Мой спасатель Малибу

Мои внутренние часы всегда были настроены так, что я засыпал в одиннадцать ночи, просыпался в шесть утра, а все время в промежутке меня даже танком нельзя было разбудить. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня. Точнее ночи. Четырех часов ночи. Оказывается, если тебе в четыре ночи будут звонить пятнадцать раз на мобильный, пять раз на домашний, а еще оставят кучу сообщений в мессенджерах, ты сперва будешь ненавидеть этого человека всеми фибрами души и ждать, пока звонки стихнут, а потом все-таки встанешь и поднимешь трубку, также продолжая ненавидеть человека по ту сторону телефона. Сейчас это оказался руководитель отдела маркетинга, господин Ким, если быть официальным, который едва я поднял в трубку, закричал прямо в ухо. — Чонгук-а, у меня три новости: хорошая, плохая и очень плохая. С какой начать? — голос его взбудораженный и необычайно бодрый для того, кто будит своих работников по ночам. — Привет, Джин. Начни с хорошей. Учитывая то, что ты разбудил меня в четыре ночи, я могу разбить телефон, если услышу что-то плохое, — говорю я, пытаясь проснуться, но все еще сижу с закрытыми глазами. — Хорошо. Тогда слушай, ты проведешь отпуск в Калифорнии, и не просто в Калифорнии, а в самом Малибу, представляешь? Я сперва обрадовался, но потом понял, что сейчас будет что-то, что мне явно не понравится. — Так, тогда какие оставшиеся две? Слышу в трубке, как Сокджин-хен замялся и громко выдохнул перед тем, как: — Ну, плохая в том, что это будет не отпуск, а рабочая командировка. А очень плохая — ты вылетаешь завтра, ой, уже сегодня в девять утра, билет и информация по размещению уже отправлена тебе на почту. Документы по поездке отправим, пока ты будешь в самолете. Лететь тебе долго. Ну все, моя роль выполнена. Давай. — Так, Ким Сокджин-щи… — говорю я голосом, который начинает нарастать пропорционально уровню моей нервозности. Не успеваю возмутиться, как слышу в трубке гудки. Сбросил. Минут десять сижу на краю кровати и просто смотрю на свой ковер. Пытаюсь осознать, что меня только что лишили отпуска и мне осталось пять часов, чтобы собраться в трехмесячную поездку на другой конец света. — Блять, да вы издеваетесь. Вообще, я ничего не имею против рабочих поездок. На них можно найти много полезных связей, поесть и поспать за чужой счет. Но сейчас немного другой случай. Я еду не в Тэгу или Пусан на какую-то двухдневную конференцию или мастер-класс. Я еду, черт возьми, в другую страну, другой город, с которым у нас разница в целых шестнадцать часов. Минут двадцать пытаюсь понять, что это не шутка. Еще десять минут трачу на то, чтобы умыть лицо холодной водой и окончательно проснуться, и целых пятнадцать смотрю в свой шкаф, в котором у меня одинаковые комплекты рубашек, брюк и пиджаков, черных футболок и такого же цвета спортивных штанов. В общем, никакой одежды, которая бы подошла мне в Малибу. Смотрю погоду в Малибу и мысленно (а может и не только) морщусь, когда вижу на экране — 30 градусов по Цельсию. Либо я разнежился в теплом комфортном 18-20 градусном Сеуле, либо 30 градусов — это действительно, настоящий ад. А я, как стремительно падающий в бездну, Lil NasX из клипа «MONTERO (Call Me By Your Name)», сейчас добровольно собираю вещи по нужному направлению. Спустя три часа долгих, мучительных, полных ненависти к работе и жалости к своему нынешнему состоянию, сборов, я вызываю такси и выезжаю в сторону аэропорта Инчхон. По дороге оцениваю отель, который мне зарезервировала компания и загружаю в Google Maps карту Малибу. Отель, в котором я буду проживать, называется The Surfrider Hotel и находится в шести минутах ходьбы от государственного пляжа Малибу Лагун. Смотрю фото своего номера и отеля. Да, я определенно люблю ездить в рабочие поездки за счет нашей компании. В аэропорту быстро прохожу все проверки и уже стою, готовый к посадке. Рядом со мной двое пожилых людей, мужчина и женщина, дают наставления молодой девушке, которая, видимо, уезжает на учебу. Так как сижу рядом, невольно слышу отрывки их разговора: — Кушай хорошо, не питайся одними гамбургерами или что там кушают американцы в своих городах. Не забывайте с братом писать нам и звонить. Соджун научил нас пользоваться скайпом, поэтому от нас вы так просто не избавитесь. — Мам, пап, все будет хорошо. Мне уже восемнадцать и я буду там не одна. Когда нас предупреждают о том, что началась посадка, замечаю, как женщина начинает всхлипывать и зацеловывать свою дочь в щеки. Рядом молодой парень звонит девушке и говорит, чтобы она не скучала. Я стою, сжимаю телефон, а потом открываю свой список контактов и, пролистав, закрываю обратно. — Нет, я ни о чем не жалею, — уверяю себя. Не жалею, что оставив родителей в Пусане, уехал учиться в Сеул и, если быть честным, забыл про них. Первое время я общался с родителями каждый день, отправлял фото или видео, приезжал домой если не раз в две недели, то раз в месяц точно. Но потом, получается так, что у тебя появляются дела, твоя жизнь заполняется другими людьми и событиями, и вот, ты уже не можешь за целый день ответить на сообщение мамы в телефоне. Со временем, мы все отдалялись и отдалялись. Я направил все силы на учебу в университете, параллельно работал на неполную ставку и пару раз даже умудрялся выходить в бар с одногруппниками. Как там говорят, что имеем — не храним, потерявши — плачем. Мама с папой попали в аварию, когда собирались сделать мне сюрприз на Новый год, приехав в Сеул. Что ж… сюрприз удался и на выпускном после четвертого курса я стоял один. Как сейчас помню, купил себе букет, взял по классике айс-американо и пошел в свою однокомнатную квартиру, которую, к слову, родители мне подарили на поступление в Сеульский, отмечать окончание. Друзей у меня тоже было немного. Совсем немного. Один. Но он сейчас наверняка отсыпается дома, после проведенного ночью концерта в местном Hard-rock кафе. Как его угораздило из маркетинга уйти в рок до сих пор остается загадкой. Я мог бы позвонить своей девушке, и предупредить, что летом мы все-таки не сможем поехать на Чеджу, но и это не получится сделать. Мои последние отношения закончились незадолго до дня Влюбленных. И нет, я не бросал ее, чтобы не тратится на подарок. Просто случайно увидел Хе Сон в кофейне, целующейся с другим парнем. Узнавать причины такого ко мне отношения я не стал. И без того знаю. Слишком много работы, слишком мало свободного времени. Слишком много требований к отношениям и слишком мало тех, кто их разделяет. Слишком много амбиций и слишком мало физических и эмоциональных сил, чтобы своим амбициям соответствовать. Поэтому вот он я, стою перед посадкой, сжимаю телефон в одной руке и небольшой чемодан в другой, стараюсь не думать о том, как тяжело будет привыкать к новой культуре, людям, да даже распорядку дня, какая работа меня там ждет, ведь я даже не посмотрел документы, который мне прислал Джин-хен… Из этих мыслей меня вытаскивает толпа, которая толкаясь, стремится расставить свои вещи, быстрее пройти и занять свое место. И я, добровольно принудительно, следуя толпе тоже прохожу к своему. Для дальних поездок у меня всегда наготове плейлист на телефоне. Поэтому я подключаю наушники, закрываю глаза и наслаждаюсь голосом Twenty One Pilots. Может даже смогу нормально поспать, лететь все-таки не пару часов. Только задремав, ощущаю, как меня легонько толкают в плечо. Открываю глаза и вижу девушку, которая в зале ожиданий прощалась со своими родителями прямо передо мной. Вопросительно смотрю на нее, а она пальцем показывает на место рядом со мной у окна. Поворачиваюсь в ее сторону и сам того не замечая, пробегаюсь по ее лицу. Она определенно очень милая, в ней нет той страстной красоты, но ее лицо притягивает внимание. Девушка замечает мой взгляд и, повернувшись к моему лицу, говорит: — Меня, кстати, зовут Тэ Ри. Ким Тэ Ри, — и протягивает руку для знакомства. Мне новые знакомства, особенно в самолете, пока ни к чему, но так как простую человеческую вежливость никто не отменял, я пожимаю ее руку в дружеском рукопожатии и отвечаю: — А я Чонгук, Чон Чонгук. Напрасно я думал, что на этой прекрасной ноте наш диалог закончится. Видимо своим приветствием я запустил спусковой механизм и Тэ Ри начала активно рассказывать мне о том, как она готовилась к поступлению, как родители долго не отпускали ее на учебу в Лос-Анджелес, так было бы и дальше, если бы брат не переехал в Малибу три года назад и теперь мог спокойно присматривать за сестренкой. — Он у меня, кстати, спасателем работает. Круто, да? Я показательно устало и незаинтересованно киваю головой и надеваю наушники. Спасатели это конечно хорошо, но не зря говорят «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Я, кажется, тоже тону. Но только спасать себя мне совсем не хочется.