Даже член был двухцветным.
Обито в одно прекрасное утро мгновенно разлепил глаза, он не мог не проснуться так быстро, потому что осознал, что Дейдара умостился у него между ног и самозабвенно обсасывает его стояк, словно леденец. Как будто это какой-то идиотский конкурс и надо съесть его на скорость. Он приподнялся на локтях, чтобы лучше обозревать происходящее, но Дей прикрыл глаза и не заметил, как муж проснулся. Учиха запустил пятерню в его распущенные волосы и голубые глаза распахнулись. Не вынимая член изо рта, блондин поприветствовал проснувшегося: — Прыфэт, папошка. Как шпагось? — Доброе утро, отлично спалось, спасибо, а проснулся, так вообще — песня. Где там твои ручки, дай одну. Он послушно вытянул левую руку, дальше он ожидал, что он её как обычно поцелует, но вместо этого он принялся растягивать уголки ротика и просовывать пальцы то под язычок, то куда-то в «глотку» девочке. Пройдясь по небольшим ровным зубам, он снова углубил пальцы, исследуя изнутри. Пока Дейдара спал, он проделывал то же самое, но сейчас блондин был в шоке, мягко говоря. Он прекратил двигать шеей, а от особенно интенсивных вмешательств и вовсе выплюнул член и подорвался, отнимая руку от удивленного Обито. Действительно, всего-то залез ему в руку, чего это он вдруг? — А ты не думал, что мне может быть больно или неприятно? Куда лезешь, м? — Ой, прости, Дей. — Дальше корня языка нельзя, запомни это! — Хорошо-хорошо! Но руку же не стошнит… — пытался настаивать Учиха, который слишком помешался на глубине. — Алё гараж, это все равно неприятно! Полость изнутри не такая, как у меня самого во рту, как ты заметил, там нет, например, нёба, поэтому не надо мне ковырять там изнутри! Или давай я тебе кишки изнутри через дыру в животе помассирую, что скажешь? Приятно будет? — Да не особо, наверное… — Наверное! Дурак, хм! — он подскочил и убежал в сторону выхода во двор. «Ксо, впервые за несколько месяцев он меня будит утренним минетом и ведь сам же его спугнул, вот придурок» — проклинал Обито себя же в своих мыслях. Дейдара сильно долго не грустил: подумаешь, по непонятно откуда взявшейся доброте душевной решил порадовать этого вдвойне бледного шакала, а в итоге не пришлось ртом работать, ну и зашибись. «Больше благотворительностью не занимаюсь, совсем ошалел, изврат», — мысленно зарекался он. Поэтому он вышел на улицу, взял корзину и пошёл в сторону виноградника. Большая конструкция из дерева, на которой раскинулись лозы, стояла сбоку от дома на самой солнечной стороне; дальше раскинулись ряды цветочных кустов, которые не требовали особого ухода и служили чем-то вроде живой изгороди; несколько фруктовых деревьев и пара грядок с помидорами, баклажанами и сладким перцем. Они выращивали только то, что точно съедали и за несколько лет поняли, сколько и чего им нужно. Что-то труднодоступное вроде экзотических фруктов или чересчур прихотливых и требовательных в уходе овощей они добывали на рынке, финансы в принципе позволяли покупать что угодно из того, что там есть, но выращивать своё не просто экономнее, но и интереснее. Взобравшись на лесенку, он подвесил корзинку на выступ и потянулся к самым аппетитным и спелым гроздьям. Налитые солнцем и соками ягоды приятно рассыпались на ладони, даже девочки не удерживались и надкусывали. Дейдара ощущал вкус того, что ладошки там пережёвывали, но это было в несколько раз слабее, чем если бы он ел лично, однако все равно почувствовал и прошипел на девочек, чтоб не маялись дурью. — Дорогуши, мешаете сбору урожая, а ну угомонились, хм!.. — Ко-отя, извини-и, — донеслось снизу через несколько минут. — Уйди отсюда, хочу побыть один! — выкрикнул он, обратив взгляд вниз на мужа. — У меня на этой неделе оказывается день рождения и я понял, что ты из-за этого решил меня порадовать, это правда? — Да не только из-за этого. Ты ведь стал белым и я тебя долго не трогал, соскучился же, м-м, — грустно протянул Дейдара, отправляя очередную партию в корзинку, затем резко повысил голос, — а ты как мудак озабоченный и неблагодарный! — Штош, вид снизу тоже хорош, — еле слышно прошептал он и прикрыл глаза от солнца козырьком из руки и пялился вверх прямо на округлый зад собирающего виноград Дейдары. — Иди домой, — услышал то ли его слова, то ли мысли, — мешаешься, сказал же, хочу один побыть. «Вот же… я конченный придурок, сам все испортил своими руками, точнее поганым ртом. Язык мой — враг мой» — продолжал истязать себя самобичеванием Учиха, уходя в дом, — «ну ничего, из окошка посмотрю». Однако и тут облом — Дейдара вскоре наполнил корзину и скрылся за зеленой стеной из кустов, ичезая из поля зрения. Он направился в сторону подвала за деревянным тазом. Он сел и принялся кропотливо отделять ягоды от веточек. Он сразу кидал очищенное в таз, но мыть виноград не стал — это важные условия для запуска диких дрожжей. После того, как он наполнил ёмкость, отошёл и тщательно обмыл ступни в ведре с прохладной водой, затем вытер их. Убедившись в том, что ноги совершенно чистые и сухие, залез в таз и принялся разминать ногами виноград. — Вот сделаю домашнее винишко и не поделюсь! — пыхтел Дейдара, танцуя и таким образом расплющивая ягоды. Этот своеобразный ритуал оказался приятным, так что весь стресс и переживания исчезли, уступая место предвкушению работы над напитком богов. Чувствительные ступни находили уцелевшие сгустки, тщательно превращая всё в кашу. Конечно, можно было использовать какие-нибудь механизмы, для того, чтобы быстрее расправиться с виноградом и сделать такое пюре, а потом оставить настаиваться и окисляться от природного брожения. Однако ноги — идеальный инструмент для виноделия, ведь ногой проще нащупать, где надо раздавить, а косточки уцелеют и таким образом вино не будет горчить. К тому же занятие весёлое и расслабляющее. Завершив работу, он затащил всё это дело в амбар, накрыл тканью, оставляя эту субстанцию в покое, чтобы запустились все необходимые процессы: выделение углекислого газа, выпадение в осадок и прочее. Через какое-то время смесь нужно будет размешать и так до тех пор, пока он не отфильтрует полученный сок. На изготовление вина уйдёт около четырёх дней, к этому времени процессы активного и тихого брожения завершатся. Молодое вино скоро станет украшением стола. А пока что он уходит и снова моет ноги, но уже от виноградных ошмётков и сока. Тем временем Обито приготовил кашу на завтрак, ту, что больше всего любит Дейдара — овсяную на нежирных сливках. Блондин вошёл в дом и по запаху дошёл до кухни, где в кастрюльке дымилось его любимое утреннее лакомство. Он не стал дальше злиться на Обито, поэтому подошел к нему со спины и приобнял, пока тот стоял у плиты и помешивал. Тот будто бы не замечал блондина и начал распределять еду, затем потянулся к двум мискам. Из них он высыпал в тарелки лесные ягоды и орешки. Дейдара отлепился от него и занял своё место за столом. — Приятного аппетита, котя, — и протянул его порцию с ложкой. — Ага! И тебе! — и тут же накинулся на еду, попутно протягивая руку за хлебом. Но не нащупав хлебницу, он поднял глаза и увидел, как Обито отошёл и что-то нарезал. На доске он принёс свежий хлеб. — Забыл на стол выложить, — неловко почёсывая затылок, оправдался Учиха. — Спасибо…м-м, дорогой. — Так ты не обижаешься? — На что? — А, так ты забыл, — улыбнулся альбинос, — тогда у нас всё хорошо. — Что я забыл? — Ничего-ничего, кушай. — Я и без тебя выясню, хм! — Чем ты там занимался таким, что снова подобрел и забыл всё. Неужто вино заготавливал? — Как ты узнал? — Ты собрал виноград и не занёс его в дом, стало быть, ты с ним что-то сделал, и вернулся такой довольный. Я, конечно, не виноград, но тоже могу тебе массаж ног сделать. — Потом. Хочу позагорать, сегодня погода классная. Тебе бы тоже не помешало, м, — кивнул он, намекая на белоснежные участки тела. — Очень смешно, — фыркнул и закатил глаза Обито, — но ладно, попробую. Взяв покрывало, они постелили его во дворике и улеглись, подставляя животы палящему солнцу. Они не разговаривали — солнце сразу же их разморило, поэтому они лениво переворачивались время от времени. — Обито, — сонно пробормотал Дей, глядя на супруга из-под полуприкрытых глаз, — ты такой сливочный… — Что?.. — Ну, кожа… сливочная, хм. — Это же хорошо? Ты ведь обожаешь сливки. — Ну… — он не собирался продолжать мысль, хотя сделал вид, что пытается додумать и выдать. — Дай мне тебя поцеловать, — он потянулся к нему и замер на полпути, так как в ответ тишина, — котя? — М-м, давай уже, я думал, по взгляду понятно, — он приподнялся на локтях, только вот не надолго. Обито повалил его обратно на спину и принялся целовать так жадно, словно это был то ли первый, то ли последний раз. — Я люблю тебя, — исступлённо и страстно бормотал старший, замолкая только в те моменты, когда оставлял очередной поцелуй на лице блондина, — люблю очень сильно… всегда, везде, любым… И да, я иногда говорю или делаю глупые вещи, которые тебя обижают, но я не ставлю цели задеть тебя… — Мм, Оби… — не успел он выговорить имя человека, с которым связал свою жизнь, как тот поймал его своими губами, не давая ничего добавить. А больше им и не нужны слова. Дейдара учащённо дышит, приоткрыв рот, затем коротко облизывает припухлые губы и взглядом указывает в сторону дома, намекая, что сейчас надо переместиться туда, в более комфортную обстановку. Обито улавливает каждый взмах светлых ресниц и то, как перекатываются сапфировые радужки глаз, смотрящие в сторону, затем возвращающиеся к нему. Глаза, в которых он утонул много лет назад и все так же беспомощно барахтается. А хочет ли он, чтоб его спасли, вытащили на берег этого океана? Он не зовёт на помощь, потому что только обладатель этого пронзительного взгляда может ему помочь. Медленно, короткими шагами они сокращают дистанцию до дома, затем до постели, руки шарят по телам друг друга, не хочется отпускать ни на миг. Обито пятился спиной назад, пока Дейдара напирал на него, в конце концов он падает на кровать, пока второй стоит перед ним. Он уже знает, что собирается с ним сделать: сведёт с ума и не даст себя потрогать. До поры, до времени.Кагебуншин но Дзюцу!
Лукавая ухмылка. Точнее, ухмылки. Дейдара стоит боком, так же как и его двойник. Обито на секунду подумал, что он спятил: двое выглядят так, словно один — отражение другого. Шаги, движения и даже порывистые выдохи с вдохами — всё синхронно, запросто можно поверить, что перед Дейдарой зеркало с прозрачным полем видимости за стеклом. Рука к руке, они медленно тянутся вперёд и кончики носов соприкасаются. И не более того, один другому дышит прямо в губы. Прежде чем поцеловаться, они отрываются друг от друга, отдаляют лица и поочерёдно смотрят на руки, которые сплелись между собой; левая с левой и правая с правой, соответственно. Каждая пара рук целуется по-своему: левые наиболее агрессивные и с лидерскими замашками, получается ярость, смешанная в вожделением, когда в поцелуе сливаются двое ведущих, никто не хочет уступать. И напротив — две правые, привыкшие быть ведомыми; робко дарят друг дружке нежнейший и медленный поцелуй. Как выяснилось в процессе, в клоне Дейдары больше наглости, напористости и тёмная, порочная сторона по большей части отбрасывает тень именно на него. Поэтому именно он прерывает идиллию и резко разворачивает оригинального спиной к себе, стягивая с плеч домашнюю накидку. Дей оказался лицом к лицу перед Обито, который сидел на кровати, оперевшись на руки. Он не смел никак комментировать происходящее, просто сидел и наблюдал за будоражащим зрелищем. Ранее потерянный блондин, уверенно хмыкнул, увидев ошарашенного Обито, затем откинул шею, открывая доступ к ней своему двойнику, который принялся оставлять на нежной коже мокрые поцелуи с лёгкими укусами. Руки шарили по торсу, наглаживая вздымающуюся грудь и едва ли рельефный живот. Умелые длани искусителя продолжали стягивать халат, завязанный в поясе, собственно на этом уровне ткань собралась складками и дальше снять было нельзя, пока узел не ослабнет. Никто с этим не торопился, потом развяжут и шёлк упадёт к ногам. Клон словно читал мысли и угадывал желания; Дейдара всхлипнул от странного удовольствия, когда своя-или-чужая рука добралась до рта на груди. Очертив пальцами края, он ненавязчиво проникал внутрь. Длинный язык высунулся примерно на четверть, позволяя скользить по себе. Двойник воспринял это как призыв, поэтому впихнул всю ладонь в этот рот. Это было одновременно грубо и чувственно, местечко у самого сердца наиболее отзывчиво, а в сочетании с поцелуями в шею — это тотальный снос крыши. За рёбрами Дейдары один за другим взрывались фейерверки и одновременно нутро сладостно сжималось, отнимая пространство у взрывов, это грозило разорвать его изнутри. Нестерпимо хорошо и мучительно. Сколько от того, что его ублажают, потому как он знает себя лучше чем кто-либо, столько и от вида Обито, которого парализовало и перекосило от возбуждения. — Идите ко мне, — просипел Учиха, затем откашлялся, — какие вы красивые, боже. — Взаимно. — Папочка, — добавил второй из них, непонятно кто — клон или подлинный. Какая разница, если сейчас оба уселись около Обито и принялись нежить его. Все языки, что были в их распоряжении, дотягивались, кто до куда смог. Брюнет сам не заметил, как в какой-то момент перестал чувствовать себя одетым, лишь дуновение ветра из приоткрытой форточки дало ему понять, что он уже полностью обнажённый. Он не знал куда деть глаза: оба блондина были слишком близко, чтобы суметь вобрать в поле зрения обоих сразу. Один из них улёгся на спину, попутно толкая второго, как оказалось, клона. Надо же, ревнует к самому себе. Копия не желала растворяться в воздухе, так что он просто послушно уступил ему Обито, а сам Дейдара, прикрыв глаза, выдал: — Сядь мне на грудь. — Я правильно понимаю?.. — Обито запнулся, не зная, как правильнее спросить. — Да, я прокачу тебя. И он сам тебя растянет. — О. Мой. Бог… — Я тоже прокачусь, не против? — дал о себе знать его двойник. — Ты ещё здесь? Ладно. — Блять, — выругался Обито, усаживаясь ему на грудь, рот на котором был закрыт, затем язык незаметно выполз, проникая в него, — он слишком… большой. — Я только кончиком… ха-а, приятно, хм… А-АХ, твоюж… — вскрикнул он, после того, как клон резко насадился на его член и тут же принялся подпрыгивать, — неужели я настолько ебанутый… это было слишком резко, хм. — Не нравится? — поинтересовался Дейдара 2.0, что не переставал двигаться верхом. — Нормально, ха-ах, продолжай-те, да. — А-ах, полегче! — болезненно простонал Обито, которого Дейдара держал за бёдра, не давая слезть с извивающегося языка. — Хочу гендзюцу… с тентаклями… да. — Ебать, тебе мало что ли? Давай в другой раз, Дей. — А я не против, — раздалось позади них, — хочу сейчас! — Я тоже! — ещё бы он не был согласен с собой же. — Давайте вы сами там как-нибудь, — взмолился Учиха, — а я в сторонке посижу, посмотрю на вас. — Не хочу без тебя, пусть тебя тоже затрахают во все щели, хм. — Согласен. Двое на одного, решение практически единогласное. — Ах-х, да вы офигели, дорогуши. — Заткнись и прыгай, — и звонко шлёпнул его по ягодице и тут же сжал место удара, а второй рукой приложился к члену. — А можно мне вторую руку? — Конечно, на, — и протянул ему руку, которую Обито тут же поцеловал настолько глубоко, насколько мог, пока перевозбужденный блондин подбрасывал двоих, извиваясь под ними, словно в припадке. Какое-то время они двигались верхом, каждый в своём ритме, от чего Дейдара ловил диссонанс. Обито слез и начал приставать к клону: сначала поцеловал, затем медленно начал его душить. Тот кончил практически одновременно с оригиналом, но чуть раньше — с разницей в пару секунд, и в этот же миг исчез, оставляя свой тактильный опыт самому Дейдаре. Он пришел к окончанию без прикосновений и каких-либо манипуляций. — Дара, а я ведь ещё не всё. — Блять… — Не хочешь? Тогда язычками. — Какими? — Какими только дотянешься. — Иди сюда, м-м…