Закружись со мной в вихре, как в белом танце.

Фамилия Бейкер на долгие годы была спрятана в пыльный ящик с воспоминаниями, которые всплывают время от времени и чаще всего в бессонные ночи. Сидя в припаркованном автомобиле, агент ФБР Кимберли Браун (в девичестве Моро) корила себя за то, что ответила на звонок этим утром. На весах значительный перевес в пользу драмы. Сколько было сказано неправильных слов, сколько не случившихся нужных разговоров, сколько они нанесли ранений друг другу, - трудно сосчитать, почти невозможно. Молодая женщина взглянула на руку, где на пальце красовались кольца – обещания любви и верности. Это работа, - подумала она. – Все осталось в прошлом, а о работе Джейку знать не нужно. Брюнетка потянулась за бумажным стаканчиком с логотипом кофейни, сделала глоток и взглянула на вывеску хорошо знакомого ей клуба. Еще раз убедившись в том, что у Ким нет уверенности в правильности этого поступка, женщина вышла из автомобиля и направилась на встречу с человеком, с которым она и не надеялась однажды встретиться. Внутри все было по-другому. Или ей так казалось, ведь чаще всего Ким бывала здесь по ночам. Суетливый персонал готовился к смене, старательно наводя чистоту и натирая бокалы. Заметив молодую женщину, ей поспешили сообщить, что клуб закрыт. – Мистер Бейкер ждет меня, – сказала брюнетка, направляясь к лестнице. На последних ступеньках агент Браун обернулась. Призраки танцующих людей, отголоски музыки и эхо прошлого передвигались по танцполу. Она сморгнула воспоминания. Это было в прошлом, теперь она другая. От прежней Ким осталось только физическая оболочка и имя. Дверь кабинета хозяина клуба была закрыта, но Ким вошла внутрь без стука. Он ведь сам позвонил, он ждал ее, так зачем стучать? Или может так Браун хотела отыграться за то, что он застал ее врасплох неожиданным звонком. Ходжа Ким увидела за столом. Мужчина поднял глаза и перестал нервно стучать кончиком ручки по столешнице. Отметив, как напряглась челюсть бывшего любовника, агент подавила усмешку. – Привет, – произнес брюнет максимально бесцветно. Если глаза – это зеркало души, то ему подходит их оттенок. Серый. Блеклый. Пустой. Молодая женщина давно приняла факт, что будь она тогда в порядке, она бы ни за что не связала себя отношениями с таким человеком. Потеряв на время Джейка, Кимберли не хотела рядом с собой видеть никого, кто смог бы подарить ей хоть капельку любви, зная, что она не сможет ответить взаимностью. И Ходж Бейкер идеально подошел для этой роли. Пустоту заточили в физическую оболочку и выпустили в мир. Но, если он не выказывал чувств, это не означало, что их не было. – Привет, – отозвалась агент Браун и закрыла за собой дверь кабинета, отрезая их от остального мира. Владелец клуба поднялся из-за стола и спрятал руки в карманах брюк. – Выпьешь? Брюнетка горько рассмеялась абсурдности вопроса, покачав головой. – Будто наши пути и не расходились. Хотел бы Ходж, чтобы это было так. Мужчина отметил, что Ким пошло на пользу время. В его памяти сохранился образ разбитой, даже раздробленной девушки, которая пытается собрать себя по кусочкам, но осколки – такие острые – ранят пальцы. Сейчас же он не видит даже тени от сохраненного в памяти образа. Приятное чувство гордости наполнило его атрофированное сердце, ведь это он помог ей закалиться. Останься она со мной, я бы ее сломал окончательно, - откровение настигло его внезапно. – Спасибо, что приехала, – Бейкер старший указал в приглашающим жестом на стул и сел сам только тогда, как Ким расположилась напротив. – Рассказывай, Ходж, что заставило тебя набрать мой номер? Он сложил руки в замок на столе, и Ким заметила сбитые в кровь костяшки. Свежие раны, - отметила агент, но не стала комментировать вслух: ей все равно, что творится с Ходжем Бейкером. И мужчина, в свою очередь, не стал прятать рук, заметив взгляд бывшей… Кого? Любовницы? Девушки? Возлюбленной? Он и сам не понимал, только знал, что она была близка его душе. – В бюро еще пытаются достать Оушена? – решив опустить формальности, Ходж приступил к главному, чтобы не тратить времени, которого и так вечно не хватает. – Допустим, – агент Браун, подобно статуе, даже не моргнула при упоминании этой фамилии. Дело Оушена можно было смело использовать как пресс-папье. Наколенные годами улики все никак не складывались в логичную и стройную цепочку событий, которую можно преподнести прокурору для предъявления обвинений. Сама Ким думала, что среди агентов есть крот, что сливает информацию преступнику, но доказать этого она не могла. Иначе как объяснить, что ему удавалось выйти сухим из воды или вообще оставаться в тени, когда все указывало на его причастность на уровне профессионального чутья, но шестое чувство, к сожалению, к делу не подшить. Когда разговор в отделе снова заходил об этом человеке, все мышцы и нервные окончания Ким напрягались, заставляя улавливать каждое произнесенное слово и считывать язык тела присутствующих в комнате. – Если я скажу, что у меня, возможно, есть информатор среди его людей? – Я скажу, что тебе будут рады наши агенты, если ты с этой информацией придешь сам лично в бюро, – агент Браун пожала плечом как можно непринужденней, словно ее не волновала эта тема, чтобы не открывать Ходжу все карты. Однажды бюро уже пыталось получить информацию о бизнесе Оушена, но информатор был раскрыт, и теперь они вынуждены были включить Рика в программу по защите свидетелей, отправив его чуть ли не на край света, чтобы мстительный и маниакальный Оушен не сравнял бедолагу с землей. После случившегося начальство приняло решение пока залечь на дно, наблюдать издалека, чтобы страсти внутри группировки утихли. Ким много раз думала, представляла себя в полевых условиях работы, как в былые времена, но маленький человечек с голубыми, как у его отца глазами, отрезвлял ее. Хозяин клуба поднялся из-за стола и уже было хотел подойти и сесть рядом с Ким на свободное кресло, но остановил себя. Он взглянул на руки, что напряженно сжимали кожаные подлокотники, на то, как при естественном освещении поблескивает дорогой металл на безымянном пальце. Конечно, он знал. Однажды появившись в жизни Ходжа Бейкера, Ким не смогла оставить его, даже пусть в образе призрака воспоминаний. Время от времени брюнет наводил информацию о бывшей, чтобы убедиться, что, уйдя из его истории, она счастлива и создаёт свою собственную. Так случалось почти со всеми, кто однажды решился разорвать связи с Бейкером – жизнь становилась лучше. Мужчина остался стоять у стола, нависнув над агентом Браун. Она прямо и открыто смотрела в его серые глаза, и тяжесть взгляда ощущалась кожей, будто на плечи агента свалилась вся пустота мира. Не выдержав, брюнетка поднялась с кресла, скинула пиджак и отошла к панорамному окну. Это лучшая часть кабинета Ходжа, где открывается вид на ночь и город. Днем Нью-Йорк казался грязным и пыльным, а ночь скрывала недостатки не только города, но и людей. – Мне нужна твоя помощь. Это будет взаимовыгодное сотрудничество, – сказал он, наблюдая за каждым ее движением – в них появилась кошачья плавность и непринужденная размеренность, будто она познала гармонию со свои телом. Ещё Бейкер отметил, как по-прежнему шикарно смотрятся ее ноги и бедра в брюках. Ему всегда нравился сдержанный офисный стиль Ким, потому что под строгими блузками было соблазнительное белье, что так приятно снимать. В порыве воспоминаний Бейкер коснулся пальцами столешницы стола, на которую он не раз укладывал брюнетку, чтобы довести до оргазма. – Я предлагаю тебе информатора, – он прочистил горло кашлем, возвращаю своему голосу силу. От картин прошлого у него перехватило дыхания, – который поможет прищучить Оушена. Ты любишь громкие дела, вот еще одно в твой послужной список. Ким скрестила руки на груди, когда Ходж поравнялся с ней у окна, выдержав расстояние в метр от ее плеча. – А тебе какая выгода? – мгновение и догадка появилась сама собой. Ким невесело усмехнулась. – Хочешь сделку? – В этом вопросе я могу доверять только тебе, – агенту неплохо удалось узнать Ходжа, поэтому он не стал юлить. Они смотрели на город, но иногда ловили взгляды друг друга в отражении стекла. – Уверен, что я не оберну все против тебя? Помнится мне, не такой ты и невинный ангелок. – Я тебе верю, – повторил Ходж уверенно, осознавая, что отдает свою судьбу в руки агента, которая знает о его прошлых прегрешениях, но, он думал, если бы она хотела, он давно бы уже был за решеткой. – Знаю, что не вправе просить, но может пострадать девушка, – он решил прибегнуть к припрятанному козырю. – Ой, да заткнись, – фыркнула Кимберли и повернулась к мужчине, чтобы напрямую заглянуть в глаза, чтобы посмотреть на его лицо в момент лжи, чтобы вспомнить, почему она ушла и убедиться, что сделала это не зря. – Чтобы Ходж Бейкер переживал за судьбу какой-то девушки? Перестань мне врать, раз уж просишь о помощи. Ты можешь печься только о своей шкуре, – как и предполагала, она не увидела сожаления во взгляде мужчины. Но он был прав, когда напомнил о беззащитной девушке, ведь Ким не могла пройти мимо и не помочь. – Что за информатор? – сдалась брюнетка и посмотрела на наручные часы, как бы заявляя, что эта встреча ее утомила и у нее мало времени. – Мой помощник ее скоро привезет, ты сама с ней сможешь поговорить, – брюнет вернулся к столу и взглянул на папку, в которой уже была информация о Кэтрин, но пока не спешил отдавать ее Ким, пока она лично не переговорит с девушкой. Мужчина улыбнулся уголком губ, скромно праздную победу. Кимберли выдохнула и села обратно в кресло. – Зачем я вообще согласилась?.. – занервничав, молодая женщина стала крутить кольца на безымянном пальце. Приятная привычка, которую она и не думала прятать или искоренять. Джейк тоже в раздумьях неосознанно крутит обручальное кольцо. Как-то Ким указала ему на это, на что любимый муж ответил, что они же одно целое, так что не удивительно, что их привычки схожи. – Я рад за тебя, – искренне признался Бейкер. Прежде, чем звонить Ким, он еще раз убедился в достоверности информации, что у нее есть муж – детский хирург, с которым они воспитывают маленького сына. Возможно, думал бизнесмен, ему придется применять еще какие-то рычаги давления, чтобы склонить агента на свою сторону, но он не хотел прибегать к этой подлости с Ким. Он ведь достаточно сделал ей боли. И, если в ней все еще осталась та Ким, что жила в его памяти, при одном упоминании о близких, она бы застрелила его прямо на этот месте, почувствовав угрозу. – Ты сильно изменилась. Надеюсь, ты счастлива. Это она комментировать не собиралась, потому что однажды Ходж посмел сунуть свой нос в ее работу, и Браун не позволит ему сделать то же самое и с ее семьей. – Как дела с братом? – поспешила брюнетка перевести тему. Ходж усмехнулся и сжал челюсти. До сих пор знает, как его можно уколоть. – Наверное, будешь рада услышать, что все так же стабильно плохо, – перед Ким он не хотел скрываться хоть еще пару минут. Бизнесмен прекрасно понимал, что сейчас, когда в дверь его кабинета зайдет Кэтрин, их отношения с братом могут ступить на путь невозврата. – Нет, не рада, – покачала головой агент, проникнувшись этой искренностью. – Ходжу Бейкеру нужна семья, чтобы не забывать о своей человеческой сущности. Удивленно моргнув, брюнет перевел взгляд на агента, и вот еще одно воспоминание всплыло в сознание, - почему он был с ней и не отпускал – она видела его под слоями грязи и тайн. Стук в дверь. Слава богу, - мысленно выдохнула Ким. Ей не понравилось, куда ушел этот разговор. Она обернулась. В дверях после разрешения Ходжа войти показался высокий светловолосый молодой человек. Он был внешне полной противоположностью Ходжу, они были как инь и ян. Браун даже подумала, что ему не место рядом с Бейкером: ему подошёл бы больше волшебный лес, где он с другими эльфами пел песни, играл на лютне или чем они там занимаются. Доминик отступил в сторону, впуская в кабинет девушку, почти девчонку. У Ким сжалось сердце при виде маленького, загнанного зверька. Гордо держав подбородок, вся ее поза словно кричала «вот она я, смотрите!», но от нее веяло паникой. Челюсть цвета фиалки крепко сжата, будто удерживала крик или брань. Она обвела взглядом кабинет, посмотрела быстро на Ходжа, будто ей было противно, и зацепилась взглядом за Ким. Еще никогда агенту не доводилось внедрять такого юного информатора. Она посмотрела на Ходжа одними губами безмолвно проговорила «ублюдок». Он привел ребенка – брошенного и опустошенного – и готов отдать ее на растерзание в логово Оушена. – Кэтрин, – хозяин клуба указал рукой на свободный стул рядом с бывшей подругой, – познакомься с Ким. Зачем я согласилась? – раздосадовано подумала Ким, отчетливо видя перед собой еще совсем девчонку.

***

Зачем я согласилась? – в отчаянии выла я в своей голове.