Особые отношения

Неожиданно к нам подскочила Хельга - моя племянница, дочка моего брата. - О, привет! - сразу обратилась она к Джиму. - Тебя как зовут? Мальчик смутился и слегка порозовел. Явно не ожидал, что с ним заговорит девочка. - Хельга, это Джим, - я чуть подтолкнул паренька ближе. Тот покраснел ещё больше, но всё таки смог выдавить тихое и нерешительное "привет". - А сколько тебе лет? - последовал второй вопрос. - Не смущайся, давай, - тихо шепнул я юнцу. - Двенадцать. В следующем месяце будет тринадцать. - О, а мне тринадцать через полтора месяца. Значит, мы ровесники! Класс! Она так открыто радовалась новому другу, а Джим стоял смущённый и немного испуганный. До этого друзей у него почти не было, а после тех событий и смерти родителей бедняжка совсем замкнулся в себе. И тут новая знакомая резко схватила его за локоть и чуть потянула за собой. - Пошли к нам! Всё равно обед ещё не скоро. Мальчик только и успел, что вопросительно поглядеть на меня. Следом за ними поспешил Найджел, выслушавший новую порцию упрёков. Взрослые сели в гостинной, чтобы просто поговорить. Мама то и дело вспоминала, как кто-то из нас в пять или шесть лет разбил какую-нибудь чашку или вазу, как кто-то стащил из кладовки варенье, как кто-то лет в девять убегал от соседской собаки и застрял на заборе. А затем перешли к разговору о детях. - Дэвид, ты прости Найджела. Обычно он так себя не ведёт, - повернулась ко мне Абелен. - Ох, не стоит. Не передрались же ведь, - улыбнулся я. - Кстати, Дэвид, а как так получилось, что ты взял под опеку Джима? - поинтересовался брат. - Ну, его отец тяжело заболел и я не смог что-либо сделать, к сожалению. Потом не стало и матери. Тоже болезнь. Родственников, как опекунов, мы уже рассматривали. И в итоге мальчик остался со мной. - А почему его не взял под своё крыло кто-либо из других родственников? - поинтересовалась мать. - Ну, старики воспитать его не могут. Кто-то отказался взять на себя такую ответственность, кто-то не смог приехать, а кому-то пришлось отказать, по весьма веской причине. - Какой же? И в этот момент вся семья выжидающе глядела на меня. - А вот об этом я предпочту промолчать. * * * * Маленькая квартирка. Мужчина лет сорока пяти торопливо и взволнованно ходит взад вперёд по комнате. - Ну когда? Когда? - бормочет он себе под нос. - Хоть бы поступил! Пожалуйста, пусть он поступит! Далее начинает бормотать молитвы. Неожиданно распахивается деревянная дверь а на пороге стоит юноша лет двадцати, с тёмными кудрявыми волосами и яркими голубыми глазами. Мужчина, то ли отец, то ли опекун, бросается к нему навстречу и хватает за руки. - Ну, как? - Я... - мальчонка шмыгает носом. - Я зачислен... - Ну и слава богу, - мужчина крепко обнимает подопечного и прижимается губами к каштановым кудрям. - Боже, Боже, маленький мой, я так счастлив. - Я тоже... - по щекам юнца скатываются слёзы; он робко улыбается. - Я так и знал, что ты сдашь экзамен. Мы с тобой два месяца готовились, всё-таки. - Я, конечно, не был так уж уверен, но знал, что с вашей помощью добьюсь зачисления в колледж Святого Иоанна. - Я сам там учился, Джим. Ты уж постарайся. Обучение скоро начнётся. - Я оправдаю ваши надежды, доктор. Мужчина тяжело вздыхает. Восемь лет прошло. А мальчик так и не назвал ни разу его отцом. Может, он и не стал им для него? Паренёк замечает это уныние в лице близкого человека, обнимает за шею, прижимается к сильной груди, опускает свою голову к нему на плечо. - Простите, я просто всё не могу привыкнуть. Мне уже давно пора начать обращаться к вам "отец". - Нет, нет, что ты? - поспешно отзывается Ливси. - Мне бы не хотелось принуждать тебя. Дэвид замолкает. Ему кажется, что перед ним не двадцатилетний юноша, а всё тот же маленький мальчик, которого он когда-то взял под своё крыло. - И всё же, можно, я буду называть вас отцом? - Джим заглядывает в чёрные, как смоль, глаза. - Я буду этому только рад, - улыбка и невесомый поцелуй в лоб. - Я люблю тебя, отец, - робкое признание. - И я тебя, сын мой, - спокойный ответ...