riptides

      Дин варит кофе в одних джинсах и босиком, пританцовывая и тихо напевая песню, которую Кас слушал на повторе несколько недель — lady, running down to the riptide, taken away to the darkside, — и ему не терпится поскорее заполучить Каса в свои руки, хотя он и знает, что лучше дать тому поспать, раз уж он смог заснуть.       Он поворачивается, когда слышит, что Кас заходит на кухню, и улыбается, покачивая бёдрами и протягивая к нему руки, но Кас замирает, уставившись на грудь Дина.       — Привет, — говорит Дин, подходя ближе и целуя его в щёку.       — Я люблю тебя, — тихо говорит Кас в ответ.       — Я тоже тебя люблю.       — Я люблю тебя, и я… я сделал это с тобой.       Дин опускает взгляд на своё тело, смотря на отметины от зубов Каса на груди, животе и бёдрах.       — Это ты ещё задницу мою не видел, — ухмыляется Дин, но Кас резко отшатывается от него.       — Тебе нужно уйти.       Дин моргает, и его рука, которую он поднял, чтобы притянуть мужчину обратно в свои объятия, замирает в воздухе.       — Мне просто нужно время. Несколько дней.       — Несколько дней, — повторяет Дин. — Без меня. Ты это хочешь сказать?       Кас обхватывает голову руками, по его телу пробегает дрожь, похожая на рыдание.       — Да.       — Кас, что происходит?       — Тебе нужно уйти, — снова говорит Кас, поднимая голову. Его руки всё ещё дрожат, но глаза сухие и холодные.       — Кас…       Кас поворачивается и уходит в ванную, закрываясь на замок. Дин пытается поговорить с ним через дверь, но Кас не отвечает. В конце концов он просто начинает принимать душ, чтобы не слышать Дина, и выходит только тогда, когда окончательно замерзает.       В спальне Кас немного растерянно смотрит на Дина.       — Почему ты всё ещё здесь?       — Я вроде как живу здесь.       — Ладно, — говорит Кас, хватая с пола футболку — футболку Дина. — Тогда я уйду.       — Стой, — вздыхает Дин. — Тебе некуда идти.       Кас только пожимает плечами и начинает натягивать на свои ноги чёрные джинсы.       — Боже, хорошо, дай мне хотя бы одеться.       Кас курит на балконе и не отвечает, когда Дин пытается ещё раз поговорить с ним, прежде чем уйти.              Проходят дни. Конечно, Дин пишет ему сообщения и пытается звонить, но в основном он просто позволяет Касу себя игнорировать, пока мысль, которую он пытался прогнать, — та же самая, что возникла у Мэг, что, возможно, Кас мёртв, — не приводит его на парковку у дома Каса. Скорее всего, Кас услышал звук двигателя Импалы, потому что он задёргивает шторы, когда Дин заворачивает на парковку. Значит, жив. Дин набирает его номер, но Кас сбрасывает, и Дин возвращается в свою тесную квартиру, полную мебели из комиссионки.       Дин напивается и проводит утро, блюя в туалете и готовясь к смерти, но к тому моменту, когда он снова начинает названивать Касу, он уже почти трезв.       Он пишет: «Ответь, или я приеду», и Кас берёт трубку на четвёртом звонке.       — Ты говорил, что любишь меня, верно? — говорит Дин. — Так что прекрати делать то, что ты, блядь, делаешь и поговори со мной.       Кас медлит, прежде чем ответить:       — Без меня тебе будет лучше.       — Боже, Кас, ты серьёзно? Ты хоть представляешь, какой была моя грёбаная жизнь до того, как я встретил тебя?       Кас молчит.       — Я только и делал, что пил. Постоянно, также, как ты раньше принимал наркотики. И я… всю свою жизнь я не знал, как у людей получается быть счастливыми. Всю свою жизнь я разочаровывал всех, кого знал. Но я не думал, что разочаровал и тебя.       Кас всё ещё молчит, но Дин слышит, как его дыхание немного сбивается.       — Можно мне приехать? Пожалуйста, Кас.       — У тебя есть ключ.       — Да, но ты просил меня уйти. Скажи, что я могу вернуться.       — Хорошо.       Дин даже не пытается скрыть вздох облегчения.       — Я сейчас приеду.              Кас выглядит ужасно. Дин не совсем уверен, что изменилось, потому что Кас был ужасно худым, с огромными синяками под глазами уже несколько месяцев, но сейчас кажется, что жизнь покинула его, и в его глазах только пустота, и он не поднимается с дивана, когда Дин заходит.       Теперь, когда он здесь, Дин не знает, что делать. Он хочет поцеловать Каса, притянуть его ближе, сжать в объятиях, но он не уверен, что ему это позволено.       — Привет, — говорит Дин вместо этого. И да, он понимает, насколько тупо это звучит.       — Привет, — отвечает Кас хриплым голосом.       — Можно присесть?       Кас пожимает плечами.       — Конечно.       Дин садится рядом с ним, но не слишком близко.       — Я скучал по тебе.       Кас отводит взгляд.       — Значит, это всё? — спрашивает Дин, стараясь, чтобы его голос не звучал так, как будто он разваливается на части, как будто он не думал, что, возможно, это всё, пока не произнёс это вслух. — Ты бросаешь меня?       — Разве так не будет лучше?       — Боже, Кас, — говорит Дин, и, несмотря на все усилия, его голос дрожит. — Нет, так не будет лучше.       Кас закрывает лицо руками, дрожа также, как в последний раз, когда Дин видел его.       — Кас, — шепчет Дин. — Что с тобой?       — Что-то происходит со мной, — говорит Кас в свои руки. — Ты не можешь быть здесь.       Дин придвигается ближе и обнимает Каса за плечи, сильнее прижимая его к себе, когда Кас подаётся навстречу этому прикосновению. Кас утыкается лицом в грудь Дина и начинает дрожать ещё сильнее.       — Эй, всё хорошо, всё хорошо. Поговори со мной, детка.       — Я не хотел, чтобы ты был тем, — шепчет Кас, — кто найдёт меня. Я не хочу этого для тебя.       — Какого хрена? — Дин резко поворачивается, чтобы посмотреть на Каса, но тот прячет глаза, избегая встречаться с ним взглядом. — Блядь, ты серьёзно?       Кас ничего не говорит, его плечи костлявые и напряжённые под руками Дина.       — Боже, Кас, это не нормально. Я не знаю, как помочь тебе, но ты не можешь… скажи мне, как тебе помочь.       Кас очень долго ничего не говорит, но Дин видит, как он думает.       — Я не думаю, что это того стоит… — говорит Кас. — Писательство.       — Что ты имеешь в виду?       — Ты спросил меня, стоит ли писательство того, чтобы быть таким, — продолжает Кас. — И я думаю… теперь я понимаю, что ты важнее.       Дин медленно кивает.       — Хорошо.       — Я перестал принимать лекарства, когда мне было восемнадцать, и сказал себе, что больше никогда к ним не вернусь. Но, возможно, — Кас делает глубокий вдох. — Возможно, я мог бы попробовать.       — Правда?       — Это может не сработать. Может быть, я безнадёжен.       Дин снова прижимает его к себе и целует в лоб.       — Я знаю, что ты не безнадёжен.