Колесо Фортуны

— Что ты чувствовал, Гарри? Я лежу на его груди, безучастно наблюдая за происходящим на экране телевизора. В комнате темно и пахнет сырными начос. Здесь — рядом с ним — я чувствую себя в безопасности. — А? — он отрывается от просмотра боевика и переводит взгляд на меня. — Что ты чувствовал, когда смотрел то видео? Взгляд Гарри стекленеет. Сердце под моей ладонью ускоряет свой ритм. — Ты, правда, хочешь поговорить об этом? Я сглатываю и киваю. Гарри поднимает очки на лоб и устало трёт переносицу, следом снова опуская их обратно. — Не знаю, Драко. Что я должен был чувствовать? Ты — такой красивый — и стонешь под кем-то другим, — его палец скользит по моей нижней губе. — Может быть, мне очень хотелось оказаться на его месте. — Ты на его месте, — я притираюсь щекой о его ладонь. А, может быть, это место никогда и не было чьим-то. Может быть, оно всегда принадлежало Гарри Поттеру. — Не хочу, чтобы кто-то ещё видел тебя таким, — его пальцы скользят вниз, лаская подбородок. — Не хочу, чтобы кто-то ещё касался тебя. — Гарри… — я прикрываю глаза, слова комом застревают в горле. — Тебе не кажется, что я достаточно терпел, Драко? — его голос твердеет. — Если ещё раз увижу, как этот кофейный дурачок трется около тебя, то убью его, и мне даже не понадобится волшебная палочка. — Я понял, — улыбаюсь ему. — Правда, понял? — спрашивает он, и я киваю. — Даже торговаться не будешь? Это что-то новое. Гарри тихо смеётся, а потом вдруг замирает. Моё сердце пропускает удар. — Чувствуешь это? — он берет меня за руку и тянет её к своему паху. — Он твой. Я твой. Всё это время был. Мы смотрим друг на друга. В эту секунду мне кажется, что я разучился дышать. Взгляд его зелёных глаз плавит мои органы, словно солнце сливочный пломбир. — Я хочу, чтобы и ты принадлежал мне в той мере, что я принадлежу тебе. Ты уверен, что понимаешь, о чём я говорю? — Да, Гарри, — мои губы немеют. — Я уверен. — Хорошо, — он улыбается мне. — А теперь используй его. Как тебе хочется. Я ещё несколько секунд смотрю на Гарри прежде, чем устроиться на крепких бёдрах и потянуть на себя резинку серых спортивных штанов. Он приподнимает поясницу, помогая высвободить себя из одежды и белья. — Блять, у меня ведь сейчас слюни потекут, — смеюсь, пытаясь скрыть подступающую тревожность. — Думаю, они будут очень кстати, — Гарри приподнимается, удобнее устраиваясь на диване, и проводит ладонью по моей щеке. — Мои навыки в минете ниже среднего, имей это в виду, — я смотрю на него, укладываясь на живот между его бёдер. — Сомневаюсь, что буду разочарован. Я закрываю глаза и — блять — стону от ощущения тяжести его члена на моем языке. Не понимаю, почему я не сделал этого раньше. Поттер просто потрясающий на вкус. Удерживаю ладонями его бёдра и они дрожат под моими пальцами — дрожат, чёрт возьми, из-за меня, и, говоря откровенно, это сносит мне крышу. Не то, чтобы я был ханжой, но у меня было не так много мужчин, перед которыми хотелось опуститься на колени — в конце концов я чертовски эгоистичен в постели и предпочитаю получать удовольствие, а не доставлять его, — но едва ли в этой жизни есть что-то лучше, чем слышать, как с дорогих тебе губ срываются стоны, и знать, что это твоя заслуга. — Драко, — Гарри тянет руку к моим губам, сомкнутым вокруг основания его члена, и обводит их большим пальцем. Я смотрю на него неотрывно. Очки он давно отбросил куда-то на пол, поэтому сейчас — даже в полумраке комнаты — я отлично вижу его взгляд — пьяный и плывущий. Гарри выглядит просто потрясающе, абсолютно порочно со своей белой футболкой, задранной до ключиц и поблескивающим губами, приоткрытыми в немом стоне. Я двигаюсь усерднее. Господи, я готов никогда не останавливаться, лишь бы ему было хорошо. Я впервые чувствую подобное. Впервые чувствую желание доставить кому-то удовольствие, а не получить его сам. Потому что сейчас я с ним — потому что это, чёрт возьми, Гарри, и я хочу его — его всего, каждый сантиметр его тела. Мне хочется сделать всё идеально. Хочется, чтобы он запомнил это — запомнил, как его глаза смотрели в мои, когда мой язык чертил очередной круг на головке его члена. — Мне снилось это, — Гарри прогибается в спине, толкаясь глубже, и прикрывает предплечьем лицо. — Снился ты. — А разве ты не слишком взрослый для мокрых снов, а? — я смотрю на него из-под опущенных ресниц, и он смеётся в ответ. На самом деле, Гарри Поттер тоже снился мне каждую чёртову ночь со дня его отъезда. Иногда мне в самом деле казалось, что подаренная пижама была зачарована на эротические сны с его участием. К слову, сексу я никогда не придавал особого значения — говоря откровенно, мне было наплевать, с кем спать. Я не усложнял себе жизнь и не устанавливал глупых правил — вроде тех, в которых нельзя трахаться на первом свидании или целоваться в губы — секс для меня был всего лишь способом снять скопившееся напряжение. Это как забежать в первую попавшуюся кафешку, когда ты голоден, и схватить то, что осталось лежать на прилавке. Но Поттер… Поттер оказался десертом, и едва ли однажды я снова захочу вернуться к основному блюду. — Стой! — Гарри задыхается и хватает меня за волосы, — Стой-стой-стой. Чёрт! Блять! Прекрати, — он резко выдыхает в сторону и касается дрожащими пальцами моих глаз. — Ещё чуть-чуть — и я бы перепачкал это прекрасное лицо. Щеки у него раскраснелись, смоляная челка налипла на взмокший лоб, зрачки полностью перекрыли радужку. Гарри выглядит жутко уязвимым. Я никогда не видел его таким. Он прекрасен. У меня сжимается сердце. — Так сделай это, — я смотрю на него. — Сделай со мной всё, что захочешь. Гарри не моргает, кажется, даже не дышит. Лицо у него, как и всегда в подобные моменты, нечитаемо. Мне вдруг хочется затолкать эти слова обратно в горло. И тем не менее. Я чувствую потребность ответить откровением на его откровение. И пусть это не обычное признание — я знаю, как много оно значит для нас обоих. Громкие слова о любви будут сказаны ещё сотни тысяч раз, но я хочу запомнить нас такими — принадлежащими друг другу, шепчущими то самое важное в предоргазменной лихорадке глаза в глаза. — Я твой, Гарри, — притягиваю его руку к губам и целую. — Только твой. — Да, чёрт возьми, — он проводит большим пальцем по моей нижней губе. — И раз так, теперь, пожалуйста, — притираюсь щекой о его член, — сделай то, что собирался сделать. Это лицо очень хочет быть испачканным тобой. Гарри тяжело сглатывает — я вижу, как движется кадык на его загорелой шее. Вижу сомнение в его глазах, чувствую его внутреннее сопротивление. Я ценю его заботу. Ценю его уважение и трепетное отношение ко мне. Но сейчас — сейчас мне нужно совсем другое. Потому что отдаваясь ему — ему и только ему — я чувствую себя в полной безопасности. — Пожалуйста, — моя ладонь ложится на его член. — Кончи мне на лицо. — Боже, — его губы изгибаются в улыбке. — Если ты просишь. — Наконец-то Гарри Поттер слушает меня. И всё же его рука дрожит, когда он сжимает мои волосы. Когда он вскидывает бёдра навстречу моим губам. Когда бездумно толкается во влажную тесноту, отбросив последние крохи самообладания, потому что мы — мы оба — этого хотим. И он напрягается всем телом, тянет меня за волосы вниз, стонет моё имя — стонет, блять, его во всё горло — и мне хватает короткого прикосновения ладонью сквозь плотную ткань своих брюк, чтобы последовать за ним, зажмурившись, когда тёплая вязкая жидкость брызнет на мою щеку. — Ты, — бормочет Гарри, тяжело вздыхая, — смотришься так мило, перемазанный этим. — Я чертовски хорош, правда? — прикрываю один глаз и смеюсь, стирая жемчужные капли с ресниц. — Если кто-то ещё увидит тебя таким, Круциатус покажется ему детской игрой. — Не увидит, — я провожу пальцами по щеке и подношу их к губам. — Не увидит, Гарри. — Ты отдаёшь себе отчёт в том, что сказал сейчас? — он приподнимается на локтях и смотрит на меня, всё ещё пытаясь выровнять дыхание. — Не хочу спать ни с кем, кроме тебя, Гарри Поттер, — я подползаю к нему и заглядываю в глаза. — С этой минуты мои задница и член принадлежат только тебе. — Звучит, как предложение, — он усмехается и подаётся вперёд, целуя меня. Я беру его ладонь и притягиваю к своей груди. В эту минуту я подарил ему не только своё тело. Но, к сожалению, у меня не хватает смелости произнести это вслух.

***

— Доброе утро. Подушечки пальцев ласково скользят вниз по моей щеке. Гарри сонно улыбается и переворачивается на бок, укладывая голову на подставленную ладонь. — Насколько сильно я опаздываю на работу по шкале от нуля до десяти? — я не могу отвести от него взгляда — он чертовски очарователен с этими растрёпанными после сна волосами. — Думаю, семь с половиной. Ещё немного и будет восемь. Резко подскакиваю с кровати и принимаюсь метаться по комнате в поисках одежды. Эти встречи выводят меня из душевного равновесия. Нет ничего, что могло бы встать между мной и медициной. Или не было до этих пор. — Я провожу тебя, — Гарри приподнимается и сжимает пальцы на моем запястье. — Нет, — я судорожно стряхиваю его руку. — Тебе не стоит светиться рядом со мной, если не хочешь попасть на первую страницу «Пророка». Он лениво потягивается и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. К сожалению, я знаю, что этот взгляд поттеровских глаз не предвещает ничего хорошего. — Что? — бросаю нервно, сканируя поверхности в поисках своей одежды. — В твоей власти целый национальный герой, и ты даже не думаешь этим воспользоваться? Я застываю, сжимая мятую рубашку в руках. Гарри садится на кровати и медленно спускает босые ноги на ковёр. Я моргаю. — О чём ты вообще? — Деньги, власть, популярность, — он поднимается и шагает ко мне, утопая пятками в толстом ворсе персидского ковра. — Неужели ничего из этого тебя не интересует? — Поттер, — я укалываю его взглядом и набрасываю рубашку на плечи. — Для меня это давно пройденный этап. Его тяжелая рука обвивает мою талию, взгляд скользит по лицу, словно пытаясь найти на нём ответы. Я смотрю на часы. Миллисент убьёт меня, если я задержусь хоть ещё на минуту. — Гарри, — начинаю я, тут же замолкая, когда он качает головой. — Я готов поставить на колени весь магический Лондон, а ты говоришь, что это тебя не интересует, — гриффиндорец улыбается в пустоту. — Что же тогда мне сделать, чтобы ты остался со мной? — Гарри, я не могу остаться с тобой сейчас. В самом деле, не будь ребёнком, — я убираю его руку со своей талии, но он требовательно прижимает меня к себе. — Я говорю не об этом, — он делает паузу. — Переезжай ко мне. Переезжай сюда. Он сползает на колени и смотрит на меня снизу-вверх. Я отчаянно пытаюсь вернуть себе способность дышать. — Драко, — его губы касаются костяшек моих пальцев. В эту секунду мир схлопывается, как карточный домик. Тело цепенеет. Я должен ответить, но язык не слушается. Наверное, то же самое чувствуют девушки, когда находят лимонный обруч на дне бокала шампанского. Я уверен, что знаю это чувство. — Тебе необязательно давать ответ сейчас, — произносит Гарри. — Я готов ждать. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется.