***
— А потом эти балбесы решили провести соревнования на меткость и стали бросать друг в друга… кажется, мандарины. С каждым сказанным Суной словом Хината все громче смеялся, а теперь и вовсе был готов свалиться на пол. Хотя и сам Ринтаро едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, рассказывал он деланно серьезно, припоминая все подробности вот уже… пятой заварушки, в которую попал со своими друзьями. Улыбка не сходила с его лица, коробки были отодвинуты в сторону. Он вернется к ним завтра, хотя, точнее сказать, уже сегодня. Время приближалось к утру. — Ты бы видел, как я красиво попал Тсукишиме по носу! А какой он злющий был, ужас! Хината что-то прохрипел в трубку. — Что-что? — Говорю, — парень несколько раз глубоко вдохнул, — вас надо вместо ведущих на праздники заказывать — гости такого точно не забудут. — Видишь ли, ни я, ни кто-либо другой из нашей компании не сможет поручиться за целостность посуды, оборудования и костей. Даже Вакатоши, и тот будет смотреть, чтобы мы хотя бы не поубивали друг друга. — И то верно, — согласился Хината. — А у тебя там как? Ты не подумай, до твоих музыкантов мне дела мало. Интересуюсь, не приносят ли они слишком много проблем. Хината слабо усмехнулся. Вероятно, если бы не «его музыканты», он бы давно свихнулся. От усталости или от душевных терзаний — вопрос хороший. Только благодаря парням, которые делали все, чтобы Шоё не зарабатывался до упаду и старались всегда находиться с ним рядом, менеджер оставался в здравом уме. Хината сжал зубы. — Все хорошо, — парень правда надеялся, что говорит достаточно убедительно. — Тяжело, конечно, но куда без этого. Билеты почти полностью раскупили, концерты проходят на «ура», фанаты довольны… А сегодня Тецуро-сан подшутил над Тобио и Мия-саном. По итогу у одного волосы стали белесыми на концах, а у другого — темными. — Шоё-чан, — неожиданно прервал его Суна, Хината напрягся. — Что-то ведь не так, верно? Сердце пропустило удар. Хината сквозь зубы выпустил воздух, постарался привести мысли в порядок. Перед глазами возникло любимое лицо, так похожее на его собственное. — Нацу… — еле слышно выдал парень, даже не осознавая сказанного. — Что? Шоё-кун? — с тревогой позвал Суна. — Рин, — напряжение сквозило в голосе менеджера, — я ведь о многом умалчивал. Прости за это. Черт знает, почему, но Хината рассказал ему о сестре. О семье, детстве, Акаруй-сан… и о заболевании Нацу. Суна не сказал ни слова до самого конца. Впервые он слышал такой голос у вечно собранного Хинаты. Невероятная любовь к родителям и сестре, тоска по прошлому и отчаяние от невозможности изменить настоящее. Суна просто не мог себе представить, как выглядел парень сейчас — от одной мысли об этом сердце сжималось в тугой ком. Больше всего в тот момент Ринтаро хотел оказаться рядом с Шоё, обнять, утешить, дать надежду на светлое будущее… Ками, да хоть как-нибудь помочь! Потому что не мог его любимый, подобный солнцу Хината так страдать — он не заслужил этого. Чужой голос затих, лишь неравномерное дыхание прерывало тишину. — Через неделю ей будут делать операцию, — спустя время прохрипел Хината и прочистил горло. — А я… мне страшно, Рин. Суна растер руки, медленно выдохнул. — Шоё-кун, — тихо позвал он, в общем-то не зная, что сказать. — Я даже не смогу там присутствовать… А что, если я уже никогда не увижу ее живой? — Шоё-кун… — Что мне делать, если Нацу не станет? Я ведь все это делал ради нее… — Хината Шоё! — крикнул Ринтаро, на том конце повисла тишина. — Слушай, если ты бросишь парней и улетишь к ней, вряд ли это что-то изменит, зато ой как подкосит твоих музыкантов. Ты сделал все, что было в твоих силах, — не перебивай меня, ты сам это знаешь! Шоё-кун, я знаю тебя не так давно, но что я успел понять, так это то, что ты упертый, как баран, — тебя хрен чем остановишь. И раз уж Нацу твоя сестра, я уверен, что она тоже будет бороться до конца. Сейчас единственное, что остается, это надеяться, верить. Поэтому поверь в нее, в вас… Как я верю в тебя. Повисло молчание, но уже не такое гнетущее, как раньше — скорее глубокое и задумчивое. Суна бросил взгляд в окно. Светало. — Рин, спасибо… Грустная улыбка тронула губы. — Шоё-кун… Тихое «люблю» было сказано в пустой телефон.***
В ту ночь Хината впервые за долгое время спал спокойно. На утро он с немалым, но определенно приятным удивлением обнаружил своих парней в общей комнате за бурным обсуждением не то фильма, не то игры. Счастливые улыбки и смех сказали ему достаточно о недавней встрече с Укаем. А последовавшее за этим сообщение от самого продюсера «Буду иногда заглядывать» едва не заставило издать победный клич. Нельзя сказать, что он забыл о вчерашнем откровении Кейджи и Кенмы. Однако при разговоре он изо всех сил старался вести себя как обычно и не отводить взгляда (получалось или нет, задумываться не хотел). Было действительно трудно свыкнуться с этим… фактом. Однако чем больше он обдумывал все, тем более четкая картинка складывалась перед глазами. Апатия Акааши, нежелание участвовать в делах группы, отстранение Козуме и его решение покинуть группу, попытка закрыться Кагеямы и эгоизм Мии, слепая вера Куроо… Наконец все вставало на свои места. Пожалуй, уже это могло мало-мальски обрадовать чуток (нет) уставшего юношу. Хината протер глаза, потянулся. В ближайшие часы ему было необходимо закончить с документацией, сдать отчет, связаться с отелем в Париже, куда они вылетают из Осло уже этой ночью, и отправить кое-какие данные Укаю. Живот требовательно заурчал, напоминая об элементарных потребностях организма. Менеджер глубоко вздохнул. Тишину неожиданно прервал стук в дверь. — Шоё-кун, это Куроо, — парень отложил ноутбук. — Прости, что отвлекаю. — Да ничего, — Хината открыл дверь и пропустил музыканта внутрь. — Что-то случилось? Тецуро непонимающе наклонил голову, а потом закатил глаза. — Шоё-кун, меня до глубины души оскорбляет тот факт, что ты считаешь, будто мы можем прийти к тебе, только если «что-то случилось»! — чтобы добавить еще больше драматизма, барабанщик сложил руки на груди и обиженно задрал нос. Хината пару секунд тупо глядел на него, не зная, что сказать. После неуверенно выдал: — Э-э, прости? Фыркнув, Куроо легко усмехнулся и подошел к менеджеру чуть ближе. — В общем, мы с парнями решили в последний день выбраться в город. — О, — глупо выдал Шоё. — Хорошо, но вернитесь до темноты. Несколько мгновений они стояли напротив друг друга. Лицо Тецуро приняло нечитаемое выражение. Он многострадально вздохнул. — Ты не понял, — музыкант с весельем оглядел Хинату, — мы зовем тебя с собой. Глаза менеджера чуть расширились, выражая искреннее недоумение. Затем щеки окрасились легким румянцем, губы сложились в смущенной улыбке. — О Ками… Куроо хихикнул, обвел взглядом комнату. — Я так понимаю, ты сейчас занят? — Я?.. Ох, да, — Хината неловко почесал затылок. — Надо кое-что доделать… — Я могу помочь, — предложил Тецуро. — Я, конечно, не знаю всех тонкостей, но, думаю, хоть на что-то да сгожусь. Менеджер недоверчиво оглядел Куроо, ненадолго задумался. — Ну, ты мог бы позвонить и уточнить бронь номеров в отеле, — спустя время предложил Хината. Куроо едва не засветился от счастья, энергично закивав. Они расположились на том же диване, где Хината работал до прихода музыканта. Выдав Тецуро номер и вкратце объяснив, что от него требуется, менеджер вернулся к документам. Благо, оставалось совсем немного. Когда Куроо закончил со звонком, Шоё попросил отсканировать несколько бумаг и отправить их по почте Укаю. Сам же менеджер принялся подписывать документы и сверять данные. Закончив меньше, чем за час, они покинули номер Хинаты и направились в общий зал, где их должны были ждать остальные музыканты. Хината с наслаждением потянулся. — Спасибо огромное, — поблагодарил он Тецуро, чуть заметно улыбнувшись. Куроо проследил за его выражением лица и, фыркнув, закинул руки за голову. — Да ерунда, — уголки губ слегка приподнялись. — Всегда рад помочь. Уже подходя к общей комнате, они услышали голоса музыкантов. Как обычно, громче всех был Мия. — А я говорю, что Fender лучше! Ты хоть знаешь, какой у них охват?! — Да твой Fender держится только за счет имени! Все знают, что по цифрам его давно обогнал Epiphone! — как ни странно, но против Атсуму выступал Кейджи, который не менее яростно отстаивал свою позицию. — Честное слово, если бы не громкое имя «Madness in hell», нас бы выгнали отсюда еще в первый день, — усмехнулся Хината, стоя напротив двери. — Спасибо нашему дражайшему менеджеру, который умеет находить общий язык абсолютно со всеми! — улыбнулся Куроо, пропуская Шоё в комнату. Стоило им появиться, как музыканты резко заткнулись, так и замерев на местах. Куроо несдержанно прыснул от вида Мии, который явно в порыве страсти поставил одну ногу на небольшой пуфик, а руку, держащую пульт, задрал к потолку. Сидящий в стороне от него Кейджи выражал максимально возможное неодобрение поведения друга, а лицо бледного Кагеямы буквально кричало о помощи. Кенма дремал в наушниках, всем своим видом выражая полное безразличие к существованию в этом помещении посторонних людей. — А ну, подняли свои ленивые задницы и в ритме вальса спустились на первый этаж! — скомандовал Куроо, уперев руки в бока. Хината хихикнул, глядя на ошарашенные лица парней. Первым очнулся Кейджи, уперев в Тецуро подозрительный взгляд. — Ты ушел почти час назад, — недовольно начал гитарист. — Где тебя носило? Пока Мия, приветственно махнув Хинате, с неловким видом ставил на место пуфик, Куроо как ни в чем не бывало глядел на товарища с хитрой полуулыбкой. — Я помогал Шоё-куну с делами. А раз теперь все в сборе, предлагаю наконец-таки пойти поесть. Кейджи фыркнул и поднялся со своего места. Подойдя к менеджеру, он приобнял того за плечи, словив удивленный и даже несколько смущенный взгляд карих глаз. Кагеяма тем временем пытался растолкать спящего Кенму, который на его потуги лишь отмахивался, то и дело попадая несчастному вокалисту по лицу. Вскоре Тобио на помощь подоспел Куроо, который одним движением схватил Козуме за ворот и потянул с дивана, вынуждая проснуться. — Мы сильно тебе помешали? — к Хинате подошел Мия, равнодушным взглядом обводя Акааши, все еще обнимающего менеджера. Шоё неловко заерзал, и Кейджи послушно убрал руки, хотя от менеджера не отошел. — Нет, благодаря Тецуро, закончил довольно быстро, — он глянул на парней, которым-таки удалось заставить Кенму встать (хотя тот сейчас просто-напросто повис на Куроо, аки коала). — Итак, мы идем? Ответом ему послужили утвердительные кивки музыкантов и широкие улыбки (и согласное мычание не до конца проснувшегося Кенмы).***
Как оказалось, парни весьма серьезно (что удивительно, учитывая, о ком мы говорим) подошли к вопросу выбора места для общего обеда. Не стоит забывать, что «Madness in hell» была довольно популярна, так что появляться в общественных местах следовало осторожно, дабы не провести остаток дня, скрываясь от взбудораженных фанатов. Хорошо и то, что в Осло было довольно прохладно, поэтому никто не обращал внимания на закрытую одежду наших музыкантов, что существенно облегчало задачу. И вот, они зашли в приятного вида ресторан, где их сразу же встретила миловидная хостес. Кагеяма вышел вперед, подтвердил бронь, и девушка повела всю компанию на второй этаж. По дороге Хината отметил классическую сдержанность интерьера, кое-где разбавленного экзотической растительностью, и ненавязчивое музыкальное сопровождение. Про себя менеджер не переставал удивляться столь необычному для всегда ярких парней «Madness in hell» выбору. Тут же менеджер почувствовал пристальный взгляд и, обернувшись, встретился глазами с Мией, что сделал вид, будто его привлекло какое-то красно-черное растение на стене. Хината слегка напрягся. — Как только определитесь с заказом, нажмите, пожалуйста, на звонок, и к вам подойдет официант, — с улыбкой проговорила девушка, когда все заняли места вдоль вытянутого стола, и удалилась. Их привели на закрытую со всех сторон террасу, откуда открывался замечательный вид на солнечную столицу Норвегии. Атмосфера в самом деле была необычной, однако не сказать, что напряженной или неловкой, скорее… спокойной. Вот уж не думал Хината, что именно такое слово подберет для ассоциации с обедом со своими подопечными. — Хорошо, что забронировали стол на более позднее время, а то не успели бы, — выдохнул Кагеяма, пролистывая меню. Его взгляд метнулся к Хинате. Тот старательно делал вид, будто не замечал пронзительных глаз музыкантов. Он, конечно, в какой-то степени привык к такому вниманию со стороны ребят, однако сейчас это уже переходило все рамки — его буквально просверливали со всех сторон! Наконец, определившись с выбором, Хината поднял глаза на парней, которые в один миг принялись с деланным интересом разглядывать меню или вид за окном. И хотя Шоё не до конца понимал причину такого поведения, одно было ясно точно — музыканты явно старались вести себя прилично. Потому как иначе отсутствие шуток о «напыщенных индюках» и излишне глубоком декольте официанток, которых они заметили по дороге сюда, было не объяснить. Теперь Хината ясно ощутил, что что-то не так. И дело даже не в атмосфере — в нем самом. Над причиной этого чувства он думал, пока осматривал демонстративно «занятых делом» парней, пока ждал своего заказа, пока ел принесенную еду и… Наконец-то понял: ему скучно. Хината едва не выругался, осознав этот глупый, абсолютно неподходящий его личности факт. Но да, в самом прямом смысле ему скучно — точнее сказать, он все это время находился в ожидании… чего-то. Ну, потому что не могли его дражайшие подопечные, которые обычно вели себя как отбитые подростки в период пубертата, быть такими… нормальными? За время сотрудничества он уже успел привыкнуть к их нескончаемой энергии, громкому смеху и язвительным шуткам. Так что видеть их такими было как-то непривычно и даже неправильно. Будто не они это вовсе. За время их пребывания в ресторане все разговоры между ними были крайне вежливыми и местами даже строгими. Всего пара шуток проскользнули в беседе, и те были чересчур культурными. Так что Хината решил взять все в свои руки. Пусть он и не понял, с чего вдруг парни стали себя так вести, однако пора было это заканчивать. И он уже знал, как именно. Менеджер обвел своих подопечных быстрым взглядом. — Я отойду ненадолго, — бросил он и вышел из-за стола. Музыканты проводили его глазами. — Я думал, что помру, — распластавшись на своем месте, облегченно выдохнул Мия, когда за менеджером закрылась дверь. — Заткнись, будь любезен, — прошипел Кагеяма, метнув в друга недобрый взгляд. — А ты заставь меня, — осклабился гитарист. — Хватит! Забыли уговор? — прикрикнул на них Куроо. — Этот идиот меня уже запинал! Вытянул свои ноги, а другим хоть на стол залазь! — возмутился Тобио, пальцем указав на Атсуму. — Да кому ты нужен! Сам, вон, брызгаешься своим соусом, аж до меня долетает! — ответно воскликнул Мия, поднимаясь с места. Кагеяма сделал то же. — Ками, за что мне это? — горестно выдохнул Кенма, закрывая лицо руками и уже предвещая что-то. — Я кому говорю?! — яростно зашипел Тецуро, встав и ухватив товарищей за плечи. Мия зыркнул на него, дернулся и скривил рожу. Поддавшись на провокацию, Куроо ответно показал язык и… в общем, как всегда. На это менеджер и рассчитывал. Вероятно, если бы музыканты знали, что за этим действом наблюдал Хината, прекратили бы сразу, но они были слишком увлечены друг другом, а потому пришли в себя, лишь когда услышали хлопок двери. Шоё едва сдерживал смех, с улыбкой глядя на парней. — Это уже больше на вас похоже, — хихикнул Хината, возвращаясь на свое место и обводя всех хитрым взглядом. — Ну, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? Парни вмиг сели обратно, втянув головы в плечи. Кейджи глубоко вздохнул и переглянулся с Кенмой, тот кивнул. — Мы давно хотели пригласить тебя куда-нибудь, — начал Акааши. — Но подумали, что ты постесняешься нас, ведь иногда… ну ладно, довольно часто мы ведем себя несколько вызывающе. — Поэтому договорились, что будем вести себя сдержанно, — продолжил Козуме. — Но, как видишь, — он бросил многозначительный взгляд на друзей, — не получилось. — Прости, — практически в голос протянули Кагеяма, Мия и Куроо. Хината отчетливо ощутил, как в груди затрепетало нечто приятное и теплое. «Вот придурки… мои придурки» — подумал он, чувствуя, как уголки губ сами собой поползли вверх, а на щеках заиграл легкий румянец. — У меня будет к вам просьба, — прикрыв глаза, начал менеджер, пока парни в ожидании затихли. — Пожалуйста, когда на нас не обращены посторонние взгляды, будьте собой и не стройте из себя невесть что. А то аж жуть берет, когда вы такие правильные. Лица музыкантов вытянулись от удивления. Затем они дружно рассмеялись, даже не пытаясь скрыть порозовевших щек и горящих глаз. — Как скажешь, Шоё-кун!