Я планировал спать до обеда, но кажется у жизни на меня другие планы. Кто-то отчаянно пытался до меня дозвониться, сперва я думал, что после первого звонка они успокоятся, но нет. И почему ночью я оставил телефон на столе в гостиной, мог бы отключить и спать дальше. Еще и мелодия на звонке была нервирующей. Скрипя зубы, я был готов выкинуть телефон в окно, если бы он попал мне в руки прямо сейчас. Но до него надо еще дойти, что я и делаю. Номер для меня явно незнакомый. Может кто-то с работы, хотя вроде я не должен был сегодня куда-то идти. Поднимаю трубку и слышу:
— Ким Чонгук?
Мои глаза от удивления расширяются и я пытаюсь понять, кто это может быть. Заодно, вспоминаю свою фамилию. Мало ли. У вас бывает такое, что вы начинаете сомневаться в самых очевидных вещах, типа сколько будет дважды два? Вот у меня сейчас такое же. Но сколько помню, в семье все Чоны. Значит ошиблись.
— Эм, кажется вы перепутали. Меня зовут Чон Чонгук, — я бы давно бросил трубку, но такой вопрос застал меня врасплох и я решил хотя бы подправить человека.
— ААА, Чонгук-и, это же я, Тэхен, — это не объясняет странного вопроса, но зато дает понять, кто мне испортил утро, что я ему еще припомню. Стоп. Разве он не Ким Тэхен?
Ким?. Хочу закатить глаза, но получается только смутиться.
— Тэхен, ты разбудил меня в выходной в семь утра. Я такое не прощаю. А если бы ты был рядом, точно легко не отделался бы, — стараюсь говорить с напускной строгостью, хотя с одной стороны говорю правду. Ведь я точно не так планировал провести утро. Но с Тэхеном быть грубым мудаком почему-то не очень хочется.
— Предлагаю такой выход. Раз я испортил твое утро, мне его и исправлять. Зову тебя попить кофе. Возле нашего пляжа есть неплохое место. Я там сам обычно завтракаю.
Обдумываю предложение. Уснуть я сейчас точно не смогу, никогда не получается. И до обеда еще много времени, затем я планировал искупаться, все-таки я в Малибу. Поэтому решаю, что от чашки кофе с утра в компании Ким Тэхена ничего не случится.
— Ладно, я все-равно уже проснулся. Куда мне подойти?
— Кафе называется «Lagoona». Буду ждать тебя там, — сказал Тэхен, а потом бросил трубку. На фоне было слышно множество голосов: детских, женских, которые что-то кричали. «Наверное на работе» подумал я и тоже завершил звонок.
Через полчаса я уже стоял напротив кафе Lagoonа в желтой легкой футболке и джинсовых шортах. Кафе было небольшим, но с красивой летней террасой, смотрящей на океан. На террасе были маленькие деревянные столики, накрытые красной скатертью в горошек, больше напоминающей итальянские рестораны. Большинство столиков уже было занято, многие приходили на пляж утром и купались до обеда, пока не наступала опасная жара. Поэтому сперва я не заметил Тэхена, пока он не окрикнул меня:
— Я здесь, Чонгук-а, — послышалось откуда-то за четверым столиком и я только сейчас его увидел. Тэхен сидел за самым дальним столиком, который был ближе к пляжу. Я ненароком заметил, что он был очень красив. Я тоже не страдаю низкой самооценкой относительно своей внешности, замечаю, что привлекаю много девушек, иногда даже парней, но красота Тэхена была совсем другой. Он притягивал внимание своей аурой, харизмой, которой в семействе Ким кажется было не занимать. Его черты лица были аккуратные, довольно обычные, если рассматривать их по отдельности, но когда они собирались вместе на его лицо — дух захватывало.
Кажется, я простоял как статуя довольно долго и подозрительно, потому что когда я посмотрел на стол, за которым сидел Тэхен, его там уже не было. Ушел? Но стоило моим глазам посмотреть чуть левее, я замер. Тэхен стоял прямо передо мной. Между нами было сантиметров тридцать, но даже этого было мало, чтобы я вдруг не почувствовал себя очень странно, от головы до пяток пробежались мурашки, и я почувствовал, как начало покалывать в пальцах. Сделав глоток воздуха, я повернулся к нему полностью и посмотрел в глаза.
— Ты чего застрял? Я подумал, что ты увидел что-то, что тебя напугало.
— Хей, ты чего? — спрашивал Тэхен, продолжая смотреть на меня взглядом, в котором начало нарастать волнение. А потом он сделал то, что выбило почву у меня из-под ног. Подняв свою руку, он прижал ладонь к моему лбу.
— Температуры нет. Ты же не болеешь, да? Может не стоило вчера тебя так поздно держать.
Так, стоп. Соберись, Чонгук. Как можно так размякнуть из-за какого незнакомого парня, который просто тебя коснулся. Ладно, возможно он не был совсем незнакомым, но все же. Ты же взрослый парень, когда в последний раз ты ощущал такую нервозность.
— Кхм, — кашлянул я, чтобы отвести от себя внимание и руку, которую Тэхен даже не собирался убирать.
— Все нормально, пойдем. Ты недолго ждал?
— Нет, Чонгук-и, ты довольно пунктуальный, — сказал Тэхен и подмигнув, пошел к столику, за которым сидел. Я молча поплелся за ним, а так как толком еще не проснулся, то шел просто как собачка на поводу. Мне срочно нужна была большая чашка американо, иначе я даже к обеду не проснусь. Мы заказываем на обед английский завтрак для Тэхена и панкейки с шоколадным сиропом для меня.
— Дай, я попробую твое, — говорит Тэхен и я даже не успеваю ответить, как он вилкой тянется к моей тарелке и отламывает кусочек панкейка, а затем окунает его в сироп и одним движением отправляет весь этот большой кусок в рот. Смотрю на него, а он в блаженстве аж закрыл глаза. Наверно, любит сладкое, думаю я про себя. Вижу, что он до сих пор с закрытыми глазами пережевывает еду, как будто завтракает в ресторане Мишлен. А потом резко становится задумчивым, прикладывает руку к подбородку и лицо такое, будто решает тяжелую математическую задачу.
— Нет, — вдруг говорит он.
Эм… Что нет? Но предпочитаю промолчать и ждать, что же он дальше выкинет.
— О, нет, — он показательно хватается за голову обеими ладонями и роняет ее на стол. А вот это уже странно. Я считаю мысленно до трех и тянусь рукой к его голове, все еще прикидывая, что можно спросить. Но он успевает быстрее. Резко выпрямляется, а заметив мою руку, начинает улыбаться.
— Я только что чуть не назвал эти панкейки самым вкусным, что я ел за всю жизнь, — оправдывается Тэхен.
— И что? Ну, они и вправду вкусные.
— Эх ты, — говорит Тэхен и щелкает меня по носу, — я же жду от тебя шедевров кулинарного искусства, или нет, кондитерского. Ты же про сладкое говорил. Так что, я не позволю каким-то панкейкам с Лагуны сбить меня с толку.
Он сейчас серьезно?
Я подвисаю на минуту, глубоко внутри чувствуется тепло. Я ведь раньше никому не говорил, как меня привлекает готовка сладкого, а он запомнил, да еще и ждет так. Хоть и чуть-чуть драматизирует, но все же ждет. Я от этого сперва начинаю глупо улыбаться, а потом улыбка переходит на смех, который Тэхен тоже подхватывает. Мы смеемся так минут пять, а затем я начинаю ему объяснять, что тогда ему очень долго придется держать у себя этот трофей и никому не отдавать, потому что я очень давно не готовил, и в ближайшем будущем не собирался. Точно не в этом городе, может быть у себя дома, но тоже не факт. Тэхен на это наигранно дуется, а потом резко хватает меня за мизинчик своим и говорит:
— Обещай, что до отъезда я поем что-то именно твоего приготовления, иначе я тебя не отпущу в твой Сеул, — он говорит серьезно. Выражение лица его успело поменяться за секунду, он смотрит на меня испытующим взглядом, как будто, ответ «нет» даже не рассматривается. До моего отъезда еще два с половиной месяца, так что думаю, что в один из дней я бы мог что-то приготовить, ну или просто, чтобы он наконец отпустил мой палец, который держит кстати очень крепко. Поэтому зажимаю мизинец и отвечаю также серьезно.
— Обещаю.
После этого наш разговор перетекает совсем на другие темы. Он говорит о том, как Чимин слишком строго их контролирует, что хоть они и друзья, но почти все боятся его, поэтому когда он появляется на пляже, все бегут к своим контрольным точкам. О том, что Тэ Ри теперь спать ему не дает.
— Я, конечно, знал, что в нашей семье все активные и общительные. Но за неделю познакомиться в Малибу с тридцатью новыми людьми, или дальше больше — это конечно даже я не осилю. Серьезно, Чонгук-а, я уже устал каждый раз вставать и открывать дверь ее друзьям, которые потом заваливаются в ее комнату и не выходят оттуда до часов трех ночи. А это, между прочим, происходит в мои выходные. Она даже умудрилась найти знакомых из Лос-Анджелеса, которые кажется приедут на эти выходные к ней и она уже просит меня устроить новую вечеринку. Да уж, сестренка, не ожидал от тебя, — Тэхен кажется слишком эмоциональным, когда говорит это. И хоть он притворяется, что злится на свою сестренку, я вижу, что все совсем не так. Он и вечеринку устроит, и будет рад всем ее новым друзьям, хотя конечно может и навалять разок другой, если будут сильно шуметь. Потом наш разговор переходит на Юнги? Сам в шоке. Тэхен оказывается уже нашел его номер в kakaotalk и они умудрились пообщаться, у них даже нашелся общий знакомый. Ну, я не удивлен. Юнги такой человек, что его знает почти каждый, но так как память у него самого на имена не очень хорошая, он запоминает мало кого, при этом умудряется общаться с ними как прежде. Поэтому если кто спросит имя его какого-то знакомого, предпочтет промолчать и просто продолжить разговор. А потом Тэхен вдруг начинает спрашивать про меня. И я затыкаюсь. Говорить о себе я не особо люблю и стараюсь избегать такого, но Тэхен заходит издалека. Он делает глоток своего капучино, пару секунд смотрит в сторону океана, а потом повернувшись, спрашивает.
— То есть ты учился на маркетинговое дело?
— Да
— И как? Нравится?
— Ну, как видишь, еще работаю.
— Если честно, то, что ты все еще работаешь в маркетинге, не значит, что тебе это нравится. Я вот, например, столько работал в банке, а потом понял, что не мое. А у тебя как?
— Мое, не мое — мне все равно. Мне хорошо платят, много полезных связей и работать могу часто удаленно.
— А если бы не маркетинг, чем бы занялся?
— Не знаю
— Давай, Чонгук-и, подумай хорошенько. Не успокоюсь, пока не дашь ответ. Я вот например, если бы не работал в банке, и не работал спасателем, как сейчас, пошел бы наверно в зоопарк, следить за животными, — я такому ответу не сильно удивляюсь, это Тэхен, он кажется даже с животными поладит за час или быстрее. Но не в силах усмирить свое любопытство, спрашиваю:
— Почему зоопарк?
— Я люблю животных, — кто-бы сомневался, думаю я, — ну и нравится заботиться о них, а еще я люблю следить за всем. Я бы каждый раз проверял качество воды, чтобы еда была свежая, чтобы летом им не было жарко. На самом деле, я против зоопарков, потому что там часто плохо содержат животных, мне даже смотреть жалко, поэтому не хожу. Но если бы пошел туда работать, то постарался бы сделать их жизнь лучше. Они итак в клетке, и если выпустить не получается, то нужно хотя бы сделать их жизнь комфортной.
И как у него получается быть таким. Я вот совсем другой. Но раз человек открылся, то делаю усилие и открываю душу. Открываюсь человеку, которого знаю меньше недели, но с которым хочется разговаривать или резко уехать ночью на лодке. Я сам удивился такому желанию. И все равно отвечаю.
— Я бы стал художником или кондитером.
— Кондитером я еще понимаю, ты же говорил, что любишь готовить. А почему художником? — сразу спрашивает Тэхен. И на лице искренняя заинтересованность, не такая, когда ты делаешь вид, что тебе интересно послушать о другом человеке, чтобы поддержать разговор. А когда тебе действительно интересно. Наверно именно поэтому, я сперва крепко задумываюсь перед ответом, ищу его где-то там внутри. А когда нахожу, то раскрываю человеку напротив.
— У меня мама была художником. Любила рисовать природу, из-за этого часто возила нас то на Чеджу, то на Чхонсандо. А пока мы с папой плескались в воде, она рисовала. А потом и меня кое-чему научила. Показывала, как правильно накладывать цвета, делать композицию. Да много чего было.
— А почему была? — произнес Тэхен, а потом, видимо осознав, каким будет мой ответ, замолчал, поникнув головой. Я уже привык к таким реакциям, когда в разговоре невольно всплывает эта тема. Много времени прошло, и сейчас уже не так больно. Но что-то в этот момент просыпается и начинает скрести. Я начинаю чесать в районе груди — оно не проходит. Значит не снаружи — внутри.
— Прости.
— Все нормально, Тэхен, — говорю я. Я ведь давно не вспоминал. А тут даже рассказал о маме, чем занималась. Я любил наблюдать, как ее глаза начинают светиться, когда она рисовала. Она была очень счастлива в эти моменты. А значит, счастлив был и я. Мы с папой были в фан-клубе художницы Чон Юнхи. Каждую пятницу дарили ей цветы, чтобы они не успевали засыхать. Когда мама сказала, что ей неприятно видеть засохшие цветы, которые потом придётся выбрасывать, мы начали дарить ей комнатные. Поэтому к моему семнадцатилетию наш дом превратился в оранжерею. Сперва это нравилось только маме, а мы с папой жаловались, что дома стоит сильный запах, пыльца летает, когда открываем окна. А потом и мы втянулись. Все вместе поливали их, удобряли, пересаживали. Это была целая семейная традиция. Еще мы…
— Чонгук?
Понимаю, что совсем ушел в свои мысли. Поднимаю взгляд на Тэхена, он также сидит напротив. Его тарелка уже пуста, так быстро съел. Это сколько же я так сидел?
— Чонгук, ты плачешь?
Что?
У меня состояние, будто на меня вылили ведро ледяной волны. Пальцем провожу по щеке, она действительно влажная. Это пиздец. Чонгук, ты умудрился впасть в эмоциональность и позволил себе заплакать перед кем-то. Быстро отворачиваюсь, чтобы Тэхен не видел меня таким, а сам стираю слезы с глаз и щек. Чувствую на своем плече теплую, но крепкую руку Тэхена. А он просто разворачивает меня и прижимает к себе. Чувствую себя маленьким мальчиком в его объятиях, хотя мне уже пошел двадцать четвертый год. Он теплый и спокойный, держит меня крепче.
— Ты можешь поплакать, Чонгук. Не думай, что это слабость. Иногда надо иметь достаточно смелости и решимости, чтобы плакать, — говорит он тихо, почти шепчет мне в ухо. Пускает волнами дрожь по моему телу.
— Я никому не скажу, — завершает он и меня просто разрывает, я начинаю тихонько всхлипывать, а потом становлюсь все громче и громче. Это не переходит в истерику, меня слышит только Тэхен, который почти полностью закрыл мою голову своим телом, вжал меня в грудь так, что я носом уткнулся ему ниже ключиц. Я всегда боюсь показываться людям в таком состоянии, поэтому не знаю, о чем сейчас думает Тэхен. Но я уверен, что он не смотрит на меня с сожалением или разочарованием. И хотя бы за это, я хочу сказать ему спасибо. За то, что спустя десять минут, он поднимает мою голову, и большим пальцем стирает последние следы небольшого преступления, свидетелем которого выступил он один. А я, совершивший это преступление, вовсе не хочу убирать свидетелей, наоборот, хочу показать ему больше. В мыслях благодарю за то, что без лишних вопросов подает мне стакан воды и бумажную салфетку, а затем встает со стола и уходит. Вещи оставил, значит вернется. Значит, дал время успокоиться. Выпиваю залпом стакан воды и салфеткой вытираю лицо. Глаза наверно опухли, беру телефон и проверяю свое предположение. Оказалось верным.
Когда Тэхен возвращается, в руках у него два шарика мороженых в большом вафельном рожке. Одно фисташковое, другое шоколадное. Он протягивает оба передо мной и кивком дает понять, что я могу выбрать. Я забираю шоколадное.
— Так и знал, что выберешь шоколадное, — говорит он, улыбнувшись и садится напротив меня. Делает вид, что уже забыл то, что произошло пять минут назад. Мы сидим так еще минут десять разговаривая о чем-то отвлеченном.
— Кстати, ты же к обеду собирался на пляж. Еще не передумал?
— Конечно, нет. Это будет моя первая вылазка к пляжу. Хоть я и прохожу мимо него перед работой, еще ни разу не купался.
— Тебе повезло, сегодня как раз моя смена. Так что я там тоже буду. Плавай спокойно, за тобой будет следить лучший спасатель Малибу — Ким Тэхен, — и встает в позу бодибилдера, выпячивая свои мышцы. Я от этого начинаю громко смеяться. Но тело у него и правда неплохое. Большое количество физической нагрузки дает о себе знать.
— Хорошо, хорошо, спасатель. Сядь уже.
Тэхен, на удивление, послушно садится и ждет, пока я допью свой напиток. На выходе из кафе, он поворачивается ко мне и говорит:
— Тогда увидимся к обеду. Отыщи меня, ок?
Я киваю и попрощавшись с ним иду обратно в отель. Еще есть свободное время, так что я могу поспать и только потом выходить на пляж. В номере заваливаюсь на прохладную кровать. По сравнению с уличной жарой, это просто блаженство. Ставлю будильник на час и проваливаюсь в сон.
***
Пляж заполнен людьми. Найти Тэхена кажется для меня задачей не из простых. Начинаю проходить сквозь ряды шезлонгов, надувных матрасов и досок для серфинга, которые были оставлены без присмотра. Я взял с собой только полотенце, солнцезащитный крем и телефон в специальном водонепроницаемом чехле, оставлять мне его здесь некому, поэтому буду брать в воду с собой. Вижу неподалеку свободный шезлонг и тороплюсь его занять. Я конечно люблю песок, но лежать на нем больше пяти минут не могу. Я за цивилизованный отдых.
Тэхен сам находит меня через полчаса моего спокойного отдыха, когда я просто лежу и никого не трогаю. Этот суетолог как-то нашел меня среди этого бесчисленного количества людей. А теперь тянет за руку в неизвестном направлении. Я не привык быть ведомым, дерни меня так кто-то в другой обстановке, давно бы получил по носу, а тут почему-то молчу и прибавляю шаг, чтобы не сбиться.
Мы доходим до участка пляжа, на котором сейчас собралась небольшая компания серферов, готовящихся ловить волну. А я кажется начинаю понимать, зачем Тэхен меня сюда привел.
— Неееееет, — я начинаю пятиться назад, а Тэхен ловко хватает меня обратно.
— Чонгук, ты же в Малибу, а это, — он показывает на парня, который уже плыл на доске и собирался вставать, — одно из первых в чек-листе «Что надо сделать, когда приехал в этот город». Даже не поплавать, а встать на доску. Тут идеальные волны, ты конечно вряд ли сразу встанешь, но у тебя будет хороший учитель.
— И кто же? — спрашиваю, но догадываюсь какой будет ответ. Тэхен с довольной улыбкой, показывает большим пальцем на себя.
— Ким Тэхен, собственной персоной. А ты — мой юный падаван.
— Ну давай, учи меня, магистр Йода.
— О, да ты шаришь, — засмеявшись, говорит Тэхен и тащит меня в сторону двух свободных досок, лежащих на песке. Он забирает себе ярко-фиолетовую доску, а мне показывает на зеленую с желтыми полосами.
— Так, смотри, понятно, что сразу ты не встанешь. Но сперва хотя бы попробуй поплавать на ней и прочувствовать какого это, — он показывает на часть доски, где начинается полоска с другой поверхностью и говорит мне, — это нижняя часть доски, когда ляжешь на доску, твои ноги не должны выходить за эту границу. Лежи точно по центру, — он хватает меня за локоть и показывает, как правильно. Я снимаю обувь и стараюсь лечь так, как мне сказали.
— Не вытягивай так ноги, Чонгук-а, ты же не на пляже загораешь, — поправляет меня Тэхен, а сам подходит к другой доске и тоже ложится на нее.
— Смотри, вот так, — показывает, а затем разводит руки в стороны и слегка приподнимается.
— Ты должен уметь держать равновесие, пока не встанешь на гребень волны, — я начинаю повторять за ним. И вопросительно смотрю на него, как бы спрашивая, все ли я делаю правильно. Возможно, в этот момент я выглядел слишком глупо, потому что Тэхен после моего взгляда, начал странно улыбаться (умиляться на самом деле), а потом и вовсе рассмеялся.
— Молодец, пока все правильно. Когда подплывешь к гребню волны, поставь руки у груди. Это будет твоя позиция перед тем, как встать. А если почувствуешь, что еще не уверен и тебя шатает, лучше пропусти волну и дождись следующую. Ок?
— Мхм, — отвечаю я и киваю для подтверждения. Хотя чувствую себя неуверенно. Я никогда не вставал на доску, хотя я много чего еще не делал, поэтому меня немного штормит. Тэхен подходит ко мне и кладет руку на плечо. Я все также лежу на доске.
— Пока постарайся просто удержаться на доске. Не вставай раньше времени. А я буду рядом, — говорит он и похлопав меня по плечу еще раз, уходит обратно. Мы встаем прямо возле воды, Тэхен повернувшись кивает и убегает с доской к волнам. Я, простояв еще пять минут, которые понадобились мне, чтобы настроиться, иду за ним.
Тэхен оказывается очень хорош. Перед тем, как я лег на доску и начал плавать, Тэхен уже успел словить первую волну. Я смотрел, как ловко он управлялся доской, а прямо перед вырастающим гребнем, быстро вскакивал ногами на доску, и повернув их параллельно друг другу выкручивался, сохраняя равновесие. Хотя пару раз он терял равновесие, когда волна оказывалась слишком большой и он переворачивался вместе с доской. Я от такого зрелища сперва смеялся, как резаный, а потом осознав, что и до меня дойдет очередь, пятился обратно к песку. Тэхен увидев мои движения, кричал во весь голос, чтобы я не смел трусить, иначе он меня выловит и заставит ловить самую высокую волну, оставив одного. Я хоть эти угрозы всерьез не воспринимал, все-таки шел обратно к воде. Сам же говорил о том, что раз попал в Малибу, надо много чего успеть.
Сперва я просто лег, вцепившись руками в доску и позволил волнам просто нести меня куда-то в непонятном направлении. А потом, услышал голос Тэхена:
— Ты что пустился в свободное плавание? Помогай себе руками, Чонгук-а, — он оказался совсем рядом. Я повернул голову, и прямо передо мной появилась голова Тэхена, мокрые волосы он зачесал назад и капли воды стекали с его длинных ресниц, попадая на щеки. А влажные губы выглядели нежно-розовыми и припухлыми. Он смотрел на меня мягко улыбаясь и подбадривая взглядом. И показав знак «ок», снова уплыл вперед, где уже нарастал новый гребень. Придя в себя, я начал помогать себе руками, стараясь двигаться в сторону Тэхена, который к тому времени успел покорить и ту волну тоже.
Сперва доску все время куда-то заносило, и мои попытки поменять направление никак не помогали, но потом я начал совершать гребковые движения сильнее, и через минут пять оказался рядом с фиолетовой доской Тэхена, на которой его к удивлению не было. А потом увидел его блондинистую макушку рядом с доской, когда он выплыл буквально в паре сантиметров от меня и резко повернулся в мою сторону.
— Привет
— Привет, — ответил я, чувствую, как по телу пробежала своеобразная волна, которую мне надо было бы словить, но не успел. Она меня накрыла. Тэхен передо мной дышал тяжело, облизывая губы, на которые стекала с его длинной челки вода. Я смотрел прямо на него, а его глаза спускались по моему лицу. Нет, не следи за тем, куда они спускаются, говорю я себе. Но тело сопротивляется и я замечаю, как он останавливается ненадолго на моих губах. Нельзя себя выдавать, поэтому я собираюсь проплыть дальше, пока не стало поздно. Затылком чувствую, как на меня все еще смотрят. Такое ощущение ни с чем не перепутаешь. Но мне смотреть назад нельзя.
Спустя двадцать минут я уже чувствую себя увереннее. Доска подо мной не кажется чем-то сверхъестественным, постоянно трясущимся и пытающимся скинуть меня объектом. Я уже быстро плаваю, а на мелких волнах, приподнимаю верхнюю часть туловища, имитируя движения для резкого подъема, как если бы ловил волну, стоя на доске. Тэхен также время от времени подплывает ко мне и показывает, как правильно надо ставить руки и ноги, или просто кричит откуда-то. Впереди надвигается небольшая волна, а я чувствую себя достаточно уверенным, чтобы попытаться встать и словить ее. Руки немного дрожат, но я смотрю на Тэхена, который увидев мою решительность, остановился и продолжает смотреть на меня. А затем кивает, и кричит подбадривающим голосом:
— Давай, Чонгук-и, ты сможешь. Просто держись крепче и лови волну.
Делаю глубокий вдох и смотрю на надвигающийся на меня гребень волны. Крепче сжимаю края доски и приподнимаю грудь. Стараюсь дышать спокойно, Тэхен все еще кричит мне что-то поддерживающее, но сейчас я его уже не слышу. Сосредотачиваюсь на ощущениях, доска подо мной ощущается чем-то безопасным, поэтому я делаю глубокий вдох и резко встаю, стараясь сразу зафиксировать ноги в параллельном друг другу положении. Доска начинает дрожать и я всем телом чувствую движение воды под собой. Но стою крепко, упираясь ступнями. Гребень небольшой, а учитывая, что я встал впервые, шансы удержаться стремительно падают до нуля. Резко встряхиваю голову и хочу выложиться на максимум. Наклоняюсь к воде и готовлюсь к маневру. Адреналин бьет в голову, потому что дальше я на автомате выворачиваю доску, буквально вцепившись в нее ногами, и преодолеваю этот гребень. В лицо брызжет вода и я закрываю глаза, от чего теряю равновесие и падаю в воду. Но главное — у меня получилось. Да, гребень был небольшой. Да, потом я сразу упал. Но эта маленькая победа теплом растекается по моему телу. Я выныриваю из воды и протираю глаза, пытаясь восстановить дыхание. Вижу Тэхена, который радостный плывет в мою сторону. Он выглядит гордым и довольным. За меня? А я впервые посмотрев на него, улыбаюсь ему в ответ во все свои 32 (хотя я не считал) зуба.
— Гук-и, ты молодец, — кричит мне Тэхен, когда подплывает ко мне почти вплотную. А потом делает то, чего я совсем не ожидал. Он бросается в мою сторону и крепко обнимает меня за плечи. Я замираю, потому что мне вмиг перекрывается доступ к кислороду и становится жарко. И я, если честно, чуть-чуть в шоке. Как так? Только недавно я увидел его блондинисто-розовую голову в первый раз, а сейчас этот человек стоит и обнимает меня за то, что я оказался, видите ли, его самым способным учеником. Да да, Тэхен так и сказал.
— И сколько же у тебя было учеников? — спрашиваю, все также позволяя Тэхену обнимать меня, а сам неуверенно ставлю руки на талию. (Просто, потому что больше некуда, стоять столбом, опустив руки по швам, даже мне показалось странным). Слышу, как Тэхен начинает смеяться и неловко отпускает мои плечи. (Почему так быстро?)
— Ну, — начинает он, почесывая свой затылок и отведя глаза в сторону. А я прищуриваюсь и смотрю на него с явным любопытством.
— Ты вообще-то первый, кого я учил, — говорит Тэхен, — но это не мешает мне быть уверенным в том, что ты будешь моим лучшим учеником.
Мы смотрим друг на друга минуту и начинаем смеяться так громко, что проплывающие рядом дети и их мамы начинают странно смотреть на нас, а через минут пять-десять такого смеха я просто сгибаюсь пополам, потому что у меня начинает болеть живот.
После моей первой победы мы еще час плаваем вместе. У меня получилось еще пару раз встать на доску и словить волну, но основное время я просто лежа плыл на ней. Тем не менее это не мешало мне наслаждаться проведенным временем. Ситуация у Тэхена была лучше, он представлял собой настоящего профессионала, которого только на ТВ еще не звали. Я уверен, будь здесь какой-нибудь режиссер сериала о спасателях Малибу, который захотел переснять новую версию, точно пригласил бы Тэхена на главную роль. Смуглая, загорелая кожа, рельефные мышцы, которых было не слишком много, как у бодибилдеров, но при этом достаточно, чтобы обращать на себя взор всех девушек, которые находились на пляже. А то, как он ловко запрыгивал на доску, удерживаясь на ней своими крепкими ногами, даже меня заставило один раз подвиснуть на такой картине.
Что ж, он и вправду оказался хорошим учителем.
***
— Я же сказал, что заберу полотенце прямо из твоего номера, — говорит Тэхен и пододвигается ближе
