Колесо Фортуны

Прытко Пишущее перо парит рядом с Миллисент, балансирующей на высокой деревянной лестнице и пересчитывающей сияющие пузырьки с зельями. Сегодня в больнице Святого Мунго проходит инвентаризация, но едва ли я могу заставить себя думать о работе, когда в кармане моих брюк лежит заботливо вложенный туда ключ от дома на Площади Гриммо. — Драко, — Миллисент смотрит на меня сверху-вниз, сжимая в пальцах тепловую бутыль. — Ну так что скажете? — Извини, что? — я прикладываю пальцы к вискам. Кажется, весь монолог Булстроуд прошёл мимо меня. — Ничего страшного, — она спускается вниз по лестнице и придерживает юбку за край — словно это сколько бы то меня интересовало. — Я спросила, не хотите ли Вы вечером выбраться вместе с нами в бар? — Вместе с вами? — я смотрю на неё. — Да, с девочками из Мунго. Миллисент поправляет очки в широкой оправе — она стала носить их на первом курсе академии, — и я вдруг снова вспоминаю о Гарри. Может, мне в самом деле стоит немного развеяться и отпустить ситуацию. В конце концов, я думал об этом чертовом переезде без перерыва, начиная с самого утра, а сейчас уже почти шесть вечера. Внезапно идея выбраться куда-то с коллегами кажется не такой уж плохой. — Хорошо, — поднимаюсь со стула. — Я пойду. Щеки Булстроуд вспыхивают. Она неловко перехватывает мою руку и сжимает её в своей гораздо дольше положенного, ставя нас обоих в неловкое положение, когда дверь открывается, являя взору скептически выгнувшую бровь Панси Паркинсон. — Драко, милый, — подруга покачивается на каблуках и касается губами моей щеки, бросая полный неприязни взгляд на Миллисент. — Булстроуд. — Драко, будьте готовы через час, пожалуйста, — бывшая слизеринка вылетает из кабинета, едва задевая плечом Панси — впрочем, я уверен, что не нарочно. — Корова! — Паркинсон закатывает глаза и падает в моё кресло, поправляя короткое чёрное платье. — Панс, — я укалываю её взглядом и опускаюсь на гостевой стул. — Что? — она смотрит на меня, — Эта шлюха хочет забрать тебя у меня. — Никто не заберёт меня у тебя, — я улыбаюсь ей и тут же замолкаю. — То есть… Делаю глубокий вдох и выкладываю ключ на дубовый стол. Панси нахмуривается и заинтересованно подаётся вперёд. Я прижимаю пальцы к губам. — Гарри, — начинаю, и голос дрожит, — предложил переехать к нему. Панси молчит. Только продолжает ерзать на стуле и гипнотизировать взглядом резной зачарованный ключ. Это нервирует меня. Неважно, что она скажет — я приму это близко к сердцу. Потому что мнение Панси — её и только её — навсегда останется для меня важнее всех прочих обстоятельств. — Я переезжаю к Гермионе. Мы сверлим друг друга взглядом, молчим, почти не дышим. Воздух в моём маленьком кабинете раскалён до предела. — Вы… — Нет! — Панси обрубает меня и подскакивает на ноги, — Всё не так! Боже! — Да, я понял, — прикладываю ладонь к губам в тщетной попытке скрыть улыбку. — Она предложила мне это по-дружески! По крайней мере, мне не придётся спускать половину своей зарплаты на аренду квартиры! И добираться до Министерства быстрее, — Панси перестаёт нарезать круги по моему кабинету и бросает на меня серьёзный взгляд из-за плеча. — Что ты так уставился? — Засос она тоже поставила по-дружески? — Это… — подруга ищет взглядом зеркало. — Это не засос, ты, чертов извращенец! А след от плойки! — О, конечно-конечно, — откидываюсь спиной на стуле. — Ты же волшебница, которая совершенно не дружит с электричеством, и совсем неважно, что первый и последний раз ты завивала свои волосы на Святочном Балу. — Ради Бога, — Панси опускается в кресло. — Заткнись. — У гриффиндорцев потрясающая манера метить территорию, — я оттягиваю воротник рубашки. — Я вполне могу одолжить тебе регенерирующую мазь — после Поттера у меня выработался к ней иммунитет. Мы смеёмся — напряжение начинает сходить. — Они чертовски хороши, а? — Панси поправляет лямки своего платья. — Я имею в виду, раз уж нам так хочется делить с ними постель. — Думаешь, дело только в постели? — я смотрю на неё. — Не произноси это вслух, — подруга нервно постукивает пальцами по столу — её ногти стали значительно короче. — Ни в одном из миров слизеринцы не теряют головы от гриффиндорцев. — Так уж ни в одном? Панси улыбается мне и выходит из кабинета. Я отправляю Гарри сову и прошу дать мне ещё немного времени для принятия решения.

***

— Драко, мы так рады, что Вы наконец-то выбрались с нами! — встряхивая светло-рыжими волосами говорит Шарлотта — ещё одна из практиканток святого Мунго. Я натягиваю кривую улыбку и прикладываюсь к бокалу с пивом. Честно говоря, терпеть её не могу — Шарлотта напоминает мне Джиневру. Я не могу терпеть всех, кто напоминает мне о семействе Уизли, будь они неладны. Меня раздражает каждый, кто был и является Поттеру ближе меня. — И вправду, Вы ведь никогда с нами не выбирались выпить! Честно говоря, я была в шоке, когда Вы согласились, — смеётся Миллисент; каштановые волосы торчат в разные стороны, а личико совсем раскраснелось — рядом стоят два пустых бокала светлого нефильтрованного. — И на работе больше допоздна не задерживаетесь, что бы это значило? — встревает в разговор новенькая практикантка — черт бы меня побрал, совсем не помню имени. — Вы уверены, что выпить меня позвали, а не обновить местную колонку сплетен, а? — я отправляю в рот фисташку, улыбаясь. — Что Вы, Драко! Всё совсем не так! — Миллисент ставит бокал, пожалуй, слишком резко, отчего всё содержимое оказывается на дубовом столе, — Ох, я такая неуклюжая, прошу меня простить, — она хватает с десяток салфеток и принимается тщательно натирать деревянную поверхность. — На самом деле, в больнице болтают, что у Вас кто-то появился, вот мы и подумали… — начинает Шарлотта, и Булстроуд недовольно шипит в её сторону, нахмуривая тонкие брови. — Вот как… — задумчиво протягиваю я. — И что же болтают? — взмахиваю ресницами, бросая на девушек самый обаятельный взгляд из своего арсенала. — Ну, Вы, кажется, в последнее время всегда в хорошем расположении духа, и вообще… — продолжая натирать стол салфетками, тихо произносит Миллисент. — Просто мы подумали, насколько же она хороша, что смогла завладеть Вашим сердцем, целитель Малфой! — выпаливает безымянная практикантка, встряхивая пшеничным каре и пряча взгляд в бесконечном количестве складок своей юбки. Она? Она!? Я едва сдерживаю смех — даже мысль о появлении женщины в моей постели вызывает у меня ужас. И не то, чтобы я был женоненавистником — учитывая то, сколько времени в моем рабочем графике занимает Панси Паркинсон, — просто я абсолютно бесповоротно гомосексуален, и в моей жизни было достаточно ситуаций, твёрдо убедивших меня в своей ориентации. В конце концов, в ходе своих экспериментов я разочаровал достаточное количество представительниц женского пола, благодарю покорно. — Прошу прощения, дамы. Я отлучусь на минутку, — дежурно улыбаюсь, перехватывая пачку сигарет со стола, и выхожу на свежий воздух. Курить хочется так сильно, что ломит пальцы. Говоря откровенно, вся эта ситуация чертовски действует мне на нервы. Мои коллеги жутко похожи на мою мать — та тоже в упор отказывается замечать очевидные вещи, и чуть ли не в каждом письме спрашивает, когда у неё уже появится невестка, ведь ей так нравится возиться с Тедди, но хочется понянчить и своих внуков. Я закуриваю. На губах остаётся горький привкус. Внезапно явно ощущаю, что единственное место, где бы мне сейчас хотелось оказаться, — это дом на Площади Гриммо. Хочу завалиться к Поттеру и опуститься перед ним на колени прямо в дверном проёме. Хочу, чтобы своими поцелуями он стёр каждую тревожную мысль в моей голове. А потом хочу всю ночь проваляться с ним в обнимку, заталкивая в себя сырный поп-корн и пялясь в экран его маггловского телевизора. Это всё, чего я хочу — быть рядом с Гарри прямо сейчас. — Драко, — Миллисент выходит из бара и поправляет кардиган на хрупких плечах. — Не поделитесь с дамой сигареткой? Я выдавливаю из себя улыбку и подаю ей пачку. Помогаю прикурить при помощи кончика волшебной палочки — фокус, которому научил меня национальный герой. Сердце отчего-то сжимается. — Не обращайте на них внимания, — Булстроуд выдыхает дым в сторону и бросает на меня короткий взгляд. — Порой они слишком докучают. — Я в порядке, — делаю затяжку и позволяю дыму кольцами кружиться вокруг запястья. — В конце концов, девушки бывают чертовски проницательными. — Что Вы имеете в виду? — она заинтересованно ведёт бровью. — У меня и вправду появился человек, из-за которого жизнь больше не кажется такой бесполезной штукой, — я смотрю на Миллисент, и перед глазами возникает образ Гарри. Гарри, сонно улыбающийся мне с утра. Гарри у кухонной плиты в серых спортивных штанах. Гарри, протягивающий мне руки, чтобы я упал в его объятия. Кажется, я по уши влип. Но мне всё равно. — Какая она? — тихо спрашивает Булстроуд, и её голос срывается. — Это мужчина, Миллисент, — я одариваю её мягкой улыбкой. — Тебе стоило бы догадаться о моих предпочтениях, учитывая то, что за эти годы я ни разу не пригласил столь хорошенькую девушку, как ты, на свидание. Мои слова оказывают на неё успокоительный эффект. Она моргает и кивает головой. Сигарета летит на асфальт, и я прокручиваю её носком ботинка. Хочу домой. К нам домой. — Принеси девушкам извинения за меня. К сожалению, я неприлично задержался, и мне стоит возвращаться, если я всё ещё рассчитываю продолжать с ним отношения. А я несомненно рассчитываю. — Ему очень повезло с Вами, — тихо произносит мне в спину бывшая слизеринка. — Нет, — я вскидываю глаза к лондонскому небу и усмехаюсь. — Это мне чертовски повезло с ним. Знаешь, думаю, я исчерпал всю свою удачу на следующие девять жизней. Я ухожу, не оборачиваясь. Такси не ловлю. Завтра весь персонал Святого Мунго будет знать, что у меня связь с мужчиной. Но это совершенно меня не интересует. Чувство безопасности окутывает тело, подобно вязаному пледу. Потому что, может быть, впервые в жизни я знаю, что я не один. Даже сейчас я чувствую на себе этот взгляд. И я совершенно точно выпил недостаточно для того, чтобы подобное мне мерещилось. — Выходи уже, — говорю, еле сдерживая улыбку. Слышится характерное шуршание ткани вперемешку с ругательствами, абсолютно ожидаемо являющее мне национального героя. Он неловко скручивает мантию-невидимку и отправляет её в сумку, оттягивающую плечо. — Прости, если доставил тебе неудобства, просто я… — тяжёлые ладони ложатся на мою талию, и вот я — в его объятиях, совсем немного пьяный и неприлично счастливый. — Я так чертовски соскучился. — Я в порядке, — заправляю прядь волос за ухо, и он ловит губами мою руку. — Не понимаю, где я просчитался? — Твой парфюм, — утыкаюсь носом в воротник его рубашки и шумно втягиваю воздух. Он растягивается в улыбке. Ему даже не хватает совести покраснеть. — Ты мог бы подождать меня дома, — вскидываю на него расфокусированный взгляд. — У нас дома? — он смотрит на меня, и моё сердце пропускает удар. Я знаю, наверное, это полное сумасшествие. Согласиться на подобное — подписать себе смертный приговор. В моей жизни не было счастливого опыта сожительства — даже просто нормального не числилось, что уж говорить о счастье. Но по какой-то причине мне хочется верить в то, что в этот раз всё будет по-другому. С ним. Для меня. Я сглатываю — слова, рвущиеся наружу, режут горло, словно ножи. Зелёные глаза блестят — я вижу это даже за стёклами очков. Мне стыдно от того, что я так долго оттягивал принятие такого простого решения. — Да, Гарри. — наконец выдыхаю я. — Да. У нас.