***
Матч начинается сразу насыщенно. Сабуров рассекает поверхность ледового покрытия лезвиями коньков, вызывая тем самым фонтан ледяных брызг. Красуется, но никто и не против. Наоборот, с трибун раздается ободряющий свист и хлопки. Большая часть зрителей сегодня топит за «Барсов» и, в частности, за капитана, который мечтает порадовать болельщиков зрелищной игрой и забитыми шайбами. Игроки размещаются каждый на своей позиции, Лешка последний раз задорно улыбается ему, показывая свою готовность надрать «Титанам» задницы, а потом звучит свисток. Судья готовится вбрасывать шайбу, а это значит, что Сабурову самое время занять место на линии. Первое противостояние, которое он обязан буквально зубами вырвать, если потребуется, чтобы организовать своей команде преимущество с первых секунд матча. Соперник неприятно скалится, всем видом демонстрируя полнейшую уверенность, что из этой схватки именно он выйдет победителем, но Нурлана таким не проймешь. Он опускает клюшку на лед, на секунду прикрывает глаза, а затем шайба падает вниз. Кажется, она даже не успевает коснуться льда, когда Нур отшвыривает снаряд в сторону второго нападающего. Леха филигранно обрабатывает подачу, тут же пасуя себе за спину, где шайбу встречает Адиль. Самый обычный матч, пусть и важный до пизды, но таких у Нурлана бывало не меньше двух десятков, ему не привыкать к высоким скоростям, мату и мощным ударам, что приходятся на корпус время от времени. Буквально через пару минут игры Нур хрипнет от постоянных криков, которыми он вынужден подбадривать и направлять товарищей. — Ты заебал, мудак, — ревет Сабуров, группируясь, чтобы не получить травму, когда в очередной раз защитник соперников пытается впечатать его в заграждение. Очередной толчок действует как спусковой механизм, и вот уже Нурлан спешит догнать оппонента, чтобы со всей мощи всечь ему по ногам, от чего хоккеист грузно валится на лед под громкий свист судьи. Тренер благим матом орет на Сабурова, призывая того вспомнить о его главной цели — шайбе в воротах соперника. После справедливого наказания в виде удаления на минуту, форвард снова в строю. Динамичная игра захватывает его разум, и стальные коньки полосуют лед, преследуя спортивный снаряд, что молнией мечется от клюшки к клюшке. Нурлан толком даже не замечает, как сменяются игроки его команды. Тренер понимает, что накал под куполом ледового дворца только растет — каждый пытается урвать свой шанс и забить, поэтому он меняет защиту, выпуская на лед менее маневренных, но более грузных игроков, которые настоящими хищниками мечутся вокруг противников. Большее количество запрещенных ударов всегда приходится на нападение, «Титаны» не церемонились и отчаянно сбивали с ног своих соперников, что никак не упрощало положение «Барсов». Отрыв всего в два очка — это ничтожная разница, которую надо увеличивать любыми способами, невзирая на усталость, пот, застилающий глаза и неприятно липнущую форму. Несмотря на общий холод в помещении, хоккеистам было невыносимо жарко, ведь каждый двигался на пределе своих возможностей, а порой и превышая их. Жалелов, отрываясь от соперника, точно передает шайбу капитану команды, и тот спешит развить атаку. Нурлан мощно отталкивается ногами, буквально вспарывая лед, с трудом преодолевает синюю линию, до ворот остаются считанные шаги. Замах, удар, и трибуны взрываются громкими овациями. Капитан зарабатывает еще одно очко в копилку «Барсов». Второй период проходит без эксцессов, тренер сажает Нурлана на лавку, чтобы тот хоть немного перевел дух. Впереди ещё — непростой третий, и именно капитану придется тащить на себе игру. Команда продолжает удерживать преимущество, несмотря на то, что «Титаны» успели загнать им три шайбы, положительными действиями отличились Леха и Рустам, каждый забивая по одной. В раздевалку они уходят со счетом пять — три, в пользу хозяев площадки. На третий период игроки выходили уже заведенные донельзя. Каждый понимал, что это не просто проходной матч, это их шанс подняться с третьего уровня профессионального хоккея до второго. Высшая хоккейная лига буквально вертит своим хвостом перед их носами, и игроки должны в лепешку расшибиться, чтобы туда прорваться. Тренер еще раз прогнал стратегические варианты, подбодрил парней и отпустил первую пятерку на лед. С первых секунд складывается впечатление, что «Титаны» выходят не просто отобрать победу, а буквально устроить массовую казнь игрокам «Барсов». Защитникам приходится поднапрячься. В какой-то момент Адиль не выдерживает и, отбросив клюшку, врывается в месиво из игроков с кулаками, дабы защитить своих. Кажется, что гости всерьез вознамерились проредить зубы хозяевам арены. Потасовку с трудом удается прервать арбитрам. Судья даже угрожает преждевременным завершением игры и штрафами обеим командам, когда те игнорируют предупреждающие свистки. Гнев потрясающий двигатель, и Нурлан знает об этом лучше многих. На скуле капитана красуется огромная ссадина — ему не повезло подвернуться под кулак кого-то из соперников. Но на данный момент это наименьшее из зол. Атмосфера среди играющих ледяная, но сама игра жгучая и острая, как раскалённое лезвие. Очередное вбрасывание, которое выигрывает Эмир, тут же пасуя на Усовича, а тот в свою очередь уже на капитана. Сабуров понимает, что при всем своем желании до ворот соперника ему не добраться даже с подмогой тафгаев — его осаждают со все сторон, и чтобы спасти шайбу от перехвата ему тоже необходимо пасануть. Глаза выискивают кого-то из товарищей, кто точно сможет принять шайбу и не потерять ее. Леша Щербаков — юркий второй нападающий, который обычно шестым чувством знает, куда и как выставить клюшку, чтобы принять пас от первого форварда. В этот раз Нурлан тоже полагается на предприимчивого игрока. Все происходит за доли секунды. Хаос вокруг него нарастает, ноги идут юзом, когда он резко разворачивается и остервенело бьет по шайбе, отправляя ее в полет. Дальнейшие события Нурлан не успевает рассмотреть, потому что его сбивает с ног грузный защитник, вдавливая в лед, но, судя по душераздирающим крикам с трибун, что-то идет не так. Когда капитан оказывается на ногах, его буквально парализует ужас от увиденного: Леша лежит в центре площадки, очевидно, без сознания, а из-под шлема хлещет кровь, окрашивая лед рубиновыми пятнами, что стремительно расползаются вокруг и впитываются в форму. Никто из игроков не рискует подойти к травмированному парню, но этого и не требуется, потому что на площадку уже выбегает бригада врачей, спешащая оказать пострадавшему помощь. Захваченный динамикой игры мозг постепенно отходит и шестеренки крутятся, обрабатывая информацию. Последний, кто касался шайбы, был он — Нурлан, а затем снаряд отправился в полет, только вместо клюшки, которую Лешка просто не успел подставить, шайба прилетела тому аккурат в голову. Сабуров знает много ужасных историй, в которых игроки умирали на месте или чуть позже в больнице от полученной травмы и все, что он может, — это молиться богам, чтобы эта участь обошла стороной его друга. Внутренности делают кульбит, как профессиональные каскадеры, а перед глазами начинает мутнеть. Нурлан напрочь игнорирует выросших из неоткуда Эмира и Адиля, которые пытаются увести с площадки замершего капитана. Те ему что-то говорят, но Нурлан продолжает пялиться на кровавое пятно, что осталось рдеть на льду ровно в том месте, где упал Леша. Под собственными коньками лед трескался, и Нурлану казалось, что он уже не в ледовом дворце, а где-то посреди океана. Что корка воды сейчас разойдется на куски, мелкие осколки бритвами вопьются в кожу, а легкие сдавит тяжелая масса ледяной воды. Сознание начинает плыть, и вот уже второй игрок «Барсов» выходит из строя.***
Ужас. Стойкий первобытный ужас снова овладевает огромным телом хоккеиста, пусть он таковым и не является уже четыре месяца. Он ушел из команды, кажется, в тот же день. Может, Нурлан, отчасти, и рад был бы забыть события той игры, но он не может, потому что сейчас должен помнить за двоих. Лешу увезли в больницу моментально, с ним отправились пресс-секретарь команды и еще кто-то из администрации, пока тренер и его помощники остались расхлебывать другие, не менее важные вопросы, такие, как, например, пребывающий без сознания капитан. Нурлан, как очухался, тут же порывался поехать в больницу, но ему запретили. Агрессивного и невменяемого капитана сбагрили на руки Адилю и Эмиру, с которыми тот снимал и продолжает снимать квартиру, чтобы те доставили его домой. Кажется, друзья настолько серьезно восприняли указание тренера, что продолжают нянчиться с Нуриком до сих пор, невзирая на его депрессивное состояние и полное нежелание контактировать с внешним миром. Сабуров был похож на дерево, что вросло корнями в постель, но перед этим его покорежило ветрами, ливнями и пожарами. Только даже самые искалеченные деревья по весне снова обретали листву и жизнь, а парень выгнивал изнутри, становясь тенью самого себя. Поначалу он бесновался, пытался пробраться в больницу, чтобы хоть одним глазком увидеть Лешу и попросить прощения за тот неудачный бросок. Он никоим образом никогда не желал своему лучшему другу зла, и то, что случилось на матче, — просто ужасающая случайность, которая им обоим дорогого стоила. Щербаков не просто получил заурядное повреждение, в результате черепно-мозговой травмы он лишился памяти, напрочь забыв все, вплоть до собственного имени и родителей. Когда он открыл глаза, то был беспомощнее младенца. Врачи заверяли, что его случай не самый худший и память восстановится, скорее всего, практически полностью, но в первое время Щербакову было необходимо избегать любых триггеров, которые могли бы спровоцировать это самое возвращение памяти. Для него разработали специальную методику неврологи совместно с психиатром, рассчитанную на плавный результат, который не причинит еще большего вреда, как если бы все воспоминания вернулись к нему в одночасье. Все это было замечательно, но куда же без одного колкого «но» — сам являлся одним из главных триггеров. Мало того, что они были коллегами, Сабуров был источником травмы и по совместительству лучшим другом, на нем было завязано слишком много узелков, потяни хоть за один, и Леше стало бы только хуже. Как бы не жаждал его увидеть Сабуров,он бы ни за что не причинил еще больший вред своему близкому человеку, пусть это и делало хуже ему самому. — Ты, блять, в своем уме? — Эмир, заходя в комнату, ежится от холода, что пробирает его до костей. Время близится к ночи, и температура на улице изрядно низкая, учитывая, что всю вторую половину дня льет дождь. Август выдался достаточно прохладным, но Нурлана это, очевидно, совершенно не волнует, он даже бровью не ведет, когда друг заходит к нему в комнату и чинит свои порядки. — Нур, это не серьезно, ты заболеешь. — Эмир, мне все равно, — уведомляет брюнет друга, на что тот расстроено морщится. Конечно, за такой большой промежуток времени они привыкли к состоянию Сабурова, но это не значит, что друзья опустят руки и перестанут бороться за его благополучие, пусть сам Нурлан и не поддерживает их пока в этом. Кашоков только вздыхает, а потом принимается наводить порядок. Первым делом мужчина захлопывает окно, прерывая потоки ледяного ветра. Комната тут же погружается в тишину и звуки города остаются за пределами оконной рамы. Затем он стирает воду с напольного покрытия, собирает грязные вещи, разбросанные тут и там, пустые тарелки и кружки. Мужчина почти бесшумно передвигается из комнаты в кухню и ванну, и обратно. Даже когда становится относительно чисто, он не уходит, а отвоевывает место на кровати друга, устраиваясь в ногах. — Я не хочу с тобой говорить, — очередной давно всем известный факт. Нурлан так глубоко погряз в чувстве вины, что весь остальной мир потерял для него хоть какой-либо интерес. Он начинает испытывать перманентное раздражение по отношению к Эмиру. Да, может, какая-то его часть рада и благодарна друзьям за поддержку, но большая часть все-таки ратует за то, чтобы его оставили к херам в покое и дали закончить свое существование где-нибудь в тишине. Но Эмир слишком понимающий и заботливый для такого. Несмотря на грубость друга он все равно ежедневно приходит в мрачную обитель Сабурова и прибирает, приносит еду, а еще задает раздражающие вопросы, ответы на которые ему никто не дает. — Ты опять вспоминал игру? — Я ничего не забывал, в отличие от него . — У него все будет в порядке, и вряд ли он обрадуется, когда узнает, в каком ты состоянии пребываешь, — Эмир не злится, хоть это было бы вполне оправдано, наоборот, он увещевает друга вернуться к жизни терпеливо и даже с нежностью. Нурлан игнорирует эти слова, потому что, с одной стороны, в нем загорается глупая надежда, что однажды Леша вспомнит, а с другой, он смертельно этого боится. И Эмир только подогревает вину своими словами и действиями. Другие бы послали его вместе с загонами на три веселых буквы, но вся команда единогласно поддерживает товарищей. Да, сейчас они оба вне состава и клубной жизни, но это не повод кидать их. Безумно тяжело ощущать себя обузой, будучи довольно взрослым человеком. Сначала члены команды попеременно дежурили в их квартире, страшась, что Нурлан наложит на себя руки. Тот, может, так и поступил бы, но факт того, что Леша пусть и в больнице, но живой, действует на него отрезвляюще. Потом, когда все поняли, что убивать себя капитан не будет, они решили его не донимать и всячески поддерживать, приглядывая со стороны. Нурлан считает себя недостойным таких товарищей и наотрез отказывается воспринимать их слова, что это просто несчастный случай. Они пытаются оправдать его, но факт, что единственный виновный человек это Нурлан, остается фактом. Иногда он слышит, как Адиль с Эмиром говорят о нем в соседней комнате. Ни разу в их речи не проскользнули обвинения или уничижительная форма по отношению к нему, но это только больше злит. Злит и то, что Кашоков продолжает сидеть на его постели и держать свою руку на колене, выражая немую соучастность. Нурлану хочется отгородиться, поэтому он сдвигается немного левее, чтобы избежать прикосновения, Эмир понимающе кивает, а потом выходит, затворяя за собой дверь, но намеренно оставляет включенным верхний свет. Нуру приходится встать, чтобы потушить его, и эти незначительные движения заставляют чувствовать себя живым. Противно. Путем нехитрых манипуляций комната снова погружается во мрак, как было до вторжения Эмира. Полная темнота устраивает Сабурова куда больше, потому что мгла снаружи отлично гармонирует с беспросветностью внутри. Там, в сердце так же холодно и темно, как в комнате. В таком состоянии Нурлан может пребывать бесконечно долго. Его не интересует день ли за окном, ночь ли. У него есть четыре стены и потолок. Отличный набор, Бродский бы точно ему медальку выдал за соблюдение догмы, что он транслировал в своих стихах. Еще есть пол, но тот часто ускользает, рушится и плавится. Поэтому Нурлан не любит покидать постель, только разве что по нуждам. Эмир как-то сравнил его с каторжником, запертым в темнице. Очень похоже, только разница в том, что у заключенных приговаривает суд, а Нурлан сам себе огласил вердикт и послушно его исполняет. Он тут и судья, и пациент, и питомец. Самое страшное наказание — это одиночная камера. Человек ведь существо социальное, нет для него хуже наказания, чем остаться запертым наедине со своими мыслями, страхами и поступками, без единой возможности отвлечься на спасительный окружающий мир. Это страшно до кошмаров и воплей, которыми Сабуров иногда будит своих соседей. Надо отдать им должное, они никогда не заходят после этого, не продлевают его унижение. В пустой тёмной комнате очень быстро забываешь, кем ты был. Кем хотел быть, кем стал. Цепляться не за что. Нурлан сам выбрал этот путь, сам себя наказал. Он заслужил. Брюнет укладывается поудобнее на кровати и улыбается в тьму. Жутко так, обреченно, понимая, что выбраться из этой темноты шанса нет ни единого. А где-то там, на другом конце Москвы, Леша подскакивает на кровати, проснувшись от кошмара, где из темноты ему улыбаются и зовут.***
Леша подскочил на кровати, ощущая, как тяжелыми крупными каплями пот скатывается по его холодному лбу. Он впадает в панику, когда глаза шарят по комнате и не узнают обстановку. Сонный мозг не сразу определяет, что он находится дома у друга. Да и вообще, любое место для него сейчас по определению незнакомое. В комнате темно, хотя он помнит, наверное, единственное из всего, что засыпал с включенным светом, вряд ли Рустам намеренно его потушил, они никогда раньше так не поступал, но о причинах отсутствия освещения Щербаков подумает позже. Он буквально чувствует, как по коже ползут мерзкие мурашки, а возле уха, почти в районе шрама от травмы, посвистывает воздух от чужого, горячего дыхания. Кто-то большой, мощный и точно пугающий, находится рядом с ним. Леша вознамеривается закричать, но в горле встает спазм, все, что он может, — это пытаться выталкивать звуки насильственно, но эти попытки тщетны. Тишина и только мерзкое дыхание рядом. Когда он понимает, что позвать на помощь не может, то решает сам уйти, но и тут его настигает неудача. Конечности охватывает тремор, и если он предпримет попытку встать, то все равно рухнет на пол. Кажется, тьма это тоже понимает, понимает и бесчинствует, питаясь страхом замершего парня. Все существо Леши прирастает к кровати, а воздух кажется тяжелым и густым, в комнате стоит духота, хотя окна, кажется, были открыты. Блондин пытается понять, спит он и это просто часть кошмара или сновидение пробралось в реальность. Он никогда не верил в бугимена и всех этих околомифических существ, но кто-то определенно реально трогает его руку, пока та покоится поверх одеяла. Сейчас Леша готов уверовать даже в единорога, если это поможет избавиться от липкого страха, что дегтем разливается внутри. Он сделал очередную потугу, чтобы подняться, но тело продолжало не слушаться. Леша был на грани, чтобы разрыдаться, как маленький. Ему хочется, чтобы мама зашла в комнату, взяла его на руки и унесла на кухню, где горит мягкий желтый свет и папа уже варит какао. Он не уверен, что в его детстве было именно так, но почему-то эта спасительная картинка слегка ослабляет ужас. Парень мечется по кровати, сбивая простыни в мокрый от пота клубок, он стонет и мычит. А из темноты раздается смех, больше похожий на скрежет старых половиц. Занавески взмывают в воздух, движимые порывом ветра или какой-то другой силой, с тумбочки падает кружка с водой. Кажется, это сам Леша сбивает посуду, когда мечется, пытаясь сбросить с себя вязкое ощущение кошмара. Все проходит в одночасье, будто и не было страшного смеха и летающих занавесок. Одна лишь кружка валяется у кровати, но это точно результат активных действий Леши во сне, хорошо, что она была пустая. Часы на тумбочке показывают около четырех утра. Эта цифра заставляет Алексея тихонько простонать. Подобное происходит уже третий раз за неделю. Мало того, что кошмары выматывают его ментально, так еще и физически он начинает разваливаться, потому что его организму чертовски не хватает того отдыха, что он получает. Врач говорит, что это нормально. Неудивительно, что его мозг трансформирует какие-то незнакомые образы в кошмары, но Леша упрямо умалчивает, что наоборот, этот смех кажется ему до боли знакомым. Будто он из прошлого, того самого, что остается ему недоступно. Он не говорит об этом своему психиатру, Рустаму и даже родителям. Наверное, если бы он осмелился, то получил бы ответы или хотя бы часть из них, но в том и проблема, что они все умалчивают, утаивают, недоговаривают. Не раз было такое, что Рус с кем-то говорил по телефону и тут же прерывал звонок, как только Леша оказывался слишком близко, чтобы услышать реплики из диалога. Или родители тихо шептались, наверняка обсуждая его, их лица были явно омрачены, но они натягивали улыбки, как только Леша оказывался поблизости. Он же не слепой. И не тупой. Да его память отсутствует, но врач заверяет, что это временно и постепенно большая часть воспоминаний займет свое место в его мозгу. Это последствие травмы. Самое обидное, что он даже не знает, какого рода это травма, а никто ему и не говорит. С момента, как его выписали из больницы, прошло уже порядком около двух месяцев, которые он живет у Рустама. Сначала родители хотели его увезти куда-то, где живут они сами, но врач не рекомендовал, опасаясь, что это будет потрясением для организма. Все-таки Москва была привычным городом, возможно, это могло поспособствовать излечению, хотя сам Леша так не думает. Сонный паралич окончательно отступает, и Щербаков выбирается из кровати, чтобы осуществить вылазку на кухню за водой. Скорее всего, он больше не уснет, поэтому просто бессмысленно лежать ему неохота, да и хочется смочить горло, пересохшее от немого крика. В квартире Рустама кухня совмещена с гостиной, в которой временно и обитает хозяин жилья. Когда Леша только переехал к нему, он пытался отказаться от спальни, которую ему любезно уступил друг, мотивируя это тем, что Щербакову нужно больше покоя и личного пространства, а Русу для него вот вообще ничего не жалко. Это действительно было так. Саидахмедов старался помогать другу во всем, что было в его силах. Он делился какими-то крупицами информации, в основном нейтральной, той, о которой врач не запретил говорить, взял на себя готовку и походы по магазинам. Леша с трудом отвоевал уборку, потому что ему было неловко тупо ничего не делать, да и монотонное занятие помогало успокоить нервы. Так он не чувствовал себя совершенно бесполезным куском биомассы. Вместе они гуляли, развлекались в свободное от работы Рустама время. Кстати, еще один странный кусок биографии друга, который у Щербакова вызывает сомнения. Рус заверяет, что его работа заключается в просиживании штанов в офисе, типа он айтишник, но при этом периодически он вообще может отсутствовать по несколько дней дома. Конечно, он списывает все на командировки, но Леша почему-то не верит. Рустам бы и рад рассказать Лешке о хоккее и играх, которые являются реальными причинами его отъездов, но это строжайше запрещено. Прежде чем они перевезли Лешу из больницы, он и Илья устроили глобальную зачистку всего помещения, убирая в коробки все, что хоть отдаленно могло напомнить Щербакову о травме. Даже форму теперь приходилось хранить в ледовом дворце, тренер ради такого выделил ему отдельное место в своем шкафу. У них, конечно, воровством не промышляют, но на всякий пожарный лучше перестраховаться. Сейчас квартира Руса напоминала больше общежитие, и не столько потому, что там обитало много людей, сколько была голой и необжитой. Все эти меры были необходимы и, честно говоря, для Саидахмедова не было трагедии в том, чтобы поступиться своим комфортом ради друга. Пусть до травмы они и не были прям супер близки, порой даже соперничали, да и вообще, Леша предпочитал тусоваться только в компании Нурлана, эти двое казались абсолютно неразлучными, но вот обстоятельства сложились так, что именно Рус стал тем, кто сейчас заботится о Щербакове. Леша тихой поступью шагает к тумбе, на которой стоит графин с водой, когда замечает, что его друг до сих пор не спит. Сначала Щербаков удивляется, как тот не отреагировал на его стенания, но потом замечает наушники на Рустаме. Брюнет до последнего не замечает чужого присутствия в комнате и комично шарахается, когда Леша приземляется в кресло напротив дивана. — Ты чего не спишь, полудурошный? — Воды захотелось, — Леша смеется и салютует кружкой. — Может, кулер поставим в спальне? — Я тебе так надоел, что ты не хочешь, чтобы я из нее выходил? — Блять, за что ты мне достался такой, — Рустам обреченно стонет, пуляясь подушкой в Лешу, которую тот успешно отбивает. Даже если он ничего не помнит, на его рефлексы и мышечную память это не влияет. — Я хочу, чтобы тебе было комфортно. — Мне комфортно, правда, спасибо, — Щербаков расцветает теплой улыбкой. Он действительно не понимает, чем заслужил таких друзей. Помимо Руса, с которым он соседствует, к нему регулярно заглядывают Илья, Слава и изредка Эмир. Каждый всегда притаскивает что-то вкусное или полезное, типа книжки или пазлов, которые ему прописали для восстановления. Леше это занятие не особо по вкусу, но он не жалуется. Отчего-то в компании Рустама становится неуютно, и Леша поднимается, чтобы долить себе еще воды и уйти в спальню. Он заметил, что в последнее время такое ощущение все чаще посещает его, когда он с друзьями. Будто что-то не на своем месте, словно ему приходится отыгрывать постоянно какую-то роль и это не может не раздражать. Рустам перемены настроения друга не замечает, он широко зевает и сползает ниже по подушке, намереваясь поспать. — Тебе надо соблюдать режим сна, — замечает Леша, на что брюнет только смеется. — Раньше самыми злостными нарушителями были вы, — бормочет Рус. — Кто мы? — но в ответ только посапывания с дивана. Реально Рустам так быстро отключился или снова ушел от ответа, Леша не проверяет. Он бредет в свою комнату и валится на постель, обреченно вздыхая. Как же он мечтает поскорее все вспомнить, чтобы наконец заполнить все эти странные раздражающие пробелы в своей голове. Каждый день он просыпается и подолгу смотрит в зеркало, будто то может подарить ему какие-то объяснения. Но Леше кажется, что тот Щербаков, с другой стороны, все помнит и точно может ему помочь. Он единственный на кого Леша в действительности может положиться, ведь только его отражение знает, как тяжело ему все это дается. Как страшно от кошмаров, как надоела бессонница, как мучает тревога, как он теряется в реальности, пытаясь осознать свое место в ней. Леша хочет самую малость — просто вернуть себе себя.