Неведомые пути Силы

Глава Первая. Пустынный мираж с гаффи. Жарко... Ужасно жарко... Это было моё первое ощущение после того, как я очнулся. В закрытые глаза ярко светило солнце, заставляя морщиться. Вторым было ощущение стянувшейся, высохшей и сгоревшей кожи на лице. Потом я почувствовал своё тело и вместе с ним сначала мерзкую, но очень сильную головную боль, а потом уже и боль во всём теле и преимущественно в коже. Попытка пошевелиться лишь усилила все неприятные ощущения, заставив меня застонать. Но даже такое незамысловатое действие вызвало новую боль в высушенном горле. Такое чувство, что по голосовым связкам провели обжигающим нутро наждаком. Пришла мысль, что именно так чувствуют себя грешники в Аду, когда их жарят на раскалённой сковородке. С другой стороны, я ещё слишком молод для таких наказаний, потому что не успел натворить грехов. Мне всего-то четырнадцать лет! В возмущённом порыве я невольно резко (насколько это возможно) пошевелился и тут же чуть не потерял сознание от нахлынувшей с новой силой боли. Встать в таком состоянии, наверно, не стоит даже пытаться. Но есть немаловажный вопрос, который следует как можно быстрее прояснить. Где я? О том, кто я, задумаюсь позже. Просто мне показалось правильным сначала прояснить обстановку на предмет возможной опасности. Хотя какая она тут может быть, даже не представляю. Поскольку двигаться, а тем более вставать, было слишком больно и трудно (к первой добавилась ещё и слабость во всём теле), я решил начать с малого, то есть просто открыть глаза. Как оказалось, тоже занятие из разряда малоприятных. В глаза натурально песок насыпали, отчего они постоянно болезненно слезились. Прошло немало времени, прежде чем я смог проморгаться и взглянуть, наконец, на окружающий мир. Я лежал на спине, голова повёрнута налево, открывая мне весь ужас сложившейся ситуации. Единственное, что я увидел - это песок. Песок и скалы до самого горизонта, где он переходит в чистое голубое небо без намёка на облачко. Собрав остатки силы воли я почти героическим усилием повернул голову с левой стороны на правую. Переждал оглушительную вспышку боли, и, когда сознание капельку прояснилось, смог повторить фокус Вия под названием: "Поднимите мне веки". На этот раз взору предстало что-то большое, чёрное и тёмно-коричневое. Не сразу пришла мысль о том, что "тёмно-коричневое" - это скала, а "чёрное" - тёмная пещера в ней. До затуманенного болью разума не сразу, но дошло, что это всё неправильно, что в этом всём есть какая-то глобальная глупость, несуразица, ошибка. В чём она состоит, не давали разобраться пульсирующий болью туман в голове, ломота в теле и жара. Они отнимали все силы, и прежде чем мои мозги совсем перестали соображать, их посетила одна важная мысль. Жара убивает Эта мысль заставила меня очнуться, ведь несмотря на своё текущее состояние, мне очень хотелось жить. И это желание оказалось гораздо сильнее боли. А спасение для меня было только в тени пещеры. И я пополз. Не знаю как долго. Время стало для меня размытым и вязким, как кисель. Кисель был красным, густо замешанным на моей боли. Эта боль заслонила собой всё, кроме тёмной пасти пещеры. И я полз к ней, не задумываясь, что будет дальше. На мысли сил просто не осталось. Я полз и полз. Боль дошла до того порога, когда её перестаёшь чувствовать, но я не ощутил по этому поводу ничего. На эмоции нельзя тратить силы. Казалось, прошла вечность, когда тёплый, но заметно более холодный камень сменил песок. Я был в тени, но не остановился, понимая какой-то частью сознания, что нужно заползти как можно глубже. Я снова полз, но сил уже практически не было. Прошло ещё какое-то время, и сознание смилостивилось, покинув меня. Следующее пробуждение оказалось почти таким же неприятным. Тело продолжало болеть, но в голове наступило просветление, позволяя нормально мыслить. Тело не только до сих пор болело, но ещё и затекло от длительного лежания на голом камне. Однако попытки двигаться перестали приводить к полуобморочному состоянию, поэтому с некоторым трудом я смог сесть и осмотреться. Пещера, в которую я вполз, оказалась небольшой, всего два метра в высоту и в ширину примерно столько же. На том месте, где я лежал, она не кончалась, уходя куда-то в темноту. Неровный пол, стены и потолок недвусмысленно указывали на её природное происхождение. От входа в пещеру я отодвинулся примерно метра на четыре, накинем ещё два метра ползанья по песку, и можно смело сказать, что ради спасения собственной жизни я сделал всё, что мог и даже больше. Особенно учитывая моё самочувствие на момент первого пробуждения. Сейчас же я очень хорошо себя осознавал, и воспоминания о моей жизни вернулись так же легко, как и в любое другое время. Зовут меня Игорь Валентинов, школьник, четырнадцать лет. Волосы русые, глаза серые, рост - метр шестьдесят семь. Одет в чёрную майку с изображением звёздного неба, чёрные джинсы и белые кроссовки. Среднестатистический школьник, каких много, со своими проблемами и увлечениями. Известен в интернете под ником "ForceKeeper". Друзья называют просто Кип. И я совершенно не понимаю, как здесь оказался!! Сказать, что я в шоке, значит все равно, что ничего не сказать. Я просто не понимаю, что здесь делаю и как сюда попал! Ещё вчера... э-э-э, нет, уже позавчера, я, как самый нормальный ученик, пошёл в школу, где просидел четыре урока. Как сейчас помню, четвёртым был русский язык в кабинете на третьем этаже. Когда учительница отпустила мой класс на перемену, я, как и все остальные, собрал учебники и пошёл спускаться на этаж ниже, на следующий урок алгебры. Вышел на пролёт лестницы, уже даже ногу занёс, чтобы спуститься на следующую ступеньку, когда сзади кто-то с силой толкнул меня вперёд. Летел я недолго, до первой встречи многострадальной головы со ступеньками. А дальше я уже ничего не помню. Но, согласитесь, по всем законам логики после падения я мог оказаться либо дома с тряпочкой на лбу либо в больнице на койке. Ну никак не в пустыне, за тысячи километров от дома! И я не могу придумать причины, по которой мог бы попасть сюда! Щипать себя и проверять, не снится ли мне всё это, я не стал. Зачем, если у меня и так всё тело болит? Впрочем, подобные рассуждения бессмысленны. Это самая настоящая реальность, данный вопрос решён. Сейчас есть куда более важные проблемы. А именно: отсутствие еды, воды и каких-либо инструментов, с помощью которых я мог бы добыть первое и второе. Да тут живности никакой не было видно, не то, что растений! Да и в таком состоянии я вряд ли что-либо себе добуду, даже если бы для охоты и собирательства было всё необходимое. Но даже это сейчас не самое главное. Самое главное то, что разбудило меня, и это вовсе не боль или занемевшие конечности. Это холод. Я замерзаю. Да, температура ночью в пустыне имеет свойство падать, а я не имею при себе ничего, что бы защитило меня от низких градусов господина Цельсия. В принципе, от температурных перепадов в пустыне можно спастись, закопавшись в песок, только вот беда!.. В пустыне, в которой мне довелось оказаться, нет барханов! Песок и скалы есть, барханов - нет! Наверное, это плато. Единственное, что пока спасало меня от холода, это прогревшаяся скала (!), в пещере которой я сейчас сижу. Но всё равно прохладный воздух попадает сюда, остужая мои бренные косточки. Я мрачно задумался о собственном будущем, мысль о скорой смерти постоянно мелькала перед глазами, подсовывая ведения мучительной кончины от холода, голода или жажды. Но я усиленно их отгонял, до последнего надеясь на лучшее, пусть это и было несколько странно. Сквозь грустные думы я вскользь заметил, что в пустыне ночи заметно светлее, чем в родной местности. Я живу в северных широтах, там на звёзды особо не полюбуешься, хоть и небо часто ясное. В западной части России, по крайней мере, в тех местах, где я был, звёзды поярче светят, да только не видно их за толстыми белыми облаками или смогом. Стараясь как-то зарыть поглубже страх, я ради интереса задался целью полюбоваться на местный вид звёзд, раз уж выпала возможность. Для этого сначала потребовалось встать. Сгоревшая на солнце кожа тут же отозвалась на такие поползновения резким жжением, но было терпимо. Сначала я встал на четвереньки и, держась за стену пещеры, поднялся на ноги. Моя голова сразу же подтвердила, что не стоило жертвовать покоем ради любопытства. Желудок согласился, посылая волны тошноты. Сильно заболел затылок, мир вдруг "поплыл" перед глазами и только шершавая и неровная стена, словно близкий друг, скакнула ко мне, позволив на себя положиться... Тьфу! Меня вырвало желчью прямо на пол пещеры. Ещё бы, я ведь пропал из школы утром, когда опаздывал, а следовательно, и не поел ничего, кроме чая. Который ещё в школе вышел... Неприятные ощущения продолжались ещё минут десять, а потом слегка отпустили. Когда последние последствия небольшой черепно-мозговой травмы прошли, оставив после себя лёгкое головокружение, я, всё держась рукой за стенку, сделал первый неуверенный шаг. Потом второй. Всего их было четырнадцать с перерывами на отдых. На последнем ноги подогнулись от слабости, я сполз по стене пещеры и сел, прислонившись к ней. Оказалось, очень удобная позиция, легко позволяющая мне поднять голову и увидеть большое чёрное небо... - Б...ть! - невольно прохрипел я, тут же закашлявшись. Справившись с приступом, я, не моргая, до рези в глазах всматривался в рисунок звёзд над головой. И чем дольше смотрел, тем больше впадал в панику. Вертя головой, как сумасшедший, я искал те созвездия, которые, по идее, должны присутствовать здесь, в южном полушарии планеты Земля! И не находил ни одного. Этому нашлось ужасное по своей простоте объяснение. Три луны. В ночном небе пустыни царили ТРИ луны... Я даже глаза протёр, надеясь на то, что это мираж. Но видение не исчезло. Всё те же три чётко видимые луны освещали песчаное плато. Только-только собравшиеся в кучу мысли куда-то незаметно разбежались. Да и просто желания о чём-либо думать не было. Силы как будто покинули тело и разум. Вдруг безумно захотелось спать. С помощью всё той же стенки я поднялся и с трудом начал углубляться в недра пещеры, намереваясь в её глубинах дождаться восхода солнца... или не солнца... Тьфу! Оказывается, пещера уходила в скалы не слишком далеко. Единственный поворот пещерного коридора быстро заканчивался тупиком из завала. Но мне это было не важно. Свет не достанет, и ладно. Стараясь быть осторожным в темноте, я медленно опустился на пол, постарался устроиться поудобнее и уснуть. И это, как ни странно, на жёстком камне у меня быстро получилось. Третье пробуждение было, пожалуй, самым неприятным. Нет, не потому, что тело всё ещё болело, а из-за сна. В нём я скончался после падения с лестницы в школе. Урывками всплывали перед глазами картинки: какой-то суд, где на скамье подсудимых сидел первый хулиган школы Лёха Затычка (Затычкин, вообще-то, но по фамилии его разве что учителя называют), его отец (владелец очень успешной фирмы) смотрящий куда угодно, но только не на своего сына. Потом картинка сменилась, теперь перед глазами застыла плачущая мама, понурый, совсем разбитый и бледный папа, и дедушка с лицом, застывшим, словно маска. Рядом стоят ещё какие-то люди, а перед ними лежит чёрный гроб. Я уже догадывался, кто в нём покоится. И тогда картинка неожиданно сместилась и резко приблизилась. В гробу я увидел своё мёртвенно-белое тело. На этом месте я и проснулся. Паршиво... Мало того, что у меня "сгорела" кожа на солнце... или что тут вместо него... Ещё и невыносимо хотелось пить. О "поесть" я уже и не говорю. Просто понятия не имею, чем можно питаться в пустыне. Что, думаете, быстро я поверил в перемещения? А вы попробуйте не поверить, когда реальность сожгла вам бока и угрожает смертью! Тут уж поневоле не до рассуждений об эфемерности окружающего бытия. Но всё равно, надо проверить. Ради разнообразия в этот раз я попробовал подняться сам. На четвереньки получилось, хотя тело опять плохо слушалось из-за сна на голом камне. Но подняться на ноги оказалось непосильной задачей для ослабленных мышц, пришлось снова воспользоваться стеной пещеры. Первый шаг, второй. На седьмом в меня будто вонзились множество тонких иголочек, но я не остановился, и без передышек, изредка спотыкаясь, дошёл до самого выхода из пещеры. На плато наступило раннее утро. Небо ещё не достигло чисто голубого цвета, но просветлело на горизонте. Кажется, я спал недолго, но, представьте, в пустыне уже теплеет. Было уже не так холодно, как ночью, и теперь можно пройтись рядом со скалой и осмотреться. Я решил не отходить от своего временного убежища и осматриваться с его помощью. Дав себе пяток минут на отдых, я, опираясь на камень, двинулся вдоль скалы. Надо сказать, что она оказалась довольно странной, похожей на знаменитый швейцарский сыр, столько в ней больших и не очень отверстий и пещер. Я прогуливался всего минут десять, но уже сбился со счёта, подмечая все отверстия, встречающиеся на пути. Плато, кстати, тоже особо не менялось на вид, всё те же песок да камни на горизонте. Прошло ещё десять минут, ноги устали. Я остановился передохнуть и чуть не упал при этом. Но сев, вздохнул спокойно, начал выравнивать дыхание. Закрыл глаза и вслушался в свой ритм сердцебиения. Через пару минут всё пришло в норму, и вместо учащённого дыхания я услышал шорох песка на ветру. Хотя, нет, какой это, нафиг, шорох? Нет, это какой-то странный звук, на звук движущегося песка похож не слишком. Немного подумав над этим, я понял, что это из-за его ритма. Он был не ровный. Иногда звук становился резче и громче, а иногда почти сходил на нет. Да и с ветром не был созвучен... Стоп. А почему я слышу его одним ухом? Задав себе этот вопрос, я почувствовал себя полным придурком. Да потому что звук имеет конкретный источник! Я даже повернул голову, стараясь убедиться в своей догадке. Подумав немного, я пришёл к оригинальному выводу (...), что раз звук есть, значит, что-то его издаёт. Пойти, что ли, посмотреть? Или лучше тут остаться? С одной стороны, это может быть опасно. И даже смертельно. Но с другой, вдруг это как-то поможет мне выжить в песках? Да и любопытно просто... Просидев на месте ещё какое-то время, я так ни к чему толком не пришёл, но, потакая своей болезни (сложный диагноз: "хроническое сование-носа-куда-ни-попадя"), всё-таки поднялся и побрёл на звук. Идти пришлось не очень далеко. Чем ближе я подходил, тем больше понимал, что это совсем не шорох песка, просто мне было плохо слышно. Чем больше я приближался, тем лучше слышал. Теперь неведомый звук перестал быть неясным и чуть слышным. Преобразовался, став из шелестящего - резким, гортанным, отрывистым. Короче, стало окончательно понятно, что до меня доносится чья-то речь. Я остановился. Голоса - это хорошо. Плохо то, что я не знаю языка - это во-первых, а во-вторых - непонятно, кем окажутся неизвестные. Это могут быть и простые путники, а могут - разбойники. Но главный аргумент в любом случае в их пользу. Этот аргумент - еда и вода, не выйдут же они без них в пустыню. Что делать? Наверно, нельзя показываться на глаза сразу. Интересно, я смогу подсмотреть, что там происходит? Я, распластавшись по дырявой скале, медленно двигался в сторону, где слышатся голоса. Самих их обладателей я не увидел, поскольку они, как и я, сидели в пещере, и, судя по угрожающим интонациям, о чём-то спорили. Вскоре я подошёл почти вплотную к тому месту, где остановились незнакомцы. Осторожно выглянул из-за угла и заметил, что вход в пещеру никто не караулил. Странно, но мне на руку. Стараясь ступать как можно тише (хотя это и не слишком хорошо получалось), я подкрался к пещере и осторожно выглянул. Наверно, спорщики слишком увлеклись, иначе точно бы услышали стук моей упавшей на камень челюсти. Я, может быть, и глаза бы протёр, если бы не боялся привлечь лишнего внимания. Только кажется мне, что эффект был бы таким же, как с тремя лунами... ...Я воочию увидел тускенских рейдеров. Их сложно не узнать. Длинные коричневые хламиды - одеяния, обмотки на ногах, руках и шее. Краденные реактивные винтовки с длинным стволом, поперёк груди кожаный патронаж. На полу пещеры рядом со своими хозяевами лежат их фирменные посохи "гаффи" для ближнего боя, имеющие на одном конце круглое основание с шипом сантиметров эдак в десять и копьё с четырьмя трапециевидными лезвиями по бокам. Но самыми заметными в их экипировке были клановые кожаные изделия (обычно сумки-карманы на поясе) и защита для лица. Последняя - вообще отдельная песня. Она состоит из маски и круглых защитных очков, причём дыхательное отверстие маски треугольное, по бокам от неё две трубочки и такие же четыре торчат на макушке. И всё это дело обмотано коричневой же тканью. На вид не самое приятное зрелище. И сейчас самые настоящие Тускенские рейдеры ссорятся из-за чего-то в небольшой, почти как моя, пещере. Трудно даже описать, что я почувствовал в тот момент, как увидел их. Сначала была радость, ведь теперь я точно знаю, куда попал! И об этом месте я знаю много, а это повышает мои шансы на выживание. Но радость быстро сменилась страхом. Знание обстановки - это, конечно, хорошо, но только последний дурак не знает, что делает с чужаками воинственно настроенный песчаный народ. Если говорить коротко, мгновенная смерть была бы лучшим развитием событий. Стараясь не шуметь, я медленно, спиной вперёд, начал отходить от своей наблюдательной точки вдоль скалы, благо у неё не было острых углов. Это, кстати, одна из её странностей, внутри неё стенки пещеры шершавые, но наружная её поверхность гладкая, словно огромным утюгом пригладили. И вот я медленно отступаю, опираясь на неё. Тускены за своим спором не слышали невольных шорохов моих шагов, но я не отрывал взгляда от пещеры, опасаясь, что какому-нибудь песчаннику вдруг захочется выйти. Но я всё отступал и отступал, а из пещеры никто не появлялся. В конце концов, расслабившись, я повернулся, собираясь бодрее двигаться к своей пещере. Тем внезапней были удар о неожиданное препятствие и вид летящего к моей голове посоха "гаффи". Я даже подумать не успел о том, откуда взялся позади меня тускен, как сознание вспыхнуло и рассыпалось осколками боли и тьмы.