***
— Мелисса, ты как ребёнок. — Райнер не спеша шёл за бежавшей по берегу босой девушкой, оставившей обувь ему, и попутно захлёстывающей руками воду, пытаясь обрызгать своего спутника ею. — Тебе двадцать два года. Наступишь на что-нибудь и повредишь ногу. На руках я тебя не понесу. — Скучный ты, Райнер. — прохихикала Мелисса, сбавив темп, а затем и вовсе остановилась и опустилась на корточки, смотря в землю. Лик её вдруг омрачнел, а глаза вновь потеряли тот счастливый блеск, что был пару секунд назад. Райнера озадачила подобная перемена в ней, поэтому он поспешил наклониться к ней и узнать, в чём дело. Лицо её скрывали тёмные пряди волос, напоминающие кофе, а взгляд был направлен на мелкие волны, бившие её по ногам. — Мелисса, что случилось? Что-то болит… — договорить он не успел, так как девушка тут же плеснула ему в лицо воду, и, засмеявшись, побежала по песку от него. Райнер, мягко говоря, опешил от такого поворота событий. Хоть он и знал Мелиссу приличное время, но такого он от неё явно не ожидал. Такая детская радость от удавшейся шалости, её искренний смех и побег с «места преступления» по-настоящему поразили его. А потом его обуздали наигранные злость и строгость, и он решил не позволять марлийке уйти безнаказанной. Побежав за ней, он и сам не заметил, как увлёкся этой игрой: на его губах появилась улыбка и ему даже стали интересны последующие действия непредсказуемой девушки. Он не собирался догонять её сразу: ему хотелось поиграть с ней, чтобы она считала себя свободной, пока у неё была возможность. Тёмные волосы развевались при беге, на белую рубашку с расстёгнутой верхней пуговицей так же попали капли воды, которые предназначались физиономии Райнера. Она несколько раз поворачивала голову назад, чтобы взглянуть на мужчину позади неё, и тогда он мог разглядеть в её серых глазах хитрый блеск, с которым ему не приходилось видеть её раньше. Наконец он настиг её и, потеряв равновесие, они оба свалились на песок, который незамедлительно испачкал их одежду. Мелиссе повезло: упав спиной на Райнера, она почти ничего, кроме брюк, не замарала. А вот Райнеру повезло меньше: вся его светлая форма была в мокром песке, и он даже не представлял, как будет очищать одежду от этого. Мелисса запрокинула голову и сейчас смотрела в небо, не обращая внимания на недовольное бурчание Брауна, придавленного ею. Она расслабилась и уже собиралась лечь поудобнее, как мужчина попытался встать, чуть не сбросив её с себя. Она чудом удержала равновесие, и не слезая с элдийца, продолжила лежать так. — Мелисса, ты меня раздавишь. — недовольно произнёс Райнер, глядя на развевающиеся на ветру тёмные волосы перед собой. Конечно же он соврал: разве такая маленькая и хрупкая девушка, которая была тоньше него раза в два могла раздавить его? — В самом деле, ты как ребёнок. Что-то случилось? — Неужели для веселья нужен повод? — удивлённо спросила она, — Война окончена — теперь можно и отдохнуть. — она, будто устроившись поудобнее на теле мужчины, закинула руки за голову и улыбнулась, разглядывая столь прекрасное в это время суток небо. Уже смеркалось, а потому по желтоватому небу с розовыми проблесками плыли облака нежно-персикового цвета. Солнце садилось, но всё ещё освещало волны моря, которые изредка доходили до двух молодых людей, будто пытаясь смыть песок и разводы от него с их одежды, части которой колыхались от бушующего возле берега ветра. — А ты-то от чего устала? — усмехнулся он, уже смирившись с тем, что какое-то время придётся лежать так, а после отстирывать пятна на одежде собственными же руками. — От беспокойства. — она чуть не раскрыла себя, почти что добавив «О тебе», но вовремя остановилась. — Неужели война смогла заставить нашу непоколебимую Мелиссу поволноваться? — посмеялся Райнер, чуть наклонившись к ней, чтобы разглядеть её лицо в этот момент. Серебристые, словно луна, глаза, алые, будто налитые кровью губы, бледная, как снег, кожа, прямой нос, тёмные растрёпанные от ветра волосы, скрывающие половину черт её лица, а главное — эмоция, изобразившаяся на нём. Это было что-то похожее на удивление и обиженность на его слова одновременно. И это выражение лица казалось Райнеру довольно забавным. — Ещё чего. — гордо задрала голову девушка и, словно ребёнок, скрестила руки на груди. Она никогда не признавала очевидного, что так многих раздражало в ней. Но за эти четыре года Браун привык к такому упрямому нраву Мелиссы и даже вовсе перестал замечать подобное с её стороны. — Как скажешь. — улыбнулся он, переведя взгляд с марлийки на небо, которое она совсем недавно прожигала взглядом, — И долго ты на мне лежать будешь? — Сколько захочу — столько и буду. — капризно ответила она, но не выдержав, рассмеялась, повернувшись к нему. Она задержала на его лице взгляд, будто пытаясь рассмотреть его получше. А мужчина, заметив то, с какой серьёзностью она пристально разглядывала его, поспешил передразнить её. — Влюбилась? — смеясь, в шутку спросил Браун, прекрасно понимая, что такого не произошло бы и никогда не произойдёт. — Мне так нравится запах моря. — девушка проигнорировала его вопрос, не желая на него отвечать. Она прекрасно знала, что если и соврёт, то не слишком убедительно и не менее проницательный, чем она сама, элдиец распознает её ложь. А этого ей вовсе не хотелось. Райнер подметил то, как она ушла от его шутки, нежели вопроса, но решил не продолжать издеваться над ней: он знал, что подобное хорошее расположение духа у Мелиссы бывает нечасто, а потому стоит радоваться так редким мгновением. Никогда не знаешь, что у неё на уме. Буквально минут пятнадцать назад от неё разило холодом, а сейчас она вся сияет от счастья. Но в какой-то миг, она, словно почувствовав угрызения совести, наконец встала с Брауна, отряхиваясь и поправляя на себе одежду. Она оглянулась на мужчину, поспешившего сделать то же самое, и усмехнулась: — Видел бы ты себя сейчас, Райнер. Хотела бы я взглянуть, как ты всё это отстирывать будешь. — самодовольно произнесла Мелисса, ухмыльнувшись и уже представляя элдийца с закатанными рукавами, пытающегося смыть всю грязь со своего пиджака. Браун же в отместку загрёб в руку немного мокрого песка, и с ухмылкой на лице бросил его прямо в ничего не подозревающую девушку. Мелисса вскрикнула, явно не ожидая подобного поворота событий и подпрыгнув, свалилась прямо в прохладную воду, на этот раз испортив уже всю одежду. Сейчас она выглядела не хуже элдийца: вся её белоснежная рубашка была в песке, так ещё и всё промокло от морской воды. Грязь даже попала на её удивлённое и озлобленное лицо, от чего Райнер не сдержал свой смех. — Смешно тебе? — видимо, в свою сторону подобных издевательств она не любила и потому сейчас надула губы, пытаясь смыть песок хотя бы со своего лица. — Прости-прости. — он попытался прекратить смеяться, что выходило не очень, одновременно наклонившись, чтобы помочь девушке убрать грязь из пряди её волос, где она, видимо, её не заметила. Она на какой-то миг застыла, а после, опомнившись, отпихнула руку мужчины от себя, поднимаясь с земли. Он же всё равно не оставлял попыток помочь ей отряхнуться, всё так же посмеиваясь. — Какой же ты кретин, Райнер.***
Они оба шли в грязной и мокрой одежде, и если одного из них это забавляло, то вторую — никак нет. Райнер, под стать цвету глаз и волос, сиял как солнце, в то время как Мелисса, словно отражая мрачность своих волос и холодность серебристых глаз хмурилась, заслышав смешки за своей спиной. Наверняка многим людям было неясно, где же эти двое побывали и что же послужило причиной такого их состояния, но к счастью, озвучить все свои мысли в лицо никто не осмеливался. Девушка дошла лишь до ворот гетто, одаривая её спутника не очень одобрительным взглядом. Но собравшись с силами, она как можно спокойнее сказала: — Надеюсь, ты будешь в муках смывать всё это. — то ли всерьёз, то ли в шутку произнесла она. Почти по всем речам девушки было трудно понять, с какой эмоцией они были сказаны. Но в этот раз, элдиец даже долго не раздумывая, с теплотой ответил: — И тебе удачи, Мелисса. — посмеялся он и развернулся, покидая свою собеседницу, в то же время вспоминая их «милое знакомство». И ведь если бы он оглянулся на неё, то смог бы заметить то, как выражение её лица сменилось с ожесточённого на в какой-то степени расстроенное, а сама она спустя лишь пару минут медленно направилась в противоположную сторону.