exposé

Джордж был определён как Омега раньше, чем большинство. Это случилось, когда он был молод, слишком молод, чтобы кто-либо, с кем он рос, помнил этот инцидент. Он задремал в классе, когда его живот начал гореть, весь разум обволакивало туманное состояние, как если бы началась его первая течка. Учителя действовали быстро, позвонив родителям, чтобы они увезли его домой, прежде чем он смог бы вызвать представление похуже. Это было в третьем классе, и остальная часть года пролетела незаметно, пока он учился вести себя как Бета. Даже будучи восьмилетним ребёнком, Джордж знал ужасы, связанные с его вторичным полом. Несмотря на новые законы против дискриминации, принятые во всём мире, или несколько дополнительных прав, которые предоставлены Омегам, они всё ещё были ниже любого другого пола в глазах общества. К женщинам-омегам относились чуть лучше, чем к мужчинам, но не настолько, чтобы Джордж мог назвать себя завистливым. Родители Джорджа знали, в какую опасность ставит его пол, и быстро научили его всему, что нужно было знать. Они были не чем иным, как поддержкой. Даже дошли до того, чтобы побыстрее переехать в Америку, где всё было чуточку спокойнее. В связи с этим он, к сожалению, был задержан на год, то есть он начал учиться намного раньше, чем его новые одноклассники. Джордж, однако, не возражал, так как это давало ему жизнь с чистого листа. В возрасте девяти лет он начал принимать блокаторы от запаха, а к десяти — супрессанты. Золотой цвет, который появлялся в его глазах, когда он чувствовал себя чрезвычайно эмоционально, стал проблемой только в тринадцать, и с этого момента он начал носить белую пару «солнцезащитных очков». Джордж был полон решимости никогда не ограничиваться только своим статусом и очень усердно работал над тем, чтобы об этом никогда не узнали. Таблетки, которые он принимал, гарантировали, что пахнуть он будет ничем. Его запах был запахом обычной Беты — чистым и нейтральным. В том смысле, что он не повлиял бы ни на кого, если бы эмоции взяли верх. У него не было течки с тех пор, как он начал принимать подавители, поэтому его тело никогда не достигало своего полного потенциала. У Джорджа не было изгибов или мягкости, присущих Омегам — их место заняли острые линии и заострённые кости. Он делал вид, будто внешность его не беспокоит, иногда поглядывая в зеркале на свои бёдра с тоской, оплакивая мягкость, которой у него, вероятно, никогда не будет. Когда Джордж пошёл в среднюю школу, он решил, что ему нужно выделиться таким образом, чтобы он не выделялся. Его оценки были высокими, но недостаточно высокими, чтобы привлечь к себе внимание. Он был добр ко всем, если только они не давали ему повода не быть таким, и даже тогда он держал свою неприязнь в секрете. Эмоциональная вспышка была последней вещью, которая ему нужна. Удивительно, но он обнаружил, что попытки быть незаметным утомительны. Он также знал, что должен поддерживать их, если хочет сохранить свою тайну. Подавители были хороши, но они не могли скрывать его вечно. Потребуется всего лишь одна маленькая оговорка, сорвавшаяся с языка, или утечка запаха, прежде чем все узнают. Чем нейтральнее он проживал свою жизнь, тем меньше было шансов, что это произойдёт. В конце концов Джордж присоединился к школьной футбольной команде, занимая в ней безопасную позицию, которая не позволяла ему отвлекаться во время матчей. Он играл хорошо, никогда не был человеком, который возится с мячом, но и никогда не забивал победных голов. Таким образом он мог сидеть с командой за обедом, что давало ему надёжную сеть людей, которая помогала ему сливаться с другими и поддерживать малопопулярный статус. Он сохранял группу людей, с которыми разговаривал, маленькой, а людей, считавших друзьями, ещё меньше. Квакити, пожалуй, был единственным человеком, которого он назвал бы «лучшим другом», учитывая, что невысокий парень постоянно прилипал к нему, как клей. Он сам был Бетой и, казалось, ладил почти со всеми вокруг себя, поэтому он занял место рядом с Джорджем за их обеденным столом. Несмотря на то, что он не был в команде, все они, похоже, любили его и с радостью позволяли общаться с ними во время перерывов. Именно из-за Квакити Джорджу удалось стать заметно незаметным. Он таскал его на вечеринки и гулял с ним по выходным, но также достаточно уважал решения Джорджа, чтобы не доставать его, если он скажет «нет». Он был раздражающим, наглым и громким, но Джордж знал: больше никого нет, кого он предпочёл бы назвать своим лучшим другом. Квакити — один из немногих лучиков света в его монотонные дни. Другим же лучиком был класс информатики. Джордж любил компьютеры, но особенно кодирование и программирование. Это пришло к нему как само собой разумеющееся: позволить ему часами сидеть, сгорбившись, за одним из школьных столов, писать безупречный код для различных проектов. Это был также один из немногих предметов, где он позволял себе быть свободным, не беспокоясь о том, чтобы попытаться сохранить нормальную оценку. Он с гордостью собирал свои пятёрки и убеждался, что никогда не провалит тест или проект, не заботясь о возможной репутации «ботаника», которая может прийти вместе с этим. К счастью, его положение с «качками» предотвратило подобное. Джордж зашёл на свой первый в этом году урок по информатике, довольно напевая под нос, его тело мгновенно расслабилось от запаха знакомой комнаты. Наконец-то он стал старшеклассником, и вместе с ним пришли новые знания, которые бесконечно волновали его. Этот урок был последним, так что после него он мог пойти прямо домой и расслабиться. Все одноклассники в маленьком кабинете тоже пахли знакомо, поскольку он знал большинство из них с тех пор, как начал изучать этот предмет два года назад. Это было идеально. До одного момента. На обычном, в правом углу класса, месте Джорджа сидел парень, которого он раньше никогда не видел. Каждый выбрал «место», когда они только начинали, поэтому, увидев того, кого быть там не должно, его глаза сузились от раздражения. Он тихо проворчал, поправляя сумку на плече, прежде чем подойти к незнакомцу с руганью в горле: — Извини, но ты на моём- Джордж застыл, когда встретился с ним взглядом. Ярко-зелёные глаза смотрят на него с удивлением и замешательством, почти скрытые за копной золотистых волос на макушке. Они останавливаются прямо над бровями, разделённые таким образом, что обнажают середину лба. На нём только простая толстовка с капюшоном отвратительного цвета лайма, но Джорджу неприятно признавать, что ему идёт. Линия пирсинга сверкает, когда парень наклоняет голову, слегка приоткрыв рот в шоке. Это маленькое действие заставляет Джорджа отшатнуться назад. Резкий, подавляющий запах сандалового дерева и пляжа сразу сбил с ног. Он обхватил его, согревая изнутри; обвиваясь вокруг тела, как вторая кожа. Джордж жадно вдохнул, внезапно обрадовавшись, что очки скрывают расширенные зрачки. Если бы он достаточно сильно сосредоточился, то мог бы почти представить себя лежащим на горячем песке и звук волн, мирно разбивающихся позади него. — …Эй, ты в порядке? — спросил незнакомец, и Джордж почти почувствовал, как влюбляется. Его голос был идеальной смесью глубины и хрипоты: не слишком низким, чтобы это раздражало его до чёртиков, но и не настолько высоким, чтобы его можно было принять за Бету. Он не осознавал, что застыл, пока парень не заговорил снова, — Мне стоит позвать учителя или что-то в этом роде? — Блять- нет, я в порядке, — Джордж быстро покачал головой, его щёки слегка покраснели от смущения. Боже, он был в таком беспорядке. Он бесполезно указал на стол, почти чувствуя себя виноватым за то, что собирался сказать, — Просто ты… ты вроде как на моём месте. — Ох, — парень моргнул, его собственное лицо порозовело от, Джордж мог только предположить, стыда. Он быстро встал, его глаза отказывались встречаться со взглядом Джорджа, когда он прошаркал к свободному столу рядом с ним, — Прости, я не знал. — Ты новенький? — пробормотал Джордж, и, наконец, опустился на стул со вздохом облегчения. Постойте, какого, блять, хрена он всё ещё общается с этим парнем? Обычно он просто двигался дальше и делал вид, что ничего не произошло. Но теперь он вёл разговор, будто не пытался избегать Альф, как чуму, — Не думаю, что видел тебя раньше. — Ах, нет- по крайней мере не в этой школе, — он поморщился, и Джордж мгновенно почувствовал себя виноватым. Наверное, он казался таким ослом, что не узнал его. Парень отступил, увидев выражение лица Джорджа, послав ему успокаивающую улыбку, — Ты Джордж, верно? Я видел несколько твоих игр. — Да, верно. Ты знаешь меня? — на этот раз настала очередь Джорджа смутиться, его глаза расширились в лёгком шоке. Он так старался быть незаметным, что внезапное признание заставило почувствовать себя странно внутри. Он включил компьютер, когда учитель неожиданно хлопнул в ладоши, сигнализируя о начале урока. Джордж почти желал провести больше времени, разговаривая с симпатичным незнакомцем, чем за учёбой. Подожди- симпатичным? — Ты играешь с моим лучшим другом… Сапнапом? — парень тихо прошептал, и Джордж притворился, что низкий тон голоса не заставил его дрожать, — Он супер громкий, раздражающий и… постоянно носит бандану? — Ох! Он, — Джордж моргнул, осознав, что на ум приходят образы жизнерадостного человека. Сапнап был хорошим парнем, с ним очень весело играть, и у него было настоящее стремление заботиться о своих товарищах по команде. Джордж без колебаний признал, что Сапнап, вероятно, был одним из его фаворитов в группе, — Он классный. Хотя на самом деле я не вижу его вне практики. Предполагаю, это потому, что он всегда с тобой? — Извини, что не пускаю его, — поддразнил блондин, его глаза слегка искрились весельем, — Да, обычно он со мной и моей группой на обеде, или просто со мной. — Он весь твой, — поддразнил Джордж в ответ, его губы изогнулись в улыбке. Внутренне он ударял себя по лицу. Ему реально нужно заткнуться, пока его не разоблачили. Внешне он постукивал пальцем по столу, вполуха слушая учителя, и бормотал другой вопрос, — Итак, как тебя зовут? Мне жаль, я так долго не спрашивал. — Как насчёт того, чтобы вместо этого просто представиться? Притворись, что я не знаю, кто ты, — парень ухмыльнулся, протягивая Джорджу руку для рукопожатия, — Меня зовут Дрим. Я старшеклассник, которому сказали пройти этот курс благодаря моим эпическим навыкам. Я Альфа, и в свободное время мне нравится смотреть, как хорошенькие мальчики играют в футбол. Ты? — О, правда? — Джордж тихо рассмеялся, прикрывая рот свободной рукой, в то время как другая обвилась вокруг руки Дрима. Блять, он был горячим. Джордж не мог припомнить, когда в последний раз он добровольно прикасался к кому-то, кроме Квакити, но эти прикосновения никогда не были такими мягкими и интимными. Он кашлянул, прочищая горло, прежде чем заговорить, — Ну, я Джордж. Старшеклассник с ещё лучшими навыками кодирования. Я… Бета, и в свободное время играю в футбол с твоим лучшим другом. — Приятно познакомиться, Джордж, — улыбка Дрима стала шире, и Джордж начал медленно таять внутри. Как мог один человек быть таким идеальным? Рука, охватывающая его собственную, слегка сжалась, когда он говорил, почти затопив крохотную ладонь Джорджа тем, насколько она была большой. Господи, ему не должно было быть так жарко, как сейчас. Обычно Джордж ненавидел быть меньше, постоянно живя в страхе, что когда-нибудь именно так его обнаружат. Тем не менее Дрим, похоже, был исключением, когда дело касалось Джорджа. — Мне тоже приятно познакомиться, Дрим, — ответил Джордж, слегка задыхаясь, всё ещё не отрываясь от того, как рука Дрима прижалась к его. Он стряхнул ладонь, когда другой парень снова сжал его, медленно убирая руку, чтобы не нарушить пузырь комфорта, в котором он оказался. Ещё раз слегка улыбнувшись, Джордж сосредоточился на уроке, лишь слегка отвлёкшись на то, как пальцы Дрима летали по клавиатуре. Урок прошёл быстро, оба парня говорили только пару раз, поглощённые своей работой. Дрим не лгал, говоря, что у него есть навыки, которые, очевидно, проявились, когда он соответствовал темпу кодирования Джорджа. Эти двое оказались в каком-то дружеском соперничестве. Оба молча хотели посмотреть, кто сможет закончить работу первым. Неудивительно, что это был Джордж — он демонстративно хрустел костяшками пальцев, когда отправлял свою работу учителю. Он проигнорировал гордость, увидев шок на лице Дрима от проигрыша. — Никто никогда не переигрывал меня, — признался Дрим после урока, закидывая свой потёртый рюкзак на плечо, пока вставал. Джордж мог только поражаться тому, каким, блять, высоким он был. Ему пришлось, сидя на стуле, запрокинуть голову, чтобы встретиться взглядом с Дримом. Сам он был среднего роста для Омеги-парня, отдыхая с удобными 173 сантиметрами, между тем как Дрим, казалось, был преуспевающим с точки зрения того, каким должен быть Альфа. Он выглядел примерно на 185 сантиметров, но Джордж не мог быть уверен, не спрашивая, чего он определённо не собирался делать. Он быстро встал вслед за ним, пытаясь избавиться от унижения, которое испытывал из-за разницы в их размерах. Дрим, словно ничего не заметив, продолжает свою бессвязную болтовню: — Я должен был ожидать, что не буду лучшим в классе. Честно говоря, к этому трудно привыкнуть. — Подожди ещё год, ребёнок, — усмехнулся Джордж, подавив смешок при виде оскорблённого выражения лица Дрима. Он узнал, что Дрим был на несколько месяцев моложе за пару минут до этого, и планировал использовать данный факт в качестве дразнящего момента как можно дольше, — Ты быстро наверстаешь упущенное. — О, поверь мне, когда я сделаю это, — дерзко ухмыльнулся Дрим, наклоняясь, пока они не оказались лицом к лицу, — Приготовься, старик, я заставлю тебя съесть свои же слова, когда догоню тебя до того, как пройдут годы. — Хм… — Джордж закатил глаза, едва сдерживая румянец, который угрожал охватить щёки при их близости. Он щёлкнул Дрима по носу, мягко оттолкнув его лёгким толчком, — Я поверю в это, когда увижу. — Тогда, думаю, я должен уделать тебя, — крикнул ему вслед Дрим, громко смеясь, когда Джордж в ответ поднял средний палец. Это будет долгий год. x-x-x-x-x Прошло две недели, и Джордж обнаружил, что становится всё ближе к Дриму. Парень заставлял его улыбаться так, как он не улыбался уже многие годы, побуждая каждую клеточку его души зажечься и воспламениться от волнения. Разговоры с Дримом казались новыми и захватывающими, и это только усилило желание Джорджа посещать школу. Его занятия по информатике были только по понедельникам, средам и пятницам, но он уже дорожил этими днями больше всего на свете. В любом случае он любил сам предмет, да, но симпатичный блондин, сидящий рядом с ним, делал его гораздо приятнее. Как бы он ни любил Квакити (но всё же любил), было приятно иметь ещё одного человека, которого он мог бы назвать другом. На протяжении следующей недели Дрим не посещал ни одного из их уроков. Джордж дулся на всех них. Даже мысль о том, что ему удастся кодировать что-нибудь на Python, не подбодрила его. В пятницу, в нехарактерной для Омеги манере, он забеспокоился настолько, что в конце тренировочного матча спросил Сапнапа, где был Дрим. Они никогда раньше не говорили ни о чём, кроме футбола, так что смущение, которое испытывал Джордж, задавая этот вопрос, было почти невыносимым. — Хэй, Сапнап! — позвал он, эффективно останавливая другого от выхода из раздевалки. Джордж слегка поёрзал на месте от внимания, резко вдохнул, прежде чем заставить себя задать этот чёртов вопрос, — …Ты знаешь, где Дрим? Он не появлялся на уроках информатики всю неделю, и у меня нет его номера, чтобы написать ему. Сапнап растерянно моргнул, явно пытаясь вспомнить, кто такой Джордж. Он удивлённо фыркнул, как только это сделал, игриво хлопнув Джорджа по плечу. — Чувак, он тебе не сказал? У него гон. — Ах, — патетически отозвался Джордж. Его разум внезапно наполнился крайне неуместными образами. Дрим затаился в своей комнате, а глаза горели ярко-красным, когда Джордж яростно пытался оттолкнуть его. Дрим, прижимающий его к матрасу, рычал в ухо, толкаясь в него, как будто завтра не наступит. Дрим- — Мужик, ты в порядке? — Сапнап фыркнул снова, хотя в его глазах читалось лёгкое беспокойство. Он сжал плечо Джорджа таким образом, чтобы успокоить, послав ему небольшую улыбку, — Не думал, что вы знаете друг друга. — Да! Да, я в порядке, — ответил Джордж, голос был слишком громким и сдавленным, чтобы считаться нормальным. Иногда он ненавидел свой мозг. Дрим был грёбаным Альфой, и только чуть-чуть другом. Он не должен был так думать о нём или о ком-либо ещё, если уж на то пошло. Если бы Джордж хотел вести нормальную жизнь, он, скорее всего, никогда бы не смог быть ни с кем, тем более интимно, — Мы сидим рядом. Он упоминал о тебе несколько раз. — Ох? И что он сказал? — Сапнап оживился, глаза его озорно блеснули, — Давай, ты можешь мне рассказать. Мы все здесь друзья, верно? — Хмм, — промычал Джордж, делая вид, будто задумался. Будет ли Дрим раздражён, если он расскажет? Он не был похож на человека, который раздражается из-за таких мелких поддразниваний, но ты ведь никогда не можешь быть уверен. Джордж вздохнул, его лицо наполнилось фальшивым сочувствием, когда он потянулся, чтобы погладить руку Сапнапа, — Боюсь сказать, он назвал тебя раздражающим. Мои глубочайшие извинения, Сапнап. — Какой же придурок, — Сапнап беззаботно усмехнулся, явно не обидевшись на сказанное. Его запах медленно усиливался, вынуждая Джорджа слегка настороженно отступить назад. Он не заметил, что Сапнап был Альфой, и это заставляло его нервничать. Это значит, он расслабился и забыл, насколько осторожным должен был быть, только предвещая опасность. Сапнап разглядел внезапную тревогу, глядя на его лицо с озабоченным хмурым взглядом, — Эй, что случилось? — Ничего! Я… Я в порядке, честно. Только кое-что вспомнил, — заикаясь, пробормотал Джордж, отводя взгляд к потолку. Он не мог вынести обеспокоенности Сапнапа, так как это только усилило бы чувство вины, бушевавшее в его животе. — Чёрт, прости. Мой запах что-то в тебе вызвал? — Запах Сапнапа внезапно стал унылым и безжизненным, искристость улетучилась в воздух. Джордж тут же посмотрел на него, и его сердце болезненно сжалось при виде удручённого вида Сапнапа. Парень вздохнул, почти нервно потирая свою пахучую железу, — У некоторых людей связаны плохие воспоминания с моим запахом, понимаешь? Я всегда забываю управлять им вокруг Бет, потому что обычно для них он не заметен. По правде говоря, Джордж никогда не замечал запаха Сапнапа. Благодаря его подавителям всё вокруг него в любом случае было несколько притуплено. Их можно было почти сравнить с антидепрессантами, с тем, как они контролировали его эмоции. Запахи были более тусклыми, если он не сосредотачивался на них, или совершенно новыми для него, эмоции подавлялись, чтобы он не вспыхнул и не выпустил свой собственный запах. Тем не менее они действительно делали его похожим на Бету, так что он не мог жаловаться. Хотя иногда с этим было больно иметь дело, особенно с такими ситуациями, как эта. Сапнап пах пеплом и кострами, такой запах дыма, который почти успокаивал Джорджа. Он сделал глубокий вдох, грустно улыбнувшись, когда понял, почему Сапнап был обеспокоен его реакцией. Омеги и даже Беты обычно избегали подобных огню запахов из-за силы, связанной с ними. Пепельные оттенки пахли ужасно, когда Альфа чувствовал что-нибудь негативное. Джордж, к счастью, не был одним из этих людей. — Эй, твой запах нормальный, хорошо? Пожалуйста, не волнуйся об этом, — проурчал Джордж, придвигаясь ближе, словно в доказательство своей правоты, — Мне он даже нравится. — Правда? — Сапнап вздохнул, его глаза расширились от удивления. Внезапно он засиял и потянулся, чтобы крепко обнять Джорджа, — Спасибо, мне намного лучше. — Д-да, конечно, — пробормотал Джордж, неловко похлопывая Сапнапа по спине. Было странно, когда его обнимали, но ещё хуже было бы попросить Сапнапа отойти. Бедняга явно нуждался в утешении после того, как ему пришлось вспомнить плохие моменты, и кто такой Джордж, чтобы отказывать? Сапнап медленно успокаивался, отстраняясь с благодарной улыбкой. Ход мыслей Джорджа постепенно возвращался к Дриму, когда он вспомнил свою первоначальную цель поиска парня, заставив его замедлить похлопывание. — Когда вернётся Дрим? — Эм, обычно его гон длится, наверное, всего неделю? — Сапнап задумчиво нахмурил брови, высвобождаясь из объятий, — Значит, он должен вернуться в понедельник. Я бы дал тебе его номер, чтобы ты сам спросил, но он реально защищает его, прости. — Не стоит, — отмахнулся Джордж, улыбаясь ему, чтобы показать, что он не возражает. В конце концов, он бы сам взбесился, если бы Квакити выдал его номер без разрешения, — Мне пора идти, но спасибо за помощь. — Без проблем, мужик, — усмехнулся Сапнап, наклоняясь, чтобы поднять свою спортивную сумку, — Увидимся во вторник на тренировке. Джордж смотрел ему вслед со вздохом облегчения, его сердце болезненно билось в груди, когда он мысленно прокручивал разговор. Он же не сказал ничего подозрительного, так? Хоть ему нравился Сапнап, оставалось недоверие. И всё же его мозг работал бесполезно. Он не мог не заметить, что начинает постепенно сближаться с Дримом по сравнению со своими обычными «друзьями» по футболу. Эта мысль должна была напугать его, но вместо этого она только наполнила его тело лёгким теплом. Кстати говоря, почему его так волнует исчезновение Дрима? Квакити мог уйти на несколько недель, и Джордж был бы только слегка обеспокоен — в основном из-за того, что невысокий парень обычно висел на нём, как пиявка. Он знал Дрима едва три недели. Меньше месяца, а он уже тоскует по нему, как влюблённая маленькая школьница. Однако он ничего не мог с собой поделать. Дрим казался наркотиком, и Джордж ненавидел мысль о том, что не принял его. Он привык к успокаивающему запаху, окутывающему его на уроках, и скучал по головокружительному чувству, которое возникало у него всякий раз, когда высокий парень улыбался ему. Может быть, Джордж недостаточно спал? Это было единственное возможное объяснение. Потому что он никак не мог… влюбиться, особенно в чёртову Альфу. Джордж прожил семнадцать лет, не испытывая ни к кому симпатии, и он не собирался прерывать эту полосу ради симпатичного парня, которого встретил три недели назад. С этой мыслью Джордж развернулся на пятках и быстро помчался домой, чтобы заслуженно вздремнуть.