Дейдара и его руки

— Дей, — Обито водит указательным пальцем по его груди, — откуда у тебя вообще эти ротики на руках? — Это довольно долгая история, мм… — У нас впереди вся жизнь. Я хочу знать. — Ладно. Сейчас массажку принесу. — Это ещё зачем? — Почешешь меня, пока я буду рассказывать, хм. — Хорошо, мой бублик, неси, — как всегда очаровательно мурлыкает Учиха.       Вернувшись с расческой, он улегся поудобнее, как только Обито начал расчёсывать его волосы, тот принялся пониженным тоном монотонно ворковать: — Когда мне было где-то четырнадцать лет, я спутался с каким-то подозрительным типом. Ну, точнее, все его считали таким, а мне он показался веселым, интересным и дружелюбным. По его наводке я украл секретные запечатанные свитки из резиденции Каге. И о чём я только думал? Но этот мужик навнушал мне, что это лишь небольшое зло во благо и всё такое. В свитках были запретные техники и одна из этих киндзюцу — это «пробуждение». Кого или чего — неясно, я понял только потом. Она мне приглянулась больше всех, потому и сразу же воспользовался информацией из свитка. Поэтому на руках и на груди появились рты. Всего их у меня с того момента четыре. Я создал собственную технику «Кибаку Нендо» — взрывную глину. Никто прежде не додумывался таким образом соединять чакру с материей, по крайней мере, о таких людях ничего не было слышно. Никто в Ивакагуре не обладал ртами на руках и не использовал глину так, как я, даже приблизительно. Меня одновременно боялись и уважали, признав гением деревни. В итоге меня хотели посадить за решётку ради экспериментов. Я хотел творить своё новое совершенное искусство, а не быть чьей-либо мартышкой в клетке, хм. Так вот, позже я наводил справки о людях, которые пользовались этим запрещённым дзюцу и я выяснил, что раньше, в древности, каждые десять лет избирали такого человека, который применял эту способность пробуждения. Как именно они использовали землю или глину — неизвестно. По сути, я стал тем самым отчаянным, который воспользовался этим киндзюцу впервые за несколько столетий. Из-за этого я навёл нехилую суету в деревне, пришлось бежать, куда подальше. К счастью, мне в этом нелегком пути подвернулись Какузу с Хиданом, они меня подобрали, затем поговорили с Пейном и меня приняли в Акацуки. — Получается, мы вместе, потому что ты плохой мальчик? А ведь да, буквально из-за этого мы и пересеклись… — Обито!.. — Ладно, прости! Продолжай, пожалуйста! — «Пробуждение» было неприятным, особенно если учесть, что я был ребенком. Руки как будто держались за калёное железо, кожа лопнула и из рук вырвались эти длинные языки. От ужасной боли они долгое время беспорядочно извивались, думал, с ума с ними сойду. Спустя несколько минут после рук, на груди появился большой рот. Это что-то вроде рычага самоуничтожения, этот рот огромен, он вместит в себя нехилое количество глины. Этот массивный язык сместил сердце и тянется от него. Думаю, это логично, потому что и то и другое — мышцы. Не знаю, что и как именно будет, если нажрусь глины через этот рот, но одно ясно точно — я умру, взорвавшись. В свитке не было сказано о назначении этого рта на груди, но я предполагаю, что глина останется внутри меня, в моём случае она будет насыщенная чакрой, а такой материал взрывной, так что мне не жить после такого, хм! — Ах, вот оно что… — Да, думаю, этот козырь припасен на самый крайний случай, если меня взяли в плен или если мне нужно победить любой ценой. Обнять противника и взорваться вместе с ним. Заставить врага кричать в ужасе и благоговейном трепете перед подлинным искусством… Уйти из жизни красиво, взорвав себя. Умереть, как камикадзе. Это и есть путь к совершенному искусству… — А вот и фиг тебе, кроме меня никого не будешь обнимать! — Обито наваливается сверху и целует прямо в зашитый рот у сердца.       Дейдару немного дёрнуло, прямо в это место его никто никогда не целовал. Обито думал, что это просто странный шрам со швом и неудачная татуировка, которая должна была его скрыть. Они никогда не поднимали темы, связанные с глиняными дзюцу Дейдары и его ртами, потому что старший воспринимал его как само собой разумеющееся и вообще, думал, что он родился таким, что природа просто начудила слегка. Обито почувствовал, как тряхнуло Дейдару и продолжил целовать по всей поверхности этой печати и зашитой плоти. Затем он добивает его, проводя языком влажную дорожку прямо по зашитому рту.

      А что если?..

      Дейдара решил поднести руку к груди, зубами на ней он разгрыз нить. Огромная пасть разверзлась на нём, высовывая язык на всю длину и обнажая острые зубы. Обито отпрянул и в ужасе наблюдал за ним. Затем произошло нечто неожиданное: Дейдара качнулся и язык на груди обвил шею Обито. Дей пытался ослабить хватку, хватаясь за язык у основания, но тот сжимал горло Учихи сильнее. Бывший Тсукури не на шутку перепугался, так как не контролировал вот такие последствия от использования киндзюцу и беспомощно повис на шее мужа, обнимая, думая, что это в последний раз. — Обито, я не могу с ним ничего сделать, прости!       Тот в ответ лишь прохрипел, улыбнулся, давая понять что всё хорошо. Рука в его руке, Обито судорожно сжимает ладонь супруга и гладит её в попытке успокоить. Да какое тот успокоиться, как можно оставаться невозмутимым, когда твоё собственное тело убивает любимого человека?       Последний поцелуй в губы и тут язык, который мокрой петлёй залёг на шее, расслабился. Брюнет пытается дышать, цепляясь за живительный кислород и падает на руки Дейдаре, который тут же подхватывает его и несет к кровати. — Ну вот и что ты натворила, м! — обращается он к самой большой из своих девочек.       Обито пришёл в себя, Дейдара с взволнованным выражением лица навис над ним, осматривая шею. Следов не было, как ни странно, язык довольно мягкий, но держал крепко в своих тисках. Учиха с ужасом дёрнулся, увидев отстёгнутый от швов рот на груди, но тот был закрыт, растянутый в ухмылке. — Видимо, эта буйная реакция была из-за того, что этому рту не уделялось должное внимание. Всю жизнь он был зашит и ему не было найдено применение за всё это время. — И мы должны что-то с этим сделать, тебе так не кажется, Дей? — Что ты имеешь ввиду, м?       Вместо ответа на него посыпалась щедрая горсть поцелуев от шеи до той самой пугающей печати, что когда-то сдерживала мощь пробудившегося древнего зла. Он оцеловывает края этого рта, который уже слегка приоткрылся от удивления. Проникая в рот, он пытается сплестись с языком, который буквально пять минут назад пытался его придушить насмерть. — Ах, Обито, ты… ненормальный, сумасшедший, мм… — Главное, что я тебе нравлюсь, — сказал он, оторвавшись от него. — Не останавливайся, мм, — он притягивает его к себе, надавив на затылок, в предвкушении закусывая нижнюю губу, — и ты мне не нравишься! Тот выпал и замер. Как это я ему не нравлюсь? Алло, мы вообще-то замужем тут! — Я просто даже не люблю, а обожаю тебя! — Моё солнце, я зацелую тебя до полусмерти! — Да, целуй меня побольше и везде, мм… — Как скажешь, — и он снова приник к пылающему телу любимого.       Сколько бы лет ни прошло, он всё также млеет от ласк супруга и каждый раз ощущения раскрываются в виде новых взрывов, подобно цветущему бутону. И каждый раз это нечто неповторимое и бесподобное. У этой негаснущей с годами страсти нет аналогов, она настаивается как вино, становясь лишь крепче, вкуснее.       Ткань его штанов была натянута, доставляя дискомфорт вперемешку с невероятным удовольствием от желания и предвкушения. Обито подобно змее прошёлся по телу Дейдары руками, очерчивая его тело волнообразными движениями, ладонь легла на его возбуждение. Наконец, ему полегчало от того, что к нему прикасаются, он выгибается, желая ощутить более интенсивное трение чужой руки об свою плоть. Только он не получает очередную порцию касаний, поэтому он плавится под жаром поцелуев, изнывая от дикого вожделения. Язык из груди, который никогда не получал ласку от кого бы то ни было, сейчас частично во рту у Обито. У Обито, который самозабвенно пытается всеми способами ублажить Дейдару. И получается, как всегда, крышесносно, Дей уже теряет голову, ведь этот язык, как оказалось, самый чувствительный и горячий, наверное, это из-за тесной близости к сердцу.       Внезапно язык из груди с силой метнулся наружу, ударяя в грудь Обито и тем самым толкая его на кровать. И тут череда невероятных вещей продолжает падать на их головы: Дейдара вконец перестаёт контролировать своё тело. Невероятно мощная мышца берёт его под контроль полностью и теперь он словно марионетка в чужих могучих руках. С них обоих слетает вся одежда, всё до последней тряпки. Прежде чем он успел в очередной раз извиниться за свою подопечную, он склонился между ног у Обито. — Назревает что-то интересное, да? — усмехнулся Учиха, призывно раздвигая ноги, от чего на него разве что водопад слюней Дейдары не льется.       И он не прогадал с позой, язык плотным кольцом обвивает его член, совершая плавные движения снизу вверх. Дейдара, стоящий на руках, вынужденный склониться над мужем, в оцепенении наблюдал за шоу. Всё же у этого древнего создания, живущего в теле бывшего подрывника, нет никаких иных намерений, кроме как доставить удовольствие их общему супругу. Обито хрипло стонет и жмурится от подступающего экстаза, он осмеливается потянуться и пальцами водит по языку, пытается дотянуться до основания, залезая чуть ли не в рот. — А-ах, Оби-то-о, — откидывает голову блондин. — Дей, котя мой дорогой, может, у тебя ещё где-нибудь ротики есть? Давай, колись! Я хочу их все. Хочу тебя, хочу любить тебя полностью, все твоё тело, во все рты, во все дырки, что у тебя есть… — Мм! — все, что может сейчас выдать котя, так это сладостное мычание от мук похоти.       Руки Обито продолжают скользить по языку, заставляя Дейдару в исступлении дёргаться, дрожать, метаться и стонать всё громче. Он привстал на локтях, затем оттолкнулся руками и склонился над ним, немного подался вперед и вот, он может дотянуться своим лицом до его груди. Он оцеловывает уголки рта, из которого высунут язык, не прекращающий дрочить ему. Пальцы ложатся на корень этого языка, проникая в глотку, весьма глубокую, надо сказать. И в отличие от Дейдары — он не поперхнется. Выебать его в грудь — в жизни бы такое в голову не пришло, даже в моменты крайней сексуальной озабоченности с изобилующими пошлыми мыслями и фантазиями. И, тем не менее, это именно то, что произойдёт сейчас. Дей склоняется ниже, беря в рот… грудью. Язык высунут, он дотягивается до дырочки, одновременно растягивая и делая минет. Обито закрыл глаза и отдался ощущениям.       По мере того, как кончик языка двигался в нём, зарываясь все глубже, поверхность органа тёрлась о его яйца, доставляя ещё больше удовольствия. Дей решил немного поменять позу, не отрывая свой рот на груди от столь прекрасного занятия, он уселся в позу лотоса, выпрямил спину, поднимая Обито за бёдра, закидывая его согнутые в коленях ноги себе на плечи. Так гораздо удобнее и проще. Он сидел, наблюдал всё вблизи из первых рядов и наслаждался тем, как жертва столь экзотичных ласк кричит, стонет, причитает и даже немного поскуливает. Таким он его ещё не видел и не слышал. И ему определённо это нравится.       Задействовать столько чувствительных мест одновременно, делая и приятно и больно — это что-то за гранью. Обито то ли терял сознание от бешеной дозы кайфа, то ли готовился прощаться с жизнью. Нагрузка на нервные окончания колоссальная, казалось, что электричество, гуляющее по телу достигнет такого напряжения, что он просто отключится. Дей решил вконец его добить, доставая руками до вставших сосков. Ещё немного интенсивных ласк от трёх одновременно работающих ртов и Обито кончает себе на живот, бормоча что-то вперемешку со сбитыми от неровного дыхания стонами. — Дей, я… — самое разборчивое, что он смог выдать в тот момент, но его перебивают: — Молчи, м, — он протягивает левую руку, затыкая его поцелуем.       Он хотел сказать, что Дейдаре тоже бы надо уделить внимание, он ведь сидел истязал его, но и сам не пришёл к разрядке. Но у того были свои планы. Он дождался, когда язык засунется обратно в грудь и он вошёл в растраханную дырочку, встав на колени и поднимая бедра. Немного наклонившись, он мысленно даёт команду самому большому языку высунуться и тот начинает вырисовывать узоры на груди пассива, задевая соски. Тот только и может, что хныкать от столь невыносимого очередного подступающего оргазма.       Дейдара вышел из него и согнулся пополам, позволяя языку из груди помочь ему кончить. Офигевший Обито наблюдал за этим, затем взял его за руки, усаживая их на головку своего члена, пытаясь мысленно воссоздать те же ощущения и синхронизироваться с ним. Они кончают одновременно, перекрикивая друг друга. Откинувшись друг напротив друга, они обвиваются ногами и пытаются отдышаться.       Они никогда не наиграются. Их возможности и умения поражают воображение, так что впереди ещё много нового опыта.