Монстр

С того момента, как в новостях впервые упомянули о вирусе прошло всего два месяца, может чуть больше, я не знаю. Черт, я даже не знаю какое сегодня число и день недели, мне не у кого спросить. Больше никого не осталось. Кажется, я здесь один. Один, не считая Их. Конечно, возможно, до других континентов вирус так и не добрался, но Америка в любом случае уже стала закрытой зоной, так я думаю. Последний раз живого человека я видел… кажется, это было около двух недель назад. Она и прожила то не долго, мы даже не успели толком познакомиться, да что там – девушка и подойти-то ко мне не смогла. Они появились из неоткуда, две секунды, и Они уже рядом. Рвали, раздирали истощенное тело на моих глазах. Она кричала не долго, меньше минуты, мне оставалось лишь вернуться в машину и еще несколько часов колесить по пустынному городу, ожидая первых лучей солнца. Помнится, я тогда врубил на всю громкость Боба Марли, лишь бы заглушить ее визги, намертво засевшие в голове. Помогало плохо, но все же… Вирус пришел из Южной Африки, спасибо туристам. Странная зараза распространялась по воздуху. Хах, дикторы в новостях советовали надевать респираторы, перед выходом на улицу. Кому-то это помогло? Нет, черт возьми! После началась паника, людей эвакуировали, зараженных просто «отсеивали», выкидывали за Центральные Ворота – 4-хметровая конструкция была отстроена всего за несколько дней – где их ждала смерть. Они дохли как мухи, разлагаясь на глазах. Зрелище не из приятных, надо сказать, а еще этот запах… Черт, когда я увидел ее, слегка пошатывающуюся, вяло бредущую посередине дороги, решил, что поехал головой, и это просто галлюцинации. Не верилось, что она смогла продержаться так долго. Худая, грязная, на подкашивающихся ногах, но она была реальна. Я бы смог приютить ее, защитить, это не сложно, тем более так хотелось поговорить хоть с кем-то, помимо Голди. Но девчонка была дурой, это факт. Солнце еще не взошло, а она перлась в неизвестном направлении, став в последствии ранним завтраком для Них. Когда вирус только появился, и в стране еще не ввели Чрезвычайное Положение, ученые взялись за свое дело. После, когда паника достигла всеобщего апогея, удалось узнать только некоторые детали. Приблизительно, для 88% населения вирус был смертелен, поражая ткани и превращая внутренние органы в симпатичную кашицу. Только 1% имел иммунитет к заразе, под это число так же попал и я, выделился, блять. Самое интересное творилось с оставшимися 11%. О, здесь отдыхают все режиссеры зомби-ужастиков вместе взятые. Эти «люди» умирали, но не совсем. Восставшие мертвецы, мать их. Что-то вроде зомби, я не знаю. Они медленно передвигались, словно выпивши, протяжно стонали, не говорили, да и вообще это были полутрупы… Днем Они где-то прятались, вылезая только по ночам. Довольно-таки забавное зрелище, словно ты находишься в малобюджетном хорроре. Это и оставалось бы забавным, если бы твари не начали эволюционировать. Вскоре, Их движения стали плавными, взгляд более осмысленным, появлялась сила, ловкость и сильная-жажда-мяса. Сукины дети жрали все на своем пути, постепенно вылезая из своих убежищ и днем. Солнечные лучи, кажется, все еще опасны для Них, но если погода пасмурная… Я боялся одного, что меня когда-нибудь так же разорвут на куски, как и ту чертову бабу. Картинка стояла перед глазами, не стираясь. Меньше минуты и тощее тело превращается в месиво. Ловкость рук и никакого мошенничества, Господа. Помню, тогда, дождавшись восхода солнца, и приехав к своему дому, я слетел с катушек. Обливал порог дома, газон, и даже поросший по периметру кустарник, уксусом, не жалея драгоценной жидкости. Все, чтобы отбить запах, Они не должны найти меня, пока я буду спать. Они знают, что я жив, что я где-то здесь, в этом городе. И Они меня ищут, либо у меня просто паранойя и богатая фантазия играет злую шутку. В тот день я не выходил из дома, уничтожая запасы виски. Об алкоголе можно вообще не волноваться, он не имеет срока реализации, а все магазины Америки полностью в моем распоряжении. Я пил и пел национальный гимн, глотая слезы и медленно сходя с ума. Голди ко мне даже не подходила, она ненавидит запах алкоголя и табака, ну что же, ее проблемы... Когда сдерживать вирус уже стало невозможным и все семьи высокопоставленных людей перевезли в Европу, эвакуация закончилась. Военные быстро свернули лавочку и испарились. Нас бросили на произвол судьбы. Люди синхронно сходили с ума. Выжившие боялись друг друга, зараженных было сложно определить на первых стадиях. В итоге одни, не выдержав давления, сами бросались с крыш небоскребов, либо пускали пулю в лоб, других же просто убили свои же. Родители убивали детей, дети родителей, любовники своих любовниц и наоборот. Каждую секунду мерещилось, что кто-то, или, точней, Что-то может напасть сзади. И я понимаю этих людей, лучше вышибить мозги своей девушке сейчас, чем проснуться от того, что она, «обратившись», жрет тебя заживо, ведь так? Изначально все казалось сном. Это не могло быть реальностью, ученые, военные, правительство, они обязаны были разобраться с заразой, ведь так? Все должно было закончиться хорошо. И все верили в это «хорошо». Первую неделю никто особо и не волновался. Лично я не волновался первые две недели, пока не заболел Том. Бля, он не должен был заболеть, какого черта? Он вел здоровый образ жизни, даже курить бросил, когда мы только съехались, почему, мать его, он?... Погано, когда любимый человек на глазах превращается в растение, и потом, в больнице… Я как дебил, до последнего верил, что его вылечат, и мы проживем вместе еще не один десяток лет, именно так, до самой старости, и сдохнем в один гребанный день, став охиренным примером для всех «голубых» парочек. Да, я был мудаком, верящим в сказки. После заболела моя мать. Больницы уже были переполнены. Я переехал к ней, чтобы хоть как-то помочь. Зря. Она зачахла всего за пару дней, постепенно забывая обо всем, будто мозг атрофируется. И только тогда до меня начало доходить в какую же задницу я попал. Смешно, но когда мама забыла, как пользоваться вилкой и кто я вообще такой, я до последнего возился с ней, хотя, по утверждению ученых – она уже была мертва, как человек, на тот момент. Ее рвало от еды, которую я готовил и все дело далеко не в моих кулинарных способностях… До сих пор не понимаю, почему она не убила меня, или просто не сбежала. Похоронить тело мне не позволили, все трупы на тот момент сжигали, всем было еще не наплевать на нас. Мама умерла рано утром, когда я еще спал. Лучше бы я никогда не заходил в ее комнату. Меня четыре раза выворачивало желчью, а мозги отказывались воспринимать действительность. До чего же нужно дойти, чтобы перегрызть себе вены зубами? Мама…черт, когда я думаю, что она убила себя, чтобы не свернуть шею мне… Нет, я не хочу об этом думать, тем более, вряд ли она что-то понимала на тот момент, так, опять же, утверждали ученые, мать их. Когда я уехал от матери, вернувшись в свой город и наш с Томом дом, больницы, где я его оставил, уже не было. Здание почти полностью разрушено. В городе царил хаос, черт, я не смог найти его, я даже не знаю, выжил ли он. Хотя… кого я обманываю? Ненавижу тех, кто бросил нас здесь, эти суки уже, наверное, вычеркнули Америку из Карты Мира, навсегда, позабыв об этой стране. Но больше всего ненавижу Их, ненавижу, потому, что боюсь. Боюсь спать, прислушиваясь к каждому шороху, боюсь забыть, когда-нибудь, отбить свой запах от порога дома уксусом. Боюсь, что никто и никогда больше не произнесет мое имя, да какое имя, черт возьми, боюсь просто не услышать больше человеческого голоса. Боюсь, что Голди снова сбежит, и я не успею поймать ее до темноты. Боюсь остаться совсем один. Боюсь, что я вообще остался единственным Человеком на планете. Боюсь. Боюсь. Боюсь. Боюсь вышибить себе мозги, когда в очередной раз напьюсь и начну сходить с ума, срываясь в истерику. Вспоминается старый фильм «Я Легенда», бля, до чего же, сука, похоже. Уилл Смит, наедине с самим собой, в пустом городе, пустой стране. У него так же была собака, которую он боялся потерять. Он так же гонялся за мертвяками, так же боялся Их, и это был все лишь фильм, не реальность. Но, он был взрослым мужиком, ученым, черт возьми, а кто есть я? Девятнадцатилетний раздолбай, этого не должно было случиться со мной! Я не должен был потерять родных, близких, потерять Тома. Я хочу жить!