I need my current location To be your current location fly back to me Fly back to me Fly back to me come back to me then stay with me
Когда Леви возвращается, Эрвин тут же берёт билет на рейс в Нью-Йорк. Год назад он бы смутился из-за того, как быстро покупает билет, из-за того, как взволнован встретиться с Леви впервые почти за семь месяцев, но… за последний год многое изменилось. Вспоминать прошлое теперь забавно. Когда Эрвин впервые написал Леви, это была отчаянная попытка доказать самому себе, что между ним и человеком на фотографиях правда что-то есть. Что его не обманули. Что настоящая любовь не как в кино, — что она может быть обыденной, как знакомство с кем-то в Интернете по щелчку мыши. И сначала Эрвин думал, что ошибается. Когда он отправил первое сообщение, а Леви ответил, это разрушило весь его мир. На самом деле Найлу было на него плевать, настоящая любовь не бывает как в кино, а если бы и была, Эрвин бы её просто не нашёл. Потом случился Леви. Это было неожиданно и неправильно, но каким-то образом сработало. И каким-то образом Эрвин чуть больше года спустя без раздумий покупает билет в Нью-Йорк, чтобы удивить Леви, когда тот вернётся домой. Когда он садится в самолёт из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, проходит почти семь месяцев с их последней встречи. Семь месяцев с Рождества и Нового года, тихого «я люблю тебя» в постели, долгого прощания в аэропорту и, наконец, устройства Леви на работу на другом конце света на полгода. Семь месяцев с тех пор, как у Эрвина пропал голос в том терминале, и он побоялся попросить Леви остаться. Он много думает об этом моменте. Он думает об этом, когда Леви летит в Новую Зеландию, во время ночных телефонных звонков и коротких переписок, которые напоминают им, что они всё ещё любят и думают друг о друге. Эрвин понимает, что если бы попросил Леви остаться, тот бы всё равно поехал на работу в Новую Зеландию — и Эрвин всё ещё не был бы против, — но согласился бы он? Если бы Эрвин сказал в тот день в аэропорту: «Леви, я хочу, чтобы ты остался со мной». Он бы согласился? Полететь домой в Калифорнию, а не в Нью-Йорк? Они уже готовы начать новый этап в их отношениях? Эрвин приземляется в Нью-Йорке июльским утром, всего за пару дней до возвращения Леви. Долгие объятия в аэропорту, тёплое тело, прижимавшееся к нему в постели, озорные улыбки на новогодней вечеринке и полные слёз глаза от рождественских подарков… кажется, что всё это было так давно. Их первые разговоры — когда Леви случайно позвонил ему вместо своего соседа по комнате; когда он выдохнул его имя в телефон из гостиничного номера в Канаде, — были словно целую жизнь назад. Странно думать о том, как много изменилось с их первой встречи, первого разговора, даже с первой поездки Леви в Калифорнию. Эрвин никогда не думал, что его случайное сообщение, посланное из-за отчаяния, одиночества и небольшой надежды, может превратиться в это. Поэтому он без колебаний покупает билет на самолёт и сразу же звонит Ханджи. Вместе они быстро придумывают план — она приглашает Эрвина к ним на несколько дней до возвращения Леви, чтобы не тратить деньги на отель, — и всего через несколько недель Эрвин приземляется в Нью-Йорке. В тот вечер он сидит в уже знакомом баре недалеко от квартиры Леви. Ханджи и Петра сидят рядом, а Фарлан и Изабель уже подъезжают. Он сидит и легко разговаривает с ними, но сам размышляет о прошедшем году, о том, как сейчас всё хорошо. И естественно. Эрвин легко ладит с друзьями Леви, болтая о работе, музыке и планах на оставшуюся часть лета, а также о возвращении Леви домой. Его жизнь так быстро изменилась, но это кажется… Правильным. Уйдя в свои мысли, Эрвин не сразу замечает, как Ханджи перестаёт тараторить — по крайней мере, не замечает до тех пор, пока она не начинает махать рукой перед его лицом. — Земля вызывает Эрвина! Ты живой? Тот переводит на неё взгляд, мотнув головой. — Да, извини. Просто… задумался. Ханджи ухмыляется и спрашивает, подталкивая Петру: — О Леви? Эрвин издаёт смешок. Он рад, что у Леви есть такая подруга, как Ханджи, — тот, кто выталкивает из зоны комфорта и так легко принимает Эрвина в свою жизнь просто потому, что он нравится Леви. — Да, о нём, — честно отвечает он. — Хочешь скажу, как я догадалась? — Ханджи наклоняется вперёд над столом. Если бы Леви был здесь, он бы отпустил какой-нибудь язвительный комментарий, из-за чего Ханджи бы откинулась назад и удивлённо рассмеялась. Но, поскольку он ещё не дома, Эрвин просто повторяет её движение, немного наклоняясь вперёд, и спрашивает: — Как? — У него такое же выражение лица, когда он думает о тебе. О. Эрвин ожидал чего-то забавного и весёлого. И конечно, этот комментарий всё ещё был сказан в шутку, но он такой… милый. — Правда? Ханджи фыркает от смеха. — Не притворяйся удивлённым. Ты прекрасно знаешь, что он души в тебе не чает. На лице Эрвина появляется улыбка. — Ну, такого он мне не говорил, но да, догадаться можно… — Честно, я удивляюсь каждый раз, когда он возвращается из Калифорнии. Жду того дня, когда он останется там с тобой. Эрвин удивлённо поднимает брови. Он думает об этом уже довольно давно, но слышать это вслух от одного из друзей Леви — совсем другое. Они никогда это не обсуждали. Естественно, во время поздних ночных разговоров по телефону Эрвин бормотал нежности по типу «я бы хотел, чтобы ты был здесь», а Леви всегда мягко отвечал «я тоже», но тему совместной жизни они никогда не поднимали. — Ты тоже думал об этом, да? — делает вывод Ханджи после молчания Эрвина. Он откашливается. Кроме Майка, Эрвин ни с кем об этом не говорил, не говоря уже о друзьях Леви. Не говоря уже о нём самом. Он пытается подобрать слова. — Я… я вообще-то планировал поговорить с ним об этом… Улыбка Ханджи становится ещё шире. Она подпирает голову руками. — Правда? Расскажи. Эрвин изо всех сил пытается найти правильные слова, чтобы объяснить, но решает не ходить вокруг да около. Ханджи поймёт в любом случае. — Я хочу попросить его переехать ко мне. Если Ханджи и удивлена, она этого не показывает, а просто толкает Петру локтем: — Спрашиваешь у нас разрешения? Мы, как почётные мамы Леви, говорим «да», верно, Пет? Петра смеётся. — Да. Благословляем вас. — Отлично, — посмеивается Эрвин в ответ. Затем, немного подумав, добавляет. — Я просто… не хочу забегать вперёд. У Леви здесь своя жизнь. Друзья, клиенты… Я не хочу давить на него, но… — Но ты влюблён, — с улыбкой говорит Петра. — Да, — соглашается Эрвин. — Я бы переехал сюда, если бы он захотел. У нас есть офис в Нью-Йорке… мне не важно место. Только он. — Ну и сентименты, — ухмыляется Ханджи. — Скажи ему. Пока не спросишь, не узнаешь. Вы в одном и том же положении. — Почему ты так говоришь? — поднимает брови Эрвин. В ответ она просто пожимает плечами: — Лучше у него спроси. И Эрвин спрашивает. Когда через два дня прибывает рейс Леви, он ждёт в аэропорту рядом с Ханджи. Он не осознаёт, как нервничает, ковыряя заусенец в терминале, постоянно оглядываясь в ожидании Леви. Тот, конечно, будет рад его видеть, возможно, немного разозлится — Эрвин не сказал, что приедет, — но Ханджи говорит, что это из-за того, что он его любит. Они не виделись несколько месяцев, он хочет снова увидеть Леви. Обнять его, поцеловать, и… — Даже мне некомфортно стало, — перебивает его мысли Ханджи, хлопнув Эрвина по руке. — Хватит ногти ковырять. Что я буду делать, когда он приедет, а ты тут в крови сидишь? Эрвин издаёт хриплый смешок и кладёт руки на колени. — Прости… я просто… — Волнуешься, понимаю, — усмехается Ханджи. — Ну, он должен быть здесь с минуты на минуту, так что ждать ещё недолго. Она права. Всего через пять минут пассажиры рейса Леви начинают просачиваться в коридор, и Эрвин быстро вскакивает рядом с Ханджи, выискивая его в толпе. Эрвин замечает Леви, а Леви Эрвина — нет, поэтому появляется шанс успокоиться. Но его сердце всё равно подпрыгивает к горлу, когда он замечает в толпе тёмные волосы. Ему требуется вся выдержка, чтобы не броситься вперёд и не повалить Леви на землю. Тот поднимает глаза, оглядывая толпу перед собой, явно ища Ханджи, но его взгляд падает на Эрвина, и он двигается навстречу. Ну, как «двигается». Леви бежит через терминал, роняя свою сумку, и прыгает в его объятия. Как здорово снова видеть Леви, прикасаться к нему, обнимать, слышать, как он, задыхаясь, смеётся ему в ухо. С этого момента Эрвин абсолютно уверен, что хочет с ним будущего. Он осторожно опускает Леви на пол, и прежде чем что-то сказать или задать вопросы, он наклоняется, чтобы поцеловать его впервые за последние шесть месяцев. Леви скучал по нему так же сильно, это понятно по тому, как отчаянно он целует в ответ. — А вот меня ты так не встречаешь… — смеётся рядом с ними Ханджи. Когда они отстраняются, Леви быстро поворачивается к ней, тоже крепко обнимая. — По тебе я тоже скучал, ты же знаешь, — ласково говорит он, затем снова поворачивается к Эрвину, игриво прищурив глаза. — А ты… почему не сказал, что приедешь? Хотел, чтобы я прямо здесь умер? — Я хотел устроить сюрприз, — со смехом признаётся он. И Леви, верный своему характеру, закатывает глаза: — Придурок.***
Год назад идея поужинать с Леви и его друзьями показалась бы Эрвину пугающей. Конечно, тогда Эрвин знал, что он настоящий, и был уверен в чувствах, но поговорить с человеком на другом конце страны и встретиться с ним — две совершенно разные вещи. Поэтому год назад Эрвин бы нервничал, если бы Леви пригласил его на ужин с Ханджи, Петрой, Фарланом и Изабель. А теперь он просто чувствует себя комфортно. За последний год многое изменилось, и когда Эрвин сидит рядом с Леви за ужином, он думает… О Майке и Нанабе, о том, что у них была любовь с первого взгляда. Они поженились всего через полгода отношений, и теперь Эрвин не может представить своего лучшего друга с кем-то ещё. Майк и Нанаба — доказательство того, что у любви нет правил. Любовь приходит, когда не ждёшь, и поэтому она прекрасна. О последних нескольких месяцах — о проблемах, с которыми они столкнулись и преодолели. О трудном начале их отношений и их первой встрече… Те выходные на побережье изменили его жизнь. Проводить вечер в маленькой нью-йоркской закусочной с Леви и его друзьями Эрвину кажется родным. Провести остаток жизни вот так, с Леви рядом, было бы неплохо. Нет. Это было бы невероятно. Поэтому Эрвин решает попытать удачу и попросить Леви переехать до того, как сам улетит обратно в Калифорнию. После той ночи у них остаётся вместе всего два дня. Идеальные, но короткие и печальные два дня. Леви рассказывает Эрвину о поездке и показывает фотографии, а вечера проходят в поцелуях, стонах и сжатых в пальцах простынях. Когда эти два дня подходят к концу, Эрвин просыпается от утреннего света, проникающего в окно спальни Леви, и не хочет вставать с постели. Он останется здесь, если Леви захочет. Он просто хочет быть там, где Леви. Поэтому в то утро, за тихим завтраком, Эрвин, наконец, набирается смелости. — За последний год многое произошло… — Эрвин не знает, как ещё можно начать такой разговор. Если бы он был похож на Леви, он бы сказал прямо, но они слишком разные. — Мягко сказано, — словно желая доказать его правоту, фыркает в ответ Леви. Повисает тишина. Эрвин смотрит, как утренний свет падает на волосы Леви, разглядывает коричневые блики в чёрной, как смоль, чёлке — их Эрвин никогда раньше не замечал — и ловит себя на мысли, что хочет узнать ещё больше о Леви в будущем, если оно у них сложится. — Я очень рад, что ты у меня есть, Леви, — наконец говорит он. Эти слова не вызывают особенной реакции, зато это правда. Леви отрывается от еды, чтобы встретиться взглядом с Эрвином. Кажется, что он смотрит на него целую вечность, но затем улыбается и мягко говорит: — Я тоже рад. Так. Хорошо. Эрвин прочищает горло. — Вообще-то я хотел спросить тебя… — начинает он, но начинает смеяться, когда замечает, как широко Леви раскрывает глаза. — Нет, не об этом. Я… просто много думал об этом, и это очень важное решение… Ты только вернулся домой, поэтому я, наверное, не вовремя, и пошли меня подальше, если это так, но… я не спросил тебя об этом до того, как ты уехал в январе, и с тех пор я корю себя… Леви понимает, что Эрвин ходит вокруг да около, поэтому не позволяет ему продолжать бессвязно бормотать и подталкивает: — Давай уже. Точно. — Леви, мне очень нравится проводить с тобой время. То есть, это само собой разумеется, — он одаривает Леви улыбкой, на что тот любовно закатывает глаза. — У нас не самые обычные отношения. Я не могу приглашать тебя на ужин, когда захочу, оставаться у тебя дома или просыпаться рядом каждое утро… Но я хочу. Первоначальная игривость разговора исчезла. Леви тяжело сглатывает, внимательно слушая Эрвина. Тот еле держит себя в руках, когда добирается до сути. — Я хотел спросить, не переедешь ли ты ко мне, — наконец произносит он. Леви, возможно, впервые теряет дар речи. Он молчит пару секунд, но Эрвину кажется, что проходит целая вечность. — Я… я не знаю, что сказать. — Понимаю, это сложное решение, и я прямо сейчас я от тебя его не жду, — быстро настаивает Эрвин. — Просто я очень серьёзно отношусь… к нашим отношениям, и хочу, чтобы ты знал. — Пиздец, — выдаёт Леви. — То есть, да. Конечно. Я тоже хочу. Просто… ты же не в соседнем городе живёшь. — Я знаю, — мягко говорит Эрвин, — я знаю, что здесь твои друзья и твоя жизнь. Я просто… ну, хотел, чтобы ты знал о моих чувствах. — Я… блять, — Леви быстро хватает его за руку. — Я люблю тебя, Эрвин. И понимаю, что вечно в отношениях на расстоянии мы не протянем, но… просто… можно подумать? — Конечно, — выдыхает Эрвин, ободряюще сжимая руку Леви. — Думай столько, сколько тебе нужно. Я не буду давить. Леви быстро встаёт и обходит стол, обхватывает щёки Эрвина руками и наклоняется, чтобы поцеловать его, пока он не успел ничего сказать. Леви любит его. Эрвин это знает. Он ни разу не усомнился в этом с тех пор, как они впервые произнесли эти слова друг другу на Новый год. Конечно, были некоторые трудности, когда Леви был за границей, но они никогда не сомневались в своих чувствах. Он знает, что это важное жизненное решение, поэтому когда Леви просит немного времени, Эрвин с радостью подождёт. Он будет ждать столько, сколько нужно Леви. А это, как оказывается, не очень долго.***
Смотреть, как Эрвин улетает после их утреннего разговора — после разговора о переезде, — это самое трудное, что Леви делал. Их отношения ни в коем случае не закончились, совсем наоборот, просто… Леви хочет быть с ним. Он хочет попросить его остаться. Он хочет жить с ним, послать всё к чёрту и переехать в Калифорнию, но… Но это не так просто. Несмотря на то, что это их первый разговор об этом, но Леви уже давно подумывал начать новую жизнь в Калифорнии, с тех пор как Ханджи заговорила об этом несколько месяцев назад. Тогда они шутили, но в каждой шутке есть доля правды. И чём больше Леви думал, тем больше ему хотелось. Но, как сказал Эрвин за завтраком, это сложное решение. Он прав — вся жизнь Леви, его клиенты и, самое главное, друзья находятся в Нью-Йорке. За последний год Леви и Эрвин ясно доказали, что поддерживать отношения на расстоянии с любимым человеком не так сложно. Но… Леви ни к кому не испытывал таких чувств, как к Эрвину. Он ни о ком не заботился так, как об Эрвине. Он безумно любит своих друзей, но это другое. Он смотрит на Эрвина и понимает, что хочет провести с ним всю свою жизнь… слышит, как он говорит о детях, даже вскользь, и думает… Что было бы слишком глупо его упустить. Эрвин возвращается домой, а Леви на следующий день обедает с Ханджи. — Он говорил с тобой об этом, да? — спрашивает Леви, когда их разговор затихает. Ханджи поднимает бровь, растерянно улыбаясь. — Ты о ком? — Об Эрвине, — уточняет Леви. — Он говорил с тобой… о моём переезде? — А, — Ханджи пожимает плечами, — да, конечно, говорил. — Она так спокойна, будто разговаривает о погоде. Глаза Леви расширяются. — И ты мне ничего не сказала?! — Хей, я не собираюсь лезть в ваши отношения… — начинает Ханджи, поднимая руки. — Ты в них лезла с самого начала, — закатывает глаза Леви. Ханджи не может удержаться от смеха. — Я знаю! — восклицает она, откидываясь на спинку стула. — Так он спросил? Когда ты переезжаешь? Можно будет к вам в гости? Леви качает головой. — Господи, Ханджи. С чего ты взяла, что это так просто? Это… это… — Это несложно. И ты это знаешь. — Да? — Да, — говорит Ханджи как ни в чём не бывало. — И не надо со мной спорить, я ищу повод слетать в Калифорнию. Леви пристально смотрит на неё, пытаясь понять, почему у неё всё так просто. — Значит, ты считаешь, что мне нужно… — Я не буду говорить тебе, что делать, — перебивает его Ханджи. — Но скажу, что он любит тебя, хотя ты уже знаешь. — Знаю. И Ханджи полностью уверена, что именно из-за её мудрых слов Леви через несколько дней садится в самолёт. Очень глупо и безрассудно, он даже не успевает это обдумать, но берёт билет на дешёвый ночной рейс. Когда Леви смотрит на гаснущие огни города в иллюминатор, он понимает, что это лучшее решение в его жизни. Это напоминает его первую поездку в Калифорнию, только на этот раз он не встречает Майка, когда выходит из самолёта с рюкзаком через плечо. На этот раз не полдень, а почти час ночи, и когда Леви выходит из аэропорта, начинается дождь. Он не может удержаться от смеха. Он ловит такси до дома Эрвина и всю дорогу наблюдает, как дождь стекает по окну, думая: «Я мог бы привыкнуть к этому». Не к ночным поездкам на такси, не к полётам на самолёте и не к ливням, а к Калифорнии. К Эрвину. К новому дому. Когда Леви поднимается по ступенькам к входной двери Эрвина, он начинает сомневаться. Не потому, что боится отказа, а потому… что уже поздно, льёт дождь, и он даже не уверен, что ему откроют дверь. Отелей поблизости он не знает, а телефон вот-вот разрядится… С каких это пор его жизнь превратилась в какой-то дурацкий романтический фильм? Леви усмехается, затем делает глубокий вдох и звонит в дверь. Он пытается подобрать правильные слова, пока терпеливо ждёт, стоя на пороге Эрвина… «Я глупый, и должен был сразу согласиться, когда ты был в Нью-Йорке. Я хочу жить с тобой, Эрвин, очень хочу, я просто испугался, потому что у меня ни к кому не было таких чувств… потому что я не ожидал, потому что даже представить не мог, что так влюблюсь. А теперь я не хочу представлять свою жизнь без тебя. Я так испугался, но я хочу быть здесь с тобой. Пошло оно все». Но когда входная дверь открывается и на пороге оказывается сонный, но удивлённый Эрвин, всё, что он говорит, это: — Привет. — Леви? — голос Эрвина резко всё ещё сонный и в основном растерянный. Затем он видит дождь снаружи, промокшего Леви и почти хватает его за воротник. — Боже, заходи. Эрвин быстро затаскивает его внутрь, закрывая за ними дверь, и не успевает что-то сказать, спросить или просто переодеть Леви в сухую одежду, как тот заявляет: — Эрвин, я хочу жить с тобой. Это так резко и прямолинейно, что Эрвин останавливается, широко раскрыв глаза. — Что?.. — Я разберусь с логистикой, не знаю, когда и как, но я хочу жить с тобой. За те шесть месяцев я понял, что ненавижу разлуку, и не хочу, чтобы такая хуйня повторилась. Я хочу быть здесь, с тобой… Эрвин быстро тянет его вперёд, затыкая его поцелуем. В доме Эрвина темно, их губы почти не соприкасаются, но Леви, расслабившись, тает в прикосновениях. Потому что он любит его. Потому что его дом здесь. Когда они целуются, одна рука Эрвина мягко обхватывает челюсть Леви, наклоняя его голову вверх, а другая перемещается на затылок. Леви кладёт обе руки Эрвину на грудь. Они целуются в дверях поздно ночью, пока за окном стучит дождь, и это кажется таким родным. У Леви будто камень с души свалился. Когда они отстраняются, Леви едва видит лицо Эрвина в тусклом свете коридора, но понимает, что тот улыбается, поглаживая большим пальцем его скулу: — Хорошо. Хорошо. Леви шумно выдыхает и ластится к прикосновению, закрыв глаза. — Блять. Только тогда Эрвин отходит, чтобы включить свет, Леви снова поражается виду своего парня. Он пялится на растрёпанные от сна волосы, пару спортивных штанов и свободную футболку, и даже чувствует себя немного виноватым за это. Леви слегка улыбается: — Прости, что разбудил… Эрвин смеётся — смеётся, блять, — качает головой и снова подходит к Леви. — Ты… почему ты не сказал, что приедешь? Я… Господи, Леви, ты весь мокрый. Теперь Леви сам едва не смеётся, осознавая абсурдность того, что он сделал — сейчас середина ночи, он без предупреждения прилетел к Эрвину домой, чтобы сказать то, что можно было сказать по телефону утром. Это слишком, и Леви бы такое никогда в жизни не сделал. Он мог бы позвонить Эрвину завтра, всё объяснить и сказать, что хочет переехать. Но… сюрпризы — это хорошо, да? — Не знаю, — произносит он. — я мог просто позвонить, но… — он делает глубокий вдох, — я тоже серьёзно отношусь к тому, что между нами. Это было глупо, но… — Не глупо, — обрывает его Эрвин, делая шаг вперёд. — Безрассудно, но я тебя понял. Леви издаёт ещё один смешок. — Хорошо. Я не хотел, чтобы ты неправильно меня понял. Эрвин тепло улыбается в ответ и снова кладёт руку ему на щёку. — Я так рад тебя видеть, Леви. — Я тоже, — тихо шепчет тот.***
Это было спонтанно и безрассудно, и, независимо от того, что говорит Эрвин, глупо, но Леви хотя бы продумал один аспект своей поездки — время. Он улетел в Калифорнию на выходных, чтобы не мешать Эрвину на рабочей неделе. Теперь они могут провести все выходные вместе. После приезда Леви переодевается в чистую одежду, они ложатся спать и спят допоздна в субботу утром, а когда медленно просыпаются вместе, лениво целуются в постели. Лететь через всю страну к своему парню ночью — это не совсем нормально. Но только не для них. В их отношениях всё было чуть-чуть ненормально, от их первого разговора до признания в чувствах и, наконец, встречи. Даже свидания были ненормальными. Эрвин даже толком не попросил Леви быть его парнем, но тот по-другому и не хотел. — О чём задумался? — нежно шепчет Эрвин после утреннего секса на следующий день. — А, так ты пытался прочитать мои мысли, — поддразнивает Леви в ответ, не отвечая на его вопрос. — Мне было интересно, почему ты так на меня пялишься. — Мне нравится на тебя смотреть, — смеётся Эрвин. Повисает уютная и лёгкая тишина. Эрвин продолжает нежно пробегать пальцами по волосам Леви. Тот откидывает голову назад и закрывает глаза. После долгой паузы он тихо говорит: — Я начинаю привыкать. — Надеюсь, — посмеивается Эрвин. — Учитывая то, что ты прилетел ко мне только для того, чтобы сказать, что переезжаешь. Леви снова открывает глаза, чтобы посмотреть на Эрвина. — Ты же понимаешь, что я серьёзно. Улыбка Эрвина становится шире, и он наклоняется, чтобы нежно поцеловать Леви в лоб. — Понимаю.***
Сказать, что хочешь переехать через всю страну к любимому человеку, легко. А на деле всё сложно. Леви настаивает, что они должны обсудить это подробнее, и выходные они проводят, обсуждая план по переезду Леви в Калифорнию. Он не только не хочет разрывать договор арендной платы за квартиру, но и не хочет оставлять Фарлана и Изабель в поисках нового соседа по комнате. А ещё работа. У Леви есть несколько клиентов на западном побережье, но ничто не сравнится с работой дома. Эрвин говорит, что об этом пока не стоит волноваться — «Леви, я и так за всё плачу, не нужно так сразу напрягаться», — и это звучит заманчиво, но Леви будет лучше, если он сам сможет за себя платить, не полагаясь на кого-то. Леви понимает, что не может просто оставить своих друзей… может, это больше ради него, чем ради них, но он хочет провести с ними ещё немного времени, особенно после возвращения домой из Новой Зеландии. Так что они соглашаются на переезд, но не ставят жёстких сроков. И, как говорит Эрвин, достаточно знать, что они оба этого хотят. И в воскресенье днём, стоя в терминале аэропорта, как раньше, он ещё раз убеждает Леви в этом. — Я могу подождать, — бормочет Эрвин, протягивая руку, чтобы убрать выбившиеся волосы с лица Леви. Он уверен, что его улыбка грустная, но искренняя. Но он правда будет ждать. — Почему ты такой добрый? — губы Леви тоже приподнимаются в лёгкой улыбке. — Обещаю, мы сделаем это. Мы что-нибудь придумаем. — Конечно, придумаем, — Эрвин искренне верит в это. Затем он наклоняется и нежно целует его в губы. Эрвин знает, что после этого их отношения уже не будут прежними. Он этого и не хочет. Он хочет просыпаться с Леви каждое утро, завести с ним семью. Он чувствует, что так будет правильно. Он чувствовал это с самого начала. Улыбка Леви превращается в игривую ухмылку, и он шутливо подражает утренним словам Эрвина: — О чём задумался? Тот издаёт хриплый смешок. В отличие от Леви, он не шутит: — Не могу дождаться начала нашей совместной жизни. Это чересчур сентиментально, и немного поспешно, но слово не воробей. Поэтому Эрвин задерживает дыхание, пока Леви не отвечает: — Не надо говорить такое прямо перед тем, как я уйду. Затем Леви резко тянет его вниз для ещё одного долгого прощального поцелуя. Он обнимает Эрвина за плечи и приподнимается на цыпочки. И на этот раз Эрвин не хочет отпускать. Но ему приходится, и когда они отстраняются, он поражается широко распахнутым глазам Леви, в уголках которых собираются слёзы. — Скоро увидимся, — обещает Эрвин. Время истекло — Леви нужно успеть на самолёт. — Да, — тот кивает в ответ, — я люблю тебя. Наблюдать, как Леви уходит в тот день, гораздо труднее, чем Эрвин мог себе представить. Теперь он просто хочет попросить Леви остаться, заверить его, что всё будет хорошо, но так бывает только в фильмах. В реальной жизни так не работает. Они взрослые люди с собственными жизнями. Когда Леви исчезает в толпе туристов, Эрвин медленно возвращается к своей машине. На самом деле, не возвращается. Может, это из-за чувства, что он ещё не до конца попрощался с Леви, или, может, потому, что как только он уедет, его жизнь вернётся на круги своя, но в любом случае Эрвин задерживается в аэропорту и направляется не к машине, а в ближайший «Старбакс», чтобы купить что-нибудь попить и убить время перед отъездом. Эрвин не уходит домой, потому что не хочет попасть в пробку, но в глубине души просто надеется, что если он останется, то Леви тоже. Это глупо, и он выгоняет эти мысли из головы. Глотнув кофе, Эрвин находит тихое место, садится и начинает листать галерею своего телефона. Он начинает с самых последних фотографий — снимков с прошлых выходных, на которых Леви лежит в постели, закрыв лицо рукой, и улыбается, или слегка размытое селфи, сделанное на пляже в субботу вечером. Его кофе начинает остывать, а Эрвин всё сидит и рассматривает фотографии, сделанные за последний год. Некоторые фотографии сделал не он. Их прислал Леви, когда уезжал на работу. Например, на одной из них он улыбается с парой незнакомцев, владельцами кафе, которое Леви часто посещал и сфотографировал перед уходом, а на другой Леви на пешеходной тропе с камерой через плечо. На нём шорты и майка, которые ему не нравятся. А Эрвину нравятся. Затем пара селфи без рубашки в тусклом свете спальни Леви — для Эрвина и только для него. Затем идут бесчисленные фотографии из Нью-Йорка, когда Эрвин летал к Леви, вместе со снимками из Калифорнии. На многих из них Леви улыбается и закрывает руками лицо или камеру. Эрвин доходит до фотографий с их первой встречи и не может сдержать улыбку. Так много изменилось с тех пор, как Эрвин сводил его в тот лес вдоль побережья и их ночи в гостиничном номере, когда Эрвин выхватил камеру Леви и сделал несколько… пикантных фотографий. Тогда они ещё не знали, во что это превратится… Эрвин, конечно, сначала влюбился в фотографии и в человека, который их использовал, но потом он узнал настоящего Леви и полюбил его страсть, его талант… его острый ум и чувство юмора, его характер… Он просто полюбил его. Эту мысль прерывает резко зазвонивший телефон Эрвина, вибрирующий в его руках. Он только через несколько секунд понимает, что на экране имя Леви, и тут же отвечает на звонок. — Леви? — Эрвин даже не пытается скрыть своё удивление и замешательство. Леви уже должен был сидеть в самолёте. Зачем ему звонить? — Что такое? Ты что-то забыл? — Ты в аэропорту? — запыхавшись, отвечает тот. — Я… — теряется Эрвин, — да, я в «Старбаксе». — Отлично, — выдыхает Леви. — Оставайся там. — Что? — сердце Эрвина начинает бешено стучать в груди. — Просто… стой там! — командует Леви. — Никуда не уходи! Эрвин не успевает ничего спросить, потому что Леви вешает трубку. Он хочет тут же перезвонить и спросить, почему он не на своём рейсе, но просто остаётся на месте, пытаясь подавить надежду в груди и сохранить трезвость ума. Наверное, Леви просто что-то забыл… или что-то случилось. Не мог же он взять и остаться просто так? К счастью, Эрвин ждёт не долго. Он замечает Леви, бегущего через терминал. Эрвину кажется, что что-то произошло, поэтому он быстро встаёт и начинает сокращать расстояние между ними большими шагами. — Леви, — окликает он, как только они оказываются достаточно близко. — Что такое… Он не успевает договорить. Леви прыгает в его объятия, чуть не сбивая его с ног. Эрвин отшатывается назад, пытаясь удержать равновесие, но Леви, не дожидаясь, грубо притягивает его к себе в поцелуе. Он всё ещё не совсем понимает, что происходит, но целует в ответ. Когда они отстраняются, Эрвин осторожно опускает его обратно на землю, и у него, наконец, появляется возможность хорошо его рассмотреть. Первое, что он замечает, — это глаза Леви. Они красные, чуть-чуть опухшие и блестящие от слёз. Он плачет. — Хей, — Эрвин протягивая руку, чтобы осторожно вытереть его слёзы большими пальцами. — Всё в порядке? Почему ты не в самолёте? В ответ раздаются только три слова хриплым и задыхающимся голосом. — Я не полечу. Эрвин, придя в себя, еле-еле произносит: — Что? И в ответ Леви… Смеётся. Задыхаясь, нервно, но всё же смеётся. — Я не полечу, — говорит он и задирает подбородок, будто Эрвин будет с ним спорить. — Я остаюсь здесь. Пошло оно всё. Эрвин слышит слова, но не понимает их значения. Точнее, понимает — очевидно, Леви хочет остаться, а не лететь домой, — но до него не доходит их смысл. — Но… — Да, мне нужно будет забрать вещи из дома, но это потом, — уверенно произносит Леви без дрожи в голосе. — Знаю, это опять выглядит как какая-то романтическая комедия, но я просто… не хотел улетать. Теперь смеётся Эрвин, громко и с облегчением. — Леви… — Я найду работу здесь. Я уже знаю достаточно людей. Это будет легко. У меня есть деньги, я накопил, пока был в Новой Зеландии, поэтому я буду платить за аренду, но я не вернусь. Я буду здесь с тобой. Сейчас. У Эрвина перехватывает дыхание, когда он видит перед собой Леви, растрёпанного и запыхавшегося, но такого уверенного в своём выборе. Он понимает, что ему придётся вернуться домой, но он бы точно не хотел расставаться сейчас. — О, Леви… — Я хочу быть с тобой, — продолжает тот, не в силах остановиться. Он широко раскрывает глаза. — Пошло оно на хуй. Мне всё равно, я просто хочу остаться. Можно? Эрвин больше не может сдерживаться. Прежде чем Леви успевает сказать что-то ещё, он притягивает его к себе и захватывает его губы в ещё одном поцелуе. — Оставайся, — говорит Эрвин, когда они отстраняются. Он всё ещё чувствует дыхание Леви на своих губах. И хотя ясно, что решение уже принято, он выдыхает: — Оставайся со мной, Леви.