Джейсон сидит за столом, выводя на послушном пергаменте последние слова, издалека так похожими на покосившийся забор. Из-за этого его имя в качестве отправителя выглядит нелепо. Даже в какой-то степени смешно, если не брать в расчёт, кому конкретно это имя принадлежит. Письмо складывает, облачает в конверт, на сгиб которого опускает толстую каплю горячего сургуча и прижимает печатью с цветком эмблемы Ордена Камня.
Джесси выдыхает, отставляя заветное письмо на край стола — завтра Радар заберёт его и отдаст гонцу, который незамедлительно отправится в крепость Кунтар. Остаётся надеяться, что незамедлительно, ведь желающих выходить за пределы поселений становится резко меньше после вчерашнего случая. В общем-то, про это и говорится в письме — разбойники отлавливают людей и делают из них рабов. Поэтому человечество, как никогда раньше, должно держаться вместе, в хорошо укреплённых городах и крепостях, а не в отдалённых деревнях, сокрытых где-то в глубине мира.
Парень облокачивается на спинку жесткого стула и прикрывает глаза. В голове мягкая пустота, как перина, ведь они с Лукасом весь день провели вместе — как и договаривались. Прогулялись по городу, ведь Джесси просто обязан был решить проблему со вчерашним бедолагой, что так и просидел в кандалах всю ночь. А ещё мэр хотел скупить чуть ли не половину рынка для партнёра, но тот, благо, его остановил, попросив лишь скромное полосато-жёлтое перо. Они болтали, отчего язык онемел. Смеялись, отчего живот болел. Поднимаясь обратно в башню, Джейсон вел себя так, будто больше никогда не увидит возлюбленного.
«Я приеду через месяц» — говорит Лукас, когда открывает дверь в свою комнату.
«Сорвешься раньше» — парирует Джесси, и шутливо кланяется, ступая спиной по коридору. Смех у Лукаса приглушённый, но такой приятный.
И вот теперь он здесь — один в сладком послевкусии. Поднимаясь с рабочего места, вялыми движениями стягивает с плеч подтяжки, выпутывается из рубашки с многочисленными пуговицами, отправляя её на диван — как будто шкаф поставили для красоты — и садится на кровать. Языки огня танцуют в камине. Джейсон было поддался своим мыслям, но ритмичный стук в дверь привлёк внимание хозяина комнаты.
— Я был уверен, что ты не спишь, — конечно, это Лукас. На нём льняная сорочка до пояса с незамысловатым красным узором у широкого ворота. Свободные длинные рукава не смогли скрыть широкие плечи. На ногах белое брэ до колен, с тонкими верёвочками на краю низа. Он явно готовился ко сну.
— Собирался, если честно. А ты чего не в постели? — Джейсон отклоняется назад, упираясь ладонями в кровать. Лукас осторожно проходит в комнату, словно кошка, и устраивается рядом.
— Не спится, — коротко ведает лучник, пытаясь быть менее неловким. Джесси хмыкает, всерьёз думая, не натянуть ли ему обратно рубаху. Однако робко скользящий взгляд гостя по его телу выбросил эту мысль из головы, а сам мечник довольно ухмыльнулся. Лукас иногда бывает таким неуверенным.
— В моей библиотеке вряд ли найдутся сказки, которые можно прочитать перед сном, — шутит Джейсон, развязывая шнурок на своих штанах, и смешок Лукаса становится чуть нервозным. Мэр до сих пор удивлён, почему его приятель всё ещё сидит тут, а не уходит со словами «Ты занят, я, пожалуй, пойду», от этого закрадываются интересные предположения на счёт его реального визита. Но Джесси не будет Джесси, если сломает атмосферу такой забавной игры прямым вопросом. — Но ты можешь поспать со мной, если… один боишься.
— Какой ты благородный, — Лукас следит, как штаны хозяина комнаты отправляются к рубашке, и хмыкает. — Будешь спать так?
— Это удобно, тебе стоит попробовать, — улыбается Джейсон, укладываясь на кровать, подпирая голову рукой. Он в своих знаменитых лазурных трусах, и только в них. Парень ладонью хлопает на место рядом с ним. Благо, кровать, на которую лидер Ордена всегда грешил за бессмысленно огромные размеры, теперь приятно радует. Лукас податливо ложится рядом, на живот. Его движения медленные, он явно не привык к такой близости. Хочется сказать, что он всегда может уйти, если что-то не понравится, но тот знает это и так.
В комнате Джейсона уютно. Огонь в камине тихо потрескивает поленьями, озаряет полузакрытый балдахин, который вуалью закрывает их от остального мира. Его цвет тёмно-алый, обычно клонивший мэра в сон, но теперь он разжигает пряное предвкушение. Они окутаны аурой таинственности и вожделения. Тени играются на их лицах, плохо скрывая эмоции — особенно у Джесси. Он знал, что всё рано или поздно обернётся этим. Просто сейчас он очень… взволнован, вызывая у возлюбленного мягкий смешок.
— Никогда бы не подумал, что мы будем… вот так лежать. — Пальцы лучника провели по оголённому плечу мечника, вызывая у того довольный выдох. — Ты всегда казался мне таким… недосягаемым. Что тебя мало интересуют романтические отношения.
— На самом деле, мне тоже так казалось, — отзывается Джейсон, пока рука собеседника ползёт дальше, к ключицам. — Но когда вокруг вечно мельтешит такой красивый парень, трудно сохранять спокойствие.
Лёгкие белые ткани одежды Лукаса складками спускаются с талии вниз, на одеяло. Джесси не в состоянии оторвать от них взгляда, и интуиция яро твердит, что в этом интересном развлечении мечник проиграет. Несколько долгих секунд Джейсон молчал, ответ ему не понравился, и он попробовал снова:
— Ты был занозой в заднице. Я смотрел на тебя, твою компанию, и хотел проучить. Да так, чтобы мозги на место встали. У меня даже был меч, деревянный. А потом… — Лукас слушал, практически не дыша, ибо Джесси редко говорил про свои чувства до Иссушающей бури. Впрочем, блеклый румянец, что расположился на чуть оттопыренных ушах Джесси, предвещает содержание такого откровения. — А потом что-то странное. Хотелось быть рядом. Подарки дарить. Стихи писать.
— Стихи? — Лучник удивляется, глаза искрят неверием. Чёрт, как же хочется поцеловать эту наглую морду. Прежде чем писатель успел что-то сказать, Джейсон торопливо его перебил:
— Даже не думай. Все они безжалостно сожжены, — довольный Джесси уберёг себя от позора ещё несколько месяцев назад, выкидывая клочки бумаги в топку. — Поверь, они были ужасны. Нет рифмы, нет слога. Я воин, не стихоплёт.
Тишина и слова мэра заставили Лукаса получше присмотреться к телу напротив, к скоплению веснушек на плечах, груди, животе — столь прекрасный вид рассекали два длинных рубца, проходящих вдоль торса. Беловатые полосы, слегка натянувшие кожу, явно смертельные, но они всё равно сохранились на теле Джейсона в тот злополучный день. Тот самый бой. Те самые топоры Мевии. Лучник прекрасно помнит и понимает, как было больно. Всего на мгновение, но оно тянется вечностью, сверкая одной цепью агонии в мышцах, раздробленных костях, разорванных лёгких.
— Я восхищён.
— В самом деле? — шутливо, в своей манере протянул Джейсон. Он невольно ползёт выше по постели, на гору подушек, что послужила ему спинкой своеобразного сиденья. Конечно, он заметил внимательный взгляд партнёра, и кто он такой, чтобы не понежиться под ним? — Слышал, шрамы украшают мужчин. Может поэтому?
— Тебя украшает не только эти древние шрамы, — тихо проговаривает Лукас и наконец нависает сверху, невольно прижимая Джесси к кровати. У последнего перехватывает дыхание от того, как это всё выглядит и куда идёт. — Мне нравятся твои веснушки. Они похожи на звёзды.
— А… — тянет Джейсон, туманным взглядом смотря на Лукаса. Конечно, он не понял, о чём говорит стрелок. Огонь камина просвечивает через ткани ночной одежды, показывая очертания тела.
— Вот смотри, — Лукас заставляет мечника опустить взгляд, на свой торс. — Это пояс Ориона. Правда, только с половиной Ориона.
Палец скользит по трём пятнышкам у правого соска. Джесси задерживает дыхание, пока парню на нём понадобилось ещё несколько секунд, чтобы отыскать новое созвездие.
— А вот тут, рядом, созвездие Цефея. Цельное даже! — улыбается лучник, составляя из россыпи веснушек линию, напоминающую домик. Джесси не умеет читать звезды, а его тело всегда казалось ему несуразным, будто истыканным иголкой, где ранки образовывают вездесущие пятнышки. Но сейчас Лукас показал ему другую сторону. Он такой очаровательный, просто чудесный.
— А я, оказывается, тот ещё космос, — нервно улыбается Джесси, краснея до кончиков ушей. — Не хочешь ещё поискать созвездия?
— Есть определённая область, в которой мне стоит посмотреть? — смелеет Лукас, смотря прямо в глаза мечника. Тот фыркает, закрывая рот тыльной стороной ладони. Так скрывает надоедливую улыбку, от которой уже болят щёки.
— Найдётся, — шепчет Джесси. Лукас отодвигает его руку и целует, сначала в одну щёку, затем в другую. Касается губами ушей, и чувствует, как мелко дрожит парень под ним. Щекочущее дыхание вызывает у Джейсона мурашки, хочется сжаться комочком.
Когда лучник отстраняется, он видит, что у Джесси затуманился взгляд. Он рвано дышит, пытается сфокусироваться, но не может — радужка изумрудных глаз исчезает под темнотой теней и широкого зрачка.
— Тебе нравится, когда я так делаю? — шепчет Лукас и чувствует, что рука мечника медленно поглаживает его поясницу, поднимается по выпирающему позвоночнику, чуть царапая короткими ногтями.
— Будто по мне не видно, — выдыхает Джейсон, и толкается тазом в бёрда Лукаса. Эрекция чувствуется, и лучник довольно хмыкает, словно оценивает результат своей работы. В смутном сознании мэра проскакивает мысль, что хитрый Лукас пришёл сюда подготовленный.
— Просто удостоверяюсь, что не делаю чего-то, что тебе не нравится.
— Мне не нравится, что ты меня не целуешь, — ехидно отзывается мечник, и получает то, что просил. Губы Лукаса мягкие, уже влажные. Углубляя поцелуй, он чувствует, как язык играется с его собственным. Настырный.
— Доволен?
— Ага… — улыбается Джесси и скользит ладонью по бёдрам писателя, что специально устроились на его паху. Затем поднимается выше и снимает сорочку Лукаса, обнажая тело. Теперь-то он может рассмотреть его получше.
Подушечки пальцев начинают со спины — её мышцы плотные, упругие, вызывают бабочек в животе. Затем плечи — сколько стрел выпустили эти руки, вновь и вновь защищая неугомонного Джесси. Ладони огибают трапециевидные мышцы и спускаются вниз — ключицы, грудь с светлыми ореолами, выступающие рёбра, что сокращаются в прерывистом дыхании. Линия живота, пупок, светлая дорожка волос, уходящих за ткань штанов.
Кожа Лукаса бледная, светлая, с редкими мелкими рубцами на руках, чьи пальцы покрылись мозолями от тетивы и стрел. На его щеках румянец виден сильнее, чем на Джейсоне. Он кажется таким беззащитным, столь желанным, что Джесси не может сдержаться. Приподнимаясь, прижимается к телу Лукаса, вдыхая легкий запах мускуса, еле уловимый, но сводящий с ума.
— Ты красивый… — шепчет Джесси, целуя того в шею. Он чувствует, как беспорядочно бродят чужие сильные руки по его спине. — Такой очаровательный, сказочный, такой… изящный, желанный…
— Джейсон, хватит… — выдыхает Лукас, подставляя шею под настойчивые полуукусы, полупоцелуи. — Ты меня смущаешь…
— Я не могу остановиться… — честно отвечает Джесси, зарываясь рукой в растрёпанные пшеничные волосы парня, немного оттягивает назад, обнажая выступающий кадык, который тут же был нагло облизан. Это вызвало щекотку, но Лукас слишком возбуждён, чтобы обращать на это внимание. — Ты всегда в моих мыслях, в моих желаниях, в моих снах. Я хочу быть рядом с тобой так долго, как это возможно…
— Джейсон… Джейсон… — тихо стонет Лукас, когда пальцы мечника забираются под ткань. Лукас ужасно смущает. Хочется идти дальше, до конца. Джесси чувствует, как дрожит парень над ним. Кожа мягкая, уже влажная. Он старается из-за всех сил не навредить ему, не натворить дел, за которые потом будет корить себя ещё многие годы.
Но та иллюзия, которую он выстроил у себя в голове, разбивается, когда Джейсон ловит взгляд стрелка — решительный, пошлый, такой же желанный. Он словно смотрел в зеркало. Шатена толкают на подушки, он откидывает голову назад, чувствуя, как партнёр лишает его такой ненужной сейчас одежды. Всё это напоминает вальс несколько недель назад — прямо здесь они танцевали, когда звёзды мерцали над головой, а не на Джесси.
Лукас сам решил прийти — сам закрыл дверь — сам лёг рядом — сам ведёт их игру похоти и любви. А Джесси и не против, отдаваясь без остатка.
***
Усталость в теле растекается вместе с удовольствием. Руки мелко подрагивают, всё ещё сжимая чужие. Джесси лежал на спине, смотря, как балдахин над ними легонько колышется, а Лукас зарылся носом в подушки. Их одежда разбросана где-то на полу, нос до сих пор улавливает запахи, сопутствующие их недавнему занятию.
— Ты… уверен, что вернёшься к себе домой? — задаёт вопрос Джейсон, который висел в воздухе. Лукас поворачивает голову, смотря на возлюбленного. Лицо мэра уставшее, довольное, слегка печальное.
— Его что, напрасно строили?
Джесси немного улыбается, медленно моргнув.
— Просто хочу сказать, что мы… близки друг другу. Особенно после секса. Ты правда хочешь жить в отдалении? — сам для себя Джейсон уже решил, что это последний раз, когда он попросит возлюбленного остаться. Не хочется навязываться, заставлять лучника чувствовать вину из-за того, что он не угодил какому-то там шуту из Ордена Камня. Это вызывает улыбку.
— Меня всё устраивает, — хмыкает Лукас. Он ожидал такой реакции от Джесси, поэтому сейчас придумывает отмазку на ходу. — Я… не люблю шум Маяка.
— Здесь вполне тихо, — проговаривает Джейсон, и лучник вздыхает, приподнимаясь и упираясь на сложенные руки.
— Меня всё ещё не отпускают слова того преступника… «Того, кого ты оставишь на троне Ордена»… Джесси, ты уверен что выбрать меня — хорошая идея?
— Что ты имеешь в виду? — Джейсон слегка взволнованно поворачивается на бок, к собеседнику. — Если это снова говорит твоя неуверенность, то, нет, я тебя люблю и не собираюсь бросать ради какого-то… опыта.
Эти слова разгладили морщинку на лбу Лукаса, дали возможность продолжить:
— А как насчёт приемника? Или семьи? Придёт время, и ты перестанешь управлять Маяком, не сможешь отправиться в путешествие. Будешь ли ты жалеть тогда-
— Лукас, тебе пора перестать накручивать себя по пустякам, — фырчит с напускным недовольством Джейсон, притягивая Лукаса к себе, утыкаясь носом в висок. Говорит он дальше тихо, спокойно, даже в какой-то степени серьёзно. — Ты всерьёз думаешь что Орден будет наследовать титулы по крови? Людям нужны герои, которые в состоянии их сберечь, а не наследник «великого и справедливого Джесси», который может быть раздолбаем. Хотя, не то, чтобы я ему позволил…
Лукас смеётся, окончательно расслабляясь в чужих руках.
— Но… если ты хочешь ребёнка… — смущённо тянет мечник где-то сверху, провоцируя писателя на очередной смешок. Лукас поднимается, подтягивается и скидывает ноги с кровати. Покрывало сползло с чужих плеч, оголяя почти ровную осанку.
— Мы, кажется, говорили о моём переезде, — хитро отзывается Лукас, не сводя глаз с полыхающего огня, который заметно поубавил в силе. Стоит встать, докинуть парочку дров и натянуть нижнее бельё, валяющееся посередине комнаты, но ноги до сих пор потряхивает.
— А, да. Точно, — кашляет Джесси и прикрывает глаза, лениво распластавшись по ещё тёплой постели, точно кот. — У тебя есть всё время мира, чтобы подумать. Я не стану настаивать, если ты того не хочешь.
— Я хочу, в этом и проблема. Просто… столько всего, о чём стоит задуматься, а ты ведёшь себя так, как вздумается. Тебе будто всё равно на чужое мнение.
— Так и есть. — Довольная морда мечника точно походит на кошачью.
Лукас хмыкает. Джесси в своём репертуаре. Немного порассуждав, парень пришёл к выводу — если прыгать в омут с головой, то точно с тем, кто тебя поддержит. Однако, сейчас писатель совсем не хочет об этом думать. Хочет укутаться в одеяло и отдаться снам. Впрочем, он так и сделал, возвращаясь к возлюбленному.
***
Петра прибыла в Маяк ровно через тридцать лун. Месяц путешествий сделал из неё растрёпанную, но крайне довольную девушку, что относительно бодро шагала по улицам города, ловя восхищённые взгляды горожан. Тяжёлый рюкзак со снаряжением грузом висел на плечах, хотелось скинуть его с себя, дать заслуженный отдых мышцам, но до аллеи Неудач оставалось ещё пара поворотов. Каково было удивление путешественницы, когда она увидела искомого Джека в компании Джесси и оживлённого Лукаса, на чьих плечах тоже водрузился мешок. Он-то и заметил Петру первым, махая рукой.
— Петра! Какое совпадение! — раздаётся голос лучника. Джесси резко обернулся, услышав знакомое имя. Та со смущением поднимает ладонь в знак приветствия. Подходя ближе, шатен тут же заключил её в объятья, невольно тараторя что-то несвязное, но такое радостное. Надо было видеть непонимающее лицо Петры, которая с горем пополам вылезла из чужих рук.
— Я, конечно, знала, что вы без меня с ума сходите, но чтобы вот так… — Джек, на её заявление, довольно расплылся в улыбке. Они пожимают руки, и торговец торопливо проговаривает:
— Удивительно, что вы с Лукасом не встретились по пути. Он уже второй день перетаскивает свои вещи в Маяк.
— Лукас наконец вышел в люди? — Петра изгибает брови в удивлении. — А что за повод?
— Он согласился помогать Радару в вопросах Маяка, чтобы я больше бездельничал, — улыбается Джейсон, и девушка несерьёзно толкает его. Столько лет прошло, а Джесси всё такой же плохой шутник. Лицо его излучает искренний восторг, так рад видеть старую подругу. Лукас мотает головой, вид такого Джейсона умиляет его, и он кашляет, привлекая к себе внимание.
— Джек, можно тебя на пару слов? Это на счёт рудной обители, — торговец навострил уши, ехидно посмеиваясь хриплым голосом. Ради стрелка, что собирается раскошелиться, он может оставить Петру в покое на несколько минут.
Две фигуры неторопливо отдалялись, пока путешественница сбросила с себя тяжелый рюкзак. Шум дневного Маяка мягко обволакивал уши, а ходящие туда-сюда люди, как муравьи, вызывали в Джейсоне гордость. Руки парня сплетаются на груди, он переводит взгляд на воительницу. Столько всего хочется рассказать и показать, но с губ слетает только полувздох-полусмех.
— «О да, Петра, я рад, что ты наконец притащила свой зад в столь чудесное место, как возведённый лично мной город! Пошли покажу что тут изменилась!» — передразнивает Петра старого друга, специально искажая голос. Джейсон сдержанно хохочет, но затем рвано выдыхает, собираясь с мыслями.
— Я собирался! Просто… перед этим хотел спросить, надолго ли ты тут?
Петра хмыкнула, заглядывая в изумрудные глаза поодаль. По лицу трудно прочитать, что он подразумевал под этим вопросом. Затем его взгляд переметнулся на несколько светящихся линий от Маяков на фонтане, поднимался вместе с ними к облакам, яркому солнцу, что греет щёки. Девушка чуть щурится и понимает, что эту тему уже бесполезно поднимать. Поэтому она спрашивает
в самый последний раз:
— На три дня. Куплю новое снаряжение, расходники, и… Отправлюсь. Теперь на юг, через тёмные леса к Рифовым Озёрам. Ты тоже можешь пойти, если хочешь. Всего на неделю.
— Не-а. Мне и тут нормально.
— Ты уверен?
— Ага…
Петра недовольно фыркает, как делают это лисы. Она с самого начала знала, что упёртый Джейсон будет стоять на своём. За этот месяц Петре пришлось многое переосмыслить, додумать, сделать выводы. Путешествия к этому прекрасно располагают. Так что если Джесси ей отказывает, значит есть причина, какой бы несерьёзной она ни была. Размяв руки, девушка берёт снаряжение и закидывает обратно на плечи.
— Что ж, если передумаешь, я буду у Джека. А затем в таверне. Отмечать!
Она добродушно улыбается, и ступает к парням. Джесси смотрит ей в след. Что-то кусает его изнутри, может, интуиция, желания, сомнения. Пальцы нервозно вжимаются в белую рубашку. Маяк его дом, его крепость, но сейчас всё будто трещит по швам. Он знает, что надвигается буря, ему нужно остаться с близкими, друзьями, народом. Но почему тогда горизонт с далёкой полосой леса становится куда светлее, чем яркие цвета маяков?
А затем цыкает, корит себя за слабость характера и кричит вслед Петре, чтобы та выбрала ему подходящую броню для путешествий через тёмные леса.
Лукас был прав — Джейсон авантюрист. А у таких, как он, шило в одном месте. Осталось только насладиться свободой перед тем, как он вновь вернётся в Маяк, в родные объятия Лукаса. Заодно и соскучится успеет.
