Золотой ореол

      — Не могу поверить, что вы выбрали красный!       Время близилось к вечеру — диск солнца целовал горизонт, но жители небезызвестного Маяка, наоборот, выходили на улицы. Кругом висели плакаты с серым лицом Ромео, исполосованным глубокими алыми линиями. «Свержение Бога!» — кричали постеры — «Админов день!». Джесси уже раз двести успел пожалеть, что согласился на создание праздника в честь победы над шизанутым властелином мира.       — Красный — элегантный цвет. Очень сочетается с твоими волосами, уж поверь.       — Он напоминает мне Ромео! Это глупо.       «Местный герой» сейчас шёл в сторону масштабного шпиля, красовавшегося прям посреди площади — Радар так спешил реконструировать его к празднику, что верхнюю часть пришлось засадить внушительным количеством деревьев и прочей зелени, дабы скрыть недостроенную крышу. По правую руку, даже больше придерживая её, шла Оливия. Её развевающиеся по ветру угольные волосы, казалось, завивались ещё больше, и Джесси не мог не отметить, что смена небольших хвостиков на волну кудрявых локонов дало её образу новое дыхание. Красиво выглядит, в общем.       — Наоборот! Как раз соответствует празднику.       Джесси мгновением глянул наверх, наверное, в надежде найти причину слинять с праздника, но небосвод, испещренный звёздами, только мерцал цветками фейерверков. От них в ушах хлопало и свистело. Подруга, будто прочитав мысли, сильнее вжала пальцы в руку шатена.       — Да ладно тебе, Джесси, это всего на несколько часов. Потом можешь идти на все четыре, — понизив тон до шёпота, сказала Оливия и рывком выправила воротник красной рубашки собеседника, бережно пригладив его концы. Обладатель сей чудесной одежды вымученно выдохнул.       — Ладно-ладно, хорошо! Просто ты знаешь, как я стараюсь избегать таких встреч. Много народу, всё смотрят на меня и ждут зажигательной речи, будто я оратор какой.       — Но у тебя и вправду недурно получается!       — Оливия…       — Пара часов, я обещаю.       Двоих членов Ордена Камня провожали десятки взглядов, свистов, аплодисментов и просьб дать автограф. Глава города вполоборота обернулся и печально глянул на ликующую толпу у основания лестницы. Так смотрел, будто больше не спустится на площадь. Девушке даже пришлось силком разворачивать друга, лишь бы они не задерживались дольше приличного.       — Дава-а-ай! Все только нас и ждут.       — Не терпится увидеть Акселя в этом «кровавом наряде»! И чего мы вообще вырядились как… как оцелоты в свои куртки? Разве не в этом фишка Ордена — одеваться в соответствии своему цвету?       — Только не говори, что тебе нужна лекция о гармоничности.       Башня встретила хозяев коротким коридором — он вёл прямо в главный зал. Из-за широких тёмных дверей слышался гул людей, звяканье стекла и лёгкая музыка. Джесси вновь отметил, как изменилась обстановка внутри — начиная хотя бы со смены красного освещения на тёпло-жёлтый. Ковёр тихонько шуршал под лакированными туфлями, языком расстилался до конца коридора.       — Послушай, не нужно растягивать монолог на все два часа — хватит и пары слов об Ордене, о Ромео. И про Сорена не забудь! И, самое главное, у-лы-бай-ся! — протараторила Оливия, проводя пальцами по уголкам губ напарника, как бы растягивая их. Затем глубоко вдохнула, стряхнула с расшитых золотом кожаных наплечников Джесси невидимую пыль и была поймана ладонями героя. Её тёмное, украшенное тенями, личико идеально входило в чашу сложенных рук Джесси.       — Спокойно, Олли, я понял. Сделаю всё в лучшем виде, — глава Ордена Камня игриво подмигнул и, отпустив брюнетку, открыл дверь.       Волна шума окатила пришедших. Джесси выпрямился столбом и, как сказала бы Оливия, «важным гусем» прошёл внутрь. На лице растянулась приятная улыбка, когда он предстал перед толпой на подиуме. Взгляд парня уловил «красные пятна». Раз — Аксель в мешковатой рубахе с широким тёмным и блестящим поясом. Два — Оливия, облачённая в расписную мантию. Три — Петра в облегающем платье, яро подчёркивающем её женские формы. Четыре — Лукас… Точно такая же котта красовалась на нём, но, в отличие от безобразия, увиденного в зеркале, глава Ордена Камня глядел на идеально подходящие тона, на идеально подходящую ткань, стелящуюся по ровной осанке, рельефному и стройному телу. Они успели встретиться взглядами.       — Джесси…! — шикнула Оливия, привода парня в чувство.       — Кхм! Приношу свои извинения за задержку, но хорошего момента не грех подождать, а? — Люди тихо загудели, пряча усталость за улыбками. — Как вы все знаете, год назад на Маяк и близлежащие территории обрушилась опасность в виде «Администратора» — создателя этого мира. Если моя карма была бы самой чистой и белой на свете, данную личность сложно не разозлить. Угадайте что? За неповиновение его дурным желаниям я был сослан в подземный мир — мир под бедроком! Удивительное место, полное кровожадных голодных монстров! А пока я был там, в его тюрьме, он разгуливал по улицам города в моём обличии! О да, вы наверняка читали книгу Лукаса в моём соавторстве о данном опыте, и хочу ещё раз заверить — нет ничего ужаснее глядеть на горожан, ненавидящих своего правителя.       — Как бы то ни было, за всё время моего путешествия, я не поменял моего главного жизненного правила. — Джесси усмехнулся сильнее, когда в глазах гостей заиграли искорки задорства. — Да, вы уже знаете вашего типичного Джесси, верно? Конечно, без моих лучших друзей, и по совместительству коллег, мне бы не удалось зайти так далеко. Эти самые люди стоят среди вас, в этих, должен признать, вульгарных тканях. М, разве я не прав? — Люди, поддавшись очарованию Главы Ордена Камня, пчёлами зажужжали в сдержанных смешках. — Ну-ну, не смущайте Орден, дорогие. Прежде чем я в очередной раз подниму бокал за «Стражей Маяка», хочу огласить ещё одного гостя, что почтил нас своим визитом. Легендарный Строитель Миров Сорен! Прошу, уважаемый.       — Ну-ну, Джесси, не нужно столько формальностей, — заскромничал рыжебородый мужчина, выходя на подиум и ровняясь с говорящим. Сливки общества бурно аплодировали архитектору, отчего его бокал со светлым содержимым слегка трясся.       «Переживает» — догадался шатен, но не стал слезать с возвышенности: «может так ему станет спокойнее». Лишь чутка наклонился, когда Аксель подошёл с протянутым серебряным кубком.       — Оливия сердится на тебя. Забавно фыркает от злости, — шепнул бугай, да так тихо, что его слова утонули в начавшемся монологе Сорена.       — Дай угадаю — ей не понравилась часть про шутейку её распрекрасного плаща? — В ответ Аксель усмехнулся, делая из пальцев «пистолет». Джесси обратил внимание на обсуждаемую подругу и действительно: она хмуро смотрела прямо на них. Пришлось удержаться от смешка посредством утопления взгляда в кубке с вином.       — Вот и я о том же. Эти тряпки — безвкусица. Нет ничего лучшее старой и надёжной клетчатой рубашки.       — Как же я тебя понимаю, дружище! — Шатен хлопнул по плечу друга-верзилы и выпрямился. Через минуту речь Сорена подходила к концу и, когда тот коротко кашлянул, Джесси поспешил взять инициативу на себя.       — Великолепно, Сорен, спасибо за познавательное выступление! Ну что ж, не станем долго отнимать ваше внимание, господа и дамы — поднимем же бокалы за мирное время и за Орден Камня, что этот мир безустанно бдит! Счастливого Дня Админа!       Толпа согласно возвысила свои напитки к небу и повторила за говорящим. Коротко поклонившись, выступающие покинули подиум под аплодисменты, и следом музыка похрабрела, разносясь по всему просторному залу тягучей мелодией.       — Спасибо ещё раз, Джесси. Кажется, люди совсем не злятся на мой… обман прошлого, — заговорил мужчина, отводя главу Ордена в сторону.       — Без проблем, Сорен. И не мучай себя, ты сделал множество прекрасных вещей, зданий даже, за которые можно восхищаться.       — Мне так стыдно после… моего побега несколько лет назад. Если тебе что-нибудь станет нужно, всегда буду готов помочь моему другу.       С некоторое время они стояли, обсуждая зал. Джесси подмечал детали, какие стоит поправить, какие убрать, какие добавить, ведь обустройство башни полностью доверил Радару, сам не ступая сюда ни ногой. От вида одной лестницы с полуарками в виде вьющихся лоз бросало в дрожь. «Местный герой» любил свой город таким, каким он изначально должен быть — маленьким и уютным. Благо, от таких мыслей Сорен увёл Джесси расхваливанием длинных узких винтажных окон. Вскоре их разговор затронул старый Орден Камня, но от неловких пауз парня спас голос: «Внимание, гости! Объявляется Вальс!»       — Оливия… — тихо пробурчал под нос шатен, глядя, как она победно усмехнулась, спускаясь с подиума. Мелодия сменилась и люди, один за другим, сцеплялись в парочки, медленно и синхронно кружась в танце. Джесси закусил губу, попрощался с Сореном, но тут его остановил Лукас, кладя руку на плечо.       — Не станет ведь звезда этого бала праздник покидать так рано?       — Уже стихами говоришь? — на одном дыхании тихо заметил парень, и сам растянулся в тёплой улыбке, когда с губ блондина сорвался смешок.       — Как же здорово, что мы снова все здесь. — Сощурившись, парень оглядел весь состав Ордена Камня, что разбросались по стенам зала башни. — Даже Петра.       — Петра… — эхом повторил Джесси, тоже улавливая фигуру девушки у одного из окон в сопровождении какого-то незнакомого парня. Что-то больно защемило в сердце. — Мне стоит поговорить с ней.       — Конечно. — Слегка удивлённый, Лукас отступил на шаг, давая гибкому телу своего друга проскользить сквозь толпу таких же смущённых или не хотевших танцевать людей.       — О, Джесси, — наигранно удивилась воительница Ордена, отмечая мутный взгляд напротив. — Прелестная речь, как и всегда, впрочем.       — Привет. — Шатен немного замялся, но всё-таки протянул руку девушке, слегка кланяясь. — Не против, если я украду её на танец, мистер…?       — Мистер Дрим, сэр Джесси. Конечно-конечно! — чудным голосом отозвался парень, ни на грош не потеряв того миловидного образа под напряжённым взглядом рыжей бестии. Она вздохнула и приняла предложение, сама вытаскивая партнёра на свободное место в зале.       — Что ты снова задумал, прохиндей? — Джесси чувствовал властную хватку, надо признать, сексуальной девушки. Со смущением, парень позволил себе положить руку на талию и еле успевал переставлять ноги в какой-никакой ритм.       — Просто поговорить. — От неё пахло апельсинами, кое-как перекрывавший такой родной запах сажи.       — Надеюсь это что-то важное. Я собиралась уходить.       — Тебе настолько противна моя компания? — Джесси вливался во вкус, вспоминая все уроки балета в книгах «для чайников», и потихоньку забирал инициативу на себя.       — Нет… Ты ведь знаешь, как это бывает. Свои дела — своя жизнь, сопли — слёзы…       — Если что… Рад, что ты вернулась. Я скучал.       — Я тоже. — Она, кажется, не врёт.       Несколько секунд, как в драмах, тянулись вечностью. Они глядели друг другу в глаза и понимали, что многое хотят сказать, но оба знали, что это бессмысленно. Герой тешил себя остатками ностальгии, когда Петра терялась в осколках настоящего.       — Я останусь до утра у Джека, затем отправляюсь в экспедицию. Надолго. Может, на несколько лет.       — Я понимаю, живёшь своей жизнью, но… Такое чувство, будто ты хочешь сбежать от меня, может даже избавиться.       — Слушай… Многое произошло после… нашего расставания. И я пришла к определённым выводам. Эта экспедиция очень важна.       — Верю. Просто… Мне обидно. Словно я ничего для тебя не значу. Когда ты в последний раз связывалась с нами? Полгода назад? Совсем не находится времени для небольшого письма: «хэй, привет, это Петра. Я жива и всё ещё ваш друг»?       — Прости, но наша привязанность друг к другу делает всё больнее. Лучше будет, если мы сведём наше общение к минимуму.       — Да что в этой экспедиции настолько важного, что ты готова лишиться своих друзей? — с надеждой в голосе проронил парень, сам не зная, хотелось ли ему знать ответ. Молчание. Танец почти закончен, и эти последние повороты, словно в болотной тине, вязкие и сложные.       — Смысл жизни. — Этого хватило, чтобы заставить сердце Джесси замереть на мгновение и больно сжаться. Он видел с каким трудом эти слова дались Петре, и давить на неё дальше было бы… ужасно эгоистично.       Под конец они увидели, что гости освободили место для них двоих и всё это время следили за танцем «красной пары». По овациям можно понять, что получилось чувственно, но рвано и как-то… грустно. Однако, кто же будет осуждать главу Ордена Камня?       — Чтож… надеюсь ты его найдёшь, — кланяясь публике, бросил он девушке. — Удачной дороги.       Джесси улыбнулся ей и она поняла, как глубоко великодушие засело в этом парне-скоморохе — как он готов пожертвовать всем, даже собой, чтобы сделать всё правильно, чтобы сделать всех счастливыми.

***

      Фейерверки, кажется, кончились.       Небо вновь засеяно мерцающими огоньками далёких звёзд. Их так прекрасно видно, когда над головой нет ни стёклышка — лишь лианы переплетались друг с другом, свисали, цвели сиреневыми бутонами, сбивая такой приставучий запах апельсинов. Ночной ветер холодный, особенно на такой высоте, и Джесси мысленно поблагодарил Радара за резные лавочки, расставленные тут и там. Хоть не на полу сидеть. На спинке сиденья уже комом висела брошенная в порыве злости красная ткань.       — Длинная ночь, м? — мягкий голос Лукаса разбавил атмосферу, царившую под недостроенным куполом. Тёмные тени обволакивали Джесси, боролись с лунным светом, под которым парень выглядел каменной статуей: с расставленными ногами, согнувшийся дугой, подпираемый под челюсть одной рукой. Лишь еле-еле вздымающаяся спина в тихом дыхании выдавала в нём живого человека.       — Ага… — отстранённо, откуда-то из глубин размышлений, отозвался Джесси. Волосы его безжалостно растрёпаны, а хлопковая белая рубашка расстёгнута у воротника. Когда Оливия заставила его надеть «бальный костюм», парень лишь натянул котту поверх своей. Лукас бережно опустился рядом, расправляя снятую одежду и складывая её в квадрат.       — С Петрой всегда было непросто… — Джесси промолчал, или просто пропустил это мимо ушей, но парень всё равно продолжил. — Ты бы видел, как Оцелотам было трудно с ней ужиться: вечно ворчали, ругались, спорили по поводу и без. Не удивлюсь, даже если сейчас они встретятся, то тут же сцепятся.       Тут шатен чутка повернул голову, устремляя взгляд на мнущие уголок рубашки пальцы Лукаса.       — Что вас связывало? Я имею в виду… тебя и Оцелотов.       — Уж точно не хорошая жизнь, — выдохнул с грустной улыбкой парень. — Но… целыми днями мы только и делали, что обсуждали старые легенды, мифы, рубились в карточные игры и играли в родео. Споров было, точно цветов весной! Майа вечно пекла сухое печенье, лишь бы помирить нас. Мы были… как семья.       — Мне очень жаль… — Искренне проговаривает Джесси, замечая, как ловко Лукас ускользает от прямого ответа. Впрочем, вряд ли этот ответ смог бы помочь. «Смертники Края» и «Оцелоты» были как небо и земля.       — Не нужно, правда. Я лишь хочу сказать, что понимаю твои чувства.       — И как ты справляешься с… этим? — Точное слово упорхнуло из памяти, благо, собеседник понимает, о чём говорит шатен.       — Отвлекаюсь на что-нибудь другое. Всё равно мало что можно сделать.       Не сказать, что Джесси стало легче, но от осознания такого открытого доверия со стороны Лукаса, уставшее сердце чуть ослабило хватку. Некоторое время он продолжал глядеть на кроны деревьев, на приютившихся там птиц, спящих под еле слышную мелодию, доносящуюся из зала.       — Ты хотел со мной поговорить? Ну, там, внизу, — спросил герой, вставая со скамьи. Взгляды вновь пересеклись, но теперь блондин прикрыл веки, и губы его дрогнули в намёке на улыбку.       — Да так, решил спросить, правда ли ты ходил на курсы по вальсу. Как оказалось, пара занятий были безжалостно пропущены и это… дало свои плоды.       — Толстый намёк.       — Я о том, что общество ещё с неделю будет шептаться о том, как Глава Ордена Камня чуть не истоптал своей коллеге туфли.       — Говоришь так, точно в свободное от писательства время в вальсе практикуешься.       — Нет, но смогу куда больше, чем с красным лицом положить руку на талию девушки.       — Эй! Это что… Было так заметно? — С лёгким смущением вполголоса протараторил Джесси и увидел, как засмеялся Лукас.       — Ага. Нам казалось, что вальс потихоньку превращался в белый танец.       — Вам не казалось.       С Лукасом спокойно. Тягостный вечер теперь не чувствовался настолько ужасным. Взгляд изумрудных глаз изучающе прыгал по умиротворённому лицу парня напротив. Как поднялись ровные брови, как залегли морщинки на уголках глаз, губ. Плечи его подрагивали, вероятно, от холода, а руки спрятались в складках снятой рубашки.       — Потанцуешь со мной? — чуть ли не шёпотом спросил Джесси, протянув руку. Одной вспышкой десятки эмоций пронеслись в глазах Лукаса, но затем его полуулыбка растянулась в ухмылку.       — Это вызов?       — Всё возможно. — И, отложив котту, блондин принял предложение, поднялся. Ладонь Джесси сухая, чуть грубая, ложится на изгиб талии стройного парня. Шатен хмурится, смущается и получает характерный смешок.       — Уверен, что сможешь вести?       — Нет, — честно отрезал глава Ордена Камня. Взгляд глаза-в-глаза, и в чужих явно читались искорки озорства.       — Тогда руку убери, — Лукас беззвучно умилялся, как командир нервно переместил ладонь на место между его лопаток. Приятное тепло отпечаталось на спине, из-за чего по загривку пробежал табун мурашек. При такой близости они могут чувствовать запахи друг друга: от Джесси отдавало своеобразными нотками горечи, как будто лизнул корицу, а Лукас насквозь пропах сиренью. Чёртовы цветы окружали его домик недалеко от Маяка, а сам блондин и пальцем не пошевелит, чтобы от них избавится. Его собственный запах давно утонул в этом цветочном плену — и очень жаль.       — Снова говоришь стихами, — роняет мысли вслух шатен, чувствуя, как напористая рука на его талии уводит их в центр будущего купола. Плавными движениями они обогнули скопление лоз, и теперь их окружили растения, во тьме ночи походившие на щупальца Иссушающей Бури. О, как это было давно.       — Это моё кредо, — с тихим смешком отвечает блондин. Джесси хмыкает и слегка улыбается. Лукас замечает, как податлив глава Ордена в его руках, как неуклюж и осторожен. Он как никогда отличается от самого себя на сцене перед толпой или с мечом перед очередной опасной тварью; здесь, с ним, он будто на вязкой топи прощупывает почву с хрустальной вазой в руках. И это мило.       Тишина сменилась музыкой. Даже не той, которая сейчас играет этажами ниже, а плавной спокойной — сама луна скользит по сверкающим звёздам, точно по нотам пианино. Или это им лишь кажется? Лукас терпеливо вёл Джесси, чувствовал, как тот непроизвольно сжимал пальцы на его красном облачении и с придыханием бросал взгляды на ноги — их ботинки вырисовывали узоры, под воображением составлявшие причудливую картину. Шатен подмечал ровные линии тела Лукаса, чуть прижимал того к себе и синхронно дышал, отдаваясь моменту. Учится. Понимает.       — Джесси?.. — позвал блондин, ощущая, как партнёр еле заметно дёргается и вдыхает через зубы.       — Наступил на ногу?       — Нет-нет, — с тёплом ответил Лукас и снизил темп, позволяя больше сконцентрироваться на друг друге, нежели на положении бёдер. — Почему именно «Джесси»? Это ведь твоё неполное имя.       — Да… — хрипло отозвался глава Ордена и понял, как всё это выглядит со стороны. Маковая краска крапинками осела на щеках, ведь Лукас, возможно, сам не понимая, сделал этот танец чем-то интимным. Даже более чувственным, чем секс.       — Почему же каждый встречный называет тебя так по-компанейски? — После минутной тишины в лоб спросил блондин и получил полу-вздох, полу-смешок.       — Не знаю, честно, — ответил парень, ощущая, как Лукас становится ведомым. Его голубые глаза прицепились к янтарной пуговице на груди. — С «Джейсоном» как-то не задалось.       — Джейсон… — повторил блондин, словно пробуя слово на слух. И ему нравится. Ещё немного они кружили, пока наконец Лукас, не разрывая танца, проговаривает: — И всё-же, Джейсон, белый тебе больше к лицу.