ Я клянусь, скоро мы снова сходим в парк все вместе, и я куплю тебе много-много твоих любимых яблок в карамели, ̶ юноша аккуратно приблизился к лицу сестры и оставил нежный поцелуй на ее лбу, после отстраняясь и последний раз запечатляя в памяти такой образ девушки, ̶ Прошу, просыпайся поскорее, Нацу.***
̶ Буду держать тебя на связи, ̶ они с Нозоми-саном стояли около входа в больницу. Вокруг туда-сюда сновали люди, о чем-то бурно переговариваясь и споря. По местному времени уже вечер, и потихоньку на вечно солнечную Женеву опускался закат, окрашивая город в сказочные пестро-красные цвета. ̶ Угу, позаботьтесь о ней, ̶ Хината слегка поклонился, скорее по привычке проговаривая эти слова. Неожиданно он почувствовал, как мужчина тянет его ближе за плечо, обнимая ненавязчиво и довольно мягко. По-доброму усмехнувшись, парень расслабился и также положил руки тому на спину, вдыхая такой природнившийся запах. ̶ Будь осторожен, ̶ шатен последний раз растрепал рыжие волосы и отстранился, со всей заботой и нежностью заглядывая в карие глаза юноши. ̶ Конечно! ̶ всего на мгновение, но на губах менеджера мелькнула яркая солнечная улыбка, из-за которой сердце Нозоми издало ощутимое «Бум». Но Хината резко развернулся на пятках и бодро направился к выходу с территории больницы. «Надеюсь, однажды ты сможешь также улыбнуться всему миру» ̶ подумал темноволосый, провожая долгим взглядом спину Шоё. «В следующий раз, когда я сюда вернусь, мы вместе с Нацу прогуляемся по Женеве» ̶ пообещал себе рыжеволосый, направляясь в сторону ближайшего кафе. Через несколько часов у него самолет в Токио, а потому не плохо было бы подкрепиться перед вылетом, да и привести мысли в порядок бы тоже не помешало.***
«Наконец-то я дома…» ̶ мелькнуло в мыслях, когда Хината в кои-то веки добрался до своего коттеджа и ввалился в гостиную, на ходу заваливаясь на диван и как-то игнорируя навязчивое желание помыться и нормально лечь спать. Слишком лень. Он с облегченным вздохом переворачивается на спину, и непонятно отчего, но на губы сама-собой ложится еле-заметная улыбка. Только подумать, всего полгода назад Шоё и представить не мог, что жизнь может так круто повернуться. Сначала ребята из «Madness in hell», потом Удай и Бокуто-сан, а потом так вообще нежданные друзья из прошлого! А теперь еще и Нацу … Уголки губ чуть сильнее поползли вверх, и юноша, лениво потянувшись, все же поднялся с дивана, подхватывая небольшой багаж и направляясь на второй этаж. Вероятно, все-таки стоит принять ванну, а то в душном пространстве самолета он успел нехило вспотеть, даже несмотря на кондиционер и легкую одежду. Да, идея ванны была просто восхитительной. Нежиться в теплой водичке, в которой плавают пушистые облака пены, и отмокать после долгого дня — истинное блаженство. Может по-чаще устраивать такие спа-вечера? Стоит над этим задуматься. Медленно натягивая на себя чистую одежду, парень, окинув комнату быстрым взглядом и оценив температуру в комнате, игнорирует заранее приготовленную футболку. Совершенно не заботясь о возможности простудиться, выходит на балкон и опирается на оградку, вдыхает прохладный ночной воздух Токио. На душе так хорошо, тепло и непривычно спокойно, что Шоё издает нервный смешок. Честно признаться, он уже и не может вспомнить, когда в последний раз ощущал себя так легко. Возможно, давно, очень давно … Не уж то все может и в правду наладиться?