riptides

      Кас никогда не собирался шпионить за Дином и что-то вынюхивать. Это неэтично, даже если бы у него и были причины думать, что Дин что-то скрывает. Так что это произошло совершенно случайно: Дин написал: «Детка, у меня в закладках есть рецепт карри, посмотри, сколько нужно купить бамии», и Кас кликнул не на ту закладку на компьютере Дина и внезапно перед ним открылась страничка с кожаными изделиями на Etsy А если точнее, то с ошейниками.       Кас не был уверен, что собирается делать с этой информацией, но на всякий случай запомнил имя продавца, прежде чем открыть рецепт. После нескольких дней раздумий он достал из бумажника свою карточку.       Дин бросил быстрый взгляд на посылку, но не стал ничего спрашивать, возможно, потому, что привык к тому, что Кас постоянно скупает миллион скучных вещей для дома на Amazon. Кас открыл её, чтобы заглянуть внутрь, а потом спрятал глубоко в шкаф.              Он не забывает о покупке, хоть она и лежит нетронутая и неупомянутая в течение нескольких недель. Кас отчасти надеется, что Дин сам поднимет эту тему, но этого не происходит, поэтому он просто начинает ждать удобного момента. Одним вечером, когда они сидят в обнимку на диване перед телевизором, и Дин кажется достаточно расслабленным, чтобы, если что, не психануть, Кас говорит:       — Я купил кое-что для тебя.       — Да? — улыбается Дин, отрывая взгляд от телевизора. Джет Тила — его любимчик, поэтому он знает, что Кас не стал бы отвлекать его от просмотра без веской причины. — Что же?       — Я клянусь, что не хотел шпионить за тобой, но ты попросил посмотреть рецепт, и я случайно увидел другую закладку.       Дин слегка бледнеет.       — Это личное.       — Прости меня, — говорит Кас. — Я правда не хотел. Я не пытался делать что-то за твоей спиной. Но также я хотел бы, чтобы ты говорил со мной о чём-то подобном.       Дин снова отворачивается, но теперь смотрит на свои руки, а не на телевизор.       — Я не хотел, чтобы ты думал, что это глупо.       — Дин, — вздыхает Кас, кладя руку на его подбородок, чтобы заставить его снова поднять глаза. — Я никогда не думал, что что-то, что касается тебя, глупо.       — Ты… купил его? — спрашивает Дин, очаровательно краснея.       — Да. Хочешь посмотреть?       Дин облизывает губы, и Кас знает, что он уже представляет, как это будет ощущаться.       — Да.       — Подожди секунду, — Кас целует Дина в лоб, выходя из комнаты, а когда возвращается, то видит, как Дин трёт лицо рукой.       Кас протягивает ему ошейник, держа его за кольцо по середине. Руки Дина немного дрожат, когда он берёт эту вещицу в руки, и он аккуратно проводит кончиками пальцев по мягкой коже, как всегда делает с трусиками, прежде чем надеть их.       Кас говорит:       — Хочешь его примерить?       Дин молча кивает и возвращает ошейник Касу.       — Прежде чем мы это сделаем, я должен спросить. Это как с трусиками, тебе просто нравится, как это ощущается? Или для тебя в этом есть что-то ещё?       — Что ты имеешь в виду?       — Это значит для тебя что-то большое? Как символ?       — То есть, типа… Значит ли это, что я… подчиняюсь тебе?       Кас не уверен, что Дин когда-либо на самом деле признавал то, что именно это они и делают иногда.       — Это то, что ты хочешь, чтобы это значило?       Дину требуется пара секунд, но потом он немного наклоняет голову в знак согласия.       — Мне бы хотелось этого, — говорит Кас. — если бы ты хотел позволить мне быть твоим домом, по крайней мере, пока ты носишь его. Иногда мы уже делаем что-то подобное, но, может, есть ещё что-то, чего ты хочешь?       — Не знаю. Наверное.       — Ты ужасен в озвучивании своих желаний, — улыбается Кас. — Ты хочешь чувствовать, что о тебе заботятся?       — Я не… ты и так это делаешь, я не пытался сказать, что ты обо мне не заботишься.       — Я знаю, — Кас целует его, коротко и нежно. — Но иногда тебе просто хочется быть моим. Ведь так?       — Да, — шепчет Дин.       Кас проводит пальцами по шее Дина, наблюдая за тем, как трепещут его ресницы, и говорит:       — Ты невероятный. Ты мне доверяешь?       — Да, конечно.       — Я собираюсь надеть на тебя ошейник, а потом ты будешь делать то, что я скажу, пока мы не снимем его. Ты будешь хорошо себя вести. Тебя устраивает?       Дин кивает и поднимает подбородок, чтобы Кас мог застегнуть ошейник на его шее. Кас просовывает два пальца под кожу и говорит:       — Не слишком туго?       — Нет, всё в порядке.       — Скажи мне, если будет туго, — говорит Кас. — Можно сфотографировать тебя?       — Ну, сейчас мы же делаем то, что ты хочешь, да?       — Нет. Мы делаем только то, что оба хотим.       — Фотографируй.       Кас берёт свой телефон и делает несколько снимков с разных ракурсов. Дин с порозовевшими щеками и опущенными ресницами, тёмно-коричневый ошейник на его золотистой коже, подчёркивающий веснушки… Зелёные глаза темнеют, а губы становятся красными от того, что он их прикусывает. Дин застенчиво улыбается под пристальным взглядом Каса.       — Смотри, — говорит Кас, выбирая лучшую фотографию и поворачивая телефон, чтобы показать её Дину. — Ты великолепен, как я и предполагал. Нравится?       Дин краснеет ещё сильнее, когда поднимает взгляд на экран.       — Да, — говорит он хриплым голосом.       — Хорошо, — Кас улыбается и целует его. — Ужин будет готов через полчаса. Пока я занимаюсь едой, я хочу, чтобы ты надел трусики, — выбери любые, какие тебе нравятся, — и ждал меня на диване. Можешь смотреть всё, что хочешь. Понял?       Дин кивает.       — Я люблю тебя, — говорит Кас. — А теперь иди.       Кас начал с покупки нижнего белья, специально предназначенного для мужчин, но позже он попробовал заказать и несколько женских трусиков. Дин ничего не сказал по этому поводу, — возможно, просто не заметил разницы, — но он всегда выбирает именно их. Этим вечером ничего не меняется, Дин надел пару, которая не является какой-то особенной, просто мягкая розовая ткань, которая так идеально обнимает его член, что у Каса перехватывает дыхание. Кас предполагает, что они удобные, скорее милые, чем сексуальные, и уже не в первый раз порывается спросить Дина, почему тот не носит такие вещи всё время.       Взгляд Дин прикован к телевизору, хотя не кажется, что он действительно следит за происходящим на экране, и он теребит медное кольцо на передней части ошейника, и Кас просто смотрит на него некоторое время, прежде чем войти в гостиную с тарелкой еды.       Кас садится рядом с Дином и целует его.       — Ты выглядишь прекрасно.       Дин краснеет и тихо отвечает:       — Спасибо.       Кас бросает подушку на пол и указывает на неё пальцем.       — На колени, пожалуйста.       Дин без вопросов выполняет приказ, и вот так он выглядит ещё прекраснее, у ног Каса, открытый для всего, что тот попросит.       — Ты можешь пить, когда захочешь, — говорит Кас, — но я покормлю тебя.       — Хорошо, — отвечает Дин, затаив дыхание.       Кас пробует сам, чтобы убедиться, что не слишком горячо, а потом протягивает кусочек Дину. Дин осторожно берёт его из его пальцев. Кас откусывает немного от каждой порции, которую даёт Дину, и Дин не сводит с него глаз.       — Ты ещё голодный?       Дин качает головой.       — Ты даже не жаловался на кабачки.       — Я не ненавидел их.       Кас улыбается и гладит его по голове.       — Иди ко мне, сядь рядом.       Дин забирается на диван и позволяет Касу притянуть себя ближе, хотя он немного напряжён под руками Каса.       — Эй, — говорит Кас, целуя его в уголок рта. — Тебе нравится? Или ты хотел какой-то другой?       Дин поднимает руку, чтобы коснуться кожи.       — Этот, эм… мне нравился больше всего.       — Он прекрасно на тебе смотрится. Как и трусики.       Кас наклоняет голову Дина, чтобы поцеловать его. Теперь Дин почти всегда такой мягкий и милый, как будто он наконец позволил себе перестать притворяться человеком, который никогда не знал слабости. Кас надеется, что он заслуживает видеть эту редкую и драгоценную его сторону.       Кас целует Дина в лоб и притягивает его к своей груди, чувствуя на себе его взгляд.       Дин говорит:       — Так ты собираешься…       Кас выгибает бровь.       — Собираюсь что?       — Не знаю. Ударить меня или что-то такое.       — Перестань так много думать. Я позабочусь о тебе, — Кас слегка дёргает Дина за волосы, просто чтобы заставить его улыбнуться. — Ляг. Положи голову мне на колени.       Дин немного колеблется, как будто пытаясь понять, что задумал Кас, но потом сдаётся и сворачивается на диване, положив голову на его бедро. Кас кладёт одну руку на шею Дина, поглаживая большим пальцем ошейник и его горло, а другую запускает в его волосы.       Дину требуется время, чтобы расслабиться, раствориться в Касе, как будто он больше не сосредоточен на точках их соприкосновения, а потом он просто погружается в просмотр телевизора, лениво улыбаясь и время от времени посмеиваясь над репликами.       — Думаю, ты запал на этого парня, — говорит Кас. Дин закатывает глаза, и Кас щёлкает его по уху. — Не веди себя как непослушный ребёнок.       — А что, ты не считаешь его симпатичным?       — Он ничего, но на моих коленях лежит кое-кто гораздо симпатичнее.       — Значит, ты ревнуешь, — ухмыляется Дин.       Кас наклоняет голову и задумчиво смотрит на Дина сверху вниз.       — Нет, конечно, нет. Мы оба знаем, кому ты принадлежишь.       Дин сглатывает, его глаза темнеют, и Кас просто смотрит на него какое-то время, сердце Дина быстро колотится от его прикосновений.       — Встань на колени, — говорит Кас.       Дин слезает с дивана, не отрывая взгляда от Каса, расстёгивающего ширинку и скользящего рукой внутрь, чтобы вытащить свой член.       Кас смотрит на него в ответ, его глаза скользят к ошейнику, впитывая то, как восхитительно он смотрится на Дине. Стоило Касу увидеть его, он понял, что не найдёт ничего лучше. В других он не мог мгновенно представить Дина, так ярко, каким бывали его галлюцинации, с его зелёными глазами и веснушками, подчёркнутыми чем-то более изящным, чем рука самого Каса на его горле. Чем-то, бескомпромиссно заявляющим: «Я твой».       Возможно, это жестоко, но Касу нравится, как краснеет Дин под его взглядом, нервно ёрзает, но ничего не говорит, пока Кас двигает рукой по своему члену, приводя его в полную готовность. Другой рукой Кас касается лица Дина, оттягивая его нижнюю губу большим пальцем.       — Ты такой красивый.       Дин шире приоткрывает губы, чтобы взять палец Каса в рот.       — Хм, — говорит Кас. — Это то, на что ты надеешься? Хочешь мой член у себя во рту?       Дин кивает, и Кас думает о том, чтобы заставить его подождать, просто подрочить себе, чтобы посмотреть, как долго продержится Дин, прежде чем сломается, но сейчас Кас, вероятно, нуждается в Дине больше, чем Дин в нём. Он встаёт, стягивает с себя рубашку, кидая её на диван, и принимается за джинсы, пока Дин внимательно следит за каждым его движением. Кас рад видеть, что Дин уже возбуждён, головка его члена оттягивает трусики, и ещё больше он рад тому, что Дин не предпринял ни малейшей попытки прикоснуться к себе.       — Такой хороший мальчик, — говорит Кас, направляя член в рот Дина. — Можешь прикоснуться ко мне, но оставайся на месте, только если тебе не нужно будет дать мне знак.       Дин поднимает руки и обхватывает ими бёдра Каса.       — Расслабься, детка, — улыбается Кас, и Дин легко принимает его до конца с первой попытки.       Кас уверен, что Дин мгновенно полюбил сосать член, стоило ему попробовать это в первый раз, и в большинство вечеров это первое, что он делает, приходя с работы, — заставляет Каса кончить ему в рот ещё до того, как он примет душ.       Кас очень, очень избалован, и ему очень, очень нравится доводить Дина до предела, толкать его к тонкой грани между «недостаточно» и «слишком». И кажется, что Дин всегда хочет большего.       Кас удерживает голову Дина, проникая в его горло, пока пальцы Дина не сжимаются на его бедре. Кас не думает, что Дин сделал это осознанно, но это хороший знак, говорящий, что его тело начинает нервничать из-за нехватки кислорода, поэтому Кас позволяет ему сделать вдох.       Дину нравится, когда это грубо, нравится задыхаться на члене, пока слёзы не потекут по его щекам, и Кас наклоняет голову, чтобы увидеть, как трусики Дина потемнели от предсемени, несмотря на то, что он плачет. Кас снова толкается в его горло, замирая и проводя пальцем по широко растянутым вокруг его члена губам.       — Хороший мальчик, — тихо говорит Кас. Дин закрывает глаза и стонет, когда Кас проникает немного глубже. — Знаешь, никто никогда не был таким хорошим для меня.       Пальцы Дина снова сжимаются, но по-другому, пытаясь притянуть Каса ближе. Давать Дину то, что он хочет, — одна из любимых вещей Каса, поэтому он сжимает руку в его волосах, резко и глубоко трахая его в рот. Это ошеломляюще хорошо, но Кас не позволяет себе утонуть в этих ощущениях, вместо этого внимательно наблюдая за лицом Дина в поисках каких-либо признаков дискомфорта, но Дин только громко стонет, с энтузиазмом принимая его, до тех пор, пока Кас не кончает ему в горло.       Дин отстраняется, закашлявшись, но довольно улыбаясь.       Кас улыбается в ответ и говорит:       — Боже, как я тебя люблю.       — Потому что я хорошо сосу?       Кас резко бьёт его по лицу, и это настолько удивляет Дина, что он вскрикивает и тянется, чтобы схватить Каса за запястье.       — Это нормально, что иногда ты чувствуешь себя неуверенно, и я буду повторять тебе снова и снова, как много ты для меня значишь. Но, главное, поверь мне: я люблю тебя не за это. Это просто бонус, — говорит Кас, стирая следы слёз с щеки Дина. — А теперь иди в спальню. Я сейчас приду.       Дин с трудом поднимается на ноги, и Кас помогает ему, поддерживая под локоть. Потом Кас идёт на кухню, чтобы налить воды, и когда он приходит в спальню, Дин сидит на краю кровати, сжимая свой член через трусики. Он отдёргивает руку, как только видит Каса, и краснеет.       — Всё в порядке. Ты просто ничего не можешь с собой поделать, — говорит Кас. — Вот, выпей воды.       — Ты же собираешься не разрешить мне кончить, да?       — Не наглей, или я всерьёз задумаюсь об этом, — отвечает Кас. — Хотя я думаю, что на самом деле тебе это нравится.       Дин, видимо, решает больше не вставлять своих умных комментариев, поэтому просто берёт стакан и послушно пьёт. После Кас убирает волосы с его лица и целует в лоб:       — Это было не слишком?       Дин опускает взгляд на свой возбуждённый член.       — Нет, я вполне уверен, что мне понравилось.       Кас смеётся и цепляет пальцем кольцо на ошейнике, притягивая Дина к себе и целуя.       — Ложись на спину.       Дин устраивается поудобнее, такой доступный и красивый, его губы приоткрыты и всё ещё красные, и он выглядит так, как будто уже вне себя больше, чем обычно, на той высоте, чтобы достигнуть которую раньше ему требовалось много тёмных синяков. Кас подносит одну из рук Дина к свои губам и целует костяшки его пальцев.       — Ты был очень хорошим сегодня.       Дин тянется к лицу Каса, и Кас наклоняется ему навстречу, чтобы нежно поцеловать.       — Позволь мне внести ясность, — говорит Кас. — Я собираюсь отсосать тебе, но если ты будешь двигаться, то не кончишь сегодня. Всё зависит от тебя.       — Разговоры считаются движением?       Кас резко поднимает взгляд, но, кажется, впервые Дин задаёт вполне резонный вопрос.       — Можешь говорить. И сними трусики. После этого правило «не двигаться» вступит в силу.       — А можно посмеяться над тобой за то, что ты сказал «вступит в силу»?       Кас шлёпает Дина двумя пальцами по щеке, и Дин вздрагивает, но продолжает улыбаться.       — Вот теперь ты ведёшь себя ужасно, так что полагаю, ты всё-таки решил не кончать.       На лице Дина мгновенно появляется раскаяние.       — Прости.       Кас смотрит на Дина достаточно долго, чтобы тот слегка поёжился.       — Сними трусики.       Дин приподнимает бёдра, чтобы стянуть бельё, и откидывает его куда-то в сторону. Кас наклоняется и целует розовую линию на животе Дина, оставленную слишком тугой резинкой, а потом оставляет поцелуй прямо над головкой его члена, и ему нравится то, как он дёргается у его лица.       Вероятно, в этом мире нет никого, кто любил бы сосать член так сильно, как Дин, но Касу это тоже нравится, он тратит много времени, просто дразня его, целуя и облизывая, пока его губы не становятся липкими от предсемени, прежде чем по-настоящему взять его в рот. Кас кладёт руку поверх руки Дина и решает не считать движением то, что Дин поворачивает ладонь, чтобы переплести их пальцы.       Дин теряет контроль и безостановочно стонет — «о, блядь, блядь, Кас», — ещё до того, как Кас успевает пустить в ход свои лучшие приёмы, а потом хнычет:       — Можно мне кончить?       Кас сжимает его руку и слегка прикусывает его член в нужном месте, чтобы заставить Дина вздрогнуть, простонать его имя и кончить. Кас дочиста вылизывает его, а потом растягивается на кровати рядом с Дином.       — Спасибо, — говорит Кас, и Дин слабо улыбается. — Давай снимем это.       Дин поднимает голову, чтобы Кас мог расстегнуть ошейник. Кас откладывает его на тумбочку и притягивает Дина в свои объятия.       — Как ты себя чувствуешь?       Дин прижимается ближе, утыкаясь лицом в его шею, и делает глубокий вдох.       — Очень хорошо.       — Было что-то, что тебе не понравилось?       Дин молчит так долго, что Кас начинает бояться, что, возможно, он ненавидит всё произошедшее. Он почти уверен, что это не так, но порой реальность кажется такой хрупкой.       — Это было… — начинает Дин, и Кас чувствует кончик его языка, когда он облизывает губы. — Очень хорошо. Всё это.       — Тебе нравится ошейник?       — Да.       — Ты прекрасно в нём выглядишь. И вёл ты себя тоже очень хорошо. Возможно, мне давно следовало купить тебе ошейник.       Дин отстраняется только для того, чтобы Кас мог увидеть, как он закатывает глаза.       — Вот видишь? — говорит Кас. — Прошло две минуты, и ты снова ведёшь себя как несносный мальчишка.       Дин надувает губы, и Кас целует его, поглаживая большим пальцем его щёку. Дин выглядит слегка взволнованным, когда спрашивает:       — А тебе понравилось?       — Ты был идеален. Я люблю тебя.       — И я тебя, — отвечает Дин, снова прижимаясь к груди Каса. — Будем спать?       — Конечно. Но мне нужно принять горсть таблеток и поставить будильник. Сейчас вернусь.       — Перестань ты так драматизировать.       Таблетка всего одна, и их телефоны лежат в гостиной. Дин почти засыпает, когда Кас возвращается в постель, но улыбается, когда он коротко целует его перед сном.              Кас просыпается незадолго до рассвета с новой историей в голове, впервые, за, кажется, тысячу лет. Дин встаёт немного позже и целует Каса в макушку по дороге на кухню.       — Детка, хочешь кофе?       — Подлей мне, пожалуйста, — говорит Кас, протягивая ему кружку. — Я уже заварил.       Дин уходит, шаркая босыми ногами, и возвращается, зевая, неся две кружки. Одну он протягивает Касу и осторожно спрашивает:       — Как ты себя чувствуешь?       Кас хватает Дина за бедро и притягивает к себе, чтобы поцеловать его в живот.       — Не сумасшедшим, если ты об этом спрашиваешь.       — Не называй себя так, — говорит Дин. — Но я рад это слышать. Мне нужно собираться.       К тому времени, как Дин возвращается полностью одетый, Кас дописывает ещё несколько страниц.       — Не уходи, — стонет Кас и встаёт, чтобы притянуть Дина к себе и поцеловать, мыча в его губы слова песни, играющей на заднем плане. — Если бы у меня были те золотые грёзы…       — Неа, нет, — говорит Дин. — У меня нет времени. Тебе придётся подождать до вечера.       Кас дёргает его за волосы и снова целует, долго и грязно, и Дин тяжело дышит, когда они отстраняются друг от друга.       — Я люблю тебя, но я собираюсь подрочить, как только ты уйдёшь, и прислать тебе пару фотографий, — говорит Кас, хитро улыбаясь.       Дин стонет.       — Я тоже тебя люблю, но это очень жестоко.       — Можешь наказать меня, если хочешь.       Дин смеётся.       — Ты же знаешь, что не хочу.       — Уходи, пока я не начал стягивать с тебя штаны.       Это хороший день, чтобы что-нибудь написать.