You’re slow motion when you walk into the room I can’t keep my eyes off of you You got me doing things that I shouldn’t do But baby I like it Yours — Now, Now
Леви просыпается утром и сначала даже не понимает, где он, в чьей постели находится и что произошло прошлой ночью. На несколько секунд сонный разум обманывает его, заставляя думать, что вчерашние события были сном — очень, очень хорошим сном, — но затем он переворачивается на кровати, которая намного больше, чем его, и, вздрогнув, понимает, что он не в Нью-Йорке. Он в постели Эрвина. Эрвина Смита, человека, с которым он случайно познакомился в интернете несколько месяцев назад. Человека многих его фантазий, из-за которого он просто взял и улетел в Калифорнию. Человека, которого… Которого нет рядом в постели, как понимает Леви, когда через несколько секунд открывает глаза. Он сразу же мысленно благодарит Эрвина за то, что тот закрыл тёмными шторами большую часть окна, оставив лишь несколько лучиков солнечного света, которые просачиваются сквозь щели. Пробуждение из-за этого удивительно приятное, только его крепкой фигуры рядом нет. Потягиваясь, он вспоминает, что Эрвин забрался в постель после того, как он вышел из душа. Леви помнит, как бесстыдно прижимался к его телу, и как удобно было лежать с ним рядом. Но то, что кровать пуста, не беспокоит Леви. Эрвин, наверное, просто проснулся раньше. Это же не перепихон на одну ночь, а Эрвин. Чёрт, вчера они даже не потрахались. Поэтому он не вылезает из постели и не спускается, а просто переворачивается и тянется к своему телефону, лежащему на тумбочке. Когда он его включает, высвечивается пропущенный звонок от Фарлана и три новых сообщения от Петры, в каждом из которых она беспокоится и спрашивает, всё ли в порядке. Точно. Леви писал ей перед сном. Он быстро отвечает на пару сообщений, уверяя, что он жив, всё в порядке, и да, он вернётся домой, просто не хочет прощаться с Эрвином. После этого он пересылает сообщение Фарлану и Изабель, сообщая, где он, и когда полетит обратно, а затем встаёт с постели. Нащупав нужную кнопку, Леви включает лампу на прикроватной тумбочке и хватает камеру из рюкзака. Глупая идея, Эрвину, наверное, не понравится, но если остаток выходных будет таким же хорошим, как вчерашний вечер, он должен запечатлеть его, и разве сейчас не прекрасный момент, чтобы начать? Через несколько минут он уже идёт по коридору с камерой в руке, всё ещё одетый в домашние штаны и футболку. Как только Леви открывает дверь, его встречает запах бекона и музыка с кухни. Значит, Эрвин рано встаёт. Хорошо. Прошлой ночью Леви не обратил особого внимания на обстановку в доме, больше заинтересованный в хозяине, но теперь он не спеша разглядывает коридор. Здесь стоят несколько фотографий в рамках, одна из которых, похоже, сделана недавно — на ней Эрвин стоит на пляже в обнимку с Майком. Она контрастирует с той, что рядом — на другой Эрвин-подросток стоит возле немолодой пары. «Родители, наверное», — думает Леви, изучая фотографию. Эрвин гораздо больше похож на свою мать, чем на отца. По крайней мере, у него определённо её глаза. В самом конце коридора вещи с работы и золотая пластинка в рамке, вероятно, группы, с которой Эрвин работал. Леви обращает на это не много внимания, но напоминает себе потом спросить об этом. Хочется узнать о его работе побольше. В любом случае, для этого и предназначены эти выходные. Узнать друг друга поближе. Леви устаёт смотреть на фотографии Эрвина, когда тот сам так близко, поэтому он идёт к нему с камерой в руке. Когда Леви входит на кухню, он определённо не ожидает увидеть его в тонкой старой футболке со слегка влажными после душа волосами, поэтому просто стоит у подножия лестницы, пялясь на Эрвина в свете позднего утра. Через несколько секунд он вспоминает о камере в своей руке, быстро включает её, настраивает фокус и щёлкает, когда Эрвин поворачивается, чтобы посмотреть в его сторону. Как только он опускает камеру, на лице Эрвина расплывается улыбка. Обычно Леви проверяет экран, чтобы увидеть готовое изображение, но сейчас он даже туда не смотрит. Его взгляд сосредоточен только на Эрвине. — Не знал, что фотосессия уже началась. — Ну да, — Леви пожимает плечами и делает несколько шагов вперёд, на кухню. — Меньше надо в таком виде ходить. Эрвин смеётся. — В каком? — его глаза не отрываются от Леви, когда тот подходит. Внезапно Леви чувствует, как лицо начинает гореть. Это глупо, они с Эрвином флиртовали и целовались всю прошлую ночь, но теперь всё по-другому. По-настоящему. — Ну, — усмехается Леви, — в таком. Не давая Эрвину как-нибудь пошутить, он продолжает: — Что готовишь? — Французские тосты и яичницу с беконом. Леви угукает, положив камеру на столешницу. — Помочь? — Конечно, — улыбается Эрвин. — Возьмёшь яйца и молоко? Леви кивает и хочет отправиться к холодильнику, но Эрвин протягивает руку и хватает его за талию. Он не успевает понять, что происходит, как Эрвин опускается и быстро чмокает его в макушку. — Не успел пожелать доброго утра как следует, — объясняет он. Леви фыркает, слегка толкая его. — Придурок. Двадцать минут спустя он снова сидит за столом напротив Эрвина, поглощая лучший за последние годы завтрак. Изабель хорошо готовит, но с этим ничто не сравнится. — Чёрт, — стонет Леви, — если ты будешь так готовить каждое утро, я отсюда не уеду. Эрвин смеётся. — Если ты прилетел только для того, чтобы использовать меня для готовки, то скоро ты разочаруешься. — Не-а, — отвечает Леви с набитым ртом, — я буду использовать тебя и для другого. И вот. Вот опять. Леви испытывал то же самое чувство, когда стоял у лестницы полчаса назад, наблюдая за Эрвином, пока тот его не заметил. Не верится, что он сидит напротив Эрвина, слушает, как тот смеётся над очередной несмешной шуткой вживую, а не через экран телефона. Это не так страшно, как было в предыдущих отношениях Леви. Это приятно. Он опускает взгляд на свою тарелку. — Итак, — начинает он, меняя тему, — какие планы на сегодня? — Ну, — отвечает Эрвин, — можем поехать на пляж. Я знаю много красивых мест, там можно пофотографировать. У Майка как раз есть друг, который работает в хорошем отеле. Я могу забронировать нам номер, если хочешь. Леви поднимает брови, отрываясь от завтрака. — Точно? Ты не работаешь в выходные? Я не против побыть здесь, дома… Просто я так неожиданно приехал, и… — Леви, — мягко перебивает Эрвин, — всё в порядке. Если хочешь куда-нибудь съездить — поехали. В груди Леви становится тепло. Он не может сдержать улыбку. — Тогда это свидание? Кажется, Эрвин обдумывает вопрос, но потом кивает. — Если хочешь. Да, Леви очень хочет. Пока он принимает душ и собирается, Эрвин планирует их небольшое путешествие и бронирует номер в отеле. Леви был бы не против провести все выходные дома вместе с Эрвином, но он уже предвкушает их первую совместную поездку. Поэтому сразу после того, как он заканчивает упаковывать сумку и убеждается, что камера полностью заряжена, они выходят из дома. Даже сидеть на пассажирском сиденье машины Эрвина кажется Леви чем-то нереальным. Когда они выезжают на улицу, он переводит взгляд на человека за рулём, человека, который месяц назад был просто знакомым из интернета. Теперь Леви сидит рядом с ним, положив руку на центральный бардачок, и на его лице появляется лёгкая улыбка. Кажется, Эрвин чувствует на себе чужой взгляд и смотрит в его сторону, улыбаясь в ответ. — Как настроение? — Хорошо, — легко отвечает Леви. И, прежде чем он успевает среагировать, Эрвин протягивает руку через бардачок, переплетая их пальцы. Леви всегда считал это чем-то детским и немного ванильным, но сейчас он об этом даже не думает, а только крепче сжимает его руку. — Может, будешь смотреть на дорогу, а не пялиться на меня? Эрвин издаёт смешок.***
Проходит менее часа, и Леви наклоняется вперёд, чтобы получше рассмотреть, как стремительно синеет горизонт. Куда бы он ни посмотрел, везде либо прекрасный пейзаж, либо бесконечная вода. Он не забывает про Эрвина, сидящего рядом, но вид тоже великолепен. Он много раз был в Калифорнии, но никогда не снимал то, что ему нравится, только оплачиваемые выступления или фотосессии по работе. Он никогда не ездил по побережью и не любовался пейзажами. Несмотря на то, что это их первая встреча, Эрвин уже хорошо его знает, поэтому улыбается, когда Леви смотрит в лобовое стекло. — Красиво, правда? — он приглушает радио. — Да, — выдыхает Леви, — вот бы мне такие виды в получасе езды от дома. То есть, я люблю город, но это… — он замолкает, наблюдая за поднимающейся на вершину холма дорогой. Леви молча включает камеру и делает фотографию через лобовое стекло. На нём жучки и грязь, но упускать момент нельзя. Леви смотрит на заднюю часть экрана и снова влюбляется в этот вид. — Жалко, что я редко сюда приезжаю, — признаётся Эрвин, пока Леви перебирает настройки фотоаппарата. — Чаще не получается. — Кошмар, — Леви оглядывается на Эрвина, а затем жестом указывает на камеру, — просто посмотри. Тот смеётся. — Я знаю. Бываю здесь только по особым случаям. — По особым случаям, да? — довольно спрашивает Леви, на что Эрвин просто кивает. Леви хорошо знает, что он чувствует, но напомнить себе об этом иногда очень приятно. — Итак, — Леви подтягивает ноги и скрещивает их под собой на сиденье, устраиваясь поудобнее. — Какие твои любимые места здесь? — Мои любимые? — эхом отзывается Эрвин, глядя в его сторону. — Да, — подтверждает Леви, — я тут впервые. Экскурсовод здесь ты. Эрвин снова начинает улыбаться. — Ну, недалеко есть хорошее, но небольшое место для прогулок. Мне оно нравится, потому что о нём мало кто знает, и там всегда немного народу. — Эрвин, я просил тебя показать мне окрестности, а не убить меня где-нибудь в лесу, подальше от людей, — шутит Леви. Эрвин удивлённо фыркает. — Я не… — Да всё в порядке. Я принимаю свою судьбу, — перебивает Леви, едва сдерживая смех. — Извини, — подыгрывает Эрвин, — я не хотел, чтобы ты узнал о моём плане так рано. — Ладно, — Леви взмахивает рукой, — значит, поблизости есть… — Места, где я могу легко избавиться от твоего тела. Леви фыркает. — Ага, конечно. — Прекрасные пляжи рядом с отелем, — заканчивает его фразу Эрвин. С его лица не сходит улыбка, и от ямочек на щеках и счастливых морщинок около глаз в груди Леви становится тепло. Он откидывается на спинку сиденья. — Хочу побыстрее на всё это посмотреть. — Хочу побыстрее посмотреть на твои фотографии. — Ты своими глазами всё увидишь, — раздражённо возражает Леви. — Это одно и то же. — Неправда. Твои фотографии особенные, Леви… Я уверен, что ты слышал это миллион раз, но у тебя правда талант. Ты видишь мир по-другому. «Я слышал это много раз, но твои слова значат для меня гораздо больше», — думает Леви, но молчит. У него даже щёки краснеть начинают. Он уже много лет профессионально занимается фотографией, но слышать подобный комплимент от человека, которого он правда ценит… Леви рад, что разговор идёт так легко. Сейчас между ними всё гораздо серьёзнее, чем казалось, и он не знает, о чём именно хочет говорить. — Ага, вижу мир по-другому, потому что я коротышка. — Нет… — смеётся Эрвин, — я не это имел в виду. — Ну конечно, — Леви ухмыляется ему, а тот просто раздражённо вздыхает. Вот они снова мило подшучивают друг над другом, будто делали это в течение многих лет. Леви вспоминает свой полёт в Калифорнию и чувствует себя глупо из-за мысли, что они могли не поладить так хорошо лично, как в интернете. Всё точно так же, только теперь он видит, как Эрвин краснеет, когда дразнит его, или как его озаряет улыбка. Теперь ничто не мешает Леви взять его за руку, когда разговор затихает, просто, чтобы показать, как он ценит его присутствие. Вскоре они съезжают с шоссе на более узкую асфальтированную дорогу, которая ведёт от океана к густой роще деревьев. Как и сказал Эрвин, место, куда они направляются — в пятнадцати минутах езды от главной дороги — уединённое и потрясающее. Со своего места в машине Леви восхищается дневным светом, пробивающимся сквозь листву верхушек деревьев, когда они паркуются. — Мы здесь ненадолго, а то вернёмся к ночи, — говорит Эрвин, когда они выходят из машины. — Но я очень хотел привезти тебя сюда. Мне здесь нравится. Обычно Леви маскирует своё изумление нерешительным «неплохо», но тот факт, что Эрвин хотел побыть здесь вместе… Любуясь пейзажем, он бормочет: — Удивительно. — Это ещё не всё, — говорит Эрвин с улыбкой, — пойдём. Он ведёт Леви к слегка заросшей тропинке. Сначала Леви даже не замечает её, потому что его взгляд прикован к значительно более ухоженной главной тропе. Перед меньшей тропой есть отметка, означающая, что по ней тоже можно ходить, но теперь Леви любопытно. Почему именно эта? — Может, по другой пойдём? — спрашивает он, следуя за Эрвином мимо знака в лес. — По главной тоже можно, но эта — моя любимая, — отвечает тот. Он идёт впереди, и по его походке видно, что он в таком же предвкушении, как и Леви. — Почему? — Увидишь. — Знаешь, я пошутил, когда сказал, что ты убьёшь меня в лесу… Эрвин смеётся и поворачивается, чтобы взглянуть на него. Он останавливается, наблюдая, как Леви его догоняет. — Я знаю. Клянусь, я не серийный убийца. Леви фыркает. — Все вы так говорите. Но даже заросшая тропа выглядит невероятно. То, как солнечный свет просачивается сквозь пышную зелёную листву, попадая пятнами на землю — и лицо Эрвина, — выглядит волшебно. Что бы Эрвин ни хотел ему показать, Леви верит, что это будет что-то невероятное. Он поднимает камеру и делает несколько горизонтальных снимков их окружения и одну вертикальную фотографию тропы впереди, а затем поворачивается, чтобы запечатлеть улыбающееся лицо Эрвина. Когда они, наконец, достигают небольшой поляны среди деревьев, Леви теряет дар речи. Он застывает, смотря на открывшееся перед ним зрелище, и понимает, о чём говорил Эрвин. Поляна небольшая, может, метров восемнадцать, но в самом её центре растёт массивное дерево, по крайней мере, в сравнении с окружающими соснами. Это не секвойя, но оно огромное. Чтобы обхватить его руками, понадобится минимум три человека. Оно не намного выше окружающих деревьев, но определённо впечатляет. Леви молча поднимает камеру и быстро щёлкает, любуясь неземным светом, падающим на дерево. Только когда он подходит ближе вслед за Эрвином, он замечает ещё кое-что. На древней коре выгравированы сотни, если не тысячи имён и слов, сердечек и иероглифов. Некоторые из них свежие — их, наверное, вырезали сегодня или вчера, а некоторые почти невозможно прочитать из-за того, что они заросли. — Охуеть, — бормочет Леви, протягивая и прижимая ладонь к дереву, чтобы убедиться, что оно настоящее. — Невероятно, правда? — тихо спрашивает Эрвин. — Ещё бы, — выдыхает Леви, — это волшебно. Как ты его нашёл? — Считай, что это местный секрет, — отвечает он с улыбкой, — мой отец привёз меня сюда, когда я был маленьким. Пока он объясняет, Леви делает ещё пару снимков дерева и окрестностей, восхищаясь местной красотой. — Он, э-э-э… — Эрвин прочищает горло. — Он привёл сюда маму на первое свидание. Их имена тоже на этом дереве, но сейчас мы их уже не найдём. Он начинает рассказывать полную историю удивительного дерева перед ними, и Леви все больше и больше поражается. Эрвин привёл его сюда, потому что это место для него особенное. Оно очень красивое и немного странное — прям как Леви любит, — но самое главное, оно романтичное и очень личное. Когда Эрвин начинает рассказывать историю о своих родителях, Леви быстро вспоминает, почему он здесь, и поворачивается к нему лицом. — У тебя всё ещё в голове опилки, — бормочет Леви с улыбкой на губах. — Это каламбур? Когда Эрвин подходит ближе, он закатывает глаза. Забыв о камере на плече, Леви делает шаг вперёд, положив руки на его грудь. — Это потрясающе, — тихо говорит он, приподнимаясь на цыпочки. — Спасибо, что привёл меня сюда. Эрвин ловит его губы в поцелуе, и время, кажется, останавливается. Они одни на этой красивой, уединённой тропе, окружённые романтикой, и… И тут у Леви появляется идея. Он отстраняется, опускаясь на пятки, и наклоняет голову. — Мы вырежем на нём наши имена? Эрвин одаривает его улыбкой. — Если не хочешь, то… — Мы не просто так сюда приехали. У тебя есть нож? Эрвин засовывает руки в карманы и качает головой. — Нет, только ключи. — Совсем к свиданию не готовился, — мягко поддразнивает Леви. Он протягивает руку, и Эрвин тут же кладёт ключи ему на ладонь. — Давай найдём хорошее место. Неудивительно, что внизу массивного дерева почти каждый сантиметр чем-либо расписан. Но чем выше смотрит Леви, тем больше пустого пространства он видит. — Поможешь мне подняться? — спрашивает он, как только оказывается под большой веткой. Улыбаясь, Эрвин легко помогает Леви забраться на дерево, затем лезет вслед за ним. Они оба располагаются на ветке, и спустя мгновение Леви выделяет небольшое пустое пространство на уровне его глаз. — С ключом, конечно, полностью не получится, — бормочет он, начиная царапать кору, — вырежу просто инициалы. Эрвин посмеивается. — Звучит неплохо. Через некоторое время на коре появляются толстые буквы «Л» и «Э». Он осторожно отклоняется назад, чтобы полюбоваться вырезанными символами. — Ты кое-что забыл, — Эрвин забирает ключи из его рук. — Только не говори, что ты нарисуешь сердце… — Слишком ванильно? — Есть немного, — усмехается Леви. Вместо этого Эрвин добавляет небольшой знак плюса между их инициалами. — Вот так. Леви улыбается, глядя на их работу и молча поднимает камеру, чтобы сфотографировать. — Твою маму впечатлило дерево? — спрашивает он, как только они снова оказываются на твёрдой земле. Эрвин посмеивается и, пока они идут обратно через лес, сжимает руку Леви, переплетая их пальцы. — По словам моего отца, да. Он хотел забраться как можно выше, чтобы их имена были видны всем. Но она говорит, что он просто пытался выпендриться. Леви издаёт негромкий смешок, и, прежде чем он успевает придумать, что сказать в ответ, Эрвин спрашивает: — А как насчёт тебя? — Что? Эрвин улыбается. — Тебя дерево впечатлило? — Может быть, — усмехается Леви, но улыбка и красное от вопроса лицо выдают его. Да, это было впечатляюще и невероятно романтично. Леви благодарен за то, что они побывали в таком важном для Эрвина месте. — Когда твои родители познакомились? — спрашивает он, когда они снова садятся в машину и выезжают на шоссе. — Они познакомились в детстве, но встречаться начали только в колледже, — улыбается Эрвин. — Мой папа всегда говорил, что они полюбили друг друга в старшей школе, а мама отвечала, что, пока он не вырос, он был слишком невыносимым. Леви усмехается. — Так вот от кого тебе передались такие шутки. — Не-а, — Эрвин качает головой, — он был хуже меня. Я с тобой помягче. Как человек, потерявший родителя, Леви быстро понимает, что Эрвин говорит о своём отце в прошедшем времени. Он тут же хочет спросить, но решает держать язык за зубами. Они с Эрвином всё ещё узнают друг друга, но такие вещи лучше прямо не спрашивать. Он сам расскажет, если захочет. Леви не обязательно знать всё и сразу. — Куда дальше? — он решает сменить тему, глядя на открытую дорогу. Эрвин не отвечает сразу, поэтому Леви переводит взгляд на водительское сиденье и видит, как тот нежно улыбается ему. Прежде чем Леви успевает сказать что-то по этому поводу, Эрвин, кажется, приходит в себя. — Мы можем немного покататься и поехать на пляж, а затем перекусить рядом с отелем. Леви кивает. — Звучит неплохо.***
Они нигде не останавливаются ещё пару часов. Леви продолжает делать фотографии через лобовое стекло, но предпочитает смотреть в окно или беседовать с Эрвином. Единственное исключение — момент, когда они съезжают с шоссе к парковке рядом с тропинкой, ведущей к пляжу. Здесь людей гораздо больше, но наслаждаться видом это не мешает. Леви делает ещё несколько фотографий, а затем Эрвин ведёт его к берегу. Неудивительно, что на многих фотографиях его возлюбленный. Пейзажи прекрасны, но Леви видит лишь скромную улыбку и спокойное лицо Эрвина, когда тот смотрит на океан, и синеву, которая отражается в его глубоких глазах. В итоге Эрвин это замечает. — Разве ты не природу хотел фотографировать? — спрашивает он после ещё одной фотографии с ним. У Эрвина в руках обувь, потому что он захотел пройтись босиком по песку, и из-за этого фотография получилась ещё более прекрасной. Чёрт, да любая фотография с Эрвином прекрасна. — Да, — односложно отвечает Леви, бросает на него взгляд поверх камеры, а затем делает ещё одну фотографию, на которой тот уже смеётся. Они покидают пляж, поднимаются к машине и возвращаются на шоссе. Ехать до отеля меньше часа. Они останавливаются в какой-то крошечной закусочной, которая производит не самое хорошее первое впечатление на Леви, но Эрвин уверяет, что она намного лучше, чем кажется. Когда они входят внутрь, Леви тут же удивляется количеству фотографий и безделушек на потолке, стенах, даже на прилавке. Это создаёт атмосферу, но выглядит немного неопрятно. Как только они садятся, Леви делает горизонтальный снимок закусочной. — Что думаешь? — спрашивает Эрвин, наклоняясь вперёд над маленьким столиком. Леви ещё раз оглядывает помещение. — Здесь… интересно. — Я понимаю, оформление так себе, — Эрвин, кажется, читает его мысли. — Но, обещаю, еда тебе понравится. — Только не говори, что сейчас будет другая история про твоих родителей, — Леви тоже наклоняется вперёд. — Нет, нет, — усмехается Эрвин, — это место я нашёл сам несколько лет назад, когда ехал к маме. До того, как я попробовал здешнюю еду, у меня было такое же настроение, как у тебя сейчас. — Поверю на слово. — Просмотрев меню, Леви заказывает гамбургер и откидывается на спинку стула. Еда невероятная, как и обещал Эрвин, о чём Леви узнаёт примерно через полчаса. Закусочная постепенно начинает казаться не захламлённой, а причудливой, и когда они уходят, он понимает, почему Эрвин привёл его сюда. — Просто, чтобы ты знал, — говорит Леви, забираясь на пассажирское сиденье. — Ты заранее испортил все будущие свидания. Это ничто не переплюнет. — День ещё не закончился, — хмыкает Эрвин. — Да? — Леви игриво поднимает брови. — Что это значит? На сегодняшний вечер тоже что-то запланировано? — Может быть, — у него на лице лукавая улыбка. — Подождёшь и узнаешь. И чёрт, Леви никогда так не мечтал попасть в отель.